Поднятый воротник плаща защищал его от ветра, так что он без труда зажег спичку и поднес ее к сигарете. Теперь он был заметен в темноте. Фигура все так же сливалась с окружающим мраком, но красный кончик сигареты, время от времени становящийся ярче, выдавал его месторасположение. Вряд ли это как-либо беспокоило курящего, ведь он стоял на своей территории, здесь он был хозяином, и никакая мразь не посмеет его побеспокоить. А это вряд ли беспокоило двух наркоманов, проходящих мимо подворотни, в которой стоял Глазин - безоговорочный криминальный авторитет портовой части города. Их вообще ничего не беспокоило, кроме непреодолимого, жгучего желания ширнуться и еще на пару часов уйти в мир, где их никто и ничего не волновало.
- Эй, мужик, не угостишь сигареткой? - слащаво затянул первый.
- Веришь, с утра без курева, уши пухнут, - поддержал товарища второй наркоман.
- Валили бы отсюда, торчки гребаные, - брезгливо процедил сквозь зубы Глазин, и не подумав взглянуть в сторону обратившихся.
- Ты с кем так базаришь, урод? - неожиданно пронзительно визгнул один из наркоманов и, мгновенно выхватив из кармана заточенную спицу, вонзил ее точно в сердце авторитета. Так он уже делал не единожды и на этот раз не промахнулся.
- Оохх, - только и успел выдохнуть Глазин и осел на землю, выронив изо рта сигарету. Та прожгла ткань дорогого плаща и упала на асфальт, где и была окончательно затушена ботинком убийцы.
- Витек, выверни карманы у фраера. Прикинут круто, должны бабки быть.
Витек не медлил с выполнением указаний старшего товарища и сноровисто обчистил труп. Добыча превосходила все ожидания. Шикарный бумажник из крокодиловой кожи, наполненный новенькими сотенными купюрами с рожами американских президентов, золотой "Ронсон", сразу же отобранный старшим, два новеньких мобильных телефона - это лишь часть добычи двух ошалевших от ломки наркоманов.
- Валим отсюда, кореш, - бросил старший, резко развернувшись в направлении улицы, - крутого фраера мочканули, надо сваливать.
Свалить ему не удалось. Витек резонно рассудил, что делить все найденное с товарищем - глупая затея, а потому по назначению использовал точно такую же острую спицу, которой убивала Глазина его нынешняя жертва. Спица вошла в тело чуть ниже левой лопатки и оборвала жизнь закадычного друга Витька. Он вытер кровь со спицы о куртку трупа, обшарил того в поисках зажигалки, нашел ее, сунул в карман, где уже уютно устроились бумажник и телефоны и, весело насвистывая, пошел к Аслану - местному пушеру. У того всегда найдется на что обменять тот же "Ронсон".
Максим Потрехов всю свою жизнь отдал морю. Не то, чтобы он любил море, обожал его, как это было, например, с Хемингуэем. Нет, просто он вырос в портовом городе, мальчишкой бегал по каменистым пляжам, собирая гальку, часами купаясь, ловя бычков, чтоб высушить их и продать, заработав на пачку папирос. Закончив начальную школу, пошел в мореходку. А уж после этого - море, море, море... Он плавал везде и практически на всем. Они возили нефть, фрукты, автомобили, иногда контрабанду. Контрабанду он любил особенно - за нее матросам хорошо платили. Не столько за работу, сколько за то, чтобы они язык держали за зубами и не болтали лишнего кому не надо. А еще у шикарно одетых воротил, которые поднимались на борт корабля, чтобы обсудить дела с капитаном и проверить, что да как, иногда можно было спереть что-нибудь. Все так делали. И Потрехов делал. Но попадалась ему постоянно какая-то мелочь, ничего стоящего. Но вот однажды ему удалось слямзить у какого-то пьяного невысокого толстяка золотой "Ронсон". Когда тот решил поблевать и перегнулся через поручень, Потрехов, будто бы придерживая его и помогая, незаметно обшарил карманы перебравшего. Зажигалка была что надо. Пьяный придурок еще и сто баксов дал, и долго благодарил "отважного моряка" за помощь.
Однажды Потрехов сошел на берег в каком-то африканском порту, где они загружались фруктами. Надравшись в баре, они пошли гулять за город и в селении неподалеку изнасиловали симпатичную чернокожую девчушку. У Максима никогда до этого не было секса с негритянкой и ему очень понравилось. Поэтому он насиловал ее трижды.
Когда насильники были уже далеко в море, они начали умирать один за другим при каких-то непонятных обстоятельствах. Один напился и вывалился ночью за борт, пропажу обнаружили лишь утром. Второй каким-то невероятным образом умудрился свалиться в топку в кочегарке. Третий, толстый кок Вася Греков, поскользнулся на камбузе и размозжил себе голову об уступ возле плиты. Никто, кроме Потрехова, не видел между ними связи. И то, что он видел эту связь, не давало ему покоя. Он начал обходить стороной все хоть как-то опасные места на корабле, держался подальше от ножей, не подходил близко к борту корабля, совсем бросил пить. Наконец-то они прибыли в родной город. Ощущение опасности понемногу стало покидать Максима, и вскоре он окончательно успокоился. Вот такого спокойного Потрехова и прибили однажды его дружки-собутыльники. Прибили ни за что. Всего-то за зажигалку "Ронсон". Уж больно она приглянулась Косте Мурахину. Он просто взял нож и всадил его Потрехову прямо в глаз. Как все элементарно бывает иногда, аж диву даешься.
Как вы уже, наверное, догадались, вскоре Мурахина замочили в одной потасовке. Пьяные матросики в порту пристали к компании хорошо одетых молодых людей. Молодые люди приставаний не поняли и перестреляли к чертям все честную компашку. Таким образом "Ронсон" перекочевал в карман Глазина. Что случилось с Глазиным, вы уже знаете.
Аслан с неохотой оторвался от смазливой проститутки и потрусил к двери. Грузный дагестанец не мог ума приложить, кого принесло в столь поздний час. Но, увидев в глазок Витька, он не удивился. Этот торчок всегда приходил в совершенно идиотское время, чтобы выменять на дозу какую-то фигню, выпотрошенную у случайного прохожего.
- Че у тебя, давай быстро, меня ждут, - впустив Витька, произнес Аслан, почесываясь в паху.
- Слушай, тут такая маза. Классная вещь, чистое золото, чувак, - возбужденно затараторил наркоман. Он достал из кармана "Ронсон" и протянул его пушеру.
Аслан присвистнул. То, что "Ронсон" был настоящим, не паленым, он понял сразу. И прекрасно себе представлял, сколько такая штучка может стоить. Правда, он и предположить не мог, что Витек тоже себе это представляет.
- Что хочешь за эту паленку, Витек? - сделав вид, что не очень-то и заинтересован, спросил Аслан.
- Неее, чувак, это не паленка. Натура. Хочу сто пяток герыча.
Аслан призадумался. Зажигалка того стоила, это точно. Но отдавать обдолбанному засранцу столько героина горцу не хотелось. Он и не отдал. Он сказал Витьку подождать, пока он сходит за наркотой, зашел в комнату и приказал лежавшей нагишом девчонке закрыться в ванной и включить воду. Затем взял из прикроватной тумбочки пистолет с глушителем, вышел обратно в коридор, и всадил пулю прямо в лоб возбужденному от предвкушения кайфа Витьку. Аслану пришло в голову обыскать убитого, и интуиция его не подвела - бумажник с пятью штуками баксов стал приятным дополнением к золотому "Ронсону". Труп забрали через 15 минут. Как приятно водить знакомство с нужными людьми.
- Слушай, читаешь всякую фигню, чел, - весело сказал Чижик, который последние десять минут заглядывал за плечо лучшего друга, Васи Бабкина. - Ну, подумай сам, как это все могло случиться? Это типа шаман проклял зажигалку насильников черномазой девчонки?
- Всякое бывает, Чижик, людей и за червонец убивали, - задумчиво произнес Вася.
- И вообще, нестыковочка. Если у Глазина в кармане "Ронсон" лежал, чего это он спичкой сигарету прикуривал?
- Не знаю, может, бензин кончился?
- Так она после этого должна была перестать народ мочить, чел, - захохотал Чижик. - Мурня. Отстой полный. Как ты такое дерьмо читаешь, не понимаю...
Вася перевел взгляд на друга. Тому этот взгляд не понравился. Тяжелый, мутный какой-то.
- А если я тебе это покажу? - тихо спросил Вася и достал из кармана золотой "Ронсон".
Чижик присвистнул.
- Я тебя теперь по сценарию замочить должен? Где ты взял эту штуку?
- Убил вчера одного типа.
Чижик побледнел.
- Уж больно "Ронсон" хорош, - едва слышно произнес Вася и, медленно отводя взгляд, нанес сильнейший удар кулаком, с зажатой в нем зажигалкой, прямо в кадык лучшего друга. Чижик захрипел. Следующие два удара прекратили его бренное существование.
- Пора уже было менять сюжет, приелся - словно оправдываясь, сказал Вася.