Васко да Гама. 
 Открытие морского пути в Индию (1497-98 гг.) 

                                  Филатову Владимиру 

 Восьмого июля. Полдень. Наспех выходим в море 
 Восточной Атлантики. Взглядом размытый берег. 
 Англичане сказали бы: 'Dead or glory*!'. 
 Что касается нас, португальцев, то мы 
 скромным обходимся: 'Без истерик 
 лишних!'. Лачуги с детьми 

 и жёнами оставляя суше, плывём навстречу 
 самой неизвестности. Что не стоим на месте, 
 подтверждает лишь нос корабля, овечью 
 шкуру волн разрезающий, а не пейзаж. 
 Коли верны в общем целом вести 
 об Индостане, он - наш. 

 Несложно понять, что целью данного предприятья 
 является: пряности, жемчуг, алмазы, плюмбум. 
 Не последними в списке стоят объятья 
 экзотических дев с кожей, как мармелад. 
 Если бы плыли вдвоём с Колумбом - 
 втайне души был бы рад. 

 Согласно разделу мира, мы не имеем права 
 брать курс на Америку - вотчину обогнавших 
 нас недавно соседей, иначе - вправо 
 уклоняться, на запад. Однако маршрут, 
 избранный трио посудин наших, 
 будет не менее крут. 

 Грот-мачта дырявит неба синь на манер иголки. 
 Канаты тождественны нитке, в ушко продетой. 
 Дома книг целый ворох на книжной полке. 
 Здесь - лишь внутренний голос: 'Пока кливера** 
 лижут бушприт***, на судьбу не сетуй!'. 
 Август. Седьмое. Вчера 

 минули экватор. Солнце греет вовсю. Ноябрь. 
 Сто двадцать безоблачных дней. Ни дождинки сверху. 
 За нехваткой воды питьевой, на якорь 
 наконец-то мы встали у южных широт 
 Западной Африки, слава эху. 
 Чем-то Канарский курорт 

 сей берег напоминает с виду моим матросам. 
 Туземцы настроены мирно. Однако, чёрт их 
 знает, что и где прячут. Оставшись 'с носом', 
 продолжаем экспансию нашу на юг, 
 вдоль побережья, как уголь, чёрных 
 аборигенов, вокруг 

 кипящей под солнцем суши, в данный момент - преграды. 
 Наш штурман беснуется. Мол, до каких пределов 
 ему гнить у форштевня****, ища наряды 
 зорким взглядом своим "экзотических дев"? 
 'Дело отнюдь не в нарядах - дело в 
 том, что увидим, раздев!', - 

 на это готов ответить я, чей обзор затёрло 
 конклавом трёх образов: а) капитанской рубки; 
 б) пустых горизонтов, уже по горло 
 нас доставших своим постоянством; и в) 
 солнца, палящего так, что трубки, 
 стоит набиться траве, 

 пять лет как открытой где-то на побережье Кубы, 
 дымить принимаются, спички послав подальше. 
 В декабре. Твою мать! Два передних зуба 
 чуть заметно шатаются в нижней десне. 
 Нужно добраться как можно раньше 
 нам до индийцев - к весне. 

 Конец января. Мы подле устья реки Замбези. 
 Семь месяцев (шутка ли!) рулим к заветной цели. 
 Англичане сказали бы просто: 'Crasy!'. 
 Что касается нас, португальцев, то мы 
 тихим обходимся: 'Неужели 
 Индия близко, в семи 

 всего лишь неделях?..'. Если верить арабским картам, 
 мы близко. Добраться бы! Как то она нас примет? 
 Треть команды плюётся отборным матом 
 и кровавой слюной, проклиная цингу 
 в гневе. А тут ещё этот климат, 
 сделать из плоти рагу 

 тушёное норовящий! Место с чудным названьем. 
 Повсюду разносится птиц незнакомых щебет. 
 Дно усыпано звёздами. По преданьям 
 здешних жителей - выше по берегу край 
 работорговцев, сводящих дебит 
 с кредитом. 'Не проверяй! 

 Иначе вдвойне рискуешь к финишу не добраться!', - 
 такое напутствие дали нам в Мозамбике. 
 Нач. апреля. 'Чёрт! Тут нужен лоцман, братцы! - 
 чертыхается штурман. - Из местных. Я пас!' 
 Май. Из арабов теперь на бриге 
 (он-то и выведет нас 

 на Индию!) лоцман - Ибн... Дальше не помню. 'Слава 
 Аллаху, дающему вдоволь попеть муссону!', - 
 то и дело бубнит. Подплываем! Справа, 
 как и слева, шумит океан, не суля 
 взгляду наткнуться на берег сонно. 
 Прямо по курсу - земля!..

Февраль 2010


 *Dead or glory (англ.) - Смерть или слава
 **Кливер (нидерл. kluiver) - Треугольный парус, прикреплённый к снасти, в передней части судна
 ***Бушприт (нидерл. boegspriet) - Рангоутное дерево, выступающее вперёд с носа парусного судна
 ****Форштевень - Брус, образующий переднюю оконечность судна (продолжение киля в носовой части)