Из всего написанного люблю я только то, что пишется своей
кровью. Пиши кровью -- и ты узнаешь, что кровь есть дух.
Не легко понять чужую кровь: я ненавижу читающих
Кто знает читателя, тот ничего не делает для читателя. Еще
одно столетие читателей -- и дух сам будет смердеть.
То, что каждый имеет право учиться читать, портит надолго
не только писание, но и мысль.
Некогда дух был Богом, потом стал человеком, а ныне
становится он даже чернью.
Кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не
читали, а заучивали наизусть.
(Ф.Ницше "Так говорил Заратустра", глава "О чтении и письме")
Новые ощущения.
Глава 1
Итак, однажды устремил и я свою мечту по ту сторону
человека, подобно всем потусторонникам. Правда ли, по ту
Ах, братья мои, этот Бог, которого я создал, был
человеческим творением и человеческим безумием, подобно всем
(Ф. Ницше "Так говорил Заратустра")
Я сидел на кухне и спокойно дочитывал очередную русскую современную сказку, так называемую, "русскую фантазию", когда появилась полусонная жена и начала мне сердитым шёпотом доказывать, что я сумасшедший, что уже второй час ночи, что я, как маленький всё сказочки почитываю, а про жену совсем забыл.
- Никита, это безобразие! Твоё поведение, ни в какие ворота не лезет! Давай, закрывай книгу и пошли спать, - тоном, не терпящим возражений, закончила свой монолог Мать моих Детей.
Детей - это я, конечно, хватил! Но одна дочка имелась. Я попытался возражать, что, дескать, пятница, завтра суббота, выходной, а книга читается весело... Но непреклонность своей женушки, в которой был заложен генетический код "мужчина ночью всегда рядом с той, которая решилась стать его избранницей", мне поколебать не удалось. Наоборот, она вдруг проснулась и медленно, завораживая, пошла на меня, покачивая бёдрами. После этого пришлось капитулировать. Я покорно отдал ей книгу и, как бычок на веревочке, поплёлся за женой в спальню.
Утром проснулся с тяжёлой головой от дурацких снов, которые преследовали меня всю ночь. От звона булата в голове гудело, от обилия летящих стрел в глазах рябило, от допотопного языка, на котором пришлось говорить, сворачивало челюсть. Во снах пришлось драться, сражаться, уговаривать, философствовать, приказывать, телепортироваться с места на место, плавать, бегать и проделывать ещё кучу финтов и приемов, которые в моей обыденной жизни считались фантастическими явлениями.
Внутри меня сидела уверенность, что стоит только открыть глаза, и жизнь моя потечёт по иному.
В квартире стояла тишина. Жены рядом в постели, на ощупь, не было.
"Неужели уже на дачу к дочке с матерью уехала? Что-то рановато".
Но, открыв глаза и посмотрев на часы, я понял, что не так уж и рано. И что можно проспать всё и вся.
Пытаясь стряхнуть остатки сна, я, лёжа, не вставая с кровати, начал было, делать, изобретенные мной гимнастические упражнения однако, что-то мешало сосредоточиться. Смутное чувство чередования вчерашнего вечера и сегодняшнего утра с чем-то уже давно пройденным и забытым, обеспокоило меня не на шутку. Правда, чего-то не хватало...
Пролежав минут пять, я очень медленно встал с кровати.
Сделал шаг, второй, третий - нормально. Присел, встал, ещё раз присел, - всё было в норме, как всегда.
Успокоившись, выпрямился, влез в джинсы, натянул домашнюю футболку с длинным рукавом, шагнул по очереди, но с правой ноги, во вьетнамские тапочки, мельком взглянул в окно...
Ещё раз поглядел в окно, вгляделся пристальней... и вспомнил. Экран! Ну, конечно, в тот раз здесь вместо окна был черный экран! Невольно взглянул на руку, конечно, отсутствовали и часы.
"Итак, переброска состоялась, только меня откатило на день назад! Ну да, я же всё время волновался в какое время попаду. Вот меня и попали, показав, что волнения мои оказались напрасными. К тому же дали возможность психологически адаптироваться к подзабытым современным условиям, особенно к дому и семье", - мысли мои разбегались и сбегались, а я, вспомнивший всё, застыл посреди комнаты, боясь поверить в реальность.
"Кто же я сейчас? Каким вернулся сюда? Последние слова, сказанные мне, означали, что в новой среде обитания я должен отзываться на Командора. Что это, внеочередное звание или псевдоним? Спросить не успел, меня отключили, а связь была односторонняя. Пусть так, хорошо, хоть название из престижных, а не какой-нибудь "хрен моржовый". Правда, кто их там разберет, может, Командор, как раз и есть это словосочетание".
Впрочем, я сразу же подумал о другом: "А, как там мои навыки и способности, проверить, что ли?"
Я и проверил. Участок стены, отгораживающий нас от соседей квартиры, исчез, и моим глазам открылась ванная комната, где принимала душ женщина, соответственно, нагишом. В момент исчезновения перегородки, она стояла к ней спиной, но, затем, быстро обернулась, чтобы ополоснуть другую часть тела...
И застыла. Я застыл тоже. Мне показалось, что... Но, вглядевшись в её лицо, облегченно вздохнул, хотя...
Конечно, наблюдать за ней было интересно... то есть, в смысле, за её реакцией. Сначала её глаза отказывались верить в то, что видели, но реальность картины, подчеркнутая мужиком в джинсах, который пялился на неё, наконец, до неё дошла. Глаза моей соседки расширились, и одновременно с глазами стал открываться её рот. Затем, раздался визг, глаза зажмурились, а сама женщина, почему-то медленно присела.
Я, в это время, сообразил восстановить перегородку, но визг длился ещё секунд десять, потом резко оборвался. Конечно, получилось не совсем удачно...
В том мире приходилось иметь дело с деревом или кирпичом, здесь же стены создавались из железобетона, стекловаты, штукатурки и кирпича. Я поспешил и не учел всех компонентов, поэтому "первый блин" получился "комом".
Правда, я впервые, да во всей красе увидел соседку, которая произвела на меня сильное впечатление и не только своим лицом...
Буквально через пять минут раздался звонок в дверь, пришлось открывать. И, конечно, передо мной стояла соседка, но уже во что-то одетая. На её лице читалось возмущение, но в глазах светилось любопытство и женская вседозволенность.
- Что это было? - спросила она, проходя мимо меня в мою квартиру без моего дозволения. Я принял растерянный вид и переспросил:
- Где, что было?
Женщина с подозрением посмотрела на меня, но, не заметив в моем облике подвоха, показала на стену и ответила:
- Здесь, несколько минут назад.
Уточнять то, что произошло на самом деле, она не стала, потому что, глядя на меня, начала сомневаться, а "был ли мальчик?" Но, увидев на мне джинсы, соседка вновь преисполнилась решимости продолжить допрос:
- Ну, и что вы молчите?
- А, что, простите, я должен вам сказать? - вежливо поинтересовался я, внутренне содрогаясь от смеха.
- Как, что, а стена? - намекнула мне женщина, вновь показав на то злополучное место.
- А, что, простите, со стеной? - прикидываясь "веником", озабоченно спросил я.
- Вы, что, серьёзно не понимаете или прикидываетесь? - уже менее агрессивно заявила она.
Тогда я пошёл в контратаку, приняв оскорбленный вид:
- Может, вы всё-таки объясните, доходчивее, что произошло на самом деле, потому что я, действительно, ничего не могу понять. Вы врываетесь в мою квартиру, тычете в стену, требуете у меня каких-то ответов.
Всю фразу я произнес на одном дыхании, будто, сдерживая себя, от закипающей ярости.
Соседка совсем растерялась и не нашла ничего лучшего, как спросить:
- Значит, вы ничего не заметили и не видели?
А я, как вконец раздраженный глупыми придирками женщины, мужчина, почти выкрикнул:
- Да, что я должен был увидеть?
- Извините, - тихо произнесла обескураженная моими ответами женщина и быстро вышла из квартиры.
Я тихо притворил дверь и сполз по ней на пол, но не от смеха, а усталости. Поединок с женщинами изматывал меня всегда, особенно тогда, когда я чувствовал за собой вину. Но даже когда этого не было, эти существа вели себя со мной так, как будто я перед ними виновен со дня моего рождения.
Посидев прислонютым к дверям, и пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что трехлетний арсенал, накопленный со старанием и усердием, остался при мне, только требует некоторой корректировки в сторону существующих реалий.
"Как хорошо, - подумалось мне, - было в десятом веке. Даже княгини знали свое место и не посягали на большее, а о феминизме вообще слыхом не слыхивали. Тому же "подкаблучнику", Ярополку, Юлия отваживалась перечить или, что-то советовать, только наедине или ночью на брачной постели. В моем же мире всё начинается сызнова".
Ну, да ладно, чего там, сами мы, мужчины, отдали все бразды правления женщинам, стали изнеженными неумехами. А женщины, существа чуткие, только покажи им свою слабину, сразу перехватят инициативу, взнуздают и тогда, - Но! И только вперед, не оглядываясь.
Пофилософствовав немного на тему полов, я решил всё-таки направиться в ванную комнату и привести себя в порядок. Слава Богу, что за время скитаний, я не забыл расположения своей квартиры! Зайдя в ванную, скинул одежонку, включил душ и с наслаждением подставил свое тело сильным струям воды. И вдруг увидел себя в зеркале!
"А, как же я теперь покажусь своей жене в таком виде, - подумал я, - она же обязательно спросит, гдей-то я такую мускулатуру накачал, а, самое главное, когда успел? Да, скажет моя вторая половина, теперь мне понятно, почему ты часто задерживаешься после работы! Ну и ради кого ты затеял этот бодибилдинг, кто там появился на горизонте и сколько ей лет?
Конечно, отбрехаться удастся, тем более на горизонте уже никого и нет, а та, кто могла оказаться "разлучницей", уже за горизонтом, название которому, - вечность. Эх, Елена, Елена, как же так получилось, почему я не смог уберечь тебя, зачем я вообще-то полез в логово к твоему отцу. Чувствовал же, что добром моё предприятие не кончится, нет, попер-таки, да ещё ребят своих потащил за собой...
Придурок, одно слово, придурок. А это уже два слова. Ну, будет, что вспоминать, коль не изменить уже ничего. Мне не дано поворачивать время вспять, велено рвать вперед. Впрочем, когда-нибудь я научусь и со временем разговаривать на "ты".
Несмотря на свои мрачные мысли, после душа я почувствовал облегчение, как будто смыл с себя всю грязь и кровь, которой успел пропитаться в той Руси. Хотя, конечно, если быть точным, то мне сейчас уже не было необходимости умываться или чистить зубы, принимать душ, ходить в баню. За чистотой и здоровьем всех моих органов и конечностей было кому следить. Теперь каждое утро и вечер мой организм включался в автопилоте и проводил "фейс контроль" от ногтей до кончиков волос на голове, и органов: сосудов, нервной системы, мышц, костей. Всё, что не отвечало моим современным нормативам, перерабатывалось и расщеплялось на молекулы, атомы, простейшие элементы, из которых в дальнейшем можно было конструировать любые энергетические потоки и поля.
Такими потоками я мог лечить и убивать, такими энергетическими полями я мог защищаться и строить, вытаскивать, как волшебник, предметы из воздуха, конструировать и создавать механизмы, аппараты, электронику на высочайшем технологическом или биологическом уровне, который опережал современные возможности земной науки и техники на тысячи лет.
Конечно, я не мог, с бухты-барахты, взять и создать искусственный интеллект, не изучив подробно человеческий мозг, не познав причины и следствия мышления от взаимодействия с импульсами, которые подавал каждый рецептор тела в центральную и вегетативную нервные системы. Но я чувствовал, что смогу!
Боль, страх, голод, жажда и так далее и тому подобное, заставляли мозг разумного существа развиваться и совершенствоваться, но от чего-то у каждого результаты были различны. У каких-то групп различия были не существенными, но у большинства разумных сильно расходились. Например, у кого-то страх вызывал агрессию, а другого вводил в состояние ступора. Многих жажда доводила до безумия, организм обезвоживался, и существо умирало, но некоторые легко привыкали к почти полному отсутствию влаги в организме, продолжая жить, действовать, размышлять и плодиться.
Мне, как хорошо изучившему свой мозг, не представляло особого труда, создать биоразум, подобный своему, но, говоря о высокой степени познания мозга, я не мог похвастать, что понял механизм действия безусловных рефлексов. Не всё было понятно с некоторыми блуждающими импульсами, которые, то возникали, то пропадали неизвестно куда. А сила воздействия и противодействия безусловных рефлексов кому-то или чему-то, мне была хорошо известна...
Поэтому создавать "разум", не зная, например, что могут выкинуть его безусловные рефлексы, казалось опасным. Пожалуй, такой "интеллект" стал бы опасней водородной бомбы, поэтому следовало действовать очень осторожно и малыми шажками, чтобы "супермозг" не превратился в космического монстра, типа Черного Волота, дыхание которого я почувствовал однажды в себе.
Я решил, что с первых дней возвращения домой, размышлять о таких вещах ещё рановато, следовало подумать о более приземленных делах, первое из которых предстояло решить немедленно, а именно, ехать ли вслед за женой к дочке на дачу, или посвятить свой выходной активному ничегонеделанию. Конечно, сейчас я мог бы себе позволить отправиться за город, поскольку нет необходимости садиться в автомобиль и, матерясь на лихачей, или изнывая в "пробках", тащиться несколько часов, чтобы, затем, целый день дышать "чистым" воздухом. Достаточно представить себя рядом с дачей, чтобы там и оказаться.
Но "чистым" воздухом я насытился вдоволь, поэтому хотелось испытать себя и свои возможности в своем мире, где, оказывается, вместо одного "чуда", могло произойти иное, как со злополучной стенкой и соседкой. У меня в голове крутилось несколько авантюрных вариантов, но прежде следовало обдумать, а, как их завершать. Очень хотелось переместиться к своим родным в Грецию. Согласитесь, не плохо провести выходные на Средиземном море. Посидеть там вечерком в таверне, потанцевать "римбекико" с симпатичными девчонками, или вкусно поесть, выпить "узо" или "потто", или "метакса" с друзьями. Поговорить "за жизнь" с родными за чашечкой кофе, подлечить родных дядей и тетей, которые уже в преклонном возрасте и, наверное, готовятся уже к встрече с "небесами".
Но, а, как от туда "линять"? Если своё неожиданное появление можно объяснить туризмом, то неожиданное исчезновение на глазах у родных, может привести к шоковым результатам у последних. А сказать, чтобы не провожали, не поймут, обидятся.
Есть вариант, просто оторваться на пляже, искупаться, а вечером пойти в таверну или "кафенио", поесть и послушать музыку. Но в одиночестве. Правда, можно затесаться в какую-нибудь компанию, или пообщаться с одинокими дамами, но это маловероятно, да и не тянет меня уже давно к дамам, хотя точно знаю, не импотент.
Ещё один заманчивый маршрут, который не привлечет пристального внимания ко мне, - это прошвырнуться по казино, посмотреть, чем "дышат" там люди, как себя ведут, во что предпочитают играть. Эдакий, вариант разведки для будущих размышлений и выводов, в то же время смена впечатлений, что позволит отдохнуть и развлечься.
Правда, наличных у меня сейчас для такого впечатления нема...
Вот и выходит, "куда не кинь, всюду клин"! И, что остается?
Однако продумать иные варианты не удалось, зазвонил "мобильник". Конечно, звонила жена, которая поинтересовалась, а проснулся ли я и собираюсь ли посетить своих дам, которые ждут отца, сына и святого... мужа. Я задумался над ответом, но "половинка", не ожидая его, начала рассказывать, что мне надобно захватить с собой, потому что у неё только две руки, и многое она не сумела захватить. Ну, а мне, как мужчине за рулем, следовало привезти всё остальное, чтобы и самим было не скучно за столом в обед и ужин, да, чтобы дочке с матерью хватило припасов на всю последующую неделю.
Соглашаясь со всем, что она мне говорила, я подумал: "А, что будет, если я сейчас скажу, что на дачу не приеду, потому что выходные собрался провести на побережье Тихого океана или Средиземного моря. Да просто скажу, что нет настроения, тащиться через всю Москву, чтобы не ждали и не надеялись, потому что решил из дома не выходить до понедельника".
Конечно, не нужно быть "семи пядей во лбу", чтобы предсказать последствия моего отказа. Сначала в трубке возникнет тишина, а, затем, из неё же польётся "старая песня" о моем эгоизме, о пренебрежении к семье, в частности, к жене, дочери и родной матери. Обязательно будет добавлено, что раньше, когда я её любил, мне бы и в голову не пришло так ответить. Но, уж, если не ради неё, то, хотя бы, ради дочери и матери я должен заставить себя приехать на столь опротивевшую мне дачу.
Ирка, так зовут мою жену, обязательно, выдала бы что-нибудь новенькое, но предсказать слова и фразы, которые родились бы в её мозгу под воздействием обиды и сарказма, я не берусь.
В общем, пришлось собираться. На сборы ушло полчаса, потому что всё необходимое уже было разложено по пакетам и ожидало меня в холодильнике. Раньше, сознавая себя "обныкновенным" мужчиной, мне пришлось бы делать две ходки к машине, но сейчас мои супервозможности оказались, как нельзя кстати. Обладание огромной физической силой делало невесомыми пакеты и пакетики, которые я выгреб из недр холодильника. Пальцев хватило как раз для каждого, а подмышку пришлось запихнуть большой зонт от солнца и надувной матрац.
Ключи от автомобиля и квартиры, а также права и прочее, я заблаговременно рассовал по карманам Джинс и, увешенный провизией, захлопнул дверь квартиры ногой. В таком виде я и наткнулся на соседку, которая ожидала прихода лифта.
Увидев меня, она несколько смутилась, но быстро подавила свою растерянность и спросила:
- Вам не помочь?
- Да нет, спасибо, - поблагодарил я, чертыхаясь в душе, что вновь случай столкнул меня с этой женщиной.
- Далеко вы, такой нагруженный, собрались? - невинно полюбопытствовала соседка, - Уж, не на дачу ли?!
- На неё, родимую, - тяжело вздохнул я, не скрывая своего нежелания.
- Странно, почему вы, мужчины, так не любите природу. Я вот тоже сейчас еду за город и испытываю только радостное предвкушение от встречи с ней. За рабочую неделю Москва изматывает меня своей суетой и выхлопными газами.
Подъехал лифт, соседка пропустила меня вперед, зашла и сама. Чтобы не продолжать разговор о природе, я выразил удивление, что она работает.
-Не работаю, а служу, - поправила меня женщина.
- Это как же? - удивился я.
- Я юрист одного из министерств, значит чиновник, следовательно, служу. А слово работа, не люблю, я не раб. Во-первых, местом службы я довольна, а, во-вторых, за дело, которое поручают, мне платят деньги.
- Интересная жизненная концепция, - то ли похвалил, то ли сыронизировал я, выходя вслед за соседкой из лифта. И тут чёрт меня вдруг дернул спросить:
- И в какие же вы края собрались природой любоваться?
- У меня дачи-то нет, - ответила женщина, - я к друзьям своим еду, по Ленинградке, в Фирсановку.
"То-то, вижу налегке, - подумал я, - эдак и мне было бы приятно любоваться природой", - но сказал совсем иное.
- Надо же! - вновь вырвалось у меня, - А наша дача под Клином. Кстати, в моем детстве, мои родители снимали в Фирсановке дачу.
- Да? - мило удивилась она, - Бывают же такие совпадения!
Тем временем, подойдя к автомобилю, я "сигналкой" открыл её и аккуратно сложил пакеты рядом с багажником, освобождая себе руку, чтобы открыть его.
Ещё, не двигаясь с места, соседка томно произнесла:
- Да, автомобиль - это здорово! Ну, да ладно, не стану вас отвлекать, пойду к метро, потом ещё троллейбус, а там и электричка.
Я повернулся, чтобы попрощаться, но сказал совсем не то, что собирался:
- В общем-то, если вы не против, я мог бы завезти вас к вашим друзьям. По пути всё-таки, да и с попутчиком веселее.
Соседку уговаривать не пришлось, загрузив "пожитки", мы выехали.
С грехом пополам через час, выбравшись из Московских "пробок" на Ленинградское шоссе, я наконец-то позволил себе немного расслабиться за рулем. Разместившись в крайнем правом ряду моя, повидавшая виды "мицубиси", катила со скоростью семьдесят-девяносто км в час, пристроившись за "фурой" компании "Российские перевозки".
"За бортом" было не жарко, но и не холодно, поэтому кондиционер, который в автомобиле отсутствовал, включать и не требовалось. Весь час по Москве моя соседка по лестничной площадке, которую звали Елена, так она представилась, мило болтала ни о чем, перескакивая с темы на тему. Я в основном слушал, изредка поддакивал или глубокомысленно хмыкал, когда, по моему мнению, она несла абсолютную чепуху.
Правда, моё внимание расслаивалось между разговором в салоне, хаотичным движением снаружи и собственными размышлениями о превратностях судьбы. Движение, конечно, волновало меня больше всего, хотя присутствие посторонней женщины удерживало от крепких выражений в адрес лихачей и "чайников".
Сейчас, следуя за "фурой", мне удалось больше внимания уделить попутчице. Я, наконец, признался себе в том, что её имя и внешность взволновали меня не на шутку. Эта Елена напомнила ту, которую я потерял. Так мне, во всяком случае, показалось сегодня утром. Я представил мою Елену старше и подумал, что она выглядела бы столь же сексуально-привлекательной, как и сегодняшняя попутчица. Хотя, когда соседка стояла в ванной ко мне спиной, мне показалось, что это воскресла та, которую случай вырвал Рок. Я невольно улыбнулся, представив сегодняшнюю сценку, что не укрылось от внимательной соседки.
- Чему вы улыбаетесь, - поинтересовалась Елена, теряя нить своего рассказа о юридическом казусе, который произошёл с ней два года назад, в самом начале работы в министерстве.
"Опаньки! А за мной, оказывается, внимательно наблюдают. Милое щебетание - это только ширма, за которой скрывается интерес к моей особе. Чем же вызвано такое внимание? Или вас, мадемуазель, не удовлетворил мой ответ на ваши вопросы о стене? Вы сомневаетесь, вы привыкли не доверять мужчинам - этим кобелям и лгунам", - промелькнуло в моей голове.
"В общем-то, правильно, нам доверять не следует. Но тогда, что же вас толкает садиться к нам в машины, соглашаться на чашечку кофе в квартире холостяка и не только холостяка.
Любопытство или такое же страстное сексуальное влечение к противоположному полу?! Впрочем, наверное, и то, и другое. Кстати, по статистике, женщины "кобелятся" немногим меньше мужчин. Сексуальная активность прекрасной половины человечества проявилась особенно при массовом распространении противозачаточных средств", - продолжал мысленно рассуждать я, затягивая ответ на вопрос о своей улыбке. Однако не прилично не отвечать на женские расспросы, "оне с" могут надуть губки и обидеться.
- Вспомнил, как вы сегодня ворвались ко мне в квартиру, гневная и шумная, - наконец пояснил я, перед этим, собираясь ответить совсем по иному.
- Да, уж! - смущенно произнесла Елена, представив себя, наверное, в ванной комнате перед исчезнувшей стенкой. - Утро, действительно, началось неожиданно, во всяком случае, для меня.
- Кстати, вы, так и не объяснили причину вашего гнева. Что случилось-то? - с интересом спросил я, думая, какое объяснение придумает соседка.
Головы я не поворачивал, не было необходимости, потому что моё "око" давало чёткую картинку лица моей собеседницы. Елена, замявшись с ответом, произнесла:
- Утром меня посетили "глюки". Со мной такое впервые за мою почти тридцатилетнюю историю.
Я заметил, что украдкой она бросает на меня взгляды, отслеживая мою реакцию на свои слова.
"Ах, ты, юристка-паспартистка! - восхищаясь её "маневрами", но не дрогнув ни единым мускулом лица, подумал я. - "Видимо, у тебя были не плохие педагоги в учебном заведении, да и практика сказывается. А, может, я ей "лстю"? Может, это у неё врожденное, как и у остальных женщин. Вон моя Ирка, не юрист, а почти всегда чует, когда я от неё пытаюсь что-то скрыть.
Следуя уже сложившейся на сегодня традиции, мой язык опять "ляпнул" не посоветовавшись с головой:
- Глюки, в расцвете лет..., - протянул я с сомнением.
- Что, сомневаетесь? - заинтересовалась Елена.
- Честно... сомневаюсь, хотя и не психолог, и не психоаналитик, - продолжал подставлять меня мой длинный язык. Правда, на сей раз среагировал и мозг, оставляя мне право на ошибку, подчеркнув отсутствие специальной подготовки в психологии.
Но и это меня не спасло. Собеседница уцепилась за мои сомнения, как утопающий за соломинку и стала развивать тему:
- Вот, видите! Любой нормальный человек станет сомневаться, чтобы с утра у здорового взрослого человека поехала крыша. Я могу такое представить к вечеру, в конце рабочего дня... и то..., - ожидая подтверждения своих слов, произнесла соседка.
На этот раз мне удалось прикусить свой язык и благоразумно промолчать. Хотя меня так и подмывало спросить, ну, а, что же ей такое привиделось, что она, ещё мокрая от душа, прибежала искать в моей квартире. Почему-то я старался добиться от неё объяснения случившемуся, хотя сам являлся виновником её "глюков".
Промолчав, я сделал вид, что отвлекся на дорогу, хотя ничего интересного или неожиданного там не происходило. "Мицубиська" шла за "фурой" в пятнадцати метрах, соблюдая необходимую дистанцию для экстренного торможения. С моей нынешней реакцией и системой АБС, я мог себе позволить держать дистанцию и поменьше.
Моё молчание вновь неприлично затянулось, а Елена явно ожидала моего ответа. И я уже было собирался открыть рот, но тут положение на дороге резко изменилось. Надо сказать, что мы уже отъехали довольно далеко от Москвы, миновали Солнечногорск, и движение на дороге сильно поутихло. В то время, когда моя собеседница с нетерпением ждала моего ответа, позади моего автомобиля не было ни одной машины. Да и встречные авто попадались не часто. Но, миновав очередной перекресток с проселочной дорогой, в зеркальце заднего вида я обнаружил, догоняющие наш тандем, две милицейские машины.
Обе шли на скорости, значительно превышающей допустимую, но в нашем государстве силовые структуры уже давно приучили всех, что законы писаны не для них. Поэтому я среагировал, как и любой водитель, сбросив скорость, на всякий случай, хотя спидометр утверждал, что мчимся мы в пределах дозволенного данным участком трассы. "Фура" скорости не сбросила, и разрыв между нею и мной резко увеличился.
Менты проскочили меня так быстро, как будто "мицубиси" стояла на месте. Вскоре они догнали автофургон, и я увидел, как из первой ментовской машины высунулась рука с палочкой, которая просигналила водителю "Российские перевозки" остановиться и съехать на обочину. Конечно, шофёр с готовностью исполнил указание инспектора. Я ещё только подъезжал к стоявшей на обочине "фуре", когда из побэдедевских "шестерок" стали выходить инспектора. Двое сразу направились к грузовому автомобилю, а один, посмотрев на "мицубиси", сделал знак мне остановиться.
Чертыхнувшись про себя, я резко остановился рядом с ментом. Рожа мне его сразу не понравилась, впрочем, эту братию я уже давно не уважал и всегда ждал от них подвоха и подлянки. А чего ещё ждать от людей, работающих на асфальтированном покрытии, с мордами откормленных боровов для убоя.
Этот мордоворот ничем не отличался от своих собратьев. Такой же наглый ощупывающий взгляд, лоснящиеся от жира щёки, потные подмышки. Сверху на рубашку у него был надет бронежилет, а на пузе лежал "калаш".
Ощупав взглядом мою спутницу, он быстро и невнятно пробормотал свою фамилию, заявив:
- Проверка документов.
Возражать не было смысла, и я протянул ему комплект документов, подтверждающих право на машину, право на её вождение, страховку и значок техосмотра. Я знал, что у меня всё впорядке, поэтому позволил себе взглянуть на "фуру", водителя и, видимо, экспедитора которой тоже проверяли. Там, помимо документов, проверяли, наверное, накладные на груз, потому что трясли и разворачивали листы бумаги. Всё было, как обычно. Ничего не напрягало, не грозило, не настораживало.
Сержант, проверив документы, вернул их мне, сказав:
- Можете ехать.
Я не стал себя упрашивать, сел за руль, нацепил ремень, завел движок, включил поворотник и выехал на шоссе. Глянув в зеркальце бокового вида, увидел, как к грузовому автомобилю потопал "мой" сержант, а из второй "шестерки" вылезло ещё двое ментов.
- А вы, заметили, - вдруг спросила меня Елена, - что у сержанта отсутствовала бляха инспектора?
- Вы уверены? - с сомнением проговорил я, вспоминая одновременно, что бляхи, действительно, не было.
- На сто процентов! К тому же на бронежилете у него отсутствовал табельный номер.
- И, что это значит? - чувствуя, каким будет её ответ, спросил я.
- То, что это не милиция, а бандиты! - резко ответила она.
- Ага, - легкомысленно проворчал я, - и как это можно проверить?
- Только проследив за их действиями, - твердо заявила она, словно, поручая мне задание.
- Вы собираетесь за ними следить? - бросив "око" к фургону, спросил я.
Мой вопрос прозвучал резковато, потому что у меня нарастало раздражение на женщину, которая хотела втянуть меня в авантюру. С моим многолетним боевым опытом, я не нуждался в пояснениях, что сейчас "на дворе" двадцать первый век, а вместо холодного оружия люди научились пользоваться "горячим", да и связываться из-за кого-то, когда тебя на даче ждут близкие и родные женщины, не хотелось.
Соседка посмотрела на меня с мольбой и сказала:
- Я тоже еду в гости и совсем не хочу связываться с бандитами, рисковать своей жизнью. Но, дело в том, что если эта та самая банда, о которой нам говорили, то водителю и экспедитору фургона грозит смерть. Их просто убьют и закопают, где-нибудь в лесочке.
- А вы, что предлагаете отбить их у банды голыми руками. Или, может быть, вы заговоренная от пуль?
- Нет, сначала я хочу убедиться, что они, действительно, бандиты. А дальше придется действовать по обстановке.
- И, как долго по вашим предположениям продлится операция по нейтрализации дорожной банды?
- Это может занять час, а, может, протянутся до вечера, но не дольше, - ответила Елена и добавила, - Всё зависит от местонахождения их базы.
- Не плохая перспектива! Только у нас с вами не равное положение, если вы едете в гости, то я еду к жене, дочке и матери. Улавливаете разницу? И ждут не только меня, но и продукты, которые лежат в багажнике машины. Некоторые из них, между прочим, скоропортящиеся, - это была провокация, чтобы вызвать у неё бурю эмоций, потому что "око" подтверждало правильность выводов Елены.
- Скоропортящиеся продукты, придется съесть или выбросить, - безапелляционно заявила соседка.
- Здорово, вы уже приняли командование на себя. Однако у меня другое предложение. Мы продолжаем свой путь, а по телефону 02 сообщаем дежурному, что обнаружена дорожная банда, которая находится там-то и там-то. В результате действий банды, захвачена "фура" компании "Российские перевозки", государственный номер такой-то. Высылайте опергруппу, связь через каждые пятнадцать минут.
Елена смотрела на меня, и в её взгляде бился вопрос: "Кто вы, сосед?"
- Так, как, принимается такое предложение?
- Да, но...
- Никаких но! Водитель в кабине с одним из бандитов, экспедитор связан и находится в фургоне. Их жизнь в безопасности, пока. На сержанте я успел установить радиомаячок, так что путь будет отслежен до самой базы. К тому времени группа захвата расположится в пяти минутах от них. А мы с вами в это время благополучно появимся там, где нас ждут, чтобы весело или спокойно провести этот субботний день.
Но всё, как всегда, пошло не совсем так, как задумывалось.
Когда я позвонил дежурному по 02 и сообщил о вооруженном ограблении грузового автофургона компании "Российские перевозки" на Ленинградском шоссе на участке между Солнечногорском и Фирсановкой, на том конце провода сразу же поинтересовались:
- Кто звонит, назовите себя.
- Это обязательно? - поинтересовался я. - Или вы думаете, что такими вещами можно шутить?
- Всяко бывает, - нисколько не смущаясь, ответила мне девушка-оператор.
- Так вот, милая девушка, мой звонок - это не ложный вызов. Примите, пожалуйста, сообщение, иначе вы можете стать невольным виновником гибели двух человек, а именно, водителя и экспедитора этого автомобиля, которые захвачены бандой вместе с грузом. Со своей стороны обещаю перезвонить вам через пятнадцать минут и сообщить, в каком направлении едут бандиты. Кстати, бандитов шестеро, вооружены автоматами и одеты в милицейскую форму. У них два автомобиля "шестой" модели, с соответствующими логотипами дорожной инспекции, то есть ПОБДД.
Слушали меня внимательно, не перебивали, затем, мужской голос произнес:
- Оставайтесь на линии!
- Простите, но у меня мобильный телефон, а денег на счету мало. Я отключаюсь, связь через пятнадцать минут. Желательно, чтобы линия была свободной, - произнес я и отключился.
Мы приближались к Фирсановке, моя спутница молчала, а моё "око" внимательно следило за передвижением "фуры" под конвоем двух милицейских "легковушек". Прошло десять минут, и Елена начала ёрзать на сидении, поглядывая на часики. Я старался не обращать внимания на её телодвижения, потому что ситуация не менялась, а до обещанного контакта оставалось целых пять минут. До поворота на Фирсановку оставалось шесть километров, и я постарался добраться до него побыстрее, чтобы моя соседка уже не могла передумать.
Как раз на повороте настало время звонить "ментам". Линия оказалась свободной, а трубку сразу подняли.
- Да! - послышался мужской голос.
- Это Никита, с Ленинградского шоссе, - пояснил я, на всякий случай.
- Да, слушаю вас. Есть изменения? - спросил мужчина.
- Нет, машины движутся в сторону Солнечногорска, пока никуда не сворачивали, - доложил я.
- Простите, а вы не запомнили номера машин, хотя бы автофургона - вежливо поинтересовался "голос".
- А, конечно, сейчас скажу, - ответил я. Приблизил "око" сначала к грузовику, а, затем, к "шестеркам". Номера, слава Богу, не были заляпаны грязью.
Продиктовав буквы и цифры, заметил:
- Только, мне кажется, что у "Жигулей" номера могут поменять.
- Спасибо, номера они могут поменять у всех машин, - пояснил "голос".
- Вы меня извините за любопытство, а с кем я разговариваю?
- Я майор уголовного розыска, моя фамилия Твердев. Именно моя группа, совместно с областной милицией, ведет дело о разбойных нападениях на автофургоны и рефрижераторы "дальнобойщиков.
- Ясно, рад помочь! Только спешите, скоро на их пути будет поворот на Сенеж, а там, они могут избавиться от лишнего груза.
- Не беспокойтесь, с трассы они свернуть не смогут. Уже всё перекрыто, спасибо, Никита.
- Да, что вы, майор, я же не о грузе беспокоюсь, который, верно застрахован, а о людях.
- А вы, так и не назовете себя? - поинтересовался опер.
- А, зачем? Вы, при желании, свободно сможете установить владельца телефона, с которого я вам звоню, хотя к милиции отношусь с большим предубеждением.
- Есть за что?
- Есть, майор, поверьте!
- Верю, - спокойно согласился он.
- Что ж, созвонимся через следующие пятнадцать минут?
- Думаю, что к этому времени всё будет закончено... впрочем, позвоните.
- Отбой! - проговорил я и отключился.
Наш с майором разговор Елена внимательно прослушала, но в глазах её бился вопрос. Учитывая её сообразительность, я представлял, что за вопрос она заготовила. Поэтому, трогаясь с места, подготовился правдиво врать. Спутница не заставила себя ждать и полюбопытствовала:
- Скажите, Никита, а, что наша техника так далеко шагнула вперед, что теперь радиомаяки позволяют без навигатора определять местонахождение объекта и видеть всё, что происходит с ним?
- Вопрос сформулирован корректно, - заметил я в ответ, - но вы же сами видите, что навигатора в моем авто нет, зато есть вот такая лампочка на приемнике, которая позволяет отследить движения и остановки контролируемого объекта. Если она постоянно мигает, значит, он движется. Если замрет, следовательно, объект остановился.
Лампочка на магнитоле мигала постоянно, так уж она была устроена, что поделать. Иногда меня это раздражало, однако сейчас её мигание позволяло вдохновенно врать, за что я был бесконечно благодарен китайским дизайнерам.
Но соседку мои объяснения не устроили, поэтому последовал очередной вопрос:
- А как же вы определили, что водитель и экспедитор живы, может, их уже давно убили, а тела выбросили в кювет?
- Ну, здесь я, конечно, сымпровизировал, но, рассуждая логически, думаю, что не соврал. Обе захваченные жертвы до определенного момента послужат бандитам в качестве заложников, пока в них не отпадет надобность. Однако пока автомобили движутся по шоссе, всегда есть риск наткнуться на настоящую милицию. В этом случае заложники очень даже смогут пригодиться. Но когда груз благополучно прибудет на базу, ребята, конечно, будут убиты.
- Вы так спокойно об этом говорите, что жутко становится! - с осуждением воскликнула соседка, а я подумал: "Дорогая, если бы тебе пришлось испытать то, что перенес я, ты сейчас говорила бы также, если не менее равнодушно".
А на своем лице я изобразил подобие кривой улыбки, говорящей, что настоящие мужчины не позволяют эмоциям одерживать верх над разумом.
- Так, где дом ваших друзей? - вместо оправданий поинтересовался я.
- Сейчас направо и до конца улицы, - машинально пояснила Елена, но опомнилась и спросила:
- А, разве я не имею права дождаться финала драмы?
Что я ей мог сказать? Нет?! Но именно она обратила внимание на мелочи, которые позволили различить под милицейской формой личину бандитов. Именно она настояла оказать посильную помощь захваченным заложникам. Поэтому, по всем писанным и неписанным правилам, она имела право услышать финальную развязку событий, свидетелем и участницей которых оказалась.
Тем более, что своим "оком" я уже обшарил все направления, по которым могли уйти бандиты и убедился, что везде их ждут и всё перекрыто. До поворота на Сенеж оставалось две минуты, и я не сомневался, что как раз туда они и свернут. До очередного звонка оставалось семь минут, что позволяло группе захвата решить тактические задачи и доложиться начальству.
И я согласился, тормознув за один дом до указанного, чтобы не привлекать внимания её друзей.
Фура и "шестерки" притормозили и стали поворачивать, когда первая легковушка бандитов наехала передними колесами на "когти", которые по цвету сливались с асфальтом. Поскольку дистанция между головной "шестеркой" и фурой была незначительной, водитель грузового авто не успел среагировать и основательно въехал "жигуленку" в задок. Водителю второй машины тоже пришлось резко тормозить, и ему удалось избежать столкновения.
В это время бойцы группы захвата начали работать, но здесь, из кабины грузовика выскочил водитель, которому удалось каким-то образом избавиться от своего охранника. И вместо того, чтобы юркнуть под автомобиль и затаиться, он заметался в поисках спасения, чем осложнил, а, попросту, отвлек внимание некоторых бойцов. И, хотя заминка измерялась секундами, бандиты успели воспользоваться ею.
Из задней легковушки выскочили трое, один из которых подскочил к задним дверцам фургона, а двое дружно прикрыли его огнем из "калашей". До водилы, наконец, дошло, где ему лучше всего укрыться, и он нырнул под грузовик. "СОБРОВЦЫ" открыли ответный огонь, но было поздно. В руках бандитов оказался заложник, которым они сразу же и прикрылись.
Остальным трем подельникам повезло меньше. Один из них был убит, двух других обездвижили и связали. Успели вывести из под огня и перепуганного водителя. Однако операция "зависла", потому что жизнь экспедитора висела на волоске. Следовало срочно менять тактику поведения, но среди "ментов" не оказалось "переговорщиков", да и психоаналитика штатным расписанием не предусматривалось.
Я в одно касание набрал майора. В трубке послышался другой голос:
- Мне срочно майора, срочно! Найдите, где хотите!
Среагировали моментально и переключили на него.
- Майор, это Никита, прикажите своим ребятам успокоиться и отступить. Позвольте "братанам" подойти к машине и открыть дверцы. И, чтобы не вздумали пукать из своих берданок!.
- Хорошо, Никита, верю, сможешь, - мгновенно согласился тот.
- Ишь, ты, - подумал я про себя, - это он такой добрый или опытный и умный, что так меня "прокачал".
Правда, думать и действовать пришлось одновременно, потому что бандюги начали открывать дверцы "шестерки", чтобы запихнуть на заднее сидение заложника. Пора было спасать мужика, и я шагнул к "жигуленку". Действовал я максимально быстро, размазываясь в воздухе.
Мягко переместив экспедитора, одновременно очень жестко обошелся с двумя из трех налетчиков. Третьего оставил группе захвата, надеясь на их реакцию, и не ошибся.
Аккуратно поставил заложника в сторонке от машины, шагнул назад к "мицубиси" и нос к носу столкнулся с Еленой.
- О, привет, - весело воскликнул я, - пришлось отлучиться не надолго. Вы, надеюсь, не успели соскучиться?
Соседка заворожено некоторое время смотрела на меня, затем повернулась и медленно побрела к друзьям на дачу.
Мне её стало жалко, и я произнес ей во след, фиксируя "оком" концовку операции:
- Кстати, всё закончилось, как нельзя лучше.
Она на мгновение задержалась, кивнула головой, что услышала, но не обернулась и продолжила движение. Посмотрев на её классную фигурку, я заглянул в машину, но ничего лишнего там не обнаружил. Свою сумочку моя спутница не забывала даже в шоковом состоянии.
Я сел в машину, развернулся и уехал. Следовало спешить, и так задержался в пути на целый час с четвертью. От Иркиных подколов теперь не отвертеться.
Снова в пути.
Новые ощущения.
Глава II
Чти начальство и повинуйся ему, даже хромому начальству!
Этого требует хороший сон. Разве моя вина, если власть любит
Тот, по-моему, лучший пастух, кто пасет своих овец на
тучных лугах: этого требует хороший сон.
(Ф. Ницше "Так говорил Заратустра", глава "О кафедрах добродетели")
Прошло два месяца с момента захвата банды с большой дороги. Моя жизнь протекала в обычных рамках, - семья, офис, дом. Ничто не напоминало мне о недавних событиях, невольным участником которых я оказался.
Конечно, никто из близких не знал о случившемся. Милиция тоже не напоминала, а редкие встречи с соседкой, которые ограничивались словами: "Здравствуйте!", Как дела?", "Всё нормально", не досаждали. Хотя, скажу честно, от Елены я ожидал большего интереса, но, отдавая должное её сдержанности, ещё более зауважал этого человека. Впрочем, особо задумываться над поведением окружающих не приходилось. Я занялся собой, отрабатывая приобретенные знания и навыки, применительно к современной обстановке. Конечно, мои занятия не укрылись от пристального внимания Ирины, но её-то я смог "уболтать", сославшись на свои годы и здоровье, которого не купишь. Правда, окончательно в серьёзность моих намерений она поверила тогда, когда я с легкостью сел в позу "лотоса" и почти прекратив дышать, отлетел в астрал.
Кстати, астрал Земли был чист, девственно чист. Оказалось, что наша планета в данном пространстве и времени никому не интересна: ни Богу, ни Дьяволу, ни космическим путешественникам. Мы были, действительно, предоставлены сами себе со всеми правами выбирать и совершать ошибки. А насовершали мы их столько, что, видимо, остальные просто махнули на нас рукой и ждали, когда эти придурки прекратят своё существование.
Если бы не "Потусторонние".
К таким выводам я пришёл после третьего посещения астрала, когда, обшарив свой, попытался сунуться в соседние. Не тут-то было! Астральные переходы наши ближайшие соседи настолько хорошо замуровали и защитили, что я не смог к ним даже подступиться. Поэтому, оставив свои попытки до лучших времен, переключился на земные дела.
И правильно сделал, потому что именно с них и следовало начинать. Последующие события, только подтвердили верность моего выбора, что во многом и определило ближайшие планы на год вперед. Но не стану опережать события.
Так вот, два спокойных месяца, которые предоставили мне окружающие люди, я использовал на все сто. Каждый день, утром и вечером, у меня был час "свободного" времени, который я посвящал сбору информации. Начинал с малого. Например, утром, в течение часа, моё "око" посещало оперативное совещание местного отделения милиции, где я черпал сведения о происшествиях по городу и об обстановке в районе. Затем, я переносился на планерку в муниципалитет, где местные "владыки" решали в основном, где бы достать ещё денег для района. Удавалось почерпнуть сведения и о "крышах", действующих на территории округа.
Посетил и "крыши". Там, конечно, мне рассказали значительно больше, чем в государственных учреждениях. Правда, язык там использовался своеобразный, которому не нашлось перевода даже в словарях "Потусторонних". Пришлось обходиться своими силами и запасом слов. Надо сказать, что справился я этим хорошо.
В результате моих исследований, оказалось, что самая крупная и сильная местная банда, которую возглавлял некто по кличке "Шурави", а по паспорту, господин Рустамов Вахид Искандерович, пользовалась покровительством главы управы, который был избран при её финансовой поддержке.
"Шурави" слыл большим поборником демократической государственности, имел крупный легальный бизнес: казино, два ресторана и туристическое агентство. Но, помимо этого, не брезговал проституцией и наркотиками. Правда, надо отдать ему должное, проститутки у него все были как на подбор, а из наркотиков приторговывал только марихуаной. На содержании у него находились два члена Думы, и два старших следователя окружной прокуратуры. Он даже имел корочки об окончании высшего учебного заведения. Его группа была многонациональной и полирелигиозной. Но "Шурави" никогда и никого не выделял по этим признакам. Для него существовало только три критерия - деловитость, ум и преданность.
Костяк его группы состоял из семи человек, каждый из которых имел специальное образование по профилю работы. Финансовый директор имел докторскую степень экономиста и обширные связи, директор казино, помимо экономического образования, прошёл специальную подготовку в США по игорному бизнесу. Начальник охраны холдинга когда-то был майором контрразведки КГБ.
Сам Рустамов оказался одним из немногих старых авторитетов, оставшихся в живых после многочисленных зачисток, как государственных служб, так и бандитских разборок. Ему уже исполнилось шестьдесят пять лет, но передавать кому-то бразды правления, он не спешил. Я внимательнейшим образом изучил этого человека и его биографию.
Что меня удивило в ней, так это отсутствие необоснованных убийств. Почти всегда "Шурави" пытался решить вопрос мирным путем, то есть договориться. Поскольку человеком он был умным и опытным, в девяносто девяти случаях из ста ему это удавалось.
Однако бывали и проколы! Их оказалось три. Первое убийство он совершил из мести, собственными руками. Пришлось отсидеть десять лет. На первой же отсидке его и посвятили в авторитеты. Закалку на зоне он прошёл отличную. После этого он ни разу не попадался, потому что своими руками уже не убивал. Теперь убивали другие, по его приказу, но, не ведая об этом.
Второе убийство оказалось заказным, пришлось заплатить крупную сумму, потому что жертва причислялась к "птицам высокого полета" в преступном мире. Только благодаря своей осторожности и предусмотрительности, убийство знаменитого авторитета, так и не связали с именем Рустамова. Зато, он, вследствие данной операции, был поставлен на место убитого, потому что никогда открыто или тайно не претендовал на него. К счастью для "Шурави", в настоящее время тех, кто его ставил, уже не было в живых, поэтому никого не интересовало даже имя его предшественника.
Третье убийство свершилось недавно. Очередной жертвой стал его личный помощник, который, как это часто бывает, решился на предательство. Толкнули его на эту тропку... правильно, сотрудники ФСБ, которым приглянулся бизнес Вахида Искандеровича. Попался помощник банально, на травке, которую покуривал, а "косячки" возил в пачках сигарет. Шантаж прошёл успешно, и парень согласился, но ничего не успел передать, потому что у Рустамова выработался во истину волчий нюх на изменников. По незначительному изменению поведения помощника, он сразу же заподозрил неладное и смог "прокачать" парня.
Устроить автокатастрофу не составило труда, причем снова никто на фирме не подозревал об этом. Кстати и ФСБешникам он преподнесен сюрприз с "дезой". В результате, сотрудники понесли карьерный крах из-за превышения должностных полномочий, несовместимых со статусом офицеров. Рустамов с компанией сделали всё, чтобы достойно встретить и проводить проверяющих. Задействовали весь арсенал провокаций, который в дальнейшем продемонстрировали вышестоящему руководству ФСБ. Руководителям заявили без обиняков, что этот материал поступит на телевидение и в Думу, да и в прокуратуре такому подарку обрадуются.
В обмен на материалы ставилось условие, чтобы сотрудники, допустившие беспредел, были немедленно уволены из органов.