Бутунин Юрий Алексеевич. Белый Цветок

Юрий Бутунин

[email protected]

БЕЛЫЙ ЦВЕТОК

Драма в 3-х действиях

Действующие лица

Михаил Григорьевич Пряслов, член кружечной комиссии Императорского

человеколюбивого общества, надворный советник.

Вера Львовна Пряслова, его жена.

Полина, дочь Михаила и Веры Прясловых. Курсистка высших женских (Бестужевских)

Курсов.

Маргариточка, дальняя родственница Веры. Затянута в корсет. На лбу седеющие

кудельки.

Аделаида Рейнефельд, экономка, немка.

Степан Андреевич Бурев, подпоручик 183 пехотного Пултусского полка.

Платон Сергеевич Пудров, кандидат в члены правления Товарищества фабрики

шерстяных изделий "Евгений Арманд с Сыновьями".

Тимофей, швейцар, старик.

Ляксандр, Митяй, солдаты-дезертиры.

Действие первое

Август 1914 года. Квартира Прясловых в Петрограде на Гатчинской улице. Большая

комната, одновременно столовая и гостиная. В глубине широкая арка. За ней видна дверь

парадного входа, прихожая с вешалкой для верхней одежды. Подставка для тростей и

зонтов. Большая скамья, внизу с отделением для обуви. Через прихожую можно попасть

в кухню, комнату Аделаиды, в темный чуланчик, где на сундуке спит Маргариточка,

черный вход. В гостиной слева дверь комнаты Полины, справа - в комнату Михаила и

Веры. Справа на стене висит телефонный аппарат, под ним столик. На столике стоит

электрическая лампа, лежит томик А.Пушкина с повестью "Капитанская дочка".

Возле столика стоит кресло и оттоманка, покрытая белым кружевным чехлом,

две подушки. Рядом с оттоманкой стоит ширма, обтянутая бледно-лимонным шелком,

с узорами из цветов. Слева напольные часы, обеденный стол, стулья. На полу лежит

большой бухарский ковер. В прихожей стоит Маргариточка, стряхивает с одежды

дождевые капли, складывает зонт. Расстегивает капот, вынимает шпильки из шляпки.

Возле нее Вера нервно теребит носовой платок.

Вера. Не видно?

Маргариточка. Нет.

Вера. Погоди, не раздевайся.

Маргариточка. Куда мне опять бежать?

Вера. Сама не знаю...

Маргариточка. Туфли промокли насквозь. Капот насквозь. Вон как поливает на улице!..

Вера. Вот тебе и конец августа! Ни солнца, ни тепла...

Маргариточка. Велела бы Аделаиде печи затопить.

Вера. Сердится. Говорит не зима...

Маргариточка. Застудит нас.

Вера. Сходи в дворницкую. Прикажи Оське на Василеостровский бежать. Вот возьми.

(Отсчитывает монеты.) Отдай полтинник. Если по дороге Полину встретит, пусть

пролетку берет. Я заплачу.

Маргариточка. Правда Михаила вышла, мотовка ты.

Вера. Сейчас не до денег. Занятия на курсах часа три как закончились, а Полины нет!..

Маргариточка. Дай лучше мне денежку. Я и за гривенничек сгоняю в Бестужевские!

Вера. Ты мне здесь нужна. Что-то недоброе вокруг так и вьется!..

Маргариточка. Покуда я Полину выглядывала, мимо меня перекрашенные трамваи

гуськом тянулись: белые с красными крестами. С Финдлянского вокзала раненых в

лазареты развозили. Внутри вагона полатей нагородили. Стон доносился оттуда...

Вера. Господи, господи! За что?

Маргариточка. Бога-то любить перестали...

Вера. Как же перестали? А я!

Маргариточка. Всевышний, может быть, у тебя и в чести, а меня, Верочка, ты не

любишь...

Вера. Я? Отчего же?

Маргариточка (зло). Чужому так полтинничек!.. А мне что?

Вера. Ну будет, будет серчать. Вот возьми!..

(Достает из кошелька монету, отдает Маргариточке.)

Маргариточка (радостно). Ох, Верочка! Голубка, моя белокрылая, да я ради тебя любую

просьбу выполню!..

Вера. Ну, иди же. Иди!

Маргариточка. Бегу, бегу!..

(Быстро уходит.)

Вера. Дымом пахнет... Аделаида!.. Ты где?.. Аделаида!..

Аделаида (входит). Я печь растапливала.

Вера. Дымом чадит...

Аделаида. Говорила вам, рано топить.

Вера. Что поделаешь, холодно.

Аделаида. Михаил Григорьевич за дрова попрекнет.

Вера. Я молчу и ты промолчи. (Единичный бой часов.) Неужто полшестого?

Аделаида. Стол накрывать?

Вера. Да, неси скатерть. (Аделаида идет в сторону кухни.) Погоди! Ах ты, господи!

Издергалась за Полину и всё позабыла. Платон Сергеевич звонил. Он сегодня с нами

обедает. Давай уж воскресную, с ромашками.

(Аделаида приносит темно- зеленую, с ромашками скатерть. Вместе стелют,

сервируют стол.)

Аделаида. Разве Пудров не в Париже?

Вера. Нет. Говорит, с большими трудностями добрался до Петрограда.

Аделаида. Не успел объявиться и уже с визитом...

Вера. Он не напрашивался. Я сама его пригласила.

Аделаида. Полина Михайловна недовольны будут.

Вера. Что поделаешь... Сразу после Троицы ей восемнадцать исполнилось. Барышня

взрослая, а с Платоном Сергеевичем ведет себя дерзко, неуважительно...

(Входит Маргариточка.)

Маргариточка. Все. Никуда больше не пойду, хоть, умертви меня!..

Вера. Побежал Оська?

Маргариточка. А- то как же. Впереди полтинника!

Вера. Ну, слава богу!

Маргариточка. А случись что, так ведь никто за Полину не ответит.

Вера. Да что? Что может случиться?

Маргариточка. А вот что-нибудь да случится!..

Вера. Зачем меня мучаешь!..

Маргариточка. Я- то тебе что? Как господь распорядится, так и будет...

Вера. Господи, господи, сохрани и помилуй ее... Пойду, помолюсь...

(Уходит в свою комнату.)

Аделаида (продолжает сервировать стол). Зачем вы так говорите?

Маргариточка. Как говорю?

Аделаида. Зло.

Маргариточка. А я по-родственному...

Аделаида. После ваших слов Вере Львовне больно делается.

Маргариточка. Тебе-то что?

Аделаида. Жалко мне её.

Маргариточка. Нам чужая жалость не в пользу.

Аделаида. Чем я не своя?..

Маргариточка. Фамилия у тебя не русская. Рей... не... фельд.

Аделаида. Ах, разве, что это...

Маргариточка. На русский лад ее перемени!

Аделаида. Мне своей фамилией стыдиться нечего. Все мои родичи конно, людно

и оружно два столетия честно служили России.

Маргариточка. Со стороны властей к нам недовольства будут.

Аделаида. В одночасье нелюбима стала.

Маргариточка. Не красива птица, чтобы тобой любоваться...

Аделаида. На улицу выйти боюсь. Хорошо, что всего лишь меня сторонятся. Наш

дворник Оська до того весьма учтивый, вдруг сделался грубым и перестал здороваться.

Вчера было потянул руку к фуражке, мне поклониться, но потом передумал.

Зло посмотрел, голову вниз скосил, и метлой в мою сторону листья мокрые стал

мести. Грязью обрызгал. Не хорошо так. Человек не должен делать зло другому.

Маргариточка. А коль у него на то интерес имеется.

Аделаида. Какой может быть интерес к злу?

Маргариточка (зло). Молишься ты на своем немецком языке, книжки читаешь на

французском, а живешь птичкой божьей среди нас, русских!

(Входит Вера.)

Вера. Кто-то дверь отворил?

Аделаида. Нет. Я бы позвала вас.

Маргариточка (Аделаиде). Эх, тюха! Скатерку-то не ту постелила...

Вера. Я распорядилась. Пудров объявился.

Маргариточка. Вот кстати! Глядишь, наконец-то посватается к Полине.

Вера. Дай то бог!

Аделаида. Пудров не мил барышне.

Вера (досадливо). Вот же!..

Маргариточка. А ты ее капризы толк от себя!..

Вера. Как же толк, если она с ним холодна...

Аделаида. Барышня не пойдет за Пудрова.

Маргариточка. Пудров, конечно, из себя невидный, плюгавенький баринок,

но по карманной части мужичок крепкий. У таких, деньжата водятся!..

Аделаида. Барышня натура возвышенная. Любовь для нее главнее, чем положение.

Маргариточка. Без любви можно надзвёздно царствовать, а без положения тебя и червь

в товарищи не возьмет.

Вера. Поначалу к Михаилу и у меня любовь тоже была возвышенная. Голова кругом

пошла, когда он приехал в имение папеньки, меня сватать. Потом потянулись нудные

месяцы, годы. Дни я уже не считаю.... Странно у нас проходит жизнь. Михаил

обидчивый. Что ни скажу, серчает, не разговаривает... Выходит, он сам по себе, а я

сама по себе...

Маргариточка. Выше любви, чем Пудров высказывает Полине, не бывает. Помнишь,

Вера, какую он ей корзину с цветами от своего имени прислал ко дню ее рождения! Двое посыльных еле занесли домой. Тимофей все створки парадной двери оттворял. Денег для нее жалеть он не станет. Понимает, барышня должна в радости жить.

Вера. Кто бы этим попрекнул Михаила!.. Деньги давать он мне не любит. Торгуется за

каждый рубль. Будто баба на рынке. Стыдно!..

Маргариточка. Ох-ох!.. Горько мне видеть твою изъеденную жизнь...

Вера. Не начинай!..

Маргариточка. Я бы промолчала...

Вера. Ну, так молчи!..

Маргариточка. А-то как же молчи! Мне, намедни, твоя покойная мамочка

во сне привиделась...

Вера. Не смогла помянуть её в родительский день...

Маргариточка. Вот как тебя, Вера, я ее вижу. Стоит она в слезах возле нашей старой

бузины и как бы меня спрашивает: "Маргариточка, отчего у тебя нет радости за

Верочку? Не сладко ей живется с Михаилом"?

Вера (сквозь слезы). Только мамочка могла так обо мне обеспокоиться!.. Как я живу!..

Один Господь знает. Ни любви, ни уважения. Разве я думала, что у меня отнимут

радость. Разве я была такой?.. Дурой сделал!

Маргариточка (сочувственно). Ох-ох! Вера, Вера!..

Вера. Давно я у родителей на кладбище не была...

Маргариточка. Грех-то, какой!

Вера. Каждый год высылаю деньги кладбищенскому сторожу, чтобы следил за

могилами.

Маргариточка. А следит ли?

Вера. Кто же его знает...

Маргариточка. Мужик у нас за деньги клясться горазд. А как заполучил, так тут же их

пропил!

Вера. Больше не буду посылать. Сама съезжу.

Маргариточка. Боязно одной.

Вера. Тебя возьму.

Маргариточка. Михаил денег не даст...

Вера. Пойду к Аничкову мосту. Раздам нищим милостыню. Мало в нас милосердия

стало!..

(Раздается дверной звонок. Аделаида открывает дверь. Стремительно входит Полина.)

Полина (радостно). Мамочка! Аделаида! Маргариточка! Мамочка!

Вера. Голубчик мой! Слава богу, ты здесь!

Маргариточка. А наследила-то, наследила...

Вера. Дочурочка моя, моя! Как я за тебя волновалась!

Маргариточка. Калоши бы сняла...

Аделаида. Давайте пальто. Сушить повешу.

(Помогает Полине снять пальто, калоши.)

Полина (Аделаиде). Спасибо, мой чудный, добрый человек!

Вера. Я за тебя молилась, молилась!..

Маргариточка (Вере). Вот и сгинул твой полтинник, Вера...

Вера. Будет тебе о пустяках думать. Моя, моя дочура дома!..

Аделаида. Чая горячего желаете?

Полина. Еще как!.. И франзольку.

Вера (Аделаиде). Свежего. Крепкого.

Маргариточка. Сахара положи.

Вера. Садись, садись!..

(Усаживает Полину на оттоманку.)

Полина. Продрогла вся...

Вера. Я подле тебя сяду. (Садится рядом. Обнимает Полину.) Согревать тебя буду.

Полина. У меня радость!..

Маргариточка. Ох, уж соврала!

Полина (Маргариточке). Вечно ты пасмурная!

Маргариточка. А ты прикажи мне "Барыню" для тебя станцевать!..

Аделаида (вносит чай, булку). Вот возьмите. Чай, булка.

Полина. Спасибо, Аделаида. Я сейчас только глотну разочек. Так проголодалась...

Думала, умру, покуда домой бежала!..

Вера. Взгляд у тебя мечтательный!..

Полина. А у меня радость! Слышите, радость!

Вера. Что за радость?

Полина. Никогда не угадаете!..

Маргариточка. За молчание копеечку не подадут.

Аделаида. Расскажите, коль не секрет.

Полина. К нам на Курсы приехала... Государыня Александра Федоровна!

Вера. Да ну!..

Полина. Да! А с ней Великие княжны. Ольга и Татьяна Николаевны.

Вера. Рассказывай, рассказывай, какие они?

Полина. Как и мы.

Маргариточка. Цари не люди!

Вера. Что за чепуха у тебя в голове.

Маргариточка. Они-ангелы!

Вера. Будет тебе сочинять!..

Маргариточка. Кто в царских чертогах живет, тот ангелом значится...

Полина. Крыльев у них я не видела.

Аделаида. Как они держались с вами?

Полина. Руки мне пожали.

Вера. Ах, какие у тебя счастливые ручки, дочура! Дай, дай... Я их расцелую!

(Горячо, со слезами на глазах целует руки Полины.) Какая ты счастливая, Полина!..

Какая счастливая!..

Полина. Государыня спросила у меня имя.

Вера (восторженно). Ты ей представилась!

Полина. Да! Она вспомнила папочку.

Аделаида. Михаилу Григорьевичу приятно будет.

Полина. Хвалила его за хорошую работу.

Маргариточка. Дальше- то, дальше, что?

Полина. Мы пошли в новый корпус института. Там теперь госпиталь.

Маргариточка. К мужчинам!..

Полина. Фу, Маргариточка! К раненым.

Аделаида. Тяжко там?

Полина. Очень!

Вера. Страшно?

Полина. Страшно, мамочка! Страшно... При нас к одному раненому пришел хирург

и сказал, что у него нужно отнять руку.

Вера. Не приведи, господи!..

Полина. Раненый кричал, что ему теперь не жить без руки!..

Маргариточка. Вот тебе и лишний рот...

Вера. Имя несчастного помнишь?

Полина. Помню, Федор.

Вера. Федор... Не забыть бы, помолиться за него.

Полина. Государыня подошла к нему, стала гладить по голове, тихо приговаривая,

что нужно терпеть, терпеть... Ведь терпение- это тоже подвиг.

Аделаида. Сочувствующая душа...

Полина. Бедняга успокоился, его увезли на операцию.

Вера. На все божья воля...

Полина. Мамочка, да разве мы живем только по божьему соизволению. Разве не

должны мы быть милосердны к тем, кто страдает рядом с нами!..

Маргариточка. Милосердием у нас Михаил заведует. Всё забываю, Вера, где он

теперь служит?

Вера. В Императорском человеколюбивом обществе.

Маргариточка. Говорит, при больших деньгах состоит.

Вера. Сборщики податей приносят кружки с пожертвованиями. Михаил ведет подсчет

собранных денег.

Маргариточка (Вере). Гляди- ка, а для тебя денег у него нет!..

Аделаида. Деньги собирают для раненых и вдов.

Маргариточка. Выходит, что лучше быть вдовой, чем законной женой...

Аделаида. Что тут прикажите?

Полина. Папочка у нас святой человек! Недаром его похвалила Государыня.

Вера. Нищим я всегда подаю. Авось не забудут меня добрым словом помянуть

перед Господом.

Полина. Мамочка, вы готовы раздать им все, что у вас есть! Вы приходите с Аничкова

моста вся в слезах. Вам горько их видеть!.. А в госпитале страдают те, кто сражался ради

нас, покалечился, и, может быть, как раз сейчас умирает во имя нас!..

Маргариточка. Мы их туда не посылали.

Полина. Маргариточка, ну как же так!.. Как можно так думать, говорить!

Маргариточка. Война-инструмент казенный. Наше дело-сторона.

Полина. Да нет же, нет! Сегодня я увидела много незнакомых людей. Из чувства долга

и милосердия они приходят в госпиталь. Приносят еду, белье, одежду... Забирают

раненых к себе домой. Им нужен должный уход. А что мы? Выходит так, что на самом

деле мы Прясловы, жестокие, бессердечные люди! Так, мамочка? Так!

Вера. Разве во имя их искренней молитвы мало?

Полина. Ах, если бы вы меня поняли... Я решила. Мамочка, только вы не перечьте мне,

ладно? Пожалуйста!.. Мы возьмем к себе домой раненого. Правда, мамочка?

Вера. С матерью так не шутят!..

Полина. Я не шучу! Не шучу!

Вера. Думать об этом даже не смей!

Полина. Буду думать! (Топнула ногой.) Еще как буду!..

Маргариточка. Иди богу помолись. Мысли у тебя неправильные.

Полина. Зачем вы все так!.. Я дала слово!..

Вера. Кому?

Полина. Государыне.

Вера. Господи... Чужой мужчина в доме!

Маргариточка. Хоть, караул кричи!..

Полина. Если бы, мамочка, вы меня поняли... Ну, пожалуйста!..

Вера. Где ты его поместишь?

Полина. В своей комнате.

Маргариточка. Ах, бесстыжесть, какая!

Полина. Сама буду спать здесь на оттоманке, за ширмой.

Вера. Да разве отец согласится?

Полина. Папочка у нас милосердный. Он поймет!..

Вера. Что за странное желание молодой барышни думать о ранах, бинтах,

ампутированных руках, страданиях... Нет и нет! Я тебе запрещаю ходить в госпиталь

к раненым.

Маргариточка. К мужчинам!

Вера. Более того, я запрещаю тебе даже об этом думать!

Полина. Да что же это такое?! (Топнула ногой.) Я вам говорю, говорю, а вы словно

глухие!

Маргариточка. Замуж ее надо. Замуж!..

Полина. Отчего вы меня не понимаете?..

Маргариточка. За Пудрова ее надо выдать!

Полина. Терпеть не могу вашего Пудрова!

Вера. Платон Сергеевич звонил. Я позволила ему придти.

Полина Мамочка, вы же знаете, он мне противен!

(Топнула ногой.)

Маргариточка. Уймись!

Вера. Я не могла ему отказать.

Полина. Скажите ему, что я его...

Вера. Что? Что ты ему скажешь?

Полина. А то!..

Маргариточка (Полине). Злая, недобрая ты!

Полина (весело). Скажу, что я презираю его.

Вера. Ах, боже мой! Не смей!

Полина. Он возле меня выглядит стариком!

Вера. Ему и сорока нет.

Полина. А зачем он тогда молодится румяной. Не хуже Маргариточки!

Маргариточка. Дура!

Вера (Маргариточке). Опомнись!

(Полина с довольным видом убегает к себе в комнату.)

Маргариточка (сквозь слезы). Знаю, приживалок никто любит!..

Вера. Ну что ты? Что ты!..

Маргариточка. У меня даже своей кровати нет... Умру в чулане на сундучке.

Вера. Что за вздор?..

Маргариточка. Чужой человек, немка и то привольней меня живет!..

Аделаида. В отличие от вас, я здесь служу.

(Уходит на кухню.)

Маргариточка. Сердце у меня ненадежное! Воробьиное... Чуть что!.. (Вере.) От божьего

суда тебе, Вера, не уйти!..

Вера. Вы, верно, хотите моего помешательства!..

Маргариточка. Как дверь за мной закроешь, так я... так я пойду на Крестовский мост.

И с моста!..

(Уходит в слезах.)

Вера. Господи, что за день сегодня выдался? Что за день!.. (Звонит дверной звонок.)

Аделаида, открой!.. Хорошо, если Михаил. А если Пудров... Выворачиваться

придется. Пойду, припудрюсь.

(Вера уходит. Аделаида открывает дверь. Входит Пудров. Он в летнем костюме,

на голове шляпа из неаполитанской соломки. В руках саквояж, зонт-трость.)

Пудров. Hallo, Adelaide Karlowna!

Аделаида. Здравствуйте, Пудров.

Пудров (смеется). Sie haben noch hart?

Аделаида. Как обычно. Позвольте ваш зонт.

Пудров. Хотел вам сделать приятное. Поговорить на родном вам языке.

Аделаида. У вас не получилось.

Пудров. Я так и понял, коль вы не желаете отвечать мне по-немецки.

Аделаида. Мой родной язык русский.

Пудров. Не угоден я вам?

Аделаида. Вы хорошо знаете, я вас недолюбливаю. Ваши калоши я поставлю сюда.

Пудров (игриво). А вдруг вскорости я стану вашим хозяином. Полюбите?

Аделаида. Топится печь. Хотите, я просушу вашу шляпу?

Пудров (игриво). Значит, не полюбите, коль изволили презреть мой вопрос.

Аделаида. Вы тоже не ответили мне насчет шляпы.

Пудров. Нет, спасибо. Сырость ей нипочем.

Аделаида. Как угодно.

Пудров. Все ли дома?

Аделаида. Михаила Григорьевича еще нет.

Пудров. Понимаю, понимаю...

(Входит Вера.)

Вера (с улыбкой протягивая навстречу руки). Милый мой, наконец-то я опять вас вижу!..

Пудров. Надоел я вам?

Вера (укоризненно). Осторожничаете?

Пудров. Скажите прямо...

Вера. Как можно не любить близкого нам человека.

Пудров. Весьма признателен за вашу откровенность.

(Целует Вере руки.)

Вера. На улице льет, а вы одеты по- летнему. Форсите?

Пудров. Никак не свыкнусь, что я в России.

Вера. Астра в петлице... Где вы успели ее взять?

Пудров. В Париже купил у цветочницы, когда уже совсем на Северный вокзал ехал.

Вот полюбуйтесь, что с ней сделали.

(Подает цветок Вере.)

Вера. Мерси!

Пудров. Она не только свежа, но и пахнет как будто ее только что срезали.

Вера. Нашим садом из бывшего папенькиного имения пахнуло... Что же мы стоим!

Проходите в гостиную. Садитесь сюда. (Усаживает Пудрова в кресло. Сама

устраивается на оттоманке.) Мы все были за вас в тревожном волнении...

Пудров. Чувствительно благодарен!..

Вера. Даже начали терять надежду, увидим ли вас снова?

Пудров. Париж, конечно, весьма привлекателен, но Родина есть Родина.

Вера. Похвально. Как Париж?

Пудров. Войны совсем не чувствуется. Толпы людей ходят по улицам. Вокруг шум, гвалт.

Любой кусочек тротуара занят столиками. Найти свободное место весьма трудно. Такое

впечатление, что все французы презирают жить в своих домах. Шебушной, приветливый

народ!

Вера. Встречаются русские?

Пудров. Весьма много. Всюду слышна наша речь.

(Входит Маргариточка.)

Маргариточка. Здравствуйте, Пудров.

Пудров (Маргариточке). Извольте, ручку поцеловать. (Целует руку.) Глаза у вас

красненькие.

Маргариточка. Глазастый, какой...

Пудров. Выходит, я не вовремя пришел?

Вера. О чем вы, Платон Сергеевич!.. У Маргариточки с утра мигрень. Все никак не

пройдет...

Пудров. Порошочек выпейте, что ли, какой...

Вера. Теперь беда с лекарствами. Сами знаете, все аптекарские магазины держали немцы.

А тут начались погромы... Кто не успел переменить вывеску на русскую фамилию, крепко

пострадал.

Пудров. Ну тогда посоветую вам проверенное средство от головной боли. Изобретено

во Франции.

Маргариточка. Помогает?

Пудров (весело смеется). Еще как! Любую головную боль снимает мгновенно...

Вера. Где теперь его возьмешь?

Пудров. Называется лекарство- гильотина.

(Пудров и Вера весело смеются.)

Маргариточка (обиженно). Злой, недобрый, вы Пудров!..

Вера. Будет обижаться. Платон Сергеевич любезность к тебе проявляет.

Маргариточка. Не любите меня...

Пудров. Скажу, что меня развеселило. Интересный народ французы, не прочь над собой

посмеяться. Наш брат русский посчитал бы эту шутку за обиду, и набил бы потешнику

физиономию.

Маргариточка. Мне тоже хочется сделать вам что-нибудь недоброе...

Пудров. Зазря. Поехал я в Париж с пустым саквояжем, а вернусь с полным. Кое-что

привез для вас!..

Вера. Милый мой, как можно вас не любить!..

Пудров. Считаю своим первейшим долгом угодить женскому полу. (Открывает

саквояж. Вере.) Не судите строго за мою вольность, но вы сами давеча говорили, что

в вашем доме я человек близкий.

Вера. Можете не сомневаться.

Пудров. Ну, так вот вам чулочки фильдеперсовые.

Вера. Ах, зачем такое расточительство!..

Пудров. Поверьте мне, чулок таких здесь не сыщете. В свое время их столько прошло

через мои руки... Все никудышные. А эти из настоящей персидской нити.

Вера. Миллион благодарностей!

Пудров (в кураже). Пустяки! Зачтите мне еще одно благое дело, Маргариточка.

Маргариточка. Расчет раньше товара не бывает. Вам ли не знать, Пудров?

Пудров. Для вашего удовольствия, ошибочку мы сейчас мигом исправим! Вот вам

вальянсьеновские кружева. Накидка на голове чудесно будет глядеться.

Маргариточка. Сахарный мой!

Пудров. Так-то, так-то! Аделаида Карловна, получите платочек носовой из батиста.

Аделаида. Мне он не к чему.

Маргариточка. Не возьмешь?

Аделаида. Нет.

(Уходит в комнату Полины.)

Маргариточка. Пудров, я себе платочек заберу?

Пудров. Бога ради!

Вера. Ай да, Маргариточка!

Маргариточка. Угодил медовый человек!..

Пудров. Что вы хотите. Я с семи лет у папеньки в услужение. А он к этому времени

уже лет тридцать торговал у Кулакова на Перинных рядах всякими женскими

вещичками...

(Достает ювелирный футляр.)

Вера. Что это, а?

Пудров. Извольте сами полюбопытствовать.

Вера (открывает футляр). Боже! Вот это эсклаваж!..

Пудров. Нынче такие безделушки в моде.

Маргариточка. Камешек на бархатной ленточке... Что это?

Пудров. Если не соврали, бриллиант.

Маргариточка. Вас, Пудров, не проведешь!..

Вера (не может оторвать взгляд от украшения). Ишь, как он своими лучиками глаза

колит!..

Пудров. Скоро ли выйдет Полина Михайловна?

Вера. Должно быть...

Маргариточка. Замерзла. Отогревается.

Вера (Маргариточке). Скажи Полине, что пришел Платон Сергеевич.

Маргариточка (недовольно). Сейчас позову.

(Стучит в дверь комнаты Полины. Входит.)

Вера (Пудрову). Платон Сергеевич, позвольте с вас взять слово, что извините меня

за несвоевременный вопрос.

Пудров. Сочту за честь на него ответить.

Вера. Вы сильно износились по финансовой части?..

Пудров (смеется). Не так, чтобы очень.

Вера. Я ведь вам должна тысячу двести...

Пудров. Зачем напоминать о пустяках.

Вера. Для меня такие деньги не чепуха...

Пудров. И все же...

Вера. Одолжите мне еще рублей триста для ровного счета...

Пудров. А давайте не триста. А?

Вера. Ну, дайте двести пятьдесят. Меньше никак нельзя... Нет?

Пудров. Вы можете на меня серчать, но я не дам вам трехсот рублей.

Вера. Ах, простите, вынудила вас оправдываться!..

Пудров. Я одолжу вам пятьсот.

Вера. Как неловко вышло!..

Пудров. И не отказывайтесь, умоляю вас!..

Вера. Нет-нет, вам не стоит волноваться!

Пудров. Не обижайте меня.

Вера. Я соглашусь!

Пудров. Так надежнее будет...

Вера. Поверьте, каждый раз при молитве, я упоминаю ваше имя. Полина с вами будет

счастлива!.. (Раздается дверной звонок.) Должно быть, Михаил Григорьевич...

(Аделаида открывает дверь. Входит Михаил Пряслов, надворный советник. Мужчина

весьма представительного вида. Самоуверенный. Снимает калоши. Ставит трость.

Аделаида принимает у него пальто, шарф, котелок.)

Михаил (Пудрову). Вижу, вижу... Рад. Похвально, что зашли. Сейчас подойду, только

калоши сниму. Погода дождливая, холодная. А у нас жарковато...

Аделаида. Все вымокли. Я только гостиную печь протопила...

Михаил. Как бы ни пришлось форточки открывать... (Проходит в гостиную. Подает

Вере пакет.) Здесь коньяк. Пусть Аделаида на стол выставит. (Пудрову.) Давайте- ка

с вами поздороваемся по-русски. (Трижды обнимаются с поцелуями.) А теперь

рассказывайте, как вам угораздило попасть в такое рискованное положение.

Пудров. Сам не ожидал. Поехал в Париж на две недели, сдать в нашу контору образцы

сукна. А вышло так, что только вчера с превеликим трудом добрался до

Санкт - Петербурга.

Михаил. Какой еще Санкт-Петербург? Забудьте! Вам скорее надо привыкнуть

к переменам.

Пудров. А! Пардон. Я все еще обитаю где-то там, в прошлом...

Михаил. Сколько вас не было дома?

Пудров. Почитайте три месяца.

Михаил. Всего-то. А какие у нас чудесные изменения произошли!

Пудров. Наслышан.

Михаил. Государь Император историческую справедливость восстановил. Город вновь

свое имя обрел. Стал называться так же, как при Петре Великом - город Петра или

по-русски Петроград.

Пудров. Давно следовало сбросить с себя немецкие гири.

Михаил. Поспешность тут не к месту. Ждали, когда подвернется удобный момент.

Пудров. И дождались, слава тебе, Господи!

Михаил. Если бы вы видели, как сердцем русского человека овладел восторг любви,

в день выхода Высочайшего манифеста. В глазах сверкали молнии надежды на победу.

А какая была высказана всенародная преданность и умиление к Государю! Такое не

забывается. Весь Петроград гудел, как проснувшийся улей!

(Из комнаты Полины выходит Маргариточка.)

Вера. Ну что там? Полина скоро?

Маргариточка. Сейчас выйдет...

Михаил. Отчего она уединилась?

Вера. Домой пришла поздно. Замерзла.

Михаил. Не захотела даже со мной поздороваться...

Вера. Аделаида ее чаем отогревает.

Михаил. С ней все в порядке?

Вера. Как будто...

Михаил. Ты говоришь как-то неуверенно.

Вера. Сегодня в Бестужевские неожиданно приехала Государыня с Великими княжнами.

Михаил. Вот как!.. Могла бы мне телефонировать.

Вера. Сразу не получилось. Когда Государыня узнала, чья Полина дочь, тебя хвалила за

примерную работу.

Михаил. Досадно, что я не знал!.. Отчего ты такая нерасторопная, Вера?

Вера. Сегодня день странный... Из рук все валится.

Михаил. У тебя что ни день, так обязательно неловкий...

Вера. Полина погорячилась и с бухты-барахты дала слово Государыне, что возьмет

домой из госпиталя раненого.

Михаил (горделиво). Глядишь ты!..

Вера. Я не смогла ее убедить в обратном!

Маргариточка (Михаилу). От греха подальше выдай ее замуж за Пудрова.

Михаил (весело). А что, Платон Сергеевич, породнимся?

Пудров. К вашему предложению я изволю с большим удовольствием относиться!

Михаил. Ладно, у меня есть о чем поговорить с Полиной. (Пудрову.) Не угодно ли

присесть?

Пудров. С удовольствием.

(Все рассаживаются.)

Вера. Любопытно послушать о ваших злоключениях.

Пудров. О, да!..

Маргариточка. Начинайте, Пудров. Говорите!

Пудров. Извольте. В Париже все было прекрасно. Совершенно другое случилось

в Берлине. Едва наш поезд прибыл на вокзал, как в вагон забрались немецкие солдаты

с оружием.

Михаил. Решили припугнуть?

Пудров. Если бы!..

Вера. Вас хотели убить?

Пудров. Судить сами. В грубом тоне нам объявили, кто высунется из окна поезда,

тот будет немедленно расстрелян!

Маргариточка. Ах ты, господи! Тут со страху и умереть не грех!..

Михаил (радостно). Вот вам истинное лицо, так называемых, цивильных богов Европы!

Наконец-то они показали свое лицемерие и варварство.

Вера. Женщины, дети были среди пассажиров?

Пудров. В большом количестве.

Вера. Я надеюсь, к ним проявили милосердие.

Пудров. Если бы! Солдаты в крайне наглой форме говорили пошлости дамам.

Возмутительным образом лезли к ним целоваться!..

Маргариточка. Не приведи, господи!

Михаил (радостно). А! Каковы лицемеры! Они смеют упрекать нас, что наш русский

мужик еще до сих пор ходит в лаптях. А сами-то, кто они? Варвары! Надутые своим

европейским величием варвары!

Пудров. Позвольте, вам поддакнуть!..

Вера (нетерпеливо). Дальше, дальше рассказывайте!.. Что было потом?

Пудров. Потом?.. Потом нас отправили в сторону России. Поезд доехал до границы, мы

выгрузились из вагонов. Русские пограничники, узнав, что мы соотечественники послали

за своим офицером. Мы ждали жандарма более четырех часов, и все это время стояли

в густой липкой грязи, под проливным дождем... Штабс-капитан явился ближе к

полуночи. Он был откровенно пьян. Еще два часа неторопливой проверки наших

документов и мы, наконец, смогли продолжить свой путь по России.

Вера (сквозь слезы). Вам Свыше было дозволено уцелеть!..

Михаил. Скоро все закончится. Мы их победим! В сегодняшней дневной газете прочитал

патриотический стишок о немецком кайзере. Как раз к месту.

(Раскрывает газету, читает.)

Что ж, теперь узнаешь вкус.

Потяну тебя за ус.

Чтоб не думал о Руси.

На, щелчком ты закуси.

А союзник твой австриец.

Этот жадный кровопивец,

На колени сел от страха,

И пополз, как черепаха!

А! Какова русская сила! Даже от простого щелчка все расползаются кто куда!..

Ну, так что? А!

Вера. Все проголодались. Сядемте за стол.

Михаил. За стол так за стол. Платон Сергеевич, садитесь со мной рядом. Я вам буду

подливать коньяк.

Пудров. Премного благодарен.

(Михаил разливает всем коньяк.)

Михаил. С возвращением!

Пудров. Благодарствую.

(Все пьют.)

Михаил. А! Каков вкус!.. Небось, соскучились в Париже без нашего Шустовского

коньяка?

Пудров. Спешу согласиться. Шустовский коньяк в Париже высоко ценится.

Михаил (заразительно смеется). А! Каков наш Шустов!

Пудров. И все же в Париже предпочитают пить вино. (Достает из саквояжа бутылку

вина.) Вот рекомендую. Сам не одну бутылку выпил.

Михаил. Дайте глянуть.

(Сосредоточенно читает этикетку.)

Маргариточка. Да вино ли это?

Пудров. Можете не сомневаться.

Михаил. Называется "Мариани".

Маргариточка. А почему оно зеленое?

Пудров. Листья перуанской колы добавили.

Вера. По цвету напоминает стоячую воду прудов папенькиного имения...

Михаил. Сейчас попробуем.

(Разливает по бокалам.)

Пудров. Вино это очень помогает для поднятия... (Засмеялся.) Так сказать, тонуса.

(Все пьют.)

Вера. Отменный вкус.

Маргариточка. Сладенькое, как водица сахарная...

Пудров. По опыту знаю, бодрит невероятно. (Михаилу заговорчески.) Рекомендую.

Маргариточка. Налейте мне еще вашей прудовой водицы, Пудров.

(Пудров наливает вино. Маргариточка пьет.)

Михаил (ставит бутылку с вином рядом с бутылкой Шустовского коньяка.) Ради забавы

я вам простенькую задачку задам. Вы не против?

Пудров. Извольте.

Михаил. Не боитесь прослыть неудачником?

Пудров. Я всегда был первым по задачкам.

Михаил. Ну, так слушайте. Лет этак одиннадцать назад довелось мне служить в отделе

по борьбе со школьным алкоголизмом. На пожертвования мы закупали учебник "Сборник

задач против алкогольного содержания".

Пудров. Поучительное название...

Михаил. Условия задачки таковы. Гость хозяину подарил бутылку хорошего

французского вина. А на столе у хозяина стоит бутылка Шустовского коньяка. Вот как

сейчас. Зная, что яда алкоголя в коньяке содержится 9/15, а в вине 6/40, определите,

сколько яду подарил гость хозяину?

Пудров. Я совсем не хотел вас травить ядом. Это подарок, с уважением...

Маргариточка. А давай, Верочка, с тобой выпьем яда!

Вера. Отстань! Тебе довольно.

Маргариточка. Злая ты, Вера... Не любишь меня!..

Михаил (наливает Маргариточке вино). И сколько хозяин влил яда в гостя?

(Вместе с Маргариточкой задорно смеются. Маргариточка пьет вино.)

Пудров. Задачка совсем пустяковая...

Михаил. Ну-с! Что вы стушевались? Да не нужны здесь математические расчеты.

Хороши оба. И хозяин, и гость напились яда!..

Пудров. Отменная шутка!..

Маргариточка. Мне не по себе. Голова закружилась...

Михаил (показывает на Маргариточку). Вот вам правильный ответ. Вот вам и решение

задачки-действие яда!

Маргариточка. Пойду, прилягу.

(Пошатываясь, уходит.)

Вера. Что-то Полина так долго не выходит... (Стучит в дверь комнаты Полины.) Дочура,

можно к тебе?

(Заходит к Полине.)

Михаил (манит к себе рукой Пудрова. Наклоняется к нему совсем близко, шепотом).

Скажите, а вы голых женщин там видели?

Пудров (также шепотом). Довелось!..

Михаил. Ну, а если с нашими из меблированных комнат сравнить? То кто из них

поазартнее будет?

Пудров (через паузу). С нашей Маней Гросс не сравнить!

Михаил (задорно). Я так и знал!

(Входит Полина, следом Вера.)

Пудров (идет к Полине). Полина Михайловна!

Полина (проходит к отцу мимо Пудрова). Здравствуйте, папочка!

Михаил. Здравствуй! Отчего ты не поздоровалась с Платоном Сергеевичем? Он тебе

поклонился.

Полина (холодно). Здравствуйте, Пудров.

Пудров. Позвольте вашу ручку. Уж очень она у вас дурманящая!..

(Полина нехотя подает руку, от прикосновения губ Пудрова, вздрогнув, резко ее

убирает.)

Михаил. Вера сказала, что к вам приезжала Государыня с дочерьми.

Полина. Да, папочка. Как раз об этом мне хочется с вами поговорить.

Михаил. Хорошо, давай поговорим.

Полина. Но только постарайтесь меня понять. Сейчас повсюду слышен единый крик,

единый стон тех, кто взывает к нам о милосердие. Тысячам искалеченным солдатам

требуется посильная помощь. Пусть даже простое слово. Оно тоже может быть

лекарством, если его наполнить любовью, желанием облегчить страдания несчастным.

Многие в России слышат этот зов о помощи, спешат отозваться на него. И только

до нас Прясловых он не доносится. Как жалкого нищего мы не пускаем дальше парадного

подъезда, так и мольба о помощи, вынуждена остановиться перед нашей душой...

Дальше вход милосердию закрыт. Это подло, папочка!.. Я знаю, вы у меня самый

лучший. Самый справедливый! Я вас люблю. Я горжусь вами! Вы меня поймете.

Иначе страшно думать, что мы лишены милосердия и любви. Разве не противно,

бессмысленно будет без них жить!..

(В слезах убегает в свою комнату.)

Михаил. Вот так разворот...

Пудров. Можно сказать, я в недоумении...

Михаил. Ничего свыкнитесь. Прясловы они всегда были неравнодушными к чужим

бедам.

Вера. Ты хочешь поддержать Полину?

Михаил. А как иначе, Вера?

Вера. Но в доме появится чужой человек.

Михаил. Ничего.

Вера. Незнакомый мужчина!..

Михаил. Потерпим.

Вера. Нам придется поменять уклад нашей жизни.

Михаил (раздраженно). Это временное явление!..

Вера. И все же умоляю тебя, не делать поспешных поступков!..

Михаил. Полагаю, для России наступил судьбоносный момент. Многие граждане

понимают это и жертвуют деньги на милосердие. Кто сколько даст. И полкопейки сойдут,

и тысяча рублей, коль не жалко, с благодарностью примем. Взамен пожертвователь

получает белый бумажный цветок. Казалось бы, всего лишь бумажный комочек.

Ан, нет! Бросил человек в кружку сборщика монету, лицо у него просветляется, душа

открывается для Бога, а сердце для добра. Вот какую силу имеет Белый цветок!

Мы Прясловы не можем оставаться в стороне. Да!.. Пойду, обнадежу Полину.

Вера. Михаил, ты понимаешь, что ты хочешь сейчас сделать?

Михаил. Так надо...

Вера. Что, значит, надо? Объясни, наконец!..

Михаил. Так будет!..

(Уходит в комнату Полины.)

Вера (в сильном волнении Пудрову). Вы после, после приходите. Как только она

успокоится, с ней я поговорю. Михаилу все объясню.

Пудров. Хорошо. Приду.

Вера. А пятьсот рублей? Как можно их получить?

Пудров. Пришлите Маргариточку ко мне в контору. Передам через нее.

Вера. Мой друг, что бы я без вас делала...

Пудров. Все еще впереди. Полину я обеспечу так, что она не хуже Великих княжон

глядеться будет. А вы примерьте себе какую-нибудь шубку или манто из меха.

Вера. Не мучите меня!..

Пудров. Знаю, в шиншилле и соболях женщина чувствует себя счастливой.

Вера. Мой милый, позвольте, я вас по- матерински поцелую. Не могу себя сдержать.

Пудров. Это завсегда. Это с удовольствием! (Бесцеремонно и крепко целует Веру).

Так вы говорите, что все сбудется.

Вера. Уж теперь точно.

Пудров. Смотрите, не соврите.

Вера. Как можно!

Пудров. А вы, однако, та женщина, о которой французы говорят, что она, как вино,

чем старше, тем вкуснее!..

(Еще раз бесцеремонно целует Веру.)

Вера. А- а - ах!

Пудров. Прощайте!

(Уходит.)

Вера. Прощайте!..

(Пошатываясь, идет к оттоманке. Входит Аделаида.)

Аделаида. Что с вами?

Вера. Голова закружилась. (Садится на оттоманку.) От вина.

Аделаида. Вы бы поостереглась пить вино вместе с Пудровым...

Занавес.

Перевод с немецкого

1.Здравствуйте, Аделаида Карловна!

2.Вы все также суровы?

Второе действие

Прошел месяц. Квартира Прясловых. Около шести часов вечера. За столом сидит

Степан Бурев. На его голове повязка, она закрывает оба глаза. Степан делает из бумаги

белые цветы. Вера, полулежа на оттоманке, читает томик Пушкина, потом нервно

откладывает книгу. Резко встает.

Вера. Не утомились, Степан Андреевич?

Степан. Отчего?

Вера. Третий час без отдыха делаете белые цветы... Куда это годится?

Степан. Я человек военный. Мне без дела никак нельзя.

Вера. Скоро вам снимут повязку, будете лентяйничать, как все...

Степан. Могу снять и сейчас. Но доктора говорят, рановато. Боятся, зрение может

резко ухудшиться.

Вера. Ничего, потерпите еще недельку.

Степан. Как повязку снимут, я сразу в свой полк проситься буду.

Вера. Попроситесь, попроситесь...

Степан. Надоел вам?

Вера. Скажу откровенно, когда месяц назад Полина решила взять из госпиталя

раненного, я была против. Посчитала поступок дочери капризом. Проявлением ее дурного

характера.

Степан. Ждете с нетерпением, когда меня выпишут доктора?

Вера. Дело не в вас.

Степан. Чтобы не гадать, скажите причину.

Вера. Поеду в бывшее папенькино имение.

Степан. Как я понял, это ваша родина?

Вера. Да. Там я родилась. Там прошло мое детство. Там похоронены мои родители.

Хочу поклониться крестам на могилах. Давно я у них не была... Вот уж где я была

счастлива...

Степан. Хорошее дело возвращаться туда, где ты был счастлив.

Вера. Поеду с Маргариточкой. До Тулы на поезде. А дальше пешком до Задонска.

Остановимся там на несколько дней. Вы когда- нибудь бывали в Задонске?

Степан. Не приходилось.

Вера. Святое, намоленное место! Оно утешает дух радостью, точно рай земной...

Там легко расставаться со своими грехами!.. Будь моя воля, постриглась бы и в монахини

пошла...

(Входит Аделаида с картонной коробкой.)

Аделаида (Буреву). Побойтесь бога! Хватит на сегодня.

(Складывает цветки в коробку.)

Степан. Михаил Григорьевич распорядился делать цветов как можно больше.

Вера (язвительно). Он как всегда прав...

Аделаида. Я противень с телятиной вынула из духовки. Иначе она совсем разомлеет.

Не вкусной будет.

Степан. Который час?

Аделаида. Сейчас пробьет шесть.

Вера. Ждать кого-то более нет смысла.

Аделаида. Будете обедать?

Вера. Да, накрывай на стол.

Степан. Можно еще недолго подождать.

Вера. Раньше в нашей семье время обеда считалось святым. Все трепетно почитали

родителей, дом... А как было у вас?

Степан. В одиннадцать лет я остался сиротой. С тех пор дома не живу.

Вера. Вам простительно...

Степан. Сначала кадетский корпус, потом учеба в Павловском военном училище.

Нас выпустили накануне войны, и сразу распределили на передовую.

Вера. У папочки было заведено правило, коль опоздал к столу, будь любезен, ходи

голодным!.. (Часы бьют шесть.) Выходит, обеда заслуживаем только мы с вами.

Степан. Точность это хорошее качество. Нужное. Не все его осваивают.

Вера. Ну, кто-то должен уже придти...

Степан. Полина Михайловна сегодня напросилась помогать в операционной.

Вера. Она каждый день после института ходит в госпиталь. Будто кроме нее некому

ухаживать за ранеными.

Степан. Доктора успевают только резать и зашивать. А все остальные госпитальные

тяготы достаются помощницам и сестрам милосердия.

Вера. Скоро госпиталь станет для нее вторым домом. Что за упрямство!..

Степан. Мне нравится упорство Полины Михайловны.

Вера. За прошедший месяц она очень поменялась. Стала молчаливой. Поначалу домой

приходила испуганной, иной раз в слезах.

Степан. Условия в госпитале тяжелые, не каждый может к ним привыкнуть.

Вера (зло смеется). Она напоминает мне собачку!.. Хорошую домашнюю собачонку.

Та тоже может очень быстро ко всему привыкнуть...

Степан. По себе скажу. Теряешь зрение и понимаешь, что ты совсем беспомощен.

Вера (нервно). Возможно.

Степан. Но потом привыкаешь. Приспосабливаешься. Теперь могу сам ходить

по квартире.

Вера. Вы у нас настоящий герой!..

Степан. Вот когда стану полным Георгиевским кавалером, тогда соглашусь с вами.

Вера. Не мечтайте. Война скоро закончится.

Степан. Надеюсь, что нет.

Вера. Какой вы, однако, мрачный предсказатель!..

Степан. Мне юлить непривычно. Я человек точный.

Вера. Несмотря на вашу неукоснительность, с вами легко ладить.

Степан. А вот насчет собачки вы напрасно сказали...

Вера. Не обижайтесь. Сегодня я очень неспокойна. Чувствую, что у меня все перепутано,

все рвется! А сделать с собой ничего не могу...

(Раздается дверной звонок.)

Вера. Ну, слава богу!.. Хоть кто-то...

(Аделаида открывает дверь. Входит Маргариточка. Она тяжело дышит. Устало

садится на обувную скамью.)

Вера. Ну! Что?

Маргариточка. Не сейчас, Вера. Погоди. (Многозначительно смотрит на Степана

и Аделаиду.) Дай чуток отдышаться... Воздуха не хватает. Сердце у меня плохое.

Колотится быстро.

Аделаида. Степан Андреевич, вы обещали мне смолоть кофе.

Степан. Я не забыл.

Аделаида. Пойдемте на кухню. Заодно повторим немецкие глаголы настоящего времени.

Помните? Я молю кофе.

Степан. Ich bete, Kaffee.

Аделаида. Он молит кофе.

Степан. Er betet Kaffee.

(Уходят на кухню.)

Вера (бросается к Маргариточке). Говори!

Маргариточка. Позволь раздеться.

(Пока она снимает верхнюю одежду, проходит в гостиную, садится в кресло - все еще

отчетливо слышны отголоски урока немецкого. Аделаида. Они молят кофе. Степан. Sie

betet Kaffee. Аделаида. Мы молим кофе. Степан. Wir beten Kaffee. Вера в нетерпении

ждет.)

Маргариточка. У-у!.. Немка, змея гадючья!

Вера. Пожалуйста, отставь ее!

Маргариточка. Меня квартальный в который случай об Аделаидке расспрашивал.

Вера. Какая ему надобность?

Маргариточка. Всех подозрительных немцев велено немедленно отсылать в Сибирь.

Вера. Причем тут Аделаида?

Маргариточка. Для поимки немецких шпионок деньги немалые выделены...

Вера. Тебе что до этих денег?

Маргариточка. Квартальный божился, меня не позабыть...

Вера. Ах, оставь глупости! Что Михаил? Правда?..

Маргариточка. Ходит Михаил к акробатке бесстыжей из итальянского цирка!

Вера. Я так и знала!..

Маргариточка. Уж такая она змея подколодная! Уж такая она страшилище!..

Вера. Может, не он?

Маргариточка. Не верь ему!

Вера. Вспомни! Сослепу обознаться нетрудно...

Маргариточка. Сама видела, как он в залихватских дрожках к ней метеором на

Офицерскую подъехал. С пакетами. Зеленая верхушка ананаса торчала, и винцо, и

конфекты. Видать, все дорогущее!

Вера. Деньги, как нищенка просила у него на святое! На могилы родителей съездить.

Не дал! Хорошо Платон Сергеевич одолжил.

Маргариточка. Лихачу полтинник. Швейцару пятак сунул.

Вера (в ярости от бессилия). А-а-ах!..

Маргариточка. А сколько же тогда акробатке, змее проклятой дает!

Вера. Довольно!

Маргариточка. Тебя не пойми. То говори, то довольно...

Вера. Михаил тебя не заметил?

Маргариточка. Нет. Я за караульную будку схоронилась. А потом бегом, бегом через

проходные дворы сюда. Так бежала, что в груди все сжало, стянуло, огнем пылало...

Ну, думаю, все! Пришло время Богу душу отдавать!.. И все ради тебя, Верочка. Я же тебя,

голубка белокрылая, люблю не по -земному!..

Вера. На! На, держи!

(Подает рубль.)

Маргариточка. Рублик? Верочка, ты мне рубчик даешь!

Вера. Не тронь меня!..

Маргариточка. Ах, горемычная! Ах, страдалица! Будь проклята циркачка, змея

постыдная!..

(Раздается дверной звонок.)

Вера. Может, Михаил!..

(Аделаида идет открывать дверь, из кухни выходит Степан. Входит Пудров,

поддерживая Полину. Платье Полины залито кровью.)

Вера. Ах!

Аделаида. Meine GЭte! Что с ней?

Полина. Ничего, Аделаида, ничего.

Маргариточка. Ох-ох-ох! Убили ее?

Пудров. Да нет же! Нет.

Вера. Дочь моя. Дочура!

Степан. Что там? Скажите кто-нибудь!..

Полина. Со мной ничего. Все в порядке, мамочка!

Аделаида. Пойдемте, вам нужно поменять платье.

(Уводит в комнату.)

Вера. Что? Что с ней?

Маргариточка. Пудров говорит, что не убита.

Пудров. С Полиной Михайловной все в порядке.

Вера. Откуда кровь?

Степан. Черт возьми! Да скажите вы что-нибудь, наконец!

Пудров. Только подошел я к парадному, как пролетка подъехала. Привезли Полину

Михайловну. Два солдата ей выйти помогают. Она бледная. Платье все в крови. Я уж

думал, покалечена, что ли... Нет, целехонькая, слава богу! Спрашиваю, что случилось?

Вижу, говорить не может. Глаза в слезах, губу закусила. Молчит испугано. Спрашиваю

у солдат, что да как? Рассказали они вот что. Барышня напросилась на операцию

ассистировать. А у раненого отчего-то кровь забила фонтаном и все на Полину

Михайловну. Бррр! Она, конечно, чувств лишилась. Главный врач распорядился

домой ее отвезти, двух легкораненых в помощь отрядил.

(Входит Аделаида.)

Вера. Как она?

Аделаида. Нормально.

Вера. Что говорит?

Аделаида. Молчит.

Вера. Перепугалась!..

Аделаида. Платье можно выбрасывать. Не отстирать.

(Входит Полина.)

Вера (заплакала, бросилась к Полине, обнимает ее, целует). Моя, моя дочура!

Как ты меня напугала!..

Полина. Не надо, мамочка, не начинайте!..

Вера. Платон Сергеевич рассказал нам чудовищную историю!

Полина. Мне страшно вспоминать.

Вера. Все-все-все! Выкинь из головы. Все забыто, как дурной сон. Все!

Степан. Не получится. Поверьте мне, кроме расстройства ничего не приобретете.

Вера. Чтобы тебе ни советовали, больше я тебя не пущу в госпиталь!..

Полина. Мне надо туда вернуться.

Вера. Дочура, милая моя. Ты бы посмотрела на себя. У меня сердце дрогнуло. Лицо

у тебя бледное, веночки видны!..

Полина. В госпитале много раненых. Всем нужна помощь.

Вера. Что же теперь сделаешь. Их много, а ты одна!..

Полина. В самом деле, мне надо вспомнить...

Вера. Все-все-все, успокойся!..

Полина. Степан Андреевич прав, я лучше расскажу сама. Было сквозное ранение в шею.

Шла операция. Неожиданно разорвало артерию. Кровь полилась на меня. Одним

движением доктор зажал артерию. Но был поздно. Раздался предсмертный свист.

Лицо посинело. Глаза сделались стеклянными. Потом два-три каких-то беспомощных,

коротких всхлипываний -- и все... человека не стало... Как это нестерпимо жестоко...

Зло!..

Степан. Это ничего. Это с непривычки. Это пройдет...

Вера. Опомнитесь, Степан Андреевич! Что за странные советы вы даете барышням!

Степан. К несчастью.

Пудров. Вы убивали людей?

Степан. Скажем так, меня этому учили.

Пудров. Значит, убивали. Так просто Георгиевский крест вам бы не дали.

Степан. Меня учили еще защищать Родину.

Пудров. Только где она Родина? Линия фронта далековато будет от России.

Степан. Мой отец ротмистр погиб в пятом году возле японской станции Инкоо.

Казалось бы, где Япония, а где Россия. Любовь к Родине не знает, ни расстояний,

ни границ.

Полина. Пудров, отчего вы не на фронте?

Пудров. Согласно Высочайшему повелению за мной литерная бронь числится.

Полина. У вас есть невероятные заслуги?

Пудров. Я приношу здесь более пользу, чем в окопах.

Степан. Не может быть!

Пудров. Не сомневайтесь.

Вера. Все довольно! Для мужчин, может быть, эта тема важна, но нас женщин

поберегите! Садитесь за стол. Аделаида, мы будем обедать.

Маргариточка. Что у нас сегодня?

Аделаида. Запеченная телятина с вишней.

Полина. Я не буду.

Маргариточка. А я буду.

Вера (Полине). Тебе надо что- то съесть...

Полина. Лучше я выпью чая.

Маргариточка. Бурев, вы любите телятину с вишней?

Степан. Не знаю... Я тоже буду пить чай.

Маргариточка. Пудров, вы любите телятину с вишней?

Пудров. Люблю. Но только с пивом.

Маргариточка. Недурно.

Пудров. А какое в Париже пиво! Если в день я не выпивал пару бутылок, то я был

не я. С нашим не сравнишь!

Аделаида. У нас нет пива.

Вера. Есть клюквенная наливка.

Пудров. Значит, я буду пить клюквенную наливку с чаем.

Вера. Большинство хочет пить чай.

Аделаида. Сейчас принесу самовар.

Пудров. И наливку не забудьте!..

(Аделаида уходит на кухню.)

Маргариточка. Вы все злые!.. Не любите меня!

Вера. Пойди на кухню, поешь там.

Маргариточка. Не пойду. Мне одной скучно...

Пудров. Значит, подпоручик, у вас есть недоверие, что я могу принести здесь больше

пользы, чем в окопах?

Степан. Есть такое сомнение.

Пудров. Ответ мой таков. Наше российское сукно для пошива солдатского

обмундирования, сейчас нарасхват. Мы его во все столицы Европы поставляем.

Хоть в Берлин, хоть в Париж.

Полина. Как же в Берлин? Война!..

Пудров. Вы наивно рассуждаете. Несмотря на войну, мы расширяем наше

представительство в Париже. Скажу более, на меня есть виды, назначить его

управляющим.

Вера. Дай то бог!

Степан. Как вы доберетесь до Парижа? Сейчас вся Европа сплошной фронт.

Пудров. Одно другому не мешает. Посадят меня здесь в вагон с сукном, опломбируют,

а где-нибудь на конечном пункте, скажем, в Вене, откроют. Там я не пропаду. Заказов

привалило на год вперед.

Вера. Как на год?..

Пудров. Может, и больше.

Вера. Ах, эта ужасная война! Сколько гибнет молодых жизней, сколько вокруг горя

и страданий!..

Пудров. По моим наблюдениям мир наступит не скоро.

Степан. Он наступит, когда мы победим!

Полина. Если честно, то он должен наступить сейчас же!

Степан. Не получится. Иначе, как через войну мир не придет.

Пудров. По-вашему, выходит, что война будет длиться до победного конца?

Степан. Да. Или пока не кончится последний снаряд.

(Аделаида вносит самовар, наливку.)

Вера (Степану). Все. Довольно. Наши позиции тут разойдутся.

Степан. Позиция о чести и долге может быть только одна.

Вера. Ну, знаете ли!.. Ваша правильность начинает меня утомлять... Платон Сергеевич,

а правда ли говорят, что Эйфелева башня отовсюду хорошо видна?

Пудров. Так точно-с. Очень, очень она высокая.

Вера. Удалось подняться на верхотуру?

Пудров. Приходилось.

Маргариточка. Зачем вам?..

Пудров. Как и всем смотреть на крыши Парижа.

Маргариточка. Что за надобность на них смотреть. Да еще за деньги. Футы-нуты,

выдумают же!..

Полина. Интересно подняться выше крыш!..

Пудров (радостно). Ай да французы! Учуяли, как в воздухе деньгами запахло! Вот бы

и нам с колоннады Исаакия, таким же любопытствующим, вроде Полины Михайловны,

за деньги показывать крыши Петрограда. Но ведь не разрешат.

Степан. Почему же не разрешат? Попробуйте.

Пудров. Не стоит и пробовать. Я знаю. Не разрешат и все. Спроси у них, отчего нельзя?

Не скажут. Потому что сами не знают... Просто нельзя и дело с концом!

Степан. Русский человек в крайности живет, за это нас не любят...

Пудров. По моим наблюдениям, мы сами себя не любим. Ни себя, не своё Отечество.

Степан. Бросьте, напраслину возводить!..

Пудров. Тогда ответьте мне: отчего у моих соотечественников меняются лица, когда они

едут в Европу? Ну, простите, просто выворачивает их лица. Вид у наших господ веселый,

свободный, довольный. Они похожи на птичек, которые вылетели из клетки. Они

счастливы, как дети на Рождественские праздники. И что я вижу, когда я с ними еду

обратно в Россию? Их лица мрачные, злые. Они уже не щебечут без умолку. Они

беззастенчиво выясняют между собой какие-то мелочные, ничтожные обиды. Вот теперь

скажите по правде: отчего они с такой радостью покидают свою страну, и с такими

мучениями возвращаются обратно?

Степан. Такие люди наши злейшие враги. Их и русскими нельзя назвать. Ничего святого

у них нет. Живут они по закону лжи, исповедуя двойную правду. Мы не Европа. Но мы и

не Восток. Мы русские. Православные. У нас своя правда... Никто так не любит свою

Родину, как русский человек. За это нас уважают и искренне любят.

Вера. Меня по-настоящему только Господь и нищие на Аничковом мосту любят.

Как начну им пятачки раздавать, так радостью их лица засветятся...

Полина. Не вас, мамочка, деньги любят.

Вера. Знаю, но ничего с собой поделать не могу. Я у них и красавица, и барыня-ягодка!..

Аделаида. Слова красивые, но липкие.

Вера. Не могу мимо пройти. Они руки вытягивают навстречу. Руки тянутся, дрожат,

колышутся!.. Но что удивительно, я не заметила среди множества рук ни одной красивой

руки...

Пудров (весело). Однажды я тоже решил милосердие проявить. Ради потехи, сунул

молодой бабе рубль. Она его за щеку, и ну бежать! За ней другие. Изловили. Платок

сорвали с головы. За волосы вцепились. В рот ей залезли грязными вонючими руками,

а рубль так и не нашли!..

Маргариточка. Куда же она его подевала?

Пудров. Видать, от жадности проглотила. (Радостно.) С досады поколотили бабу!

Вера. Говорят, коль юродивые хвалят, то их слова до бога долетают...

Маргариточка. Пускай желают, авось не помешает.

Вера. Сейчас Бога мало кто любит. А вот я его люблю. Зайду в собор, помолюсь.

Службу выстою. Мамочку с папочкой помяну, свечку поставлю. Потом сяду где-нибудь

в уголочке. Так мне тихо, уютно на душе становится. Детство вспоминается... Ах, как

красиво поют в соборах! Уходить не хочется...

Полина. Если бы вы знали, Степан Андреевич, как моя мамочка поет!

Вера. Не надо, не вспоминай!..

Полина. Ну, мамочка! Ну, голубка! Ну, золотце! Ну, я прошу вас, спойте!

Вера. Не проси, не буду!..

Полина. Ах, какой у мамочки голос! Так никто на свете не поет... У нас всегда было

шумно, весело. Мамочка среди нас была первой затейницей! То купаться на пруд всех

соберет, то с раннего утра по грибы и за ягодами нас увлечет в дальний лес...

(Вера заплакала. Ушла в свою комнату.) Жалко мне ее! Мамочка опять молиться

пошла...

Маргариточка. Кто ей кроме Господа успокоение даст?

Аделаида. Чай пить будете?

Маргариточка. Пойду к Вере, успокою.

(Уходит в комнату к Вере.)

Аделаида. Раз все молчат, я убираю самовар.

Полина. Пудров, вы еще будите пить чай?

Пудров. Нет, спасибо.

Полина (Аделаиде). Я помогу.

(Убирают посуду со стола, уходят на кухню. Пудров разливает наливку.)

Пудров. Пригубите, подпоручик вместе со мной.

Степан. Не могу. Врачи запретили.

Пудров. Всем известно, что за народ врачи. Самый чудовищный народ!.. Что у них

не спроси, ответ один, именно тот, что еще в университетах вызубрили: "нельзя-с"!..

Ну, раз доктора против...

(Пьет наливку.)

Степан. Вы приходили в этот раз по делу, или просто так?

Пудров. Собственно, я приходил по делу. По жизни я человек покладистый, незаметный.

За это меня начальство уважает... Иногда доводятся моменты, которые непосредственно

касаются моей личной жизни. Так вот, по правде сказать, я их боюсь. У меня совсем

не хватает духа объясниться напрямую...

Степан. Коль вы человек нерешительный, так вам стоит выбрать подходящий момент.

Пудров. Благодарю за дружеский совет. Но иной разговор требует уединения...

Степан. Вы намекаете на меня?

Пудров. Точно так-с!..

Степан. У вас есть разговор к Полине Михайловне?

Пудров. Да-с.

Степан. Понятно. Уж не хотите ли вы к ней посвататься?

Пудров. Не буду отнекиваться.

Степан. Нет, вы серьезно?

Пудров. Мне тридцать семь. Мне требуется жена. Красивая жена. Полину Михайловну

я буду любить и всячески ей угождать. Я люблю угождать женщинам... Они становятся

от этого податливыми!.. Если все сложится так, как я хочу, мы уедем в Париж. Будем там

жить. В Париже жизнь другая. Между нами говоря, у меня там открыт счет в банке.

У меня достаточно средств, чтобы жить хорошо. Даже очень хорошо!..

Степан. Вы и Полину Михайловну хотите в опечатанном вагоне провезти?

Пудров. Да, вместе с сукном.

Степан. Рискуете!..

Пудров. Иначе никак не получится. По морю опасно. Корабли топят.

Степан. Я человек здесь чужой. Оттого не могу противиться вашему желанию.

Пудров. Благодарствую. Я готов за понимание всячески вас отблагодарить...

(Входит Полина.)

Полина. Пудров, вы еще здесь?

Пудров. Я решил задержаться.

Полина. Зачем же вы сказали, что не хотите пить чай?

Степан. Пудров хочет поговорить с вами наедине.

(Собирается уйти.)

Полина (Степану). Останьтесь. Что вы еще надумали, Пудров?

Пудров. У меня к вам имеется глубокая симпатия.

Полина. Сочувствую вам.

Пудров. Рассчитываю, что вы увидите во мне удачную для себя сторону.

Полина. И не надейтесь!..

Пудров. Уповаю на ваше благоразумие. В прошлый раз я не смог вам вручить презент

из Парижа. Но вышло к лучшему. Сейчас он кстати. (Достает эсклаваж.) Вот... Модная

штучка. Очень крупный бриллиант. Примерьте. Когда он висит на женской шейке, нельзя

от него оторвать взгляд!..

Полина (весело смеется). Ах, Пудров, Пудров!

Пудров. Вам может быть он не нравится? Прекрасно подойдет. Можете не беспокоиться!..

Полина. Вы еще льстите себя надеждой?

Пудров. Я имею самые достойные виды на вас!

Полина. Идите прочь!

Пудров. Вы решительно не хотите со мной говорить?

Полина. Решительно!

Пудров. Но вы обязаны меня выслушать!..

Степан (Пудрову). Вам взаправду стоит уйти. Поздно уже.

Полина. Степан Андреевич, вы случаем не помните, на какой странице я вчера

остановилась, когда читала вам "Капитанскую дочку"?

Степан. На семьдесят девятой.

Полина. На семьдесят девятой... (Ищет страницу.) Ага! Нашла.

Пудров. Я не оставляю перспективу на положительный для меня исход.

Полина (Степану). Я продолжу читать.

Степан. Читайте.

Пудров. Я все же выпью чая.

Полина. Пудров, я вас прошу!

Пудров. А еще лучше клюквенной наливки.

Полина. Уйдите, наконец-то!..

Пудров. Ухожу, ухожу!..

(Идет в прихожую, одевается. Полина ширмой отгораживается от Пудрова.

Из комнаты Веры выходит Маргариточка.)

Маргариточка. Пудров, вы еще здесь?

Пудров. Я собирался распрощаться. Полина Михайловна просит меня уйти.

Маргариточка. Зайдите на недолго к Вере. Она хотела вас повидать.

Пудров. Сию минуту.

(Заходит в комнату к Вере.)

Полина. Конец шестой главы. (Маргариточка решила уже иди к себе в чуланчик, но тут

услышала, как Полина начала читать повесть. Маргариточка нашла себе потайное

место, откуда видеть и слышать ей было удобно.) "Но я нарочно забыл свою шпагу и

воротился за нею: я предчувствовал, что застану Марью Ивановну одну. В самом деле, она

встретила меня в дверях и вручила мне шпагу. "Прощайте, Петр Андреич! -- сказала она

мне со слезами. -- Меня посылают в Оренбург. Будьте живы и счастливы; может быть,

господь приведет нас друг с другом увидеться; если же нет..." Тут она зарыдала. Я обнял

ее. "Прощай, ангел мой, -- сказал я, -- прощай, моя милая, моя желанная! Что бы со

мною ни было, верь, что последняя моя мысль и последняя молитва будет о тебе!

"Маша рыдала, прильнув к моей груди. Я с жаром ее поцеловал и поспешно вышел

из комнаты".

(Полина заплакала. Степан обнял ее.)

Степан. Ну, что вы? Вас огорчил Пудров? Его притязания не стоят ваших слез.

Полина. Я подумала о Марье Ивановне, как ей было горестно при расставании с Петром

Андреевичем...

Степан. Я не привык юлить. Мне тоже не хочется расставаться с вами. Вы не будете

сердиться, если...

Полина (перебивая). На вас, нет!..

Степан. Вы стали для меня родным человеком...

Полина. Как я без вас...

Степан. И мне будет трудно... Можно мне вас поцеловать?

Полина. Я бы хотела. Только я не знаю, понравится ли вам...

Степан. Отчего же не понравится?

Полина. Не знаю. Не умею... Я никогда не целовалась. (Поцелуй.) Губы у вас мягкие.

Можно вас по лицу погладить?

Степан. Сочту за честь.

Полина. Я вас чуднО любить буду.

Степан. Это как?

Полина. Ладошками.

Степан. Любите.

Полина. Вот сейчас провожу по вашим заросшим щекам ладошками и знаю, что люблю

вас. Посмотришь на вас, и, кажется, что у вас злая щетина растет. А когда глажу ваше

лицо, оно такое мягкое, доброе у вас. Так хочется вас ласкать... Люблю вас.

Степан. Ласковая моя. Вы первая моя, Полюшко!..

Полина. Полюшко!

Степан. Я не обидел вас?

Полина. Как замечательно!

Степан. Правда?

Полина. В детстве у меня была няня Нюра. Старая толстая баба. Каждый вечер перед

сном она меня купала в корыте. Поливала водой из ковшика на голову и приговаривала:

"Лейся вода, как с гуся, а с Полюшки вся хвороба"! Больше никто меня так не называл.

Полюшко!..

Степан. Мне мать говорила, что назвала меня Степаном, потому что мое имя напоминало

ей родную придонскую степь. Она у меня казачка. По взаимной любви вместе с отцом

сбежала из родной станицы. Степаном никогда меня не звала. Всегда только - Стёпонько.

Так распевно, просторно получалось у нее. Сте-понь-ко!..

Полина. Сте-понь-ко!..

Степан. По-лю-шко!..

Полина. Не было бы войны, я бы вас не знала.

Степан. Как странно, правда?

(Из комнаты выходят Пудров и Вера.)

Вера. С богом! Вы через неделю приходите. Бурева уже не будет. Я к этому времени

переговорю с Михаилом. Все будет хорошо.

Пудров. Дайте мне свое крепкое слово, как только мы с Полиной Михайловной устроимся

в Париже, так вы непременно к нам приедете навсегда.

Вера. Дорогой мой, я мать! (Сквозь слезы.) Неужто вы подумали, что я брошу своих

детей...

Пудров. О такой материнской любви можно только мечтать!..

Вера. Мерси. А ваша матушка жива?

Пудров. Стыдно говорить, но да.

Вера. Как же стыдно? Мать все же!..

Пудров. Я ведь с ней не знаюсь...

Вера. Вы в ссоре?

Пудров. Отец ушел к другой женщине. Я принял сторону отца. Мать пыталась

покончить с жизнью. Неудачно. Потом как то свыклась со своим положением.

Вера (сквозь слезы). Бедный мой! Разрешите я вас по-матерински поцелую.

Пудров. Всегда готов!

(Долгий поцелуй.)

Вера. Ах, ну... ну все... прощайте!..

Пудров. До встречи через неделю.

(Вера уходит к себе. Маргариточка юркнула к ней в комнату.)

Полина. Вы слышали?

Степан. Ну что же...

Полина. Вот так Пудров!

Степан. Его слова ничего не значат...

Полина. Мать купил. Купил!..

Степан. Не отчаивайтесь.

Полина. Один только папенька и вы у меня остались. Папенька не даст меня в обиду.

Он меня поймет!

(Слышен поворот ключа. Входит Михаил и Пудров.)

Михаил. Нет уж, нет уж!.. Так просто от меня не улизнете.

Пудров. Право, мне неловко. Я уже раскланялся со всеми. Полина Михайловна сегодня

не в духе. Устала.

Михаил. Вот и хорошо. Мы сами посидим, потолкуем.

Пудров. Не смею перечить.

Михаил. Проходите. Сейчас, я вас угощу отличной клюквенной наливкой.

Пудров. Душевно вам благодарен. Я уже пил.

Михаил (разливает наливку). Ну и что же... Теперь выпьете со мной. В этот раз Аделаида

клюкву брала на Щукинском рынке у псковских баб. А так мы все время то у чухонцев

покупали, то у финнов. Из нашей клюквы вкус наливки оказался терпче и цвет приятней.

Я вам скажу со знанием дела - наша российская клюква лучше финской будет,

развесистей. (Пьют.) Вы мне честно скажите. Вы намерены свататься к Полине?

Пудров. Точно так. Прошу дать согласие на наш брак. Хочу заверить, что буду любить

и уважать вашу дочь так, как никто еще не любил.

Михаил. Вы... Ах, да что теперь зазря раскланиваться!.. Ты, Платон, вот что...

Попусту такие заверения не делай.

Пудров. Всегда готов учитывать ваши пожелания.

Михаил. Я тоже когда-то так думал. Старался любить, угождать Вере. А потом, лет этак

через десять наступила лень от праведной жизни. В тягость она мне стала!..

Пудров. Понимаю, понимаю... Как не понять. Когда нет удовольствия, начинаешь его

искать!..

Михаил. Как быстро ты меня понял!..

Пудров. Я и сам не безразличен к любовным интрижкам!..

Михаил. Тогда расскажу саму суть...

Пудров. Буду признателен.

Михаил. Месяца четыре назад угораздило меня пойти в цирк Чинизелли. После

номера воздушных гимнастов под куполом одна гимнасточка соскочила с качелей и

бросила мне розу с шипами. Отчего у нее руки не покололись, не знаю. У меня же кровь

пошла. Видно, вместе с кровью, вошел в меня яд страсти...

Пудров. Понимаю, понимаю...

Михаил. Стал я каждую субботу ходить в цирк. Билет брал всегда на одно и тоже место.

Акробатка меня тут же заприметила. Ну, а там дело десятое... Вскоре оказался у нее в

постели. И никак не могу выбраться. Поймал кураж!..

Пудров. Понимаю, понимаю... Если кураж пойман, то никогда не знаешь, как далеко

зайдешь в безрассудстве!..

Михаил. То-то и оно! Женщины любят наши кошельки потрошить. Ну, я тоже решил

блеснуть. Перстни, кулоны, браслеты, платья, шляпки, духи, чулочки, перчатки, помады.

Прости, господи, всего не перечислить!.. А тут Вера стала деньги тянуть. Помолиться ей,

видите ли, хочется на родительских могилах!.. Зачем? Что за глупые капризы... Пустое

расточительство! Я ей отказал. Выходит конфликт. Одним словом, я сейчас под

следствием. Четыре тысячи нужно вернуть в кассу Общества. Заметили, что я руку туда

запускал. Свои же сослуживцы и донесли!

Пудров. Сами, поди, воруют!

Михаил. Еще как воруют! И ничего!..

Пудров. Ловчить надо было!

Михаил. Да уж я ловчил, ловчил!.. Как узнал, что Государыня меня похвалила, подумал:

Ну, все!.. Выкарабкался! Полине раненого позволил домой взять, чтобы сослуживцы

поостереглись обо мне дурное говорить.

Пудров. Не сработало?..

Михаил. Доложили начальству. Скандал разразился!..

Пудров. Здесь я ваш сочувствующий...

Михаил. Затем, две тысячи надо следователю отдать, подмазать ему, чтобы дальше

предварительного следствия он мое дело не пускал. Ну и тысячи полторы на домашние

расходы. Не дай бог поймут, что у меня дела плохи. Придется все рассказать Вере.

При всем хорошем раскладе, не мог бы ты по-родственному мне изыскать тысяч восемь...

десять.

Пудров. Отчего же не могу? Могу.

Михаил. Правда!

Пудров. Между нами говоря, торговый люд войну приветствует. Чтобы воевать немалые

деньги нужны. А мы коммерсанты тут как тут!..

Михаил. Вот так славненько вышло!

Пудров. Когда деньги изволите получить?

Михаил. Мне бы до четверга. До обеда. Чтобы в пятницу к следователю заехать, потом

в кассу Общества деньги внести. Следователь мне говорил, что в понедельник, он может

мое дело в прокуратуру передать. Прокурор сейчас же обвинительный акт состряпает,

мне его вручит, и тут же могут арестовать... А дальше суд не пожалеет!.. Сам порассуди,

какое уж тут может быть сватовство...

Пудров. Сегодня только вторник. Завтра к вечеру привезу.

Михаил. Так завтра и проси руки Полины. Вере я скажу. Она будет не против.

(Из-за ширмы выходят Полина, Степан.)

Полина. Папочка, вы решили меня продать?!

Михаил. О чем ты, Полина?

Полина. Я все слышала!..

Михаил. Ты... все это время была здесь?

Полина. Я думала, что умру от мерзкого торга!

Михаил. Замолчи, Полина!

Полина. Как же я буду молчать?! Ваш разговор он такой не справедливый, подлый!

Михаил. Ну, хватит!..

Полина. Мне жаль вас, папочка!..

Михаил. Будет!..

Полина. Вы у меня хороший, добрый, красивый!.. А такое вот с вами случилось!

Михаил (кричит). Ты замолчишь, Полина!

(На крик выходит Вера.)

Полина. Нет. Я не могу молчать. Мне противно!

Вера. Почему ты кричишь, Полина?

Полина. Папочка присваивал себе деньги, собранные на помощь раненым и вдовам.

А потом на них кутил вместе с любовницей! Фу, папочка!..

Вера. Ах, подлец!

Михаил. Не смей мне так говорить, Вера!

Полина. Я не хочу, чтобы вас судили. Я не хочу, чтобы вас считали подлым,

изворотливым. Не хочу! Вы не такой!

Михаил. Деньги нужны немалые. Где я их возьму?

Вера. На святое просила!.. Не дал!

Михаил. Молчи, Вера!

Полина. Я институт брошу, работать пойду.

Михаил. Да пойми!.. Мне деньги завтра нужны.

Полина. Все, что заработаю, вам отдам, чтобы вы рассчитались с долгами.

Михаил. Платона Сергеевича лучше благодари. Спасибо, одолжил мне, как человек

честный и благородный!

Пудров. Я от чистого сердца. Вы же знаете, Михаил Григорьевич...

Михаил. А так мне дорога в Сибирь. Ты это понимаешь? Ты этого хочешь?

Полина. Понимаю, папочка, понимаю!.. Я вас люблю. Очень сильно люблю! Но и вы

должен меня понять. Я буду всю жизнь несчастна, стань я женой Пудрова!..

Пудров. Не убиваетесь так, Полина Михайловна. Я вас люблю и не от того, что вас

купить хочу. Нет, боже упаси! Я хочу помочь, прежде всего, вам. Чтобы вы не страдали.

Не печалились. Не оплакивали своего отца. Разве это не милосердно? Позвольте услышать

от вас упрек. Какое такое дурное дело я совершаю, собираясь помочь своему, можно

сказать, теперь уже родственнику?

Полина. Мамочка, я не хочу быть Пудровой!..

Вера. Если отцу это поможет...

Полина. Ну, а я? Я!

Вера. Сама, сама решай, Полина... Тут я тебе не советчица.

Степан. Пудров, вы мерзкий, ничтожный человек!

Пудров. Куда мне до вас, героев...

Полина (Пудрову). Вы надеетесь, что я вас отблагодарю, и взамен вы получите мою к вам

любовь?

Пудров. Для вас сделаю все, что пожелаете. Только бы согласились!..

Полина. Я не буду вас любить. Я так решила!..

Пудров. Я докажу вам, что я не пустой, не вздорный человек. Я тот, кто может вам

многое дать. Хочу убедить, вас, что я человек слова. Поверьте мне. Я человек надежный.

И если я вам сказал, что я докажу свою любовь к вам, то уж будь те уверены, так оно и

будет!

Полина. Пудров, о чем вы? Право, здоровы ли вы? Разве в любви что-то доказывают!

Пудров. Надеюсь, что вы меня так же полюбите, как и я вас!..

Полина. Я не хочу вас любить! Слышите? Не хочу!

Пудров. Что уж тут говорить... За неимением лучшего, возьмем, что дают...

Степан. Вы сумасшедший!

Маргариточка. Эта дрянная девчонка, целовалась с Буревым! Своими глазами видела.

Вера. Нечего сказать, хорошие ты подаешь надежды!

Полина. Это правда, мамочка, я его целовала. Я люблю Степоньку! Только его!

Вера. Вот, значит, как вы ответили нам, Степан Андреевич, за наше доброе к вам

расположение.

Маргариточка. Гнать его надо из дома вон от греха подальше!

Вера. Мы вас из жалости терпели...

Полина. Мамочка, как вы смеете!

Маргариточка. Если сам не уйдет, так я сейчас за дворником Оськой сбегаю. Если и он

не осилит, так у него дворницкий свисток есть, мигом квартальному знак подаст, а уж тот

малый прыткий!..

Степан. Довольно! Я не привык юлить. Жалость ко мне не пристанет. Не тот я для нее,

чтобы ко мне ей льнуть. (Разматывает повязку.) Мне сейчас охота увидеть тех,

ради кого я поднимал солдат в атаку. Половина взвода так и осталась навсегда лежать

на занятой нами высоте. (Снял повязку.) А-а-а!.. Не обольщайтесь. Ваша жизнь теперь

для меня не стоит и полушки. Ну да славу богу, у меня есть Полина. Если придется мне

со смертью повстречаться, так я буду знать, что я отдам свою жизнь не за вас. Я отдам

ее за Полину.

(Уходит в комнату.)

Аделаида. Зачем вы зло творите? Нет в вас милосердия!

Маргариточка. Молчи, шпионка немецкая! Завтра предписание получишь. Ехать тебе

в Сибирь вслед за своими родичами. Мне квартальный сказал. Освобождай комнату!

Отхозяйничала!..

(Входит Степан с заплечным мешком.)

Степан (Полине). Я напишу вам письмо.

Полина. Я не знаю... Не знаю, что мне делать, Степушко...

Степан. Если сможете, ждите меня.

Полина. Вы самый лучший. Самый мой любимый! Кругом голова идет. Все кружится

вокруг, кружится...

Степан. Коль письмо не придет, значит, убит я. Прощай, Полюшко!

(Целует Полину, уходит.)

Маргариточка. Бесстыжие!

Аделаида. Полина вам дочь. Дочь!.. Опомнитесь!

Полина. Мне надо остановить это кружение... Остановить!..

Вера. Господи, господи! Уповаю на тебя и отдаю на суд твой все мысли и дела свои...

Аделаида (Полине). Пойдемте со мной. Вам надо прилечь. Успокоиться.

(Аделаида уводит Полину в комнату. Пауза.)

Маргариточка. Помнишь, Вера, я тебе как- то рассказывала, как меня сватал купец

Неплюев.

Вера. Тот, который дегтем торговал?

Маргариточка. Не дегтем. Керосином.

Вера. Тогда не помню.

(На монологе Маргариточки: Вера уходит к себе в комнату. Михаил, попрощавшись

с Пудровым, подходит к столу, наливает в стакан наливку. Залпом пьет. Уходит к Вере.)

Маргариточка. Твоя покойная мать Ольга, моя двоюродная сестра тогда уже замужем

была за твоим покойным отцом. А через два года родилась ты, единственный их ребенок.

Впрочем, это неважно. Однако я своему жениху отказала. Папеньке я пригрозила, что

сегодня же утоплюсь в омуте. Маменька бросилась перед папенькой на колени, умоляя

не губить ни ее, ни меня. Сам жених стоял молча подле и только громко сопел. Толстый...

Лицо красное, одутловатое, шеи нет, глазки маленькие, узенькие...Ручки пухленькие,

пальчики короткие. Ну, чисто свинячья морда! Я как представила себе, что мне надо

будет свинью полюбить!.. Так благополучно упала в обморок. Он, конечно, холостяком

не остался. Через два дня посватался к городской мамзели. И что же вы думаете?

Через пару лет стал миллионером! А его мамзель от германских лечебных вод не

просыхала. Круглый год в ванных бултыхалась. Он ей только денежки слал. А как сама

домой вернулась, так давай балы, застолья у себя в доме устраивать. На мужа своего

внимания никакого не обращала. Зачем он ей? Не его она полюбила, а деньги его.

Вот уж я себя корила и проклинала!.. Корила и проклинала!.. Корила и проклинала!..

Занавес

Третье действие

На дворе сентябрь 1917 года. Третий час после полудня. За окном хмуро. Слышны

то отдаленные, то заливистые винтовочные выстрелы. Звонит телефон. Из комнаты,

где когда-то жила Аделаида выходит Маргариточка. В ней произошли разительные

перемены. Короткая стрижка. Она одета во френч, юбку темно-синего цвета, берет,

ботинки. В руках портфель, туго набитый бумагами. Маргариточка снимает трубку.

Маргариточка. Слушаю. Да, сегодня у вас буду. Подождите, гляну. (Открывает

портфель. Достает очки, надевает, находит толстую тетрадь в коленкоровом

переплете. Листает.) Так. Сейчас еду к женщинам вагонного депо. Потом митинг-

концерт в Александринском театре. Затем, у молочниц. После у жен путиловских

рабочих. А напоследок, безусловно, у вас. (Иронично.) Хорошее дело! Товарищ

Ляпидус, вы не тушеная капуста, чтобы так размякнуть. Ну, хватит скулить. Сейчас как

никогда нужна злость и жестокость! Послушайте. Нет, это вы меня послушайте! Да-да!

Мне, товарищ Ляпидус, ваших благожелательных обещаний довольно! До каких пор мы

будем плестись в хвосте у отъявленных болтунов? Вы не можете толково организовать

мое выступление. Мне приходиться тратить уйму сил, чтобы после предыдущего оратора,

доказывать женщинам-солдаткам, что призыв за немедленное окончание священной

войны, есть пораженческая позиция. Она гибельна не только для самих женщин, но и для

всей России. Если вы не хотите понять назревший момент сегодняшнего дня, то я

поставлю вопрос на комитете. Уж что-то, а к моему мнению прислушаются точно. Мое

мнение таково- вас надо лишать общественного доверия. Ах, ах! Кто вам угрожает? Я вам

говорю об этом открыто. Вот так-то! И чтобы там не было, а мы русские женщины,

бесспорно, будем бороться не только за наши заслуженные права, но и укреплять связь

между феминизмом и патриотизмом! Все, товарищ Ляпидус! Терпеть не могу

либеральных пустословов. Да, да, это я говорю о вас. Даю отбой. (Во время разговора

машинально снимает очки, кладет на столик. Закончив разговор, Маргариточка прячет

тетрадь, утрамбовывая обилие бумаг в портфеле. Делает усилие, чтобы закрыть

портфель.) Михаил! (Ждет ответа. Не получив его, подходит к двери комнаты Михаила,

бесцеремонно стучит.) Михаил, я просила дать мне чистую кастрюлю. (Выходит Михаил.

Он заметно сдал. От его бывшего лоска ничего не осталось. Одет по-домашнему.

В меховой безрукавке от старой цигейковой шубы. На лоб задраны очки, в руках газеты.)

Михаил. Читал сегодняшние газеты и позабыл...

Маргариточка. Меня возмущает твоя безответственность!

Михаил. С Россией происходит что-то страшное...

Маргариточка. Не ты единственный, кто за нее страдает.

Михаил. Россия не любит мелочное, суетливое. Ей нужны великие дела.

Маргариточка. Вместо того чтобы философствовать о великом, подмел бы в доме.

Кругом пыльно, грязно!..

Михаил. Делать ничего не хочется. На душе мрак. Безысходность...

Маргариточка. Весь Петроград сейчас один огромный митинг.

Михаил. В газетах ругают Керенского, правительство, генералов, царя, меньшевиков

и большевиков, кадетов, солдат, крестьян. Сечем себя сами, при этом ничего не

предпринимая.

Маргариточка. У меня по десять выступлений в день от имени Лиги равноправия

женщин. (Идет к чуланчику.) Помоги. (Достает из чуланчика листовки, передает

Михаилу. Вместе складывают их в пачки, перевязывают шпагатом.)

Михаил. Начинаешь верить, что Россия пропащая страна, обреченная на вечное

поражение.

Маргариточка. Твое нытье равносильно предательству. Сделай, хоть что-то!

Михаил. Творить бунт ради бунта! Верить лицемерному правительству...

Уповать на дремучесть русского народа. Нет, увольте!

Маргариточка. Кем ты был?

Михаил. Ого-го! Надворным советником...

Маргариточка. Сейчас ты мелкий спекулянт.

Михаил. От голода как-то забываешь табель о рангах...

Маргариточка. Свое место в истории ты нашел. Торгуешь под Дворцовым мостом

вещами своей жены. Будто Верочка уже покойница.

Михаил. Я не в силах сопротивляться истории...

Маргариточка. Ты всегда был пустословом. Такие как ты, сейчас в России большая

часть.

Михаил. Пожалела бы, хоть немножко меня...

Маргариточка. Человеку жалость вредна. Она делает его никчемным.

Михаил. Это ты напрасно.

Маргариточка. К вечеру я буду на Путиловском заводе. После митинга жены рабочих

обещали мне отлить в кастрюлю борщ с мясом. Твое наплевательство привело к тому,

что мы остались без мяса!..

Михаил. Ладно бы без мяса... Без борща тоже!..

Маргариточка. И отчего я должна тебя жалеть?

Михаил. Однако, ты права...

Маргариточка (идет к двери комнаты Полины. Требовательно стучит в дверь.

Прислушивается). Пудров дома?

Михаил. Пришел к утру.

Маргариточка (достает папироску). Дай спичку. Перекурю. (Михаил достает из

кармана спички, дает прикурить папироску Маргариточке). Что он себе позволяет?

Всю войну отсидел у себя в конторе христовым человеком.

Михаил. Его контора лопнула. Теперь он не удел.

Маргариточка. Этому изнеженному барину только сорок. Сейчас идет призыв

пятидесятилетних. (С пылом, как на митинге выкрикивает.) У настоящего русского

патриота сейчас дорога одна - вокзал - теплушка-окоп! Мы все должны, не щадя

жизни послужить новой России! Свободной России! На костях отщепенцев, дезертиров,

уклонистов, нахлебников мы выстроим широкую дорогу в будущее!

Михаил. Ты стала редко бывать дома...

Маргариточка. С утра до ночи меня разрывают на части! (Михаилу.) Пудрову скажи,

ему так просто от меня не отделаться. (Кричит в сторону комнаты Полины.) Пудров,

ты слышал, что я сказала Михаилу?! Ну, ничего... я сделаю все, чтобы ты больше меня

не раздражал. Выловлю и отправлю на фронт. Кто-то должен ковать нашу будущую

победу!

Михаил. Не успеет. На фронте некому воевать. Все подались в дезертиры.

Маргариточка. Не верь! Это злобная трескотня продажных газет... (Берет в руки

стопки с листовками, портфель.) Открой дверь. Руки заняты. (Михаил выпроваживает

Маргариточку, закрывает дверь, направляется к себе в комнату. Приоткрывается дверь

комнаты Полины. Выглядывает Пудров.)

Пудров. Папаша!

Михаил. Да. А? Ты...

Пудров. Вы точно закрыли дверь на замок?

Михаил. Проверь сам.

Пудров (суетливо подбегает к двери, убеждается, что дверь закрыта.) Ядовитая

хрычовка! Кто бы мог подумать, что эта засморканная старуха выворотится в такую

горгону!

Михаил. В тяжелые, несносные дни мы живем...

Пудров (подбегает к окну, смотрит). А! Вон колтыхается! Старая кочерыжка!

Не провалится нигде. Никто ей башки не проломит. Ни шальная, ни прицельная пуля

не берут! И, правда, загонит меня на фронт, как отправила Аделаиду в Сибирь.

Донесла околоточному будто экономка немецкая шпионка. Смех, да и только! А тот рад

выслужиться перед начальством. Тотчас бумаги оформил. Но я тебе, ни какая-нибудь

экономка. Я - Пудров!.. Папаша, мне нужна ваша помощь.

Михаил. Чего тебе?

Пудров. Сейчас, папаша. (Бежит в комнату, выносит, саквояж. Достает из него бинты,

вату. Вытягивает длинную матерчатую ленту. Видно, что она тяжелая. Быстро

скидывает сюртук, стягивает рубашку.) Мотайте вокруг меня, папаша!

Михаил. Что это? Зачем?

Пудров. Потом, потом все объясню!.. А сейчас поспешите. В городе так и носится

предчувствие беды.

Михаил. В газетах пишут, что после взятия немцами Риги, до сдачи Петрограда осталось

не более месяца...

Пудров. Раньше возьмут. В городе власти никакой. По улицам ходят пьяные дезертиры

с оружием, без погон. К ним примазались, выпущенные из тюрем уголовники.

Михаил. Народ получил свободу...

Пудров. За стоптанные башмаки жизни лишают.

Михаил. Все к этому шло...

Пудров (начинает одеваться). Дольше оставаться здесь незачем. Сейчас в России

времена чахоточные...

Михаил. Одна надежда на Керенского.

Пудров. Ваш Керенский, как курский соловей на безптичье!

Михаил. Все патриоты веруют в него. Он спасет Россию!

Пудров. Сгубит!

Михаил. Напраслину несешь!

Пудров. А вот увидите, сбежит, так же как и я. Только я сбегаю с золотом старухи,

а он прихватит с собой весь золотой запас России.

Михаил. Какой старухи?

Пудров. Нашей.

Михаил. Будет тебе. Откуда у Маргариточки золото?

Пудров. Забыли про ее любовь к копеечке.

Михаил. Зачем ей деньги?

Пудров. Переводила для какого-то Шумпа.

Михаил. Макс Шумп?

Пудров. Точно он.

Михаил. Рыжий немец. Управляющий бывшего имения Верочкиного отца...

Пудров. В последнее время старуха для него скупала золотые червонцы.

Михаил. Зачем ей Шумп?

Пудров. Тянул из нее деньги, обещая страстные шуры-муры!

Михаил. Врешь!

Пудров. У старухи в сундучке я нашел от него письма с такими сальными откровениями!..

Михаил. Совесть у тебя есть?

Пудров. К чему она, коль мне весело стало!..

Михаил. Правильно, что сбегаешь...

Пудров. Мне счастливо жить охота!..

Михаил. Что мне сказать Полине?

Пудров. Не смешите, папаша!..

Михаил. А сын твой Степан...

Пудров. Ненавистное имя!.. Сына напротив моего желания, назвала именем своего

любовника.

Михаил. Какой он любовник?

Пудров. Степан Бурев его зовут.

Михаил. Пропал он.

Пудров. На следующий день после нашего венчания Полина бессовестно оделась в платье

сестры милосердия. Больше его не снимает. Знаю, ненавидит меня. Но зачем так

выпячивать свои чувства!..

Михаил. С нее спроси. Она жена тебе.

Пудров (завязывает галстук). Какая она мне жена? Даже не сожительница. Что

хорошего, каждый раз силой получать от нее положенную мне любовь!.. Мы всегда

были с ней чужими людьми. Дома не живет. Сына при живом отце у моей матери держит.

Не поленилась найти ее. Снюхались две ведьмы! И все делает супротив меня!

Унизить хочет. А сама по ночам в солдатских лазаретах пропадает. Шлюха!

Михаил. Не смей так говорить о Полине! А то я тебе!..

Пудров. Что вы мне, папаша? (Угрожающе.) Ась!

Михаил. Ничего...

Пудров. То-то!..

Михаил. Почти три года прошло, а ты все зло на нее держишь.

Пудров. Что мне делать, коль ваша дочь не желает меня любить ...

Михаил. Силком за тебя пошла...

Пудров. Сами ее принудили.

Михаил. Гадко, мерзко мне до сих пор от этого становится!..

Пудров. В кого вы превратились, папаша? В лишнего человека.

Михаил (с обидой в голосе). Такие, как я скоро снова будут нужны ликующей России!..

Пудров. Наивный вы, папаша. Вам еще при царе перестали подавать руки.

Михаил. Не вспоминай, черт этакий!

Пудров. По большому счету, вы у сирот, вдов и презренных украли не деньги. Вы их

лишили любви и милосердия.

Михаил. Себя обокрал!..

Пудров. Вы хуже гниды, папаша. Гниду раздавливают. А вас не раздавишь.

Михаил. Лучше бы я тогда по этапу в Сибирь пошел...

Пудров. Перестаньте умствовать!.. (Прыгает на одном месте.) А ну послушайте, ничего

не звякает?

Михаил. Как будто нет.

Пудров (складывает в саквояж вату, бинты.) А вот, кстати, чьи очки? Старухи?

Михаил. Ее. Забыла.

Пудров. Отлично! Пусть побесится. (Надевает очки. Морщится.) Черт! Ничего в них

не вижу!..

Михаил (удивленно). Зачем очки нацепил?

Пудров. Я похож на доктора?

Михаил. Ну есть что-то... В очках, докторский саквояж... Да, определенно сходство есть.

Пудров. Солдаты докторов не трогают. Как вы в них только ходите... Ничего не вижу!..

(Снимает очки, кладет в саквояж.) Придется идти так. Если остановят, выну из

саквояжа заодно с бинтами. Правдоподобнее будет. Скажу, что спешу на срочную

операцию в лазарет. Определенно поверят.

Михаил. Так вот к чему этот маскарад!..

Пудров. А вы, как думали. Я весь обвешан золотыми червонцами. Мне бы только

до Нарвы добраться. Вчера поезда туда еще ходили.

Михаил. Не ровен час, немцы прорвут фронт, и ты окажешься отрезанным от России.

Пудров. Вот и хорошо! Как окажусь в Берлине, телеграмму дам.

Михаил. Как в Берлине?

Пудров. А вот так!

Михаил. А Париж?

Пудров. Потом можно и в Париж, как только мир наступит. К французам мне уж точно

надо!..

Михаил. Кругом фронт. До Берлина не добраться.

Пудров. Сегодня к ночи приеду в Нарву, остановлюсь у знакомых. Буду ждать, когда

немцы город займут. Судя по всему, ждать недолго. Без всякого риска окажусь на

территории занятой Германией. Выжду случай, сяду на поезд, и в Берлин. (Резкий стук

в дверь. Пудров испугано.) Я же вам говорил, папаша, быстрее, быстрее!.. Что же теперь?

Все! Ни Берлина, ни денег! (Снова стук в дверь.) У нас разве звонок не работает?

Михаил. Работал.

Пудров. Чего тогда стучат?

Михаил. Кто знает.

Пудров. Подойдите поближе к двери. Послушайте. Если не дышат, а сопят, то все, мне

хана!

Михаил. Надо узнать кто это?

Пудров. Ни-ни! Нас нет.

(Звонит звонок.)

Михаил. Знают, что дома.

Пудров. А! Черт! Как же так!.. Что делать? Что?

Михаил. Все равно придется открывать.

(Подходит к двери.)

Пудров. Постойте открывать, спросите кто?

Михаил. Кто?

Тимофей. Я. Тимофей. Швейцар, Ваше высокоблагородие.

Пудров. Тьфу ты!

(Михаил открывает дверь.)

Михаил. Тебе чего?

Тимофей. Из домового комитета велено вам показать бумагу.

(Отдает лист бумаги.)

Пудров. Что это?

Тимофей. Дык, расписаться надо.

Михаил. За что?

Тимофей. Дык, за предупреждение.

Пудров. Какое предупреждение?

Тимофей. С завтрашнего дня Союз Петроградских дворников и швейцаров объявляет

забастовку.

Пудров. Ты что рехнулся?

Тимофей. Не могу знать, Ваше благородие.

Михаил. Тогда зачем пришел?

Тимофей. Дык, что я вас предупредил.

Михаил. О чем?

Тимофей. Дык, с завтрашнего дня дворы будете сами мести.

Михаил. Как мести?

Тимофей. Дык, просто. Зайдете с утра в дворницкую к Оське, он вам метлу даст.

Пудров. Скажи там у себя, пусть Оська его сам метет.

Тимофей. Дык, Оська у себя в дворницкой на забастовке будет.

Пудров. Скажи там им, что мы готовы ждать, когда кончится ваша забастовка.

Тимофей. Как изволите, Ваше благородие. На таких как вы, мне приказано вместо

галочки крест ставить.

Михаил. Зачем? Какой крест? Ты о чем?

Тимофей. Дык, кто сопротивляться и саботировать постановлению домового комитета

будет, того, Ваше высокоблагородие, в список на получение капусты, моркови, картошки

не внесут.

(Напротив фамилии Михаила карандашом рисует крест.)

Михаил. Какой позор!

Тимофей. Парадную дверь я закрываю.

Михаил. Это форменное безобразие!

Тимофей. Ходить будете через черный ход.

Михаил. Я всю жизнь привык ходить к себе в дом через парадный подъезд. Ты понял?

Через па-ра-дный!

Тимофей. Дык, странные вы, Ваше высокоблагородие!..

Михаил. И буду через него ходить!

Тимофей. Дык, я всегда готов услужить вам. Но бастуем мы...

Михаил. Иди, христопродавец!

Тимофей. Слушаюсь.

Михаил. Стой! Крест на мне еще не ставил?

Тимофей. Успел, Ваше высокоблагородие...

Михаил. Ну... Уйди прочь!

Тимофей (топчется на месте). Извиняйте. Не по своей воле!..

Михаил. Ну что! Что тебе еще надо?

Тимофей. Нам приказано всех вас, невзирая на чины и звания, теперь называть

"Товарищ".

Михаил. Черт знает что!..

Пудров. Свыкнуться вам, папаша, надо.

Михаил. С чем?

Пудров. Старой России уже не будет. Одни осколки от нее останутся. Грохнулась она,

как ваза со стола...

Михаил. Врешь! Врешь!.. Россия не может разбиться. Она сильная. Надо только вместе

с нею перетерпеть, навязанные ей кем-то испытания.

Пудров. О какой России вы изволите говорить, папаша? О сегодняшней?

Михаил. Да хоть и так.

Пудров. Россия живет сейчас без настоящего и без будущего.

Михаил. Врешь! Врешь!.. Ее будущее в русском человеке. В его вере в Россию. Пока есть

русский человек, будет и Россия!.. И сильна она русским человеком. Его победить нельзя,

как не корежь!

Пудров. Лет через сто, может, Россия и будет сильной. И человек у нее будет новый.

А сейчас она...черт знает, какая!..

Михаил. Эх! Вынули из нее и душу, и сердце...

Пудров. Вместо прогнивших потрохов у нее будут вот они - дворники и швейцары.

Тимофей. Дык, равенство теперь. Его нам, народу отдали.

Пудров. Вот-вот! Они и будут на ближайшие сто лет хозяевами России.

Михаил. Не любишь ты Россию, Пудров!

Пудров. А мне ее не надо любить. Я далеко буду от нее.

Михаил. Не заботишься о ней.

Пудров. В моей заботе она не нуждается. Она большая. Всю ее не разгромят.

Михаил. Тебя и русским, по - правде нельзя назвать.

Пудров. В последнее время у меня появилось жгучее желание, перестать быть русским.

Михаил. Катись в свой Берлин. Мы здесь без тебя жить будем.

Пудров. Напоследок пожелаю вам сойтись накоротке с вашей правдой и жить с нею

счастливо, как с чертом! А у меня своя правда есть.

Михаил. У тебя-то?

Пудров. Есть, папаша, есть... (Тимофею.) Вот что...товарищ Придержидверный,

ты мне пролетку найми.

Тимофей. Дык, не нашенское теперь это дело. Раньше было нашенское, а теперь

ненашенское.

Пудров. Двадцать пять рублей отвалю.

Михаил. Ох!

Тимофей. Ваше благородие! Отец мой. Пролетку сейчас достану. Будь моя воля, сюда

к вам на третий этаж вместе с лошадью затащил бы. Завсегда готов служить. Но бес

попутал нынешнюю власть. Сами страдаем от нее.

Пудров. Какое у тебя жалованье?

Тимофей. Нищенствую! Шесть рублей в месяц.

Пудров. Дам еще пятьдесят.

Михаил. Мне бы лучше отдал, черт этакий!

Тимофей. За что, Ваше благородие, вы старика хотите в беспамятство ввести!..

Пудров (Тимофею). Пой отходную.

Тимофей. Ей-богу, в ум ничего нейдет!

Пудров. Мне все равно что. Пой!..

Тимофей. Ах ты, господи, вразуми!..

Михаил. Поганец ты, Пудров. Из старика скомороха делаешь!..

Тимофей (неистово крестится). Ах ты, Боженька ты мой, шепнул бы, что на ухо!

Пудров. Ну, что же ты? Мне ждать нет возможности. Ну!..

Тимофей. Да вот же! Вот. Частушки вспомнил!.. Ах ты, господи, а балалайки нет!..

Дозвольте, к Оське за балалайкой в дворницкую сбегать. Мы с ним на пару такой огонь

разожжем! Довольны будете!

Пудров. Пой уж сам!.. Под ложки споешь?

Тимофей. Ой - то! В самый раз будет!

Пудров (берет со стола ложки, подает Михаилу). А ну, папаша, играйте!

Михаил. Как ты смеешь!..

Пудров. Знаю, и вам деньги нужны.

Михаил. Я тебе не лабазник! Я - надворный советник!

Пудров. Вам бы, папаша, следовало меня любить.

Михаил. Ко мне не иначе, как Ваше высокоблагородие не смей обращаться!

Пудров. Десять червонцев отвалю, если на ложках играть будете.

Тимофей. Свят! Свят! Вот так деньги!

Михаил. Не шути так!..

Пудров. Дело ваше. Эх, Ваше высокоблагородие, нет у вас ко мне человеческого

почтения.

Тимофей (Михаилу). Ну что же вы, товарищ Ваше высокоблагородие! Меня сиротою

оставить хочите?

Пудров (Михаилу). Играйте же, папаша. Вас товарищ просит!..

Тимофей. Христом Богом молю, играйте!

Михаил (Пудрову). Черт этакий!

(Застучал ложками.)

Тимофей.

Эх, мать, твою мать!

Не хочу я воевать!

А как буду воевать,

Не увижу свою мать!..

Пудров (Михаилу). Дайте огня, папаша! Жгите на десять червонцев!

(Михаил застучал быстрее.)

Тимофей (пританцовывая).

Как при батюшке царе,

Всем жилося сытенько,

А теперь - читай декрет,

И ходи на митинги!

Я на бочке выступаю,

И кричу народу:

Вот тябе пуля в лоб

За твою свободу!

Тимофей. Давайте шибче! Шибче, товарищ Ваше высокоблагородие!

Бессознательный ты, право,

Рассуди, подумай здраво:

Что мое, то не твое!

Все твое теперь мое...

Пудров. Все! Все. Хватит. (Презрительно.) Прощайте, товарищи!

Тимофей. А как же пролетка, Ваше благородие? А деньги?

Пудров. Поглумился напоследок я над вами. Хотел проверить, крепка ли моя правда...

Михаил. В кривде твоя правда!

Тимофей (со слезами на глазах). Обманом завлек! Что же теперь... кто ж я теперь?..

Пудров. Замолчи, старик! Ты по своей воле сам себя унизил. Вот, папаша, тут говорили,

что нет такой силы, чтобы одолеть русского человека. Так, по-вашему, выходит?

А у меня есть правда другая - русского человека точно не победишь! Если... (Смеется.)

Если, он сам не захочет, чтобы его победили. Вот это и есть моя правда!..

Тимофей. Ваше благородие, вы же нам деньги обещали!.. Слово благородного человека

давали!

Пудров. Тьфу, на вас! Вот вам мое последнее слово.

(Направляется к выходу. Его останавливает Тимофей.)

Тимофей. А ну стой, Ваше благородие! Стой! (Хватает за грудки Пудрова.) Раньше я

глаз боялся поднять на вас барчуков. А теперь уж нет!.. Теперь, что ты, что я, мы с тобой

одинаковые. Мы с тобой - товарищи!

Пудров (пытается вырваться). Пусти!

Тимофей. Не трепещи понапрасну!.. У меня хватка железная!

Пудров (Михаилу). Папаша, скажите ему!..

Тимофей. Дозволено тебе знать, что прежде чем стать швейцаром, я тридцать семь годов

бурлацкую лямку тянул. Расшиву бичевал от Невы до Волхова. Сила еще осталась.

Пудров (скулит). Отпусти! Мне торопиться надо!..

Тимофей. А ты не спеши, товарищ.

Пудров. Я пошутил. Неловко, гнусно. Но пошутил. Папаша, я правду говорю!..

Тимофей. Тут ты спорил с их Высокоблагородием о какой-то правде. Я меж вами

не встревал понапрасну. Но теперь уж прости!..

Пудров (жалобно скуля). Отдам тебе все, что обещал. Отпусти!

Тимофей. Сейчас я тебе свою правду-матку врежу!

(Сжимает перед лицом Пудрова кулак.)

Пудров (визгливо). Не надо! Не хочу!..

Тимофей. А уж если она тебе не понравится, так ты не серчай. На правду только нелюди

злятся!..

(Замахивается. Пудров с визгом падает на колени.)

Михаил (Тимофею). Отпусти его!.. Лишний он здесь. Чем больше таких людей отцепятся

от загривка России, тем легче ей будет тянуть свою лямку... Отпусти!

(Тимофей отпускает Пудрова. Тот стремительно убегает.)

Тимофей. Ваше Высокоблагородие, вы не подумайте, что я вам не хочу дверь в парадном

открыть. Не велят. Грозятся выгнать. А как мне без этих шести рублей? Никак. Хороший

вы человек. Язык не поворачивается вас, Ваше высокоблагородие, товарищем назвать.

Михаил (закрывает руками лицо). Иди!.. Иди! Иди, пожалуйста...

Тимофей. Никак расчувствовались из-за недаденных червонцев. Плюньте! Проживем.

Я ведь хотел деньги к себе в деревню отправить. В деревнях радость теперь случается не

когда кто- то рождается, а когда помирает. Хоронят, прости господи, почти голыми.

Очередь за одежкой стоит...

Михаил. Мне теперь все равно... Тоска меня гложет. Тяжелая невыразимая тоска, из

которой нет выхода...

Тимофей. Жалко мне ваших благородий, высокоблагородий и других ваших

превосходительств... Не умеете вы приспосабливаться к жизни. Худо вам придется.

(Входит Аделаида. В руках корзина плетеная из ивы.)

Аделаида. Дверь открыта. Можно?

Тимофей. Товарищ, немка!

Аделаида. Здравствуйте, Тимофей!

Михаил. Аделаида!..

Тимофей. Долго вы к нам возвращались!..

Аделаида. Путь не близкий. Из Тобольска на пароходе по Иртышу до Омска. А потом,

как придется.

Тимофей. Ну, дык, с возвращением вас!

Михаил (расчувствовался). Думал все. Никогда больше не увидимся.

Тимофей. Товарищ немка, вы на меня зла не держите.

Аделаида. За что?

Тимофей. Дык, я самолично открывал дверь, когда вас из дома жандарм выводил.

Аделаида. Я не сержусь. Вы идите, а то вдруг кто в подъезд захочет войти, а вас нет.

Тимофей. Дык, я теперь возле двери не стою. Власти приказали закрыть парадную.

Аделаида. Как же вы теперь?

Тимофей. Сам не знаю. Раньше мимо меня все проходили с уважением. Я с господами

здоровался. Они со мной. Сейчас кому кланяться? Господ нет. Полицейских нет.

Порядка нет. Хлеба нет. Подумать только, в России- матушки нет хлеба! Выдюжит ли

она?..

(Тяжело шаркая ногами, уходит.)

Аделаида. Расчувствовался старик...

Михаил. Пять дней сидели без хлеба. Вчера я продал несколько Верочкиных вещей.

Аделаида. С Верой Львовной все в порядке?

Михаил. Верочку на дорогу покаяния бог вывел. Поехала с Маргариточкой к себе в

имение, а оказалась в задонском монастыре. Монашество принять закон божий ей

не позволяет. Но добровольно посвятить себя праведному делу ей никто не запретит.

Маргариточка домой вернулась, а Вера не думает... (С дрожью в голосе.) Меня простить

не может...

Аделаида. Ну, что вы!..

Михаил. На проданные вещи мне дали два пирога из черной муки и бутылку сладенького

вина... Но мы все уже съели. (С дрожью в голосе.) В доме осталась одна лаврушка...

Аделаида. Будет вам.

Михаил. Как мы жили... Как жили!

Аделаида. Я картошку привезла. Полную корзину. И масла. Самого настоящего

крестьянского масла. Вот. (Достает из корзины крынку.) Сейчас картошку отварю.

Положу туда много лаврового листа. Она будет вкусной, рассыпчатой, душистой.

(Из кухни приносит нож, посудину. Принимается чистить картошку, аккуратно снимая

еле заметный слой кожуры.) А вы рассказывайте.

Михаил. Полиночка будет счастлива, что ты вернулась. Я счастлив... Она ведь теперь

больше не Пряслова, а Пудрова.

Аделаида. Как она вас любит!

Михаил. Ради меня пошла за Пудрова. Продал я ее. Жить не хочется... Сил нет.

Аделаида. Надо верить в лучшее.

Михаил. У нее сыночек есть. Степушка.

Аделаида. В честь Степана назвала?

Михаил. Кто ее знает...

Аделаида. Степан, пишет?

Михаил. Нет.

Аделаида. Как же так? Барышня обещанных писем ждет наверняка...

Михаил. Ждет. Каждый день прибегает за почтой. Но, видно, Степана в живых нет.

Аделаида. Вот как вы думаете...

Михаил. Полина получила от него всего одно письмо. Даже не письмо, а открытку.

Был бы жив, написал еще.

Аделаида. Да...Он сам говорил про себя - "Я человек точный".

Михаил. Мне на Полиночку больно смотреть.

Аделаида. Не верит, что Степана нет в живых?

Михаил. Терзает себя за Пудрова... И за Степана, что не осталась ему верна.

Аделаида. Она осталась верна любви, которая была между ней и Степаном.

Михаил. Какая уж любовь... Так, мимолетные чувства.

Аделаида. Не скажите. Если любовь настоящая, то она рождается в один миг и остается

на всю жизнь.

Михаил. Ей бы лучше смириться, позабыть и начать жизнь заново. Откуда у нее,

только берутся силы, чтобы жить и верить.

Аделаида. Жизнь сильна - грядущим.

(Раздается дверной звонок. Аделаида идет открывать. Быстро входит Полина,

не замечая Аделаиду.)

Полина. Здравствуй, папочка! Мне письма приходили?

Михаил (целует Полину). Нет.

Полина. Ладно. Сейчас пойду. Раненых уже не считаем. Много. Очень много...

(Устало садится за стол.) Как я устала. Третью ночь не сплю.

Михаил. Посмотри, кто вернулся.

Полина. Степонько!

(Резко оборачивается.)

Аделаида. Здравствуйте, Полина Михайловна.

Полина. Аделаида... Аделаида! (Бросается к Аделаиде. Целует ее.) Вернулась.

Вернулся мой чудный, добрый человек!

Аделаида. Я так мечтала вас обнять!..

Полина. Мамочка тебе будет тоже рада.

Михаил. Надо Вере сообщить. Может, простит меня. Вернется...

Аделаида. Дайте я на вас посмотрю. Вы стали настоящей барышней. Вот только

морщинки к глазам зря подпустили. Рановато.

Полина. Нужда человека не красит.

Аделаида. Верно.

Полина. Пудров дома?

Михаил. Нет. Зачем он тебе?

Полина. Бегу домой, а навстречу пьяные солдаты подталкивают прикладами до

полусмерти избитого мужчину. Рубаха на нем разодрана, лицо все залито кровью.

Руки связаны. На ухе, на одной дужке болтаются разбитые очки. Сердце ёкнуло. Очень

он походил на Пудрова!..

Михаил. Быть не может. Зачем Пудрову очки?

Полина. Спрашиваю у зевак, кто этот мужчина? Говорят, какой-то доктор. Сняли на

вокзале с поезда. Собрался удирать к немцам с золотыми червонцами. Солдаты повели его

в сторону Невы. Мальчишки радостно кричали, что теперь его утопят. Сбросят с

моста.

Михаил. Ах, Пудров, Пудров...

Полина. Что Пудров?

Михаил. Да так. Не повезло тому горемыке...

Аделаида. Война все никак не закончится...

Михаил. Уже не поймешь, кто против кого и ради чего проливают кровь...

Полина. Это позорное оправдание тех, кто рыщет по городу в поисках водки, легкой

преступной наживы. Они, грабят, насилуют и громче всех кричат о невыносимости

русского позора. Но есть те, кто не чувствует себя униженным быть русским. Они любят

свою Родину. Ради нее идут в штыковую атаку! А там как повезет...

Аделаида (обнимает Полину). Все уладится. Устали вы.

Полина. Устала. У вновь поступивших раненых, я спрашиваю о Степане. Убитым его

никто не видел.

Аделаида. Вашему Степоньке должно повезти!

Михаил. Писем от него давно нет...

Полина. Отчего у вас нет веры в лучшее, счастливое? Отчего будущее вам видится,

только хмурым днем? Я себе говорю, раз нет писем от Степоньки, значит, он жив.

Значит, нет времени написать. Значит, буду его ждать!

Аделаида. Надо верить, что он жив.

Полина. Верю!..

Аделаида. Ступайте к себе, отдохните.

Полина. Хорошо бы...

Аделаида. Идите, поспите.

Полина. Сегодня мне опять на дежурство.

Аделаида. К ночи я вас разбужу.

Полина. Только касаюсь подушки, и все... Сразу засыпаю, как в детстве.

Аделаида. Идите же!..

Полина. Как здорово, что ты с нами, Аделаида!

(Полина уходит к себе в комнату.)

Михаил. Скорее бы прошли эти нерадостные, злые дни.

Аделаида. Перетерпим...

(Аделаида уходит на кухню. Осторожно открывается входная дверь. Тихо входит

Маргариточка, за дверью маячат два солдата с винтовками.)

Маргариточка (солдатам). Постойте пока за дверью, товарищи. (Михаилу.) Я пришла

за Пудровым. (Направляется в комнату Полины.)

Михаил. Его нет. Там Полина прилегла. Не тревожь.

Маргариточка. Куда он подевался?

Михаил. Сбежал.

Маргариточка. Мог бы придержать дезертира.

Михаил. Желания не было.

Маргариточка. Напрасно, напрасно... Я здесь где-то очки оставила. Не находил?

Михаил. Не встречались.

Маргариточка (ищет очки). Жаль, жаль, жаль... Как я теперь без них? Ну что же...

(Идет к двери. Из кухни выходит Аделаида.) Ты? Вернулась! (Широко открывает

входную дверь. Солдатам.) Входите, товарищи! Не зря привела я вас в дом. Дезертир

сбежал. А вместо него возвратилась Аделаида Рейн...е... фельд. Немецкая шпионка!

Михаил (Маргариточке). Не дури!

Маргариточка. Не жить мне под одной крышей с немкой!

Аделаида. Кроме Прясловых у меня никого нет.

Маргариточка. Ты враг для нас. Чужачка!

Михаил (Маргариточке). Хватит, опомнись!

Митяй. Товарищ немка, а ну отойди в сторонку.

Маргариточка. Как отойди? Я приказываю арестовать ее!

Ляксандр (Маргариточке). Забыл, однако. Ты кто?...

Маргариточка. Я член исполнительного общества Лиги равенства женщин.

Ляксандр. Это звание, что ли, у тебя такое?

Маргариточка. Меня в городе знают все женщины.

Ляксандр. Так ты Унтер? Или брать выше?

Маргариточка. Я простой боец за женские права в России!

Митяй. Стало быть, рядовой... Так- то ты особо рот тут не раззявай...

Ляксандр. У нас к простым немцам отношение братское.

Маргариточка. Каково! Это предательский удар в спину России!

Ляксандр. Немец он такой же мужик, как и мы. Он войны не хочет. Так- то, товарищ

немка, живи себе в благости, без печали.

Аделаида. Спасибо.

Маргариточка. Я буду жаловаться на вас Верховным властям!

Ляксандр. И-и-и, товарищ боец! Мы быстрее дойдем к себе домой в пензенскую

губернию, чем твоя жалоба к властям попадет.

Маргариточка. Ну, так пошли прочь!

Митяй. Сама в дом привела. А теперь, так-то, гонишь?

Ляксандр. У нас к барину свой интерес имеется. (Михаилу.) Ты кем здесь будешь?

Михаил. Хозяин квартиры.

Ляксандр (Митяю). А ну глянь на него. Похож как, вроде...

Митяй. Я еще раньше приметил...

Михаил. Кто похож? На кого?

Ляксандр. Сильно схож, барин, ты с германским царем.

Михаил. Я вам что? Кайзер Вильгельм!

Ляксандр. Слыхал!..

Митяй. Ага!

Михаил. Что вы слышали?

Ляксандр. Так-то ты - Вильгельм?

Михаил. Еще чего!

Ляксандр. А зачем Вильгельмом назвался?

Михаил. Моя фамилия Пряслов.

Ляксандр. Достань, Митяй, открытку с размалеванным на ней германским царем.

Михаил. Я потомственный русский дворянин!

Митяй. Держи!..

(Подает Ляксандру открытку с карикатурой на немецкого кайзера Вильгельма.)

Ляксандр. Вот он-враг рода человеческого! (Михаил делает попытку посмотреть,

что нарисовано на открытке.) Стой смирно. Не маскируйся! Гляди, Митяй, есть с ним

схожесть?

Митяй. Ну!

Михаил. Шутить изволите?

Ляксандр. А ежели крученые усы пририсовать...

Михаил. Я не ношу усов...

Ляксандр. А хвост?

Михаил. Что?

Ляксандр. У тебя хвост есть?

Михаил. Что!

Ляксандр. На открытке у него хвост и копыта вырисованы.

Михаил (Маргариточке). Ты кого привела?

Маргариточка. Кто был на улице с ружьями, того и перехватила.

Михаил. Это что? Оперетка!

Ляксандр. Кончай, по-немецки гундарить!

Михаил. Вон!

Ляксандр (передергивает затвор винтовки). Так-то, зубами не скрипи! Небоязливые

мы!..

Михаил. Послушайте. Это дико. Дико и глупо!..

Ляксандр. Не буду божиться, а ну в сундучке у тебя какое оружие найдем?

Михаил. Ищите.

Маргариточка. Вы не смеете делать обыск!

Митяй. Шкни, баба!

Маргариточка. Я тебе не баба! Я- равноправка! Я такой же товарищ, как и ты!

Митяй. Что же так-то выходит, что я теперь не могу тебя бабу назвать бабой?

Ляксандр (наставляет ружье на Михаила. Маргариточке). А ну, товарищ баба,

отдзынь от греха подальше! (Маргариточка поджав губы, уходит к себе в комнату.

Михаилу.) Золото, драгоценности под пол хоронил?

Михаил. Нет у меня ничего.

Ляксандр. А ежели мы твое слово на ревизию возьмем?

Михаил. Воля ваша.

Ляксандр. Ложки серебряные есть?

Михаил. Нет.

Ляксандр. Куда подевал?

Михаил. Ищите у спекулянтов на рынке.

Ляксандр. Для начала у тебя глянем.

Михаил. Грабьте!

Митяй. У нас от властей дозволение есть- грабить награбленное.

Михаил. Нынче все дозволено.

Ляксандр. Может, меховушку свою одолжишь?

Михаил (начинает раздеваться). Все, что есть на мне, берите, только исподнее оставьте.

Митяй. Пошли отсель!..

Ляксандр. Накося тебе! С пустыми руками уходить?

Аделаида. Скоро сварится картошка. Хотите я вас накормлю?

Митяй (Аделаиде). Ты чего- то?

Аделаида (закрыв глаза, как бы вызывая воспоминания). Я молю кофе...

Ляксандр. Чего- то она так-то?

Аделаида. Он молит кофе...

Ляксандр. Поди, контужена или тюкнутая.

Аделаида. Они молят кофе...

Митяй. Угу! Точно шалая!

Аделаида. Господи, взял бы лучше меня!..

Митяй. Давай двигать отсель...

(Идут к входной двери. Останавливаются.)

Митяй. Россия воскреси!

Ляксандр. Слава России!

(Уходят. Михаил тяжело опускается на стул.)

Михаил. Гориллы! В самых разных видах и образах!..

Аделаида. Я боялась, что они зайдут в комнату к барышне...

(Раздается протяжный крик. Выбегает зареванная Маргариточка.)

Маргариточка. А-а-а!..

Аделаида. Не шумите! Барышню разбудите.

Маргариточка. Вы-вы-вы!..

Михаил. Пудров забрал.

Маргариточка. Злые вы! Никто меня не любит!..

Михаил. Экий вздор, ты говоришь!..

Маргариточка. Я заставлю вас полюбить меня!.. (Роется в портфеле, достает

открытку.) Вот!

Аделаида. Что это?

Маргариточка. Похоронка.

Михаил. Что ты, что ты!..

Маргариточка. Бурева нет в живых!..

Михаил. Откуда она у тебя?

Маргариточка. На улице повстречался квартальный. Мне отдал.

Аделаида. Не говорите только Полине Михайловне!..

Маргариточка. Отчего же не говорить, скажу!..

Аделаида. Она живет надеждой, что Степан жив.

Маргариточка. Не мне одной быть в горе!

Аделаида. Нельзя так. Не надо!..

Маргариточка. Вы все ее любите! А я? Меня! Пожалейте! Полюбите меня...

Михаил. Ты говоришь глупость!

Маргариточка. У меня устало сердце. (Рыдая.) Невмоготу жить, когда тебя никто не

любит!..

Михаил. Ты зла. Разве можно полюбить зло...

Маргариточка. Ненавижу вас бездонной ненавистью!..

(Идет в сторону комнаты Полины.)

Аделаида. Вам тягостно жить со мной в одном доме?

Маргариточка. Пропади ты!..

Аделаида. Отдайте похоронку. Я уйду...

Михаил. Полина меня не простит!..

Маргариточка (бросает на стол похоронку). Уходи прочь...

Аделаида. Картофель сварился. Надо выставить на стол.

(Забирает похоронку. Уходит на кухню.)

Михаил (Маргариточке). Жестоко, зло...

Маргариточка. Сердце печет...

Михаил. Ты радуешься чужому горю?..

Маргариточка. Не захотели меня полюбить...

(В слезах уходит к себе в комнату. Входит Аделаида, выносит кастрюлю с картошкой,

тарелки, столовые приборы, крынку с маслом. Накрывает на стол.)

Аделаида. Поешьте.

Михаил. Как я объясню Полине твой уход?

Аделаида. В тринадцать лет моя тетушка Эрма привела меня в интернат для немецких

девушек- сирот. Перед расставанием она сказала мне: "Тебя может обидеть каждый.

В жизни человеку делают много зла". Вся в слезах я крепко обняла ее. Мне было жалко

себя. Но тетя отстранила меня и продолжила: "Никогда не отвечай злом на зло. Так его

не одолеть. Только любовь сильнее зла. У тебя высший балл по немецкому чистописанию.

Запомни, вся твоя жизнь должна быть сходна с этим предметом. Не делая помарок в

тетради, так же избегай помарок в своих помыслах и поступках". Если бы жива была

тетя Эрма, она бы радовалось, что в моей душе нет ни одной помарки.

Михаил. Пойду, разбужу Полину.

Аделаида. Пусть барышня поспит. Ей нужны силы.

(Идет в сторону парадной двери.)

Михаил. Тимофей парадную закрыл.

Аделаида. Забыла!..

Михаил. Вернешься?..

Аделаида. Время покажет... Прощайте!

(Уходит через черный ход. Михаил в растерянности.)

Михаил. Прощай... Господи, как хорошо мы раньше жили! Как все вместе хорошо

жили!.. Почему рядом нет Веры? Съездить бы к ней в монастырь... Молить ее о

прощение. Плакать. Целовать ее руки, залитые слезами раскаяния!.. Простила бы.

Сердце у нее доброе, милосердное!.. (Тяжело вздохнув, подходит к двери комнаты

Маргариточки. Стучит.) Иди, поешь. (Открывает дверь, заглядывает.) Спишь?

Я говорю, иди, поешь. (Заходит в комнату. Через секунду выходит, прикрывает за собой

плотно дверь.) Грустно, одним словом... Маргариточка померла... (Пауза. Стук в

парадную дверь.) Кому стучать? (Открывает дверь. Стоит Тимофей.) Тебе чего опять?

Тимофей. Извиняйте, Ваше высокоблагородие, по надобности еще раз к вам зашел.

Михаил. Что? Опять хочешь на мне крест поставить? Не надо. Я его сам на себе

поставил... У нас Маргариточка померла.

Тимофей. Дык, не первое это дело, когда человек помирает...

Михаил. Прибралась...

Тимофей. Не берите близко к сердцу, Ваше высокоблагородие. Мы с Оськой ей к утру

гроб сколотим. А ведь не уважала она нас... Дык, чего теперь к ней обиду держать.

Разве не сердобольные мы. Да...

Михаил. Зачем пришел?

Тимофей. Дык, мы с Оськой митинговали промеж себя о парадной двери. Кому она

вредительной стала. И пришли мы к родственному соглашению. Закрывать ее, нет

надобности!..

Михаил. Толково решили.

Тимофей. Пущай не дают мне шести рублей. Я как стоял при парадной, так и буду стоять!

Михаил. Хорошо... Иди. Мне одному побыть надо.

Тимофей. Сейчас уйду. Тут еще вот что... Поднимаюсь к вам на третий этаж, а там на

площадке пролета человек лежит.

Михаил. Что ему там лежать. Пьяный?

Тимофей. Нет. Жар у него сильный. В бессознательности он. Худосочный. Наголо

бритый. Тифозник, одним словом. Шел, видимо, к кому-то. Да не дошел!..

Михаил. Помрет теперь тоже...

Тимофей. Я его к себе в швейцарскую затащил.

Михаил. Что за гадливое время. Человек стал ничтожным!..

Тимофей. Одежка на нем офицерская. Но уж сильно истрепанная. На груди три Егория,

между прочим. Орел!

Михаил. Не погиб в бою, как герой, помрет здесь безымянным человечишкой...

Тимофей. Не к месту вами сказано.

Михаил. Думаешь, не умрет?

Тимофей. Выдюжит! Человеку завсегда жить охота. Он у себя силу скрытую имеет.

Она должна ему подсобить.

Михаил. Сейчас Полину позову. Она поможет. Не сама, так доктора из госпиталя

приведет.

(Михаил стучит к Полине.)

Голос Полины. Да! Уже? Выхожу. Кто там? Из госпиталя?

(Выходит.)

Полина. Что случилось?

Тимофей. За вами, барышня, пришел. Человек у меня в швейцарской помирает...

Не должен он по-справедливости помереть. Помогайте ему.

Полина. Да, конечно. Пойдем.

(Уходят. Михаил один.)

Михаил. Запутался. Потерялся... (Пауза. Тяжело вздохнув.) Все время живу в каком- то

падении... Где найти силы, чтобы его остановить? На кого надеяться? Кому верить?

Кого звать для спасения всех, кто живет сейчас в истерзанной России. Кто даст надежду,

что у нас есть будущее... А разве будущее это не то, что мы сами сейчас совершаем.

Разве это не наши мысли, наши поступки... Значит, только и остается человеку, как

надеяться на самого себя и верить в свою силу. А когда поверит в нее, то развернется

она во всю свою мощь, и порушит проклятущее время!.. Вот уж будем ликовать!

Занавес

2014. Москва

[email protected]

+79264544133

Оставить комментарий © Copyright Бутунин Юрий Алексеевич (yuri@butunin.ru) Размещен: 02/08/2017, изменен: 02/08/2017. 168k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Действие пьесы "Белый цветок" разворачивается в Петрограде на историческом изломе России: началом Первой мировой войны и заканчивается накануне смены политической власти, Октябрьским восстанием 1917 года. В основу пьесы легли строки из письма последнего русского Императора Николая II, написанное дочери Ольге "То зло, которое сейчас в мире, будет ещё сильнее, но не зло победит зло, а только любовь". Как отмечали критики "Белый цветок" стал пьесой, возродившей славные традиции русской драмы начала и первой половины XX столетия. На международном конкурсе "Время драмы" осень 2014 года, пьеса "Белый цветок" стала победителем.

Бутунин Юрий Алексеевич : другие произведения.

Белый Цветок