Всвязи со скорым выпуском издательством www.alfabook.de труда российского диккенсоведа Виктора В. Бабикова "Мистерия Эдвина Друда. Всё!", посвященного окончательному решению 140-летней загадки последнего и недописанного романа Диккенса "Тайна Эдвина Друда", спешу поделиться своими выкладками и построениями на эту тему. Поскольку опасаюсь, что после публикации книги Бабикова моё расследование потеряет какую-либо ценность. Ну, ничего. Компания Уолтерса, Шоу, Честертона и тысяч других рядовых "разгадывателей" ТЭД будет достаточно хороша и для меня.
Читатели же нижеследующего текста вызываются автором так же делать догадки, критиковать, указывать на неточности и передергивания, кидаться апельсиновыми корками, и - читать роман, читать Диккенса, Симмонса, Оля, Мэтью Перла и прочих, кому тайна Эдвина Друда не дает спать спокойно.
И ожидать последнего, решающего слова Виктора Бабикова.
Итак, начнем.
Разгадка "Тайны Эдвина Друда", часть первая.
Правильно построенный детективный роман имеет, как утверждает теория, не одну, а две тайны - основную и вторичную. Как правило, роман начинается расследованием вторичной тайны, разгадка которой в конце романа приводит к обнаружению и разгадке основной, первичной тайны.
Примем за аксиому, что Диккенс в своем незаконченном романе успел указать все необходимые ключи, которых хватит читателям (но не персонажам романа) для разгадки "тайны исчезновения" Друда и даже, возможно, для обнаружения и разгадки основной тайны - "Тайны Эдвина Друда"
Чтобы разобраться в истории с исчезновением Эдвина Друда, надо сначала понять, что эта история началась не в описанный в первых главах книги канун Рождества, а гораздо раньше. Минимум на шесть лет раньше. Когда Джаспер в первый и единственный раз в жизни влюбился.
Не в Розу Баттон, конечно. Розе тогда было лет десять, а Диккенс - не Набоков.
И не в своего племянника Эдвина, понятно. Диккенс так же и не Берджес.
Молодой Джаспер влюбился в женщину средних лет, красивую, с "ясными голубыми глазами и орлиным профилем". И Джаспер пронес эту любовь, жертвенную и горячую, через годы.
Звали эту женщину - мисс Бробити. Она в "то время содержала на другом конце города учреждение", не сказать, "соперничавшее с Женской Обителью, но родственное ей по целям и задачам," и можно предположить, что Джаспер давал воспитанницам пансиона мисс Бробити уроки музыки.
Как мы приходим к этой мысли? С помощью календаря и благодаря подсказкам Диккенса.
Во время "странной экскурсии" Джаспера и Дердлса в подземелье собора (крипту) Дердлс рассказывает регенту, что в прошлый сочельник, ночью, он слышал "призрак вопля":
"Ох, и страшный же был вопль, не приведи господи, а после еще был призрак собачьего воя. Этакий унылый, жалобный вой, вроде как когда собака воет к покойнику. Вот что со мной приключилось в прошлый сочельник."
И Джаспер, вскочив, крайне странно реагирует на это известие:
"-- Вы это на что намекаете? -- раздается из темноты резкий, чтобы не сказать злобный вопрос."
То есть, Джаспер уязвлен и явно принимает эту фразу Дердлса на свой счет. Более того, он с первой же секунды думает, что этой фразой Дердлс пытается его шантажировать:
"-- Я думал, вы не такой человек, -- презрительно говорит мистер Джаспер."
Но Дердлс отнюдь не пытается никого шантажировать, он просто рассказывает приключившуюся с ним таинственную историю.
"я всех расспрашивал, и ни одна живая душа во всем околотке не слышала ни этого вопля, ни этого воя. Ну, я и считаю, что это были призраки."
Убедившись, что тревога ложная, и Дердлс думает на призраков, Джаспер успокаивается.
Итак, по словам Дердлса в прошлый сочельник в окрестностях собора (ведь пьяный Дердлс заночевал в соборной крипте и не мог слышать далеко) или в самом соборе кто-то кричал и выл. И по оскорбленной реакции Джаспера можно предположить, что это был сам Джаспер.
Что же заставило его так страдать? Что произошло в тот сочельник?
Об этом можно узнать в четвертой главе романа, действие которой происходит за три месяца до того сочельника, когда пропал Эдвин Друд. В этой главе Джаспер встречается с мистером Сапси. Полный самодовольства, мистер Сапси описывает Джасперу характер "покойной миссис Сапси, скончавшейся за девять месяцев до настоящего дня."
То есть, 3 + 9 = 12, ровно в прошлый сочельник.
И это упоминание о смерти миссис Сапси вызывает у Джаспера слезы. Диккенс маскирует этот факт объяснением, что Джаспер де "подавил зевок". Но никакой подавленный зевок не вызывает слез.
Дальше мистер Сапси расписывает, как боготворила его супруга, рассказывает Джасперу историю превращения Этелинды Бробити в миссис Сапси, и ее скорой кончины от "слабости печени".
"Мне не в чем себя упрекнуть, но временами я задаю себе вопрос: что, если бы ее супруг был ближе к ней по умственному уровню? Если бы ей не приходилось всегда взирать на него снизу вверх? Быть может, это оказало бы укрепляющее действие на ее печень?
Мистер Джаспер с видом крайней подавленности отвечает, что "надо полагать, так уж было суждено"."
Понятно, что Джаспер примерил эти слова Сапси о "более близком по умственному развитию супруге" на себя.
Но, так или иначе, шесть (почти семь) лет назад Этелинда Бробити вышла замуж за толстого, старого и глупого мистера Сапси, вышла по расчету, а не по любви, была в этом браке несчастлива и скоро умерла. Скорее всего, Джаспер, которому тогда было всего 20 лет, не мог ни признаться мисс Бробити в любви, ни предложить ей свою руку, руку человека "более близкого ей по умственному развитию", т.е., в противовес мистеру Самси, просто умного.
После ее замужества Джаспер, не позволяя себе компрометировать замужнюю женщину назойливыми поисками встречи (пансион мисс Бробити был ликвидирован, и Джаспер не мог уже видеть ее там, как раньше), боготворил ее на расстоянии. И ненавидел ее супруга, но тоже на расстоянии. Ведь мистер Сапси был немаленьким человеком в Клостергэме, почти мэром. А кем был Джаспер? Всего лишь учителем музыки и танцев. Сапси растоптал бы жизнь Джаспера очень легко.
"Это -- путешествие. Трудное и опасное путешествие. Вот о чем я все время думал. Рискованное, опасное путешествие. Над безднами, где один неверный шаг -- и ты погиб!"
Тогда-то Джаспер, в поисках утешения от несчастной любви и для забытья, и пристрастился к опиуму. Курил он опиум в притоне старухи по прозвищу "Матросская Салли"
"-- Много я тебе трубочек изготовила с тех пор, как ты сюда в первый раз пришел, а, дружочек?
-- Много.
-- Ты ведь совсем новичком был, когда в первый раз пришел?
-- Да. Тогда меня сразу смаривало.
-- Ну а потом молодчиной стал. Теперь можешь вровень идти с самым лучшим курильщиком.
-- Или с самым худшим.
-- Сейчас будет готово. А какой ты певец был, в начале-то! Свесишь, бывало, головку, да и поешь как птичка."
Позднее, когда Джаспер стал "петь птичкой" в церковном хоре, он не мог уже так свободно посещать Лондон и курильню опиума, так как ему приходилось всякий раз отпрашиваться у настоятеля (службы в соборе проходят трижды в день, и всякий раз требуются певчие). Тогда он завел себе собственный запас зелья и стал курить дома.
Так прошло шесть лет. От "слабости печени" умерла Этелинда Сапси, любовь Джаспера. Ночью, после похорон, Джаспер пришел на ее свежую могилу и дал волю отчаянию. Его плач, похожий на вой, и слышал в крипте пьяный Дредлс.
Через год, в следующий, закончившийся исчезновением Друда, сочельник Джаспер наденет в память Этелинды траур - черный шелковый шарф. Большего он не может себе позволить, ни теперь, ни тогда.
Употребление опиума требовало тайны и изрядно подорвало его здоровье, он стал нервным и поневоле замкнутым, нелюдимым человеком. Единственным человеком, к которому он питал приязнь и даже родственную любовь, был его племянник Эдвин Друд, гостивший у него наездами, по неделе через три месяца.
Отношения Джаспера к Эдвину подаются в романе через описание их автором, Чарльзом Диккенсом, а, по законам литературы, не верить авторским словам мы не имеем права.
"Этот пристальный, остро внимательный взгляд, это выражение жадной, требовательной, настороженной и вместе с тем бесконечно нежной привязанности всякий раз появляется на лице Джаспера, когда оно обращено к гостю. И взгляд Джаспера при этом никогда не бывает рассеянным; глаза его прямо-таки впиваются в лицо Эдвина."
"С этими словами юноша -- он и в самом деле еще юноша, почти мальчик -- кладет руку на плечо Джаспера, а тот дружески и весело кладет ему на плечо свою, и, так, обнявшись, они входят в столовую."
"-- Посмотрите на него! -- с восхищением и нежностью, но и с добродушной насмешкой восклицает Джаспер, протягивая руку к Эдвину; он и любуется им и слегка над ним подтрунивает."
То есть, Эдвин Друд - "свет в окошке" для Джека Джаспера, и он искренне любит его, желает ему счастья, прежде всего - в скором браке.
Какое же отношение у Джаспера к Розе Баттон, невесте Эдвина? Хорошее, именно как к невесте любимого племянника. Но не более того. Вспомним, что сердце Джаспера занято любовью к покойной Этелинде. По большому счету, девочка ему безразлична. Он несколько месяцев раз в неделю дает ей уроки музыки (то есть, они видятся крайне редко и коротко) и даже не знает, когда у нее день рождения.
"-- Ах, Джек, молодчинище! -- восклицает юноша, хлопая в ладоши. -- Но послушай, скажи-ка мне: чей сегодня день рождения?
-- Не твой, насколько я знаю, -- отвечает тот после минутного раздумья.
-- Не мой, насколько ты знаешь? Да уж, конечно, не мой, я, представь себе, тоже это знаю. Кискин, вот чей!"
Тот факт, что Эдвин должен жениться на Розе, Джаспер вполне одобряет. Вдобавок, это ведь будет исполнением воли отца Эдвина - зятя Джаспера.
"Одним словом, Джек, как в той песенке, которую, помнишь, я несколько вольно цитировал за обедом (а кто же лучше знает старинные песни, чем ты!) -- "я буду петь, жена плясать и жизнь в веселье протекать". В том, что Киска -- красавица, нет сомнений, а когда она станет еще и послушной -- слышите, мисс Дерзилка? -- он снова обращается к наброску над камином, -- тогда я сожгу этот смешной портрет и напишу для твоего учителя музыки другой!
Пока Эдвин говорит, мистер Джаспер, подпершись рукой, с задумчиво благосклонным видом смотрит на него, внимательно следя за каждым его жестом, вслушиваясь в каждую его интонацию. Даже когда Эдвин умолк, мистер Джаспер продолжает сидеть в той же позе, словно зачарованный; кажется, он не в силах оторвать взгляд от этого оживленного юношеского лица, которое так любит."
Одобряет, но с одним условием - что это будет брак по любви. Браки по расчету (или только по воле родителей, без любви) Джаспер ненавидит и искренне не желает для своего племянника такой участи - быть в браке несчастным и, возможно, даже умереть, как это случилось с Этелиндой Сапси. В браке без горячей взаимной любви (и только по принуждению) он видит опасность для Эдвина. А бесшабашный Эдвин такими своими замечаниями, как "Итак, за Киску, Джек, и чтобы их было еще много, много! То есть дней ее рождения, я хочу сказать" или "Думаешь, это приятно -- сознавать, что тебя силком навязали девушке, которая этого, может быть, вовсе не хочет! А ей приятно, что ли, сознавать, что ее навязали кому-то, может быть, против его желания?" только усиливает его беспокойство. После последней неосторожной фразы Эдвина, кстати, с Джаспером даже случается небольшой нервный припадок - так он разволновался за будущее племянника. И только слова Эдвина "Но когда нас, наконец, обвенчают, и податься уж будет некуда, я уверен, мы с ней чудно поладим" немного успокаивают Джаспера.
Именно это свое волнение и тревожные предчувствия выдает Джаспер "Матросской Салли" в опиумном бреду. Старуха слышит бормотание Джаспера о грозящей Эдвину - Неду - опасности, но неверно интерпретирует его слова, полагая, что опасность для Неда исходит от самого Джаспера, что это Джаспер злоумышляет против Неда.
Салли решает проследить за незнакомым ей по имени посетителем опиумокурильни и узнать его имя - тогда она может донести на убийцу в полицию и получить вознаграждение. Но в первый день она теряет Джаспера в толпе при посадке в дилижанс, идущий на Клостергэм. Она ждет его следующего появления три месяца (Джаспер пока курит опиум из своих запасов, а Салли разрабатывает рецепт опиумной смеси, развязывающей курильщику язык). Не дождавшись нового прихода клиента, в день сочельника она сама садится в дилижанс и едет в Клостергэм наудачу, "искать иголку в стоге сена".
Джаспер, тем временем, очень переживает за Эдвина, так как ему кажется, что Друд слишком легкомысленно относится к таинству брака.
"-- Да спасет их бог! -- воскликнул Джаспер."
И только когда Джаспер случайно замечает Эдвина и Розу целующимися - ясное в глазах Джаспера доказательство крепости их любви - он успокаивается и приходит в хорошее настроение.
То есть, вопреки распространенному мнению читателей, что Джаспер безумно влюблен в Розу, до трагического сочельника мы не видим никаких тому доказательств. То, что Джаспер пристально смотрит на губы Розы, когда она поет под его аккомпанемент - совершенно нормально для учителя музыки и пения. Мнение о страсти Джаспера к Розе основано исключительно на сцене "признания Джаспера" и замечании Елены, т.е. на личной прямой речи персонажей. Диккенс нигде не говорит о влюбленности Джаспера в авторской речи. Диккенс так же нигде не говорит о честности Джаспера, о его приверженности правдивости. Заметим при этом, что о правдивости Невила, Грюджиуса и Криспаркла автор говорит прямо и определенно. То есть, Джаспер мог и соврать для каких-то своих целей. Ниже будет разобрано, для каких. А Елена могла и ошибиться.
Но вот отношение Розы к Джасперу - совершенно иное дело.
Роза живет совершенно замкнуто в пансионе и, по книге, контактирует только с тремя мужчинами - опекуном Грюджиусом, навязанным ей женихом Друдом, и учителем пения Джаспером. С Друдом она планирует расстаться. Кого же она может представить себе в качестве альтернативы Эдвину? Ведь не "угловатого же человека" Грюджиуса! Джаспер - как мужчина, а не как учитель пения - занимает все ее мысли! Роза понимает рассудком всю невозможность их отношений, но ее душа, стремящаяся любить кого-то, но не Эдвина, неизменно обращает ее любовные фантазии на Джаспера. Роза не любит Джека Джаспера, но она боится не справиться с собой и полюбить его, или хуже того - уронить свою честь. Отсюда и все ее страхи, плохая успеваемость в музыке, нервы и обмороки.
"Елена Ландлес поцеловала ее и, не отпуская ее рук, спросила:
-- Кто такой мистер Джаспер?
Роза отвернула головку и проговорила, глядя в сторону:
-- Дядя Эдвина и мой учитель музыки.
-- Ты его не любишь?
-- Ух! -- Она закрыла лицо руками, содрогаясь от страха или отвращения.
-- А ты знаешь, что он влюблен в тебя?
-- Не надо, не надо!.. -- вскричала Роза, падая на колени и прижимаясь к своей новой защитнице. -- Не говори об этом! Я так его боюсь. Он преследует меня как страшное привидение. Я нигде не могу укрыться от него. Стоит кому-нибудь назвать его имя, и мне чудится, что он сейчас пройдет сквозь стену.-- Она испуганно оглянулась, словно и в самом деле боялась увидеть его в темном углу за своей спиной.
-- Все-таки постарайся, милочка, еще рассказать о нем.
-- Да, да, я постараюсь. Я расскажу. Потому что ты такая сильная. Но ты держи меня крепко и после не оставляй одну."
То есть - "держите меня, иначе я за себя не ручаюсь".
Отвращение к столь неподобающим для барышни мыслям она проецирует на Джаспера, считая, что и он питает в отношении ее темные чувства. Это щекочет ее женское самолюбие. Собственную безвольную зависимость от навязчивых фантазий она пытается оправдать придуманным для самооправдания чувством наведенной подчиненности Джасперу.
Так же Роза боится, что ее тяга к Джасперу будет замечена Эдвином.
"-- Ох! Боюсь, что это будет еще большим огорчением для Джека! -- воскликнул вдруг Эдвин. -- Про Джека-то я и забыл!
Она метнула на него быстрый, внимательный взгляд, мгновенный и неудержимый как молния. Но, должно быть, в ту же секунду пожалела, что не смогла его удержать, потому что тотчас опустила глаза и дыхание ее стало частым и прерывистым.
-- Ведь какой это будет удар для него, ты понимаешь?
Она уклончиво и смущенно пролепетала, что не знает, не думала об этом, да и почему бы, какое он ко всему этому имеет отношение?"
Не желая быть навязанной Эдвину насильно родительской волей, Роза одновременно избегает считаться инициатором разрыва помолвки. То есть, хотя она в реальности и является этим инициатором (т.к. Эдвин, хоть и без особой радости, но собирается таки жениться), Роза хочет, чтобы всё выглядело так, как будто Роза пошла навстречу невысказанному желанию разрыва самим Эдвином. Роза хочет избежать ответственности за первый шаг.
"И если бы я не заговорила, ты бы сам заговорил со мной, да? Скажи, что это так, сними с меня тяжесть! Я понимаю, так для нас лучше, гораздо лучше, а все-таки мне не хочется, чтобы я одна была причиной!"
Одновременно Роза желает закончить свое двусмысленное положение душевной зависимости от Джаспера, но не в силах открыть свою душу Эдвину, ведь "у столь юного создания, да еще одинокой сиротки, возможна при таких обстоятельствах известная сдержанность, девическая стыдливость, нежелание посвящать посторонних в свои маленькие сердечные тайны"
При этом, будучи не в силах избавиться от направленных на Джаспера любовных фантазий, Роза мечтает, чтобы Эдвин сам догадался о ее состоянии, и сам спас ее от начала отношений с Джаспером.
"Но прежде чем уйти, она подняла к нему широко открытые, умоляющие глаза, словно спрашивая с укором: "Ах! Неужели ты не понимаешь?" И этот прощальный укоризненный взгляд провожал его, пока он не скрылся из виду."
Позднее, после исчезновения Друда, когда уроки музыки и всякие контакты с Джаспером у Розы прекратятся, в полном соответствии с пословицей "с глаз долой - из сердца вон" Роза почти целиком освободится от псевдо-влюбленности в Джаспера. Настолько, что даже осмелится ему возражать:
"-- Да, -- отвечает Роза, внезапно набравшись храбрости. -- И вежливость исходила от моего опекуна, а не от меня. Я просто сказала ему, что не хочу больше брать у вас уроки и ничто не заставит меня изменить это решение.
-- Вы и сейчас тех же мыслей?
-- Да, сэр. -- И, пожалуйста, больше меня не расспрашивайте. Я не буду отвечать. Это по крайней мере в моей власти.
Она так хорошо знает, что он в эту минуту пожирает ее глазами, любуется ее гневом и живостью, вызванной гневом, что мужество ее гаснет, едва народившись, и снова она борется с ужасным чувством стыда, унижения и страха -- как в тот вечер у фортепиано."
Заметим, что Диккенс описывает Джаспера не прямо, а через призму восприятия Розы. Любуется ли он в действительности ее гневом и живостью - нам не известно. Роза борется с чувством стыда - за свои фантазии о Джаспере, с чувством униженности - из-за неподобающих мыслей, с чувством страха - вдруг ее истинные мысли станут заметны всем и она будет опозорена.
"Роза спрашивала себя: "Неужели я такая дурная, что выдумала гнусность, которой никто другой и вообразить не может? -- Она вступала в спор сама с собой: -- Может быть, эта мысль зародилась во мне потому, что я еще раньше его ненавидела? И если так, то разве это не доказывает ее ошибочность? -- Она уговаривала себя: -- Да зачем ему было делать то, в чем я его обвиняю? -- Она стыдилась ответить: -- Чтобы завладеть мною!" И закрывала лицо руками, как будто даже тень столь тщеславной мысли делала и ее преступницей."
Заметим - тщеславной мысли. Никакой другой причины поведения Джаспера она и представить не может. Или не хочет.
Однако, фантазии - это одно, это стыдно и приятно, но воплощения этих фантазий в жизнь Роза никак не хочет. "Признание" Джаспера, несмотря на весь использованный им книжно-романтический лексикон, оказалось для Розы грубым и неприятным, она почувствовала его лживость (и, отметим, сам Диккенс говорит авторским текстом, что "признание" Джаспера - "грубая ложь, звучащая, однако, так правдиво"). Столкновения с реальной жизнью Роза не выдержала и прибегла к единственному доступному ей средству - к бегству. Джаспер, оказавшийся таким мерзавцем, выкинут теперь из ее сердца и фантазий полностью.
Но "свято место пусто не бывает" и, не пройдет и месяца, как Роза найдет себе новый предмет для фантазий и упований (заметим, первый попавшийся) - красавца Тартара. Он так галантен, так интересен, и он, лейтенант флота и обеспеченный человек, он может составить неплохую партию для сиротки Розы.
Бедный "умерший" Эдвин Друд теперь полностью забыт. Да, сердце красавицы Розы - это не любящее и верное сердце Джаспера.
Итак, из вышесказанного мы видим, что у Джаспера не было никакой причины убивать Друда. Он не пылал страстью к Розе Баттон, что бы она себе не воображала. Джаспер был верен покойной Этелинде. Более того, он действительно любил своего племянника, беспокоился о его счастье в браке, тяжело переживал его "гибель", до изнеможения искал его мертвое тело, а позднее поклялся положить жизнь на поиски его убийцы. Единственный его недостаток - пристрастие к опиуму, и, через это, повышенная нервность и склонность к навязчивым мыслям.
Правда, Диккенс описывает еще несколько странных поступков Джаспера, которые обычно трактуются как подготовка к убийству Друда, но, как мы увидим позднее, Диккенс специально наводит читателя на такие мысли.
В действительности же, Эдвин Друд - остался жив. И Диккенс открытым текстом говорит нам об этом. Разберем это подробнее.
Вот Роза и Эдвин прощаются во время своего последнего свидания. Какую последовательность будущих действий планирует Эдвин?
"-- Я подготовлю Джека к тому, что на этот раз я недолго здесь прогощу, -- сказал Эдвин, почему-то понизив голос, -- а потом только дождусь твоего опекуна, повидаюсь с ним, и сейчас же уеду, раньше чем он поговорит с Джеком."
Каковы же планы Розы?
"Девочкам нужно как можно мягче сообщить об ожидающем их разочаровании, и для начала Роза немедля расскажет обо всем мисс Твинклтон, раньше даже чем приедет мистер Грюджиус. И надо сделать так, чтобы все знали, что они с Эдвином остались наилучшими друзьями."
На другой день, в сочельник, Эдвин с утра прогуливается по городу и к трем часам дня идет к Джасперу на обед, где должен примириться с Невилом. Обед продолжается без малого девять часов. Очевидно, за столь долгое время примирение таки происходит. Джаспер позднее уверит мэра Сапси, что "при последней встрече у молодых людей не было ни своры, ни каких-либо разногласий." Более того, сам Диккенс авторским текстом говорит нам, что тут Джаспер не врет: "Джаспер, говоря так, не уклонялся от истины, он действительно сказал это мэру."
В начале первого часа ночи Эдвин и Невил идут на десять минут к реке, потом, по словам Невила, возвращаются и прощаются у порога жилища Джаспера. Эдвин собирается идти прямо домой, т.е. в свою спальню в жилище Джаспера. Никаких более дел у него в Клойстергэме и вообще в Англии не осталось. Он должен еще лишь встретиться с Грюджиусом и попросить его сообщить Джасперу, что помолвка Эдвина и Розы расторгнута. Это всё.
Да, но - Грюджиус приедет только 27-го декабря вечером, дилижансом в девять часов. А Роза ведь, не дожидаясь приезда Грюджиуса, собирается всё рассказать мисс Твинклтон, девочкам, и вообще - "сделать так, чтобы все знали". На Рождественской мессе в соборе этот слух дойдет до каждого жителя Клойстергэма, каждый бездельник будет судачить о расторжении помолвки молодого Друда. Как жить эти три дня, как идти по улице, как садиться в дилижанс, когда твои сердечные дела на устах у каждого?!
(Нужно заметить, что предыдущий абзац является более "версией Джаспера", чем реальной причиной, побудившей Друда на срочный отъезд, почти паническое бегство.)
Итак, требуется немедленно, не дожидаясь Грюджиуса, отправиться в Лондон и перехватить опекуна Розы еще в конторе. Дилижансы ночью не ходят, что будет утром - тоже неизвестно, ведь свирепствует ураган. Возможно, Эдвин, вдобавок, по какой-то причине вообще не хочет ехать дилижансом. Вдобавок, так же возможно, что Эдвин находится под воздействием подмешанного Джаспером в вино опиума, и не оценивает обстановку здраво (а такое уже было, вспомним: "Лицо Эдвина Друда как-то уж очень быстро и сильно раскраснелось от выпитого вина; также и лицо Невила Ландлеса. <...> Язык у него уже плохо ворочается и рот словно кашей набит.")
Поэтому Эдвин принимает решение идти пешком до станции железной дороги и ехать в Лондон поездом. Там он утром говорит с Грюджиусом, (не зная, что в Клойстергэме уже ищут его мертвое тело) и, закончив свои дела в Лондоне, отбывает в Египет, где его уже давно ждет место инженера. 27-го числа Грюджиус прибывает в Клойстергэм, сразу посещает Елену и Розу, а потом является к Джасперу, где жестко, но совершенно спокойно удивляется последним событиям:
"-- Странные вести я здесь услышал, -- сказал мистер Грюджиус."
Странные вести - это поиски тела Эдвина Друда. Понятно что, как поётся в песенке, "ничему не удивляться, никогда не удивляться, нипочем не должен истый джентельмен", но равнодушие Грюджиуса к поискам тела жениха своей опекаемой поразительно.
Грюджиус нисколько не обеспокоен судьбой Эдвина. Не выказывает он этого беспокойства и далее. Наоборот, он убежден, что Невил, которого все считают убийцей, невиновен. Убежден, так как знает. И немудрено, ведь Грюджиус встречался с Эдвином Друдом уже после бегства последнего из Клойстергэма и даже получил от него задание сообщить Джасперу известие о расторжении помолвки:
"[Друд] поручил мне сделать это, когда я приду поговорить с вами, а его уже здесь не будет. И вот я пришел и говорю с вами, а его уже нет."
Совершенно отчетливо сказано - "Друд поручил". Когда и где, если считать, что Друд исчез в ночь на 25-е, а Грюджиус появился в Клойстергэме только 27-го декабря? Только в Лондоне и только в промежутке между прощанием Эдвина и Розы и приездом Грюджиуса.
То есть, доказательство того, что Эдвин не убит, дано нам из уст "безупречно честного", по словам автора, человека.
Более того, далее Диккенс вторично обращает внимание поверхностного читателя на этот ключевой факт и даже делает на нем особое ударение:
"А исчез он -- заметьте! -- раньше, чем приехал этот джентльмен."
Тем не менее, джентльмен приезжает с поручением от якобы "исчезнувшего".
Вдобавок, Грюджиус и далее никогда не обвинял Джаспера в смерти Друда:
"Мистер Грюджиус не скрывал своей неумолимой враждебности к Джасперу, но и он никогда, даже отдаленным намеком, не возводил ее к такому источнику."
При этом, читателю дается объяснение того, почему Эдвин мог убежать, не дожидаясь приезда Грюджиуса, т.наз. "версия Джаспера":
"-- Нельзя ли предположить, -- если я ошибаюсь, скажите прямо и сократите мои мученья, -- но нельзя ли предположить, что, оказавшись вдруг в роли отвергнутого жениха -- ведь все в городе знали о его помолвке -- и болезненно воспринимая необходимость всем это объяснять, он захотел уклониться от этой тягостной обязанности -- и обратился в бегство?"
Как же реагирует честнейший мистер Грюджиус, зная уже из разговора с Друдом, что именно обратило Эдвина в бегство, но не имея возможности высказать это прямо?
"-- Это возможно, -- раздумчиво сказал мистер Грюджиус."
Уклончивый, но положительный ответ. Грюджиус не врет, но и не говорит всей правды. Почему же? Почему Грюджиус не говорит никому, что Эдвин жив (вспомним, что сам Эдвин не знает, что его считают мертвым, да и Грюджиус узнал это только что)? Почему Грюджиус одной короткой фразой не остановит поиски мертвого тела Эдвина, не снимет подозрения с Невила, не успокоит Розу, не осчасливит Джаспера?
Потому, что сказав это, он подставит под удар дорогого ему человека - Розу (или ее покойную мать, что для Грюджиуса почти равнозначно).
Чем же?
Вспомним третью фразу Грюджиуса из его памятного последнего разговора с Джаспером:
"-- Видали вы его сестру? -- все так же устало спросил Джаспер.
-- Чью?
Лаконичность вопроса и невозмутимая медлительность, с которой мистер Грюджиус перевел взгляд от огня на лицо своего собеседника, в другое время, пожалуй, вызвали бы в нем раздражение."
В книге имеется только одна пара брат/сестра, это Невилл и Елена Ландлессы. Тем не менее, Грюджиус, после паузы, вынужден переспросить,
![[]](/img/s/swen_k/drood_1/21501_small.jpg)
![[]](/img/s/swen_k/drood_1/28_small.jpg)
![[]](/img/s/swen_k/drood_1/undertrees.gif)