Шумкова Татьяна Александровна : другие произведения.

Сосед

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Алена, простая провинциальная девчонка, каких тысячи. Однако, не каждой посчастливится выйти замуж за богатого банкира, да еще и по большой любви. Казалось, вот она, очередная сказка про Золушку. Просто повезло. Возможно, другим да... но не в этом случае... В один момент сказка закончилась. А героине пришлось дорого заплатить за столь недолгое счастье... Она прошла через боль, унижение, предательство, однако смогла выстоять. Но ведь это не все. На этом жизнь не заканчивается. Сможет ли героиня, после всего, что с ней случилось, простить и, главное, поверить в то, что счастье для нее еще возможно. И именно с тем, кто так жестоко и безжалостно поступил с ней, и которому она безоговорочно верила когда-то... ВЫКЛАДЫВАТЬ РОМАН НА ДРУГИХ РЕСУРСАХ КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ РАЗРЕШАЮ. ПОЛОВИНА ТЕКСТА УДАЛЕНА Книгу можно приобрести на сайте Призрачные миры
  
  Шумкова Татьяна
  
  Сосед
  
  Возле дома все было забито машинами, так что припарковаться удалось только рядом с соседним. Никита с трудом вылез из машины и, дойдя до лавки у своего подъезда, тут же опустился на нее. Все. Здесь и останется. Никакая сила не заставит его подняться на четвертый этаж. Ноги гудели так, что, казалось, в ушах раздается. Достал сигареты и с удовольствием сделал первую затяжку. Да уж, сегодня собственный рекорд побил. Полдня точно в операционной провел. А потом еще несколько часов уйти не мог, наблюдал за пациентом. Когда уже Виталий Петрович выздоровеет. Никита, конечно, любил свою работу, но долго так не протянет. Хотя, сам виноват. Главврач предлагал ему плановые операции отодвинуть, но он отказался. Похоже, зря...
  Последняя затяжка и все-таки встал. Домой то идти надо. Ночь на дворе. Перед тем, как двинуться в подъезд, поднял голову и обнаружил, что на подоконнике в подъезде кто-то сидит. Только бомжей не хватало, а может, хулиганье какое. Хотя, подъезд закрыт. Может код подобрали... Преодолев несколько пролетов, остановился как вкопанный. На подоконнике, прислонившись к окну, сидела его соседка и преспокойно спала, прижав к себе сумку. Интересно, что она здесь делает. Может, также, как и он сам, вымоталась и дойти до квартиры сил не хватило. Никита невольно залюбовался. Красивые длинные вьющиеся волосы обрамляли лицо и ниспадали светлым каскадом со всех сторон. Да и лицом бог не обидел. Чуть полноватые губы, тонкий прямой носик. А ресницы, просто невероятно длинные и пушистые, отбрасывали тень на бледную кожу. Вроде свои. Хотя он в этом не очень-то разбирался.
  Никита давно на свою соседку заглядывался, но рассмотреть по-настоящему удалось только сейчас. Взгляд невольно опустился на согнутые в коленках ноги. Тут же отозвалось в паху. Остро захотелось секса. Вот что значит, месяц воздержания. А потом, наконец очнулся. Господи, будто прыщавый подросток, на женские коленки загляделся. Глубоко вдохнув воздуха, отвернулся и быстро поднялся к себе в квартиру.
  И только когда начал снимать обувь, до него дошло. А почему собственно, соседка в подъезде спит, а не дома, в теплой постельке. Видно, он, действительно, уже на пределе, раз так туго соображает. А ведь совсем не дело, чтобы молодая девушка в таком месте ночевала. Никита снова надел туфли и спустился на один пролет. Подойдя к девушке, он слегка потормошил ее за плечо.
  - Эй, пора вставать. А то на работу опоздаете.
  Она встрепенулась и тут же вскочила, со страхом уставившись на него сонным, ничего не понимающим взглядом. Но, по-видимому, узнав его, успокоилась, проведя ладонью по лицу, как бы отгоняя остатки сна.
  - Кажется, уснула, - проговорила она охрипшим голосом.
  - Вам помочь подняться в квартиру?
  - Нет, - замотала головой. - Я ключи у подруги забыла. Она заставила меня теплую куртку надеть. Свою я у нее оставила, а в ней ключи были.
  - Так может обратно, к подруге? - подал он идею.
  - Нет, - снова поводила головой. - Мариша на другом конце города живет. Пока доеду, утро будет. Да и людей будить неудобно. У нее родители в возрасте.
  - Понятно. - Мозг совсем уже плохо соображал. Никите казалось, что сейчас стоя уснет. Пауза затянулась. Он смотрел на девушку, а она в смущении отвернулась. - Остается только ко мне пойти. Больше ничего придумать не могу, - развел руками. - Если конечно не испугаетесь.
  - Не испугаюсь, - неожиданно быстро согласилась она.
  - Вот как? Это почему же? - ему и вправду интересно стало. Даже как будто и сон немного отступил.
  - Да вас же все в нашем доме знают. Вы известный в городе детский хирург, - произнесла она с улыбкой.
  Он только и покивал головой на это.
  - Ну да. Слава впереди нас бежит. Ну значит пошли ко мне, раз не боитесь.
  Никита повернулся и стал подниматься по лестнице, а соседка шла за ним, и действительно, совсем по-видимому, его не опасалась. Потому что, когда он только открыл дверь своей квартиры и чуть отодвинулся в сторону, пропуская ее, она тут же без колебаний, вошла.
  - А вдруг, это я днем такой весь белый и пушистый, а ночью в маньяка превращаюсь, - проговорил он несколько даже ворчливо, снимая при этом обувь. И вправду, даже как-то обидно стало, что не боится его.
  - Скажете тоже, - засмеялась она. - Какой же вы маньяк?
  Он только вздохнул на это.
  - Проходите. Чувствуйте себя как дома.
  Она без колебаний скинула туфли, куртку и прошла вслед за ним на кухню.
  - Садитесь, я сейчас чай поставлю.
  Никита, действительно поставил чайник.
  - Только вот накормить мне вас нечем, - проговорил он мрачно, разглядывая при этом открытый и практически пустой холодильник. Как то даже неудобно стало. Так редко к нему гости заходят, а тут такая девушка, а ему даже на стол поставить нечего. - Вот разве что колбаса есть.
  Порезал хлеб, колбасу. Девушка сидела за столом и молча, с какой-то прямо Джокондовской улыбкой, наблюдала за его действиями. Никита налил большую чашку чая и поставил перед ней.
  - Мне так неловко, что я вас стеснила.
  - Не страшно, я один живу. Так что и говорить не о чем. Тем более, комнат целых три.
  - Здорово. А у меня только одна.
  - Ну, вы пейте, а я в душ.
  Он действительно отправился в душ, а когда вышел, уловил какой-то прямо невероятный запах, идущий с кухни. Вошел и с недоумением посмотрел на суетящуюся девушку. Она резала лук и что-то напевала себе под нос. А потом, будто почувствовав его взгляд, резко вскинулась. А у него во рту пересохло. Такое невероятно выразительное лицо, казалось, он видел впервые. А уж зеленые глаза, с чуть заметными крапинками, были вообще редкостью. Она была очень красива, почти невероятно красива. Вот только одежда... Странно, что такая девушка так одевалась. Какие-то почти бесформенные юбки, длинные куртки и свитера по стать. Все это в один миг пронеслось у него в голове. Но потом будто опомнился и постарался придать лицу невозмутимость. Но похоже он с этим все же запоздал.
  - Вы извините, я тут похозяйничала, - проговорила гостья смущенно. Она конечно не могла не заметить его взгляд. - Просто подумала, что вы наверное с работы, устали и голодный.
  Никита все также с удивлением смотрел на девушку, а потом его взгляд невольно упал на сковородку, в которой жарилась картошка. Скворчала, шипела. У него аж слюнки потекли.
  - Да вы садитесь. - Девушка довольно ловко сервировала стол. Подрезала колбасы и даже сделала салат из завалящегося огурца и капусты.
  - Вот это да, - наконец произнес Никита. - А я думал у меня ничего нет. А тут настоящее пиршество. - Он с явным удовольствием сел за стол. - А шоколадка откуда?
  - В сумочке валялась. Очень сладкое люблю. Кушайте, а то остынет.
  Он с энтузиазмом схватился за вилку.
  - Ничего вкуснее в жизни не ел, - проговорил, буквально проглатывая картошку.
  - Только жуйте, а то подавитесь, - невольно рассмеялась она.
  - А вы почему не кушаете?
  - Я уже чай попила, а покушала в гостях.
  - Понятно. Кстати, - вдруг спохватился он. - А вас как зовут?
  - Алена.
  - А меня Никита. Очень приятно. И давай на ты, а то как старики.
  Алена только кивнула на это. А у него настроение просто взлетело до небес. Такая красивая девушка на его кухне приготовила ему ужин, хоть и поздний. Он сидел весь расслабленный, обхватив кружку двумя руками и пил чай, только что не причмокивая. Даже усталость как будто отступила. А гостья вроде и улыбалась, но выглядела в тоже время задумчиво, а потом проговорила грустно и в тоже время устало:
  - Ты иди спать, а я тут все приберу.
  От ее голоса внутри все застыло. Так как-то она это сказала. Будто родной человек. А ведь первый раз на его кухне, а такое ощущение, что так и надо.
  Однако он ей все же возразил:
  - Да не заморачивайся. Оставь тут все, я завтра помою. Мне в обед на работу. - Он поднялся. - Я тебе постелю в гостиной.
  Алена кивнула.
  - Спасибо. Если можно, тоже душ приму?
  - Делай все, что тебе вздумается, - приподнял он ладони. - А после такой картошки, можешь вообще здесь поселиться. Кстати, спасибо. Самому сил бы уже не хватило.
  - Не за что.
  Она засмеялась, а он невольно залюбовался. Давно не видел, чтобы кто-то так искренне смеялся. А потом все же вышел из ступора и, развернувшись, пошел спать, предварительно застелив диван для гостьи. Уже засыпая, услышал, как в кухне бежит вода. Алена все-таки не послушалась и решила помыть посуду. Но сил подняться, чтобы выговорить ей, уже не было. Единственная мысль мелькнула. Все-таки, из-за этой работы столько времени потерял. А ведь давно могли бы познакомиться. А так, только что здоровались. Но додумать так и не успел, через минуту уже провалился в глубокий сон.
  
  Утром проснулся рано и сразу почувствовал, идущий из кухни запах свежесваренного кофе и еще чего-то жаренного. Вот ведь неугомонная. А с виду и не скажешь, что такая хозяйственная. Наоборот, ему казалось, что она ближе к богеме. Как то и не видел ее особо с сумками. Посмотрел на часы и чуть не взвыл. Еще только полвосьмого. Проклятые биологические часы. Вот так всегда происходило, когда он собирался подольше поспать. Все равно просыпался рано. Повалявшись еще пару минут, решил вставать. Да и как там гостья надо посмотреть.
  Никита оделся и отправился на кухню. Алена будто и не ложилась. Вся в хлопотах, и свежая такая, хотя спала не больше его. Он застыл в дверях, не в силах сдвинуться с места, и наблюдал за ней. Алена где-то раздобыла коротенький халатик его бывшей подружки, который мало что скрывал, а скорее подчеркивал. Да, там было на что посмотреть. У его соседки была безупречная фигура, даже можно сказать, роскошная. За ее балахонистой повседневной одеждой он раньше как то и не замечал, какая у нее фигура.
  Господи, за что ему все это? Она что-то напевала себе под нос и двигалась под свой же аккомпанемент. А у него от ее плавных движений кровь быстрее по жилам побежала. Но потом, все же, почувствовав его присутствие, обернулась и так лучезарно улыбнулась. Никита только скривился в ответ.
  - Здравствуйте. А я думала вы поздно сегодня встанете. Хотела все приготовить и убежать.
  - Привет, - раздалось вялое в ответ. Наверное, она забыла, что они уже на ты. На ее реплику он так и не ответил. Говорить как-то вообще не хотелось, и настроение было совсем не в пример вчерашнему. На самом деле, паршиво было.
  - Сейчас завтракать будем. Я дранники пожарила.
  Он, молча кивнул и, развернувшись, отправился в душ, пытаясь хоть как то прийти в себя. Соседку нужно было срочно выпроваживать, а иначе сорвется. Выдержки точно не хватит. Он же, в конце концов, не железный. Вставая под прохладные струи воды, Никита дал себе слово, что больше таких экспериментов ставить над собой не будет. Месяц без секса оказался для него серьезным испытаниям. Хотя, может и не в этом дело, подумал он уже вытираясь, а именно в соседке...
  Выйдя из душа, отправился в спальню, придумав себе дело, что надо непременно позвонить в больницу. Узнать как там дела. Хотя, кого он обманывал. Просто боялся в кухню зайти. А из больницы, если что, итак бы позвонили. Он все же переговорил с дежурным врачом, а закончив разговор, так и остался стоять возле стола.
  - Ну вы куда пропали? Завтрак на столе, - раздалось за его спиной. Точно забыла, что они вчера договорились на 'ты' перейти.
  Сделав усилие, Никита развернулся и, посмотрев на нее внимательно, неожиданно попросил чуть осипшим голосом:
  - Ты не могла бы переодеться?
  Алена почему-то молчала и при этом не двигалась с места. Взгляд зеленых глаз, направленный на него, притягивал и завораживал одновременно. Она вдруг решительно и даже с каким-то отчаянием шагнула к нему, а ее рука потянулась к поясу халата. Одно движение и пояс упал к ее ногам. Полы халата разошлись, обнажив великолепное тело. Никита нервно сглотнул, в недоумении и сомнении рассматривая ее длинные ноги, роскошную грудь. Мелькнула шальная мысль, что может все это ему снится. Но тут же растаяла и на место ей пришло желание. Он также шагнул к Алене, и она оказалась в его объятьях. Мысли разом вылетели из головы. Да и сомнения тоже были благополучно отодвинуты подальше.
  Кровь бешено стучала в висках, совсем не оставляя и капли места для раздумий. Он жадно обнимал ее, целовал. Руки пока не очень уверенно, но с напором исследовали тело. Халат вслед за поясом оказался на полу. Не прекращая целовать, подхватив ее словно пушинку, положил на кровать.
  Никита уже ничего не соображал. Сейчас было только желание. И его совсем не смущало, что Алена почти не участвовала в процессе. Вернее, даже не замечал этого. Он оставил ее губы, спустился к шее. Припал к жилке, бьющейся словно раненая птица. Затем ниже. На груди задержался подольше, но страсть захватила его полностью, и он понял, что на долгие предварительные ласки его не хватит. Спустился ниже, короткими поцелуями покрывая живот. И уже добрался до трусиков, слегка проведя пальцами под резинкой. Но вот тут то, как бы не было затуманено его сознание, как бы он не ошалел от желания, Никита все же почувствовал, что что-то не так. Каким-то неимоверным усилием он заставил себя оторваться от шелковой кожи и поднять взгляд на лицо Алены.
  Ее глаза были сильно зажмурены, нижняя губа немного прикушена, а рука, согнутая в локте, прикрывала лоб. Все тело было напряжено и ясно было, что его поцелуи никак не способствовали его расслаблению. Она их будто просто терпела. Никита, видя все это, еще больше приподнялся. А Алена, почувствовав, что он отпустил ее, открыла глаза и как то странно посмотрела на него. Вроде с удивлением и в тоже время почти затравленно.
  Никита же, без всякого сомнения, смотрел на нее с недоумением. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что она его не хотела.
  - Ты ... - Дыхание еще не выровнялось, но он все же пытался справиться с охрипшим голосом:
  - Ты зачем это...? - Фразу он так и не закончил, но она казалось, и так поняла, о чем он. Алена мигом соскочила с кровати и, схватив халат, бросилась в гостиную, где лежали ее вещи.
  Он же, так и остался сидеть на кровати, пытаясь переварить произошедшее и понять, зачем она это сделала? Даже по лицу ладонью провел, как бы отгоняя наваждение и не оставляя попытки привести этим движением мысли в порядок. Но ничего не вышло. Разумного ответа не находилось. А через несколько минут он услышал, как входная дверь захлопнулась. Ясно, что объяснять ему никто ничего не собирался...
  Появилось стойкое ощущение, что его для чего-то использовали. Только вот для чего, непонятно. Будто эксперимент поставили. Довольно неприятное чувство. Никита поднялся и, выйдя на балкон, закурил, продолжая невольно размышлять над произошедшим. Но долго думать ему не пришлось. Позвонили из больницы. Уже подъехав и припарковав машину, он вдруг замешкался на минуту. Перед глазами неожиданно появилась картинка. Ее взгляд, почти отчаянный и в тоже время решительный и шикарное тело. Никита повернул несколько раз головой, отгоняя видения, и вышел из машины.
  
  А потом жизнь снова закрутила, практически не оставив места для размышлений. Маленькие пациенты, операции, работа почти на износ. Виталий Петрович так и не вышел пока на работу. Даже завотделения пришлось снова взяться за скальпель. Но Никита старался этого не допускать. Хозяйственник и организатор он был хороший, но хирург, по совести говоря, никакой.
  Через неделю его пригласил приятель, тоже хирург, из Областной, на День рождения. Там он познакомился с женщиной, врачом терапевтом и вопрос с сексом благополучно решился. Она одна воспитывала дочь и по ее же словам, ей, также как и ему, не нужны были серьезные отношения.
  Алену он не видел две недели. Слышал, как она приходила с работы, чуть приглушенную музыку, раздающуюся за стеной из ее квартиры, а ее саму так ни разу и не встретил. Ну что ж, может оно и к лучшему. Наверняка, к лучшему. Что он мог ей предложить? Ничего. Да и для него это все точно ни к чему. Как то, по-своему, но налажено все в его жизни. Работа и случайные, ни к чему не обязывающие связи. Как там отец говорил, главное, это профессия. И мама его понимала. Они у него оба хирургами были. А удастся ли ему встретить такую же понимающую, как его мать, еще неизвестно. Таким образом, он себя уговаривал и, надо сказать, не без успеха.
  
  Однако, еще через неделю как то поздно вечером, раздался звонок в дверь. Никита открыл и обнаружил на пороге Алену. От неожиданности даже дар речи потерял. Она стояла явно смущенная и держала в руках торт, причем, как он сразу понял, собственной выпечки. Потому что, тот был на плоской тарелке и заботливо прикрыт салфеткой.
  - Здравствуй, - проговорила она, глядя при этом на него явно виновато.
  - Здравствуй, - вышел он из ступора наконец. И даже мысль мелькнула, что все-таки вспомнила, что они на 'ты'.
  - Вот, сама испекла, - показала она глазами на торт.
  А он растерялся. Как то не ожидал, что придет.
  - Ты извини, я не один...
  - Да я понимаю, - спохватилась она. - Я только торт отдать.
  - Да я, в общем-то, и не ем торты особо.
  - Но может подруга твоя попробует.
  Он увидел, как она огорчилась его отказом. А еще понял, что это такая своеобразная форма извинений. И надо отдать должное, это было действительно оригинально. Просто сказать 'извините', наверное, было бы совсем некстати.
  - Ну, хорошо, давай, - неожиданно согласился Никита. Действительно, глупо было держать девушку в дверях. Алена прямо засияла. Видно, что обрадовалась. А еще понял, что нелегко ей этот визит дался. Он только и успел взять у нее торт и поблагодарить, как из спальни вышла Марина.
  - Куда же ты пропал? Я тебя потеряла.
  Она подошла к нему и конечно увидела Алену, которая так и стояла на пороге. А та, в свою очередь, не растерялась.
  - Ну ладно, не буду вам мешать. Еще раз спасибо вам. - Она развернулась и отправилась к своей квартире. А он закрыл дверь.
  - Кто это? - с явным любопытством спросила его новоявленная подруга.
  - Благодарные родители пациентов. Кто же еще, - ответил он как можно беззаботней. И отправился вместе с тортом на кухню.
  
  А еще примерно через неделю соседка снова пришла. Он отсыпался после дежурства и тут в дверь позвонили. Кое-как протерев глаза, посмотрел на часы. Восемь вечера. Эх, а ведь рассчитывал так до утра и проспать. Но делать нечего, пошел открывать. Алена стояла на пороге, вся такая нарядно одетая и улыбалась. Но уже как обычно. Смущения, как в прошлый раз вроде не было. Да и он, на самом деле, тоже предпочитал больше не вспоминать о том неприятном инциденте. Торт был благополучно съеден, а обида, если и была, то она вместе с тем тортом и исчезла. На самом деле, вкусный был торт, некстати вспомнил он...
  - Здравствуй, - поздоровалась Алена весело.
  - Здравствуй. - Только сейчас услышал музыку, раздающуюся из-за неплотно закрытой двери ее квартиры. А еще голоса.
  - У тебя праздник? - догадался он.
  - День рождения. Вот ребят из художественной студии пригласила. И тебя приглашаю, - наконец прояснила она цель своего визита.
  - Поздравляю. Только извини, прийти не смогу.
  После его слов Алена так посмотрела на него. Душу перевернула.
  - Значит, не простил, - опустила она голову и, повернувшись, сделала уже пару шагов к своей двери, когда он внезапно передумал:
  - Ладно, приду.
  Он же себе не враг. Ему потом этот взгляд будет всю жизнь сниться. Она снова развернулась к нему и улыбнулась.
  - Спасибо.
  Никита усмехнулся.
  - Да не за что. Сейчас переоденусь и приду.
  Алена только кивнула на это и скрылась за своей дверью. Никита умылся, оделся и даже быстро сбегал за цветами. Благо, что киоск был почти возле самого дома.
  
  Давно он так не веселился. Девушки и ребята подобрались отличные, как на подбор. Правда, младше него, но это не было препятствием для общения. Оказалось, что все они и Алена, в том числе, занимались в вечерней художественной студии. Хотя все работали в разных местах, но вот по вечерам их объединял общий интерес. Они очень любили рисовать.
  Смеялись, шутили и конечно танцевали. А часов в одиннадцать все стали потихоньку расходиться. Никита тоже было хотел уйти, но Алена попросила его остаться. Мол, ему же никуда ехать не надо. Ну, он в принципе был согласен, поэтому остался.
  Проводив гостей, они дружно убрали со стола. Алена вымыла посуду, а потом уселись пить чай. Никите давно так хорошо не было. Он как то и не заметил, что рассказал почти все о своем детстве, родителях, да и она тоже от него не отставала. Оказалось, что у обоих было предостаточно смешного в их биографии. А еще он узнал, что ее мама жила в другом городе, а эта квартира досталась ей от дяди. Но в тоже время, до него только сейчас дошло, что никогда не видел соседку с парнями, да и сегодня никого, мало-мальски близкого рядом с ней не заметил. Странно все это было. У такой, как она, от мужчин отбоя не должно быть. Хотя какое до этого ему дело. Он уже все для себя решил. Они просто соседи.
  Никита с удивлением узнал, что Алена работает бухгалтером в какой-то небольшой фирме. Что ей совсем не шло. Вот рисование, это да. Очень даже подходило. Но бухгалтер... Нет, точно. Однако, несмотря на его решение, Никита все же позволял себе время от времени рассматривать свою соседку более пристально. Да и трудно было оставаться равнодушным к ее красоте. И в тоже врем, дело было не только во внешности соседки. Очень часто, отвернувшись, когда она думала, что никто не видит, ее лицо вдруг становилось очень грустным, а взгляд серьезным. Она как будто становилась старше, сразу лет на пять. Что-то было за этим ее взглядом, он это чувствовал.
  А в первом часу ночи в дверь позвонили. Алена даже вздрогнула. Но видно было, что звонку не удивилась, хотя, по-видимому, надеялась, что удастся его избежать.
  - Извини, я открою.
  Никита только кивнул на это. Алена открыла дверь, и по отдельным репликам было понятно, что запоздалый гость пришел поздравить ее, причем, судя по голосу, это был явно взрослый мужчина. Сначала, он почти ничего толком не мог разобрать, да и не подслушивал, а потом явственно прозвучал голос Алены:
  - Прошу тебя, уйди. Завтра поговорим. Хотя бы сегодня можно обойтись без тебя. Это будет самый лучший подарок. Хотя бы сегодня, - повторила она почти с отчаянием. Гость что-то ответил, причем достаточно резко. Никите даже показалось, что-то вроде того, что она пожалеет. Но возможно только показалось. А в следующий момент хлопнула дверь. Через минуту Алена зашла на кухню с большим букетом алых роз. Но явно он ее не радовал. Ее лицо вмиг стало каким-то уставшим и неживым. Будто маску надела. Однако, букет все же в вазу поставила.
  - У тебя все в порядке? - невольно вырвалось у него. Хотя, понятное дело, вмешиваться он не собирался.
  - Да, все хорошо, - ответила она как можно уверенней. Но было понятно, что этот визит напрочь лишил ее прежнего настроения.
  - Ну ладно, пойду я. Спасибо за приятный вечер и угощенья. - Никита поднялся.
  - Тебе спасибо, - ответила Алена довольно вяло.
  Она проводила его до двери. Видно было, разговаривать и что-то объяснять она была не расположена. Ей явно теперь уже хотелось остаться одной. Никита это сразу почувствовал. Но, когда он уже оказался у своей двери и вставил ключ в замок, Алена вдруг приоткрыла дверь и позвала его:
  - Никита. - Он обернулся.
  - Прости меня.
  Сначала не понял, все-таки выпил, хотя и не так чтобы очень, но потом до него дошло. Он улыбнулся по-доброму и махнул рукой.
  - Проехали.
  Она, как ему показалось, облегченно вздохнула и, кивнув, закрыла дверь.
  Уже куря на балконе, Никита подумал, что все-таки есть история за этим взглядом. Но весь вопрос в том, хочет ли он ее узнать...
  
  Однако, и Алена была не тем человеком, который бы спешил рассказать о себе больше. Да, детство, учеба в университете, ее сегодняшняя работа, занятия в студии. Все это были открытые темы при их дальнейшем общении. И она охотно делилась с Никитой рассказами о том времени. Но были большие белые пятна, упоминание о которых находилось под запретом. Вообще, у них каким-то образом сложились довольно своеобразные отношения. Что-то вроде брата и сестры. Никита работал, писал диссертацию, а Алена частенько приходила к нему и кормила. Мыла посуду. Вообще, ухаживала за ним. Они много разговаривали, играли в шахматы. А иногда, когда он был очень занят, она просто сидела рядом и рисовала его. Конечно, бывало и такое, когда Алена уходила, что называется, ни с чем, когда Никита был не один. Тогда она просто улыбалась и, разворачиваясь, возвращалась к себе.
  Сначала Никита смеялся сам над собой, над этими отношениями. Ведь он в жизни не дружил ни с одной женщиной. Ему это казалось нонсенсом. Но потом как-то привык. И это уже не казалось ему таким уж невероятным. Тем более, быстро понял, что либо так они будут общаться с Аленой, либо никак. В данном случае, правила устанавливала она. А 'никак' уже, как ни странно, не хотелось. Что-то было в ней такое, что не отпускало. Какое-то невероятное тепло исходило от ее голоса, от взгляда зеленых глаз. Хотелось смотреть на нее, разговаривать. Возможно подкупала ее искренность. О чем-то большем думать не хотелось. Иначе, получится игра в одни ворота, потому что Никита давно уже понял, что у Алены есть определенные проблемы в общении с мужчинами. И вряд ли она подпустит его ближе. Так что он решил довольствоваться тем, что есть.
  Но все же, были моменты, которые его настораживали, и он не знал, как к этому относиться. Однажды Алена, сидя в кресле у него в квартире, уснула, пока он работал. Никите жалко было ее будить и он перенес ее на кровать. Когда Алена утром проснулась, она спокойно отправилась к себе домой. И тогда он понял, как безгранично она ему доверяет. Причем именно ему. И как он понимал из их разговоров, вряд ли она вообще доверяла мужчинам. Но почему-то именно он оказался исключением. А это накладывало определенную ответственность.
  Хотя однажды сам чуть все не испортил. Друг защитил диссертацию, и Никита страшно напился. Причем, он вообще, практически не пил, а тут как то так вышло, что сорвался. Домой пришел, что называется, на рогах. И надо же было прийти в этот вечер Алене. Он практически сразу полез к ней, а она испугалась и убежала. Потом пришлось на следующий день идти прощения просить. И она простила, а он обрадовался, как мальчишка. Никита и сам не заметил, как все это затягивало его и неизвестно, чем должно было закончиться.
  И была еще одна вещь, которая не поддавалась ему и оставалась загадкой. Иногда Алена куда-то пропадала на сутки, а когда на следующий день вечером приходила домой, выглядела совсем опустошенной и замкнутой. В такие дни она даже дверь ему редко открывала. Никита звонил, говорил, что беспокоится. Она отвечала, что не о чем и, вообще, просто плохо себя чувствует и ей надо полежать. А потом, по-видимому, придя в себя, она, как ни в чем не бывало, снова появлялась на пороге его квартиры. Ему бы обидеться, но только одного взгляда на нее хватало, чтобы все обиды сами куда-то испарялись.
  Но однажды все изменилось. Это был обычный ничем не примечательный день. Он пришел с работы и, зайдя в квартиру, понял по запаху, что надо срочно вынести мусор. Подхватив пакет, Никита вышел из квартиры. И почти сразу на площадке столкнулся с парочкой, которая стояла возле двери его соседки. Ну надо же, гости. Но когда он подошел поближе и уже хотел повернуться к лестнице, понял, что девушка, стоящая рядом с мужчиной, это и была Алена. Даже не узнал ее сразу.
  - Здравствуйте, - поздоровался он почти официально, неизвестно отчего перейдя при этом на вы. Да и подумал, а хочет ли она вообще афишировать их такое дружеское знакомство. Мало ли что. Да и сама Алена была очень деликатна, если он был не один.
  - Здравствуйте, - ответила она лаконично.
  - Ба, да это же доктор. - Громко проговорил ее спутник и достаточно свысока, хотя был с Никитой почти одного возраста. Но, наверняка, считал себя выше по положению в обществе, поэтому и позволял такой тон. Но Никита был не в обиде. С кем только не приходилось общаться. - Здрасте, здрасте. - Никита невольно остановился рядом с ними. - Вы помните меня? Да, здорово тогда меня отшили, - продолжил он, не дождавшись ответа. - Представь, - это уже предназначалось Алене. - Он мне сказал, что я в очередь должен встать.
  Алена молчала, вела себя отстраненно и смотрела при этом в сторону. А Никита прекрасно его помнил. Он таких людей на дух не переносил. С одной стороны, мужик, как картинка. Высокий, красивый, холеный. Такие женщинам, безусловно, нравятся. А с другой стороны, высокомерный, смотрящий на других людей, как на мусор у его ног. Прекрасно знающий себе цену и цену всему вокруг. Такие обычно считают себя центром вселенной. Он тогда пришел со своим маленьким сыном. Тот с горки упал. Травма была незначительная, а людей много. Вот Никита и сказал ему, чтобы в очереди подождали. Но куда уж там. Тот сразу же позвонил и тут же прибежал заведующий отделением и сам принял важного посетителя. А потом просветил Никиту, что это известный в нашем городе человек Александр Шубин. Владелец, так сказать, заводов, газет, пароходов...
  - Я помню вас и вашего сына, - кратко ответил Никита.
  Шубин только кивнул на это и, заложив руки в кожаных перчатках за спину, с вопросом посмотрел на него. Типа аудиенция окончена. Тому бы конечно развернуться и уйти, но что-то мешало. Он смотрел на Алену, которая, в свою очередь, старательно прятала глаза и ни разу прямо на него так и не посмотрела. Да и одета была необычно. Вернее, шикарно, но на себя точно не похожа. Элегантное приталенное пальто, сапоги на высоком каблуке и волосы, собранные в изящную прическу. Никита невольно засмотрелся. Но вот лицо ее просто пугало. Оно было точно каменным. Это была настоящая маска... Размышления его прервал ее спутник.
  - Ну что стоишь, открывай давай, - сказал он ей почти грубо. Она повернулась и вставила ключ в замок.
  - Всего доброго, до свидания, - наконец попрощался Никита и, так и не дождавшись от нее хотя бы мимолетного взгляда, начал спускаться по лестнице.
  Да уж, такого он не ожидал. Встретить свою соседку с мужчиной, да еще с этим. Есть от чего впасть в ступор и удивиться. На нем только что табличка не висела, что нужно держаться подальше. Настолько все было ясно. Раздавит и не заметит. Для таких деньги и власть всегда будут на первом месте. А она, мало того, что в квартиру пустила, так еще и слушалась беспрекословно. В какой-то момент уверенность Никиты в правильности своих выводов относительно этой пары пошатнулась. Но вспомнив фамильярный тон Шубина, понял, что сомневаться в характере их взаимоотношений не приходится.
  Придя домой, он места себе не находил. Как бы Никита не старался, но понял, что не воспринимает свою соседку, как друга. Все это ерунда. Он зашел в спальню и лег на кровать, закинув при этом руки за голову и уставившись в потолок. Шевелиться вообще не хотелось. На душе было скверно. Но оказалось, что это только цветочки. Ягодки были впереди. Через какое-то время он неожиданно услышал за стенкой, как что-то скрипит. Никита сначала не понял. А потом до него дошло, что это были за звуки. Он резко поднялся и отправился в гостиную, чтобы только не слышать этого. Все мысли о дружбе полетели к черту. На самом деле, было не просто скверно, а совсем паршиво. То, что он узнал, этого просто быть не могло. Что у них может быть общего...? Что может делать такая хрупкая, искренняя девушка рядом с расчетливым дельцом со стальным взглядом...? Никита был не из робкого десятка. Но даже ему было не по себе от этого взгляда.
  А потом вдруг появилась злость на нее. Казалось, он вообще никогда и ни на кого так сильно не злился. Нет, но какова. Прикидывалась такой недотрогой. Да и он тоже хорош. Сам дурак. Носился с ней, как с фарфоровой статуэткой. Слова боялся лишнего сказать, сделать что-нибудь не так. А она, как ни в чем не бывало, легла с этим... Никите не сиделось на месте. Он снова отправился в спальню, а оттуда на балкон, вспомнив, что именно там находились сигареты.
  Стоял и курил, облокотившись на балконные перила. Его ничуть не волновало, что пепел летел вниз. А потом будто что-то почувствовав, повернул голову и наткнулся взглядом на взгляд Алены. Она тоже курила на балконе. Вся скукоженая, завернутая в какой-то нелепый балахон. Глаза заплаканы, а руки сильно тряслись. Но ему не было ее жалко. Он не отвернулся, а, напротив, посмотрел на нее недобро, с нехорошим прищуром и презрением в глазах. Мол, я теперь знаю, кто ты такая и что из себя представляешь. Злость не просто не отпускала его, а, напротив, как будто нарастала с новой силой. Алена же смотрела на него спокойно, а потом, едва усмехнувшись, отвернулась. Взгляд ее и поведение как бы говорили, а мне все равно. Но руки при этом продолжали дрожать.
  
  Никита лег спать в гостиной. Возможно, не хотел быть близко к Алене, а возможно и по другой причине. Но сон не приходил. Ворочался, вставал несколько раз, чтобы попить воды и никак не мог уснуть. А потом плюнул и просто лежал, уставившись в потолок, по которому двигались причудливые тени. Мыслей было много, одна хлеще другой. И все же злость постепенно отступала, а на ее место приходило очень отчетливое осознание того, что никаких прав на Алену он не имеет, как не имеет никакого права осуждать ее. Но также прекрасно понимал, почему так отреагировал на ее сегодняшнее свидание. Сейчас он мог сам себе признаться в этом. Его соседка была ему не безразлична. Факт оставался фактом, как бы Никита от него не отмахивался.
  Невольно снова подумал, что Алену может связывать с Шубиным? Но уже спокойно, почти без нервов. И тут же, вспомнив ее слезы, напридумывал целую историю про несчастную любовь. Тот конечно женат; ребенок-то есть. А она его любит. Вон как плакала, убивалась. А значит, Никите придется смириться. Решив это для себя и как бы поставив точку на этом, он повернулся и закрыл глаза. Но почти сразу открыл. Внезапно ему как озарение пришло. Он вспомнил то первое утро. Как она лежала обнаженная на его диване, с закрытыми глазами и прикушенной губой. Никита конечно был хирургом, а не психологом, но почему то сейчас на сто процентов был уверен в своей догадке. Вот просто поклясться мог бы, что дело там было вообще не в любви. Да и сегодня он видел Алену, и она никак не выглядела влюбленной, а скорее наоборот. Ее вид был таким, будто на Голгофу шла. И его самолюбие было тут не причем.
  Он быстро соскочил, как будто боялся не успеть. Правда, спроси его сейчас, почему собственно так торопился, вряд ли бы ответил. Оделся и вышел из квартиры. А потом, подойдя к двери квартиры соседки, нажал кнопку звонка. Несмотря на то, что никто не спешил ему открывать, Никита был уверен, что Алена не спит. Он еще раз позвонил, а потом постучал. И только после этого услышал совсем слабый голос:
  - Никита, уходи. Тебе недостаточно презрительного взгляда и ты решил высказать в лицо все, что обо мне думаешь? - Слова звучали не очень внятно и с паузами, больше, чем обычно. Отчего Никита пришел к выводу, что она выпила.
  Замешкался только на секунду, потому что впервые услышал за сегодняшний день ее голос, не считая короткого и невнятного 'здравствуйте', когда встретил Алену на площадке. А во-вторых, вообще, впервые слышал в ее голосе такую интонацию. В ней было все. И боль, и обида, и презрение к его явному осуждению.
  - Я пришел не для этого. Открой, пожалуйста.
  - Нет, уходи, - повторила она твердо.
  - У тебя все хорошо? - спросил осторожно и с явной тревогой в голосе.
  - Все просто отлично, - прозвучало в ответ довольно зло. Алене, очевидно, хотелось поскорее избавиться от непрошенного гостя. Обычная терпеливость сегодня явно ей изменила.
  - Я прошу, открой дверь, - проявил он настойчивость и в тоже время, стараясь смягчить голос. А потом добавил совсем тихо:
  - Извини, я был не прав. - Но в ответ была только тишина. Вторая попытка оказалась тоже неудачной. С извинениями он явно опоздал. Ясно, что не откроет. Хотя интуитивно чувствовал, что она все еще стоит за дверью и слушает его, но снова довериться не спешит. И тут Никита нашелся:
  - Предлагаю компромисс. Давай ты выйдешь на свой балкон, а я на свой. Там и поговорим.
  - Хорошо, - прозвучало обреченно. - Я так понимаю, выхода у меня нет. Ты не отстанешь, - пробурчала соседка очень недовольно.
  Никита, прихватив на ходу куртку, почти бегом кинулся на свой балкон. Алена не спешила появляться. Но через какое-то время он все же услышал движение на ее балконе. Перегнулся через перила и заглянул к ней. Она действительно вышла, причем походка у нее была неверной и держалась она за стену. А потом опустилась на пол возле перегородки, разделяющих их балконы. На Алене была надета шуба, которую он раньше не видел, причем шикарная и очень ей шла. Хотя сейчас еще был не сезон. Он вообще почему-то подумал, что на ней должны быть именно такие вещи, дорогие и шикарные.
  Никита тоже сел на пол, бросив предварительно какой-то мешок, и также, как Алена, прислонился спиной к перегородке.
  - Красивая шуба, - проговорил он, чтобы с чего-то начать. - Не жалко замарать?
  - Нееет, - протянула она вяло. И только подтвердила его догадку. Алена была пьяна. - Шубин новую купит. - И нервно рассмеялась. - Шубин купит шубу. Забавно, ты не находишь? - Она явно хотела выглядеть циничной. Но Никита не обратил внимания на напускное веселье и циничный тон.
  - И что празднуем?
  - Ты разве не знаешь? День взятия Бастилии.
  - Понятно. Только вроде его летом обычно отмечают.
  - Неважно. - Ему даже показалось, что он через перегородку увидел, как она махнула беспечно рукой.
  Наступила пауза, которая затянулась. Никита не знал с чего начать, и теперь уже идея затеять разговор не казалось особо умной.
  - Дай закурить, - прозвучало из-за перегородки.
  - Может на сегодня достаточно?
  Резкий и сердитый ответ не заставил себя долго ждать:
  - Если не дашь, уйду. - Да, Алена могла быть и такой. В ней вообще, как он уже понял, каким-то образом, уживались два разных человека. Веселая и отзывчивая, и в тоже время, замкнутая и где то даже действительно циничная.
  Он снова перегнулся через перила и протянул ей сигареты и зажигалку. Она прикурила и проигнорировала его протянутую руку. Ему пришлось ни с чем вернуться на свое место. Спорить не входило в его планы.
  Никита долго думал, но его следующий вопрос прозвучал совсем спонтанно:
  - Зачем ты это делаешь?
  - Что? - ответила она с запинкой.
  - Ты знаешь, о чем я.
  - Нет, не знаю.
  Он решил оставить деликатничать.
  - Спишь с Шубиным.
  - Ох, ох. А каким образом это касается тебя? Я же не спрашиваю, зачем ты спишь с этой твоей Мариной. - Прозвучало довольно зло. А главное, он понимал, что она права.
  Досадливо мотнул головой, но все же продолжил:
  - Ты же не можешь. Тебе нельзя. Ты должна понимать, что играешь с огнем. - Он очень старался быть убедительным, потому что был уверен в своей правоте. И в тоже время, в его голосе без труда угадывалась забота.
  Сначала в ответ ему было молчание, но потом она все же, явно пересиливая себя, проговорила:
  - А ты настоящий хирург. Режешь по живому. - На этот раз ее голос звучал очень серьезно. Никита сумел задеть ее своими словами и тем, что ему удалось заглянуть так глубоко и увидеть то, о чем не знал никто.
  - Тебе надо обратиться к психологу, - проговорил он как можно осторожней.
  А потом добавил неизвестно отчего и без всякой логики:
  - И вообще, ты не обязана спать с Шубиным.
  - Господи, - вознегодовала она, - да откуда тебе знать, с кем я обязана спать, а с кем нет? Тоже мне психолог. Неужели ты думаешь, я растаю от твоей заботы и начну рассказывать свою историю?
  - А почему нет? Я, например, могу рассказать свою. Хочешь?
  - Нет, уволь меня от этого.
  - А я все-таки расскажу.
  - Только не это, - пробурчала она обреченно.
  Никита только усмехнулся. На самом деле, пусть лучше злится, чем плачет.
  - Не бойся, она очень короткая. Практически, эпизод.
  - Надеюсь, - произнесла Алена, когда поняла, что историю придется выслушать. И в очередной раз он услышал, как за перегородкой щелкнула зажигалка. Немного помолчав, начал рассказывать свою короткую историю.
  - Это случилось давно. Я тогда только начал самостоятельно оперировать. Молодой, неопытный, но с колоссальным самомнением. Авторитетов не существует. Мы сами все знаем. Подробностей, я так понимаю, ты уже не выдержишь, поэтому постараюсь коротко и по сути. В общем, - задумался только на минуту, но затем продолжил:
  - Решил, что умнее всех и во время операции сделал по-своему, не так, как должен был. Практически эксперимент. Однако опыта явно не хватило, рука в самый ответственный момент дрогнула. - Голос Никиты тоже дрогнул. Он раньше этого никому не рассказывал. - Девочку спасли, потом две недели реанимации. Я от нее тогда практически не отходил, что конечно меня ни капельки не оправдывает. Правду выяснили быстро. Я и не скрывал. Но меня прикрыли. Никому не хочется выносить сор, да и головы бы полетели. Но я все равно ушел, хотя и не выгоняли. Врачей у нас явно не хватает. Однако, Виталий Петрович, он тоже хирург, каким-то образом умудрился уговорить меня вернуться...
  - С тех пор, на первом месте для тебя стоит профессия, а потом уже все остальное. В том числе и женщины, - не очень-то вежливо и с нехорошим смешком перебила Алена. Его откровениями она явно не прониклась, но отвлеклась точно.
  - А ты, оказывается, злая.
  - Да, я злая. Как там говорится, не я такая, жизнь такая. И вообще, я отправляюсь спать, а ты как хочешь. Надеюсь, ты не думал всерьез, что твоя история произведет на меня впечатление, и в ответ я расскажу свою?
  - Нет. Что ты. Ты у нас девушка кремень и всякие сентиментальные глупости не для тебя, - попытался пошутить Никита. - И все же, можно последний вопрос?
  - Хорошо, - вздохнула она, - можно.
  - Почему ты выбрала меня?
  На этот раз Алена не стала уточнять о чем он спрашивает. А потом, совсем немного помедлив, наконец ответила с каким-то прямо тяжелым вздохом:
  - Если совсем никому не верить, то и жить незачем, - прозвучало без тени насмешки. И он понял, она это сказала искренне. А еще подумал, что постарается ее больше не разочаровывать.
  Дверь балкона за перегородкой хлопнула, а через несколько минут свет в квартире Алены погас. Никита решил последовать ее примеру и отправился спать, предварительно дав себе слово, что непременно поможет Алене. Хотя, спроси его сейчас, отчего он собирался спасать свою соседку, вряд ли ответил бы. А главное, хотела ли она этого? Об этом он, похоже, забыл подумать...
  
  Однако, спасать пришлось самого Никиту. Он сильно заболел. А Алена как обычно и, как ни в чем не бывало, оказалась на пороге его квартиры. В одной руке у нее был мед, а в другой - малиновое варенье.
  - Привет, - произнесла она отчего-то весело.
  Никита, напротив, был совсем не в радостном настроении. Он стоял возле открытой двери и с удивлением смотрел на соседку. А еще ему было неудобно, что она застала его в таком виде. Старый махровый халат выглядел совсем непрезентабельно.
  - Ну что, будем лечиться?
  - Но как ты узнала? - ответил он вопросом на вопрос. Алена между тем, протиснулась мимо него и отправилась на кухню. И уже оттуда крикнула:
  - Кстати, дверь закрой. Продует.
  Никита закрыл дверь и прошел за ней в кухню.
  -Как же ты узнала все-таки? - снова спросил он. - Вроде объявление нигде не давал.
  Алена поставила банки на стол и взялась за чайник.
  - Ты так кашляешь за стенкой, что никакого объявления не надо.
  Он хотел что-то ответить, но она опередила его:
  - Быстро в постель. Будем лечиться.
  - Да брось ты. Обычная простуда, - возразил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее.
  - Даже не думай, - повернула несколько раз головой. - Ложись в постель, а то скорую сейчас вызову.
  - Сурова ты. - Никита побрел в спальню. То ли, действительно, испугался, что она скорую вызовет, то ли потому что возражать совсем сил не было. Да и кашель снова напал.
  Алена сбегала в магазин, в аптеку. И через час, Никита накормленный куриным бульоном, возлежал на взбитых подушках.
  - Прямо, как барон какой-то, - произнес он с улыбкой. Ему на самом деле, стало легче. Может присутствие соседки на него так действовало, а может лекарства от кашля и температуры, которые она в избытке для него припасла. Во всяком случае, температура спала, да и горло больше не саднило, как раньше.
  Алена же сидела напротив него и как всегда рисовала.
  - Лежи, лежи. Завтра как огурчик у меня будешь, - произнесла она не отрываясь от своего занятия. А потом вдруг соскочила и, отложив альбом, побежала на кухню.
  - Вот, чуть не забыла. - Быстро обернувшись, она протянула ложку с какой то жидкостью, а Никита послушно открыл рот и проглотил все содержимое и только после этого спросил:
  - Что это?
  - Мед с редькой. Самое то от кашля.
  Хоть ему было и трудно, но он невольно рассмеялся.
  - Ты забыла, что я врач и не признаю все эти бабушкины методы.
  - А зря, - как ни в чем не бывало ответила Алена. И, наклонившись, стала поправлять у него одеяло. А он затаил дыхание. Так близко она от него была. Он рассматривал ее лицо, ее губы, которые манили словно магнит. Алена тут же уловила его настроение и быстро вернулась на место. Но потом снова встала. Выдержать его пристальный взгляд было трудно.
  - Пойду чаю еще налью, - произнесла она с трудом сглотнув. И действительно принесла чай с малиной. Он безропотно выпил его, продолжая все также смотреть на нее.
  - Никита, перестань, - наконец, не выдержав, взмолилась она. - А то мне придется уйти.
  Однако, несмотря на ее угрозу, он уловил в ее голосе сожаление. И от этого стало невероятно тепло на душе.
  - Ладно, не буду, - проговорил он тихо, закрыв при этом глаза. - Только не уходи.
  - Вот и правильно. Поспи лучше. - Она снова взялась за карандаш. Сквозь неплотно прикрытые веки, Никита с удовлетворением увидел, что легкий румянец покрыл ее щеки. А еще подумал, а ведь не ушла же.
  Несмотря на его возражения, Алена последующие несколько дней продолжала ухаживать за ним, взяв на работе отгулы. Он всячески ей выговаривал, что из-за него она может лишиться работы, но в глубине души был почти счастлив. Ему показалось, что они становились все ближе к друг другу. Но возможно ему только показалось...
  Через некоторое время ей все же пришлось выйти на работу, а Никита окончательно поправился. С одной стороны, в болезни нет ничего хорошего, но с другой стороны, он знал, что никогда не забудет этих нескольких дней, когда соседка была все-время рядом. Запах ее волос, ее внимательный и беспокойный взгляд, направленный на него, когда она поправляла ему одеяло или мерила температуру. А еще он принял решение, что непременно поговорит с Аленой, потому что не видел смысла скрывать свое отношение к ней. Никита, похоже, немного потерял голову и забыл про Александра Шубина, хотя этого не следовало делать. К тому же, тот явно не собирался добровольно уходить из жизни его соседки. В чем он совсем скоро убедился.
  
  Он сидел на балконе, курил и перелистывал какой-то медицинский справочник, когда услышал, как у Алены открылась дверь на балкон. Никита было уже собирался подняться, чтобы поздороваться, но успел только закрыть книгу, когда услышал за перегородкой мужской голос, явно принадлежащий Шубину:
  - Я покурить, - прозвучало отрывисто. Щелкнула зажигалка. А потом он услышал голос Алены, как будто издалека, но довольно отчетливо. По-видимому, дверь в комнату была открыта.
  - Я могу завтра прийти? - прозвучало довольно униженно.
  - Нет, - ответил он резко.
  - Почему? - В этом вопросе без труда угадывались слезы. Она очевидно, с трудом себя сдерживала.
  - Потому что плохо старалась. - Слова звучали цинично и нагло. Шубин даже не пытался скрыть издевку в голосе. А Никите захотелось тут же прибить его. Он даже кулаки сжал.
  - Я тебя ненавижу.
  Ему стало совсем не по себе. Так обреченно она это сказала.
  - Попридержи язык. А то я могу и разозлиться. - Приятель соседки явно не собирался деликатничать.
  А Никита не мог понять, почему она все это терпит. Казалось, еще немного и он не выдержит, поэтому поспешил покинуть балкон, с твердой уверенностью в самое ближайшее время поговорить с Аленой.
  Шубин видно тоже зашел в квартиру, потому что почти сразу же услышал за стеной спор на повышенных тонах, постепенно переходящий в крик. Что-то стукнуло в стену, как будто кидались чем-то тяжелым. Затем хлопнула дверь и все стихло. Никита очень быстро оказался возле своей двери, явно собираясь вмешаться. Но успел надеть только обувь, когда внезапно в его квартиру позвонили. Он тут же открыл и с удивлением обнаружил на пороге Шубина. Тот держал платок возле виска, а по его щеке стекала кровь.
  - Можно? - обратился он все с тем же наглым тоном. Даже в такой ситуации Шубин явно не выглядел приниженным. - Не окажите первую помощь? - спросил с насмешкой.
  - Да, проходите. - Никита отступил, пропуская непрошенного гостя, который даже и не думал церемониться. Несмотря на то, что Никите хотелось добавить ему, так сказать, закончить начатое его соседкой, другими словами, вдарить как следует, он все же огромным усилием воли сдержал себя. Все-таки врач взял в нем верх, и он отправился за аптечкой. Первая помощь была оказана. Рана оказалась небольшой. Но незваный гость вроде как и не думал уходить. Он посмотрел на Никиту сначала с сомнением, но потом все же спросил:
  - Выпить есть?
  - Да вам вроде хватит. - Он действительно заметил, что Шубин был уже изрядно подвыпивший.
  - Что, жалко что ли? Ты же врач, больные то одаривают поди. - Да уж, это как раз тот случай, когда говорят, что наглость - второе счастье.
  Никита смотрел на него неприязненно и уже хотел сказать пару ласковых, но потом передумал. До него дошло, что ему подвернулся отличный случай узнать все про их взаимоотношения с соседкой, раз уж сама она пока не собиралась рассказывать. Да, возможно, это было не очень-то красиво, но Никита чувствовал, что попал и похоже отступать не собирался. Поэтому он прошел в гостиную и, взяв из бара сразу несколько бутылок коньяка, вернулся в кухню.
  - Вот это другое дело, а то хватит... - Шубин, не церемонясь, взял одну из бутылок, кстати, безошибочно выбрав самый дорогой коньяк, и разлил по бокалам. Хотя ничего удивительного, человек он не бедный. В выпивке уж точно разбирается.
  - Ну давай, - он только слегка приподнял свой бокал и тут же опрокинул в себя его содержимое. Никита лишь слегка пригубил. А через полчаса бутылка была уже пустая. Гость кстати пил будь здоров, а вот закусывать забывал. Никита все это время пытался раскрутить осторожненько его на разговор, но тот, то ли был достаточно хитер, то ли уже изрядно выпил, но откровенничать явно не собирался. Глаза его все больше мутнели. Провокационные вопросы Никиты он попросту игнорировал. В общем, коньяк изводили впустую, хотя понятное дело, жалко его не было. Единственное, что Шубин произносил за все время, это был мат и ругался он конечно на женщин.
  - Все бабы суки и твари... Давай лучше выпьем. - Он разливал коньяк, правда, в основном, наливал себе. - Видишь, как она меня приложила.
  - Может быть есть за что? - кинул Никита пробный шар.
  Шубин в недоумении воззрился на него.
  - Как ты сказал? Есть за что? Я же тебе говорю, потому что твари все они, ш....вы.
  - И Алена?
  - Она в первую очередь.
  Никита поднялся и сделал уже шаг, решив больше не церемониться, когда в дверь вновь позвонили. Он разжал кулаки и направился открывать. На пороге стояла Алена.
  - Извини, а Шубин у тебя? - спросила явно смущаясь. Она прекрасно понимала, что Никита слышал их разборки, да и результат видел.
  Он же смотрел на нее и никак не мог оторвать взгляда от ее заплаканного лица. Но потом опомнился.
  - Да, заходи. Он в кухне.
  Алена пошла вперед, а он за ней. Шубин, надо сказать, времени даром не терял. Видно было, что успел еще выпить, причем достаточно. Глаза совсем осоловевшие, а движения неверные. Он безуспешно пытался порезать лимон.
  - Ба... - протянул Шубин насмешливо, увидев ее. - А вот и женушка пожаловала. - Видишь, беспокоится...
  Никита с нескрываемым удивлением посмотрел на Алену. Она же, напротив, старалась не смотреть на него.
  - Саша, пойдем, там Игорь приехал, - произнесла осторожно, явно боясь реакции Шубина.
  Тот посмотрел на нее как будто даже брезгливо и проговорил отрывисто:
  - Подождет. Сядь лучше.
  Командовать у него хорошо получалось. Но больше удивляла покорность Алены. Она тут же послушалась, продолжая виновато прятать глаза от Никиты. А тот сел рядом. То, что Алена была, по словам Шубина, его женой, довольно сильно подействовало на него. Он даже забыл, что собирался ему морду начистить. Ясно было, что резких движений делать не следовало. Никита не хотел ей навредить.
  - Хороший у тебя сосед, - неожиданно произнес Шубин, закусывая очередную стопку коньяка лимоном.
  Алена ничего не сказала на это, только вертела нервно свой бокал, но даже не пригубила. Ей явно хотелось сквозь землю провалиться, однако было понятно, что мужа, как вдруг неожиданно выяснилось, она не хотела оставлять.
  - Пойдем, пожалуйста, там Игорь ждет, - попросила она вновь. А Никите тошно стало от ее униженного тона.
  И тут Шубин неожиданно поднялся.
  - Ладно, пошли. Будь здоров доктор. Еще увидимся.
  Они вдвоем покинули его квартиру, а ему только и оставалось закрыть дверь. А потом еще долго сидел на кухне и размышлял, а что собственно это было. Поиск черной кошки в абсолютно темной комнате никого еще к успеху не приводил.
  
  Следующую неделю они не встречались. Напряженная работа особо не располагала к долгим размышлениям, и все же Никита переживал и места себе не находил. Но потом решил, что, на самом деле, долго думать ни к чему, поэтому однажды вечером, отбросив все сомнения, просто отправился к соседке, справедливо решив, что и так всю жизнь осторожничал. Алена открыла не сразу, но все-таки открыла.
  - Привет, - улыбнулся он, старательно делая вид, что все нормально.
  - Привет, - прозвучало спокойно в ответ, но явно без особой радости. У Алены был довольно задумчивый вид и его визит никак не повлиял на ее настроение.
  - Вот решил, что давненько мы не играли в шахматы, - проговорил он как ни в чем не бывало.
  Она как то тяжело так вздохнула и слегка отвернулась, смотря куда-то в сторону.
  - Ни к чему это, Никита. - Очевидно, что девушка не собиралась поддерживать непринужденный тон и делать вид, что все по-прежнему.
  - Почему? - спросил он напрямую, глядя на нее в упор. Его голос звучал при этом глухо.
  - Мне надоело извиняться. А так как в моей жизни перемен не намечается, то, как ты понимаешь, прощения придется просить часто. Так что, - она развела для убедительности руки в стороны, - ищи себе другого партнера для игры в шахматы.
  - Не помню, чтобы требовал от тебя когда-нибудь извинений. И другого партнера не собираюсь искать.
  Алена удивленно посмотрела на него.
  - А ты довольно настойчивый парень. Только Шубина ты видел и если ума хватит сообразить, то должен понимать, чем для тебя может закончиться твоя излишняя настойчивость. Ты конечно известный врач, и все такое. Только Шубину на это плюнуть и растереть.
  Однако ее увещевания не возымели никакого действия.
  - Если ты заметила, я уже давно совершеннолетний и сам принимаю решения. - Прозвучало довольно серьезно.
  Алена только головой чуть повела и усмехнулась.
  - Неужели? Ну хорошо. Только потом не говори, что не предупреждала.
  Она переодела туфли и вышла в коридор.
  - Пошли? - Насмешка так и не ушла из ее глаз.
  - Пошли, - ответил он серьезно. Они явно поменялись ролями.
  
  Когда оказались в квартире Никиты, расположились в гостиной и действительно сыграли несколько партий. Правда очень скоро Алена заметила, что шахматы по большому счету его мало волнуют. А пришла она к такому выводу по той простой причине, что обычно он выигрывал, а здесь продул все партии.
  - Я так понимаю, дальше мучить тебя не имеет смысла, - усмехнулась Алена и, перевернув доску, стала складывать шахматы.
  Никита не стал спорить.
  - Пойду чай поставлю.
  Какое-то время они молча пили чай на кухне, делая вид, что он их очень интересует. Но через некоторое время Никита все-таки не выдержал.
  - А здорово ты тогда Шубина приложила, - произнес он чуть насмешливо, не поднимая глаз. Начало не самое хорошее для серьезного разговора, но сойдет, раз ничего умнее не смог придумать.
  Однако она не поддержала его тона.
  - Ничего хорошего. Мне эта выходка дорого стоила и еще долго придется расплачиваться.
  Никита внимательно посмотрел на Алену. Он явно не ожидал от нее таких откровений и решил закрепить успех.
  - Я хотел спросить... - начал неуверенно, хорошо понимая, что задать то вопрос он задаст, а вот получит ли ответ на него... Скорее всего, нет.
  - Да спрашивай, раз начал, - разрешила Алена. - Я уже поняла, что не отстанешь. По правде говоря, первый раз такого настырного встречаю. Неужели своих проблем мало?
  Никита поднялся и налил им еще чаю, а когда снова уселся за стол, все-таки задал свой вопрос:
  - Мальчик, с которым Шубин приходил в поликлинику, это ведь твой ребенок? - На самом деле, у него было много вопросов, но начал он с этого. И, без сомнения, для Алены он был самый болезненный. Она нервно сглотнула. Давая ему разрешение, она и сама наверное не понимала, как тяжело будет ответить. Однако, откинувшись на спинку стула все же произнесла:
  - Да.
  - А добавить ничего не хочешь? - Его явно не удовлетворил ее короткий ответ.
  - Нет, не хочу.
  Но Никита все-таки не оставлял надежды.
  - Он не разрешает тебе видеться с ребенком?
  Алена пристально посмотрела на него.
  - Ну почему же, разрешает, иногда.
  - Ты поэтому с ним встречаешься? - Спросил он вроде как осторожно, но оба понимали, что под этим вопросом подразумевался другой вопрос: 'Ты поэтому с ним спишь?'. Никита даже не заметил, как зашел слишком далеко. Он это конечно сообразил, но было уже поздно.
  Ее глаза быстро начали наполняться слезами.
  - Кто дал тебе право меня препарировать? Я тебе не лягушка, - бросила она зло, а потом вскочила и бросилась из кухни.
  Никита догнал ее уже в прихожей и, схватив за руку, с силой повернул к себе. Она тут же оказалась в его объятиях. Он стал лихорадочно покрывать ее лицо поцелуями, потом нашел своими губами ее губы и, казалось, уже не сможет оторваться от них, и вообще, отпустить ее. Запустил пальцы в ее шелковистые волосы, с жадностью вдыхал их запах. Никита начисто забыл, как хотел быть осторожным и деликатным. Все хорошие и правильные мысли с первым поцелуем тут же покинули его голову. Он сам не понимал, что с ним происходит. Почему, как только он оказывается рядом с Аленой, здравый смысл отказывает ему.
  А она, неожиданно, возможно даже для себя, ответила ему. Но через некоторое время будто опомнилась и со всей силы уперлась руками ему в грудь. Но Никита был не в силах отпустить ее, поэтому продолжал удерживать, хотя уже и не так сильно. Ей все же удалось освободиться, и она отступила, оказавшись возле двери. Взявшись за ручку и, уже собираясь было выйти, Алена все таки обернулась.
  - Я так понимаю, ты уже не считаешь, что мне нужен психолог? - спросила она с не очень доброй усмешкой.
  Он стоял, уперевши руки в бок и пытался справиться с дыханием. При ее вопросе повернул несколько раз головой в досаде и покаянно произнес:
  - Извини.
  - Ничего страшного. В сущности, все вы мужчины похожи... - Алена не договорила, а только головой покивала. - На самом деле, я хотела сказать о другом. Не получится у нас с тобой ничего.- Ее голос звучал уверено и спокойно, однако Никита все же сумел уловить в нем сожаление, хотя может ему только показалось.
  - Почему?
  - Ты у нас кто? Врач. Вот. А я кто? Девочка по вызову.
  Никита тут же возразил:
  - Зачем ты пытаешься изображать из себя то, чего нет? - Он еще не пришел в себя до конца, поэтому голос звучал чуть хрипло. Но, посмотрев на Алену, почти пожалел о своих словах. Ее лицо застыло будто каменное. Только однажды он видел у нее такое лицо, там на площадке, когда впервые встретил с Шубиным. Казалось, она снова сейчас сорвется, но все же огромным усилием воли ей удалось взять себя в руки.
  - Я только еще и держусь на плаву, что, как ты говоришь, что-то из себя изображаю. Стоит немного расслабиться, а еще того хуже - пожалеть себя, и можно искать крышу повыше, а потом головой вниз. Да и Шубина не стоит сбрасывать со счетов.
  Никита нетерпеливо перебил ее:
  - Ты уже говорила...
  - Говорила, но ты не понял. Да, он меня за человека не считает, ноги об меня вытирает, но если я для него и тряпка, но все же его тряпка. А своего он никому не отдаст, - с этими словами она открыла дверь и вышла.
  Никита так и стоял некоторое время в прихожей, стараясь выровнять дыхание и привести мысли в порядок. На этот раз ему показалось, что на самом деле, все было яснее некуда. Для него, по крайней мере. И в тоже время, от слов Алены веяло такой безнадегой. Никита понимал, что будет нелегко справиться с этим и все же готов был рискнуть.
  
  - В театр? - переспросила Алена, хотя явно хорошо расслышала то, что ей сказал Никита. Они стояли у нее в комнате ровно через неделю с момента их последней встречи, и она никак не могла переварить то, что за приглашением в театр явно угадывается настоящее свидание.
  - Ну да, приглашаю тебя завтра после работы в театр, - повторил он терпеливо. - Кстати, спектакль называется 'Цилиндр'. Вроде итальянская комедия. Ну а потом в ресторан, я столик заказал.
  Алена как-то странно посмотрела на него и не стала ни увещевать его, ни напоминать про Шубина.
  - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - только и произнесла она после довольно длительной паузы и игры взглядов. Но Никита не стал отвечать ей.
  - Я заеду за тобой на работу в шесть, - лаконично поставил он точку.
  Она конечно должна была отказаться. Алена прекрасно это понимала, но соблазн хотя бы ненадолго вернуться в нормальную жизнь, вновь почувствовать ее вкус, ее краски, был слишком велик. Замешкавшись лишь на минуту, она все же согласно кивнула:
  - Хорошо.
  Ей показалось, что он облегченно выдохнул. Но возможно, только показалось...
  
  Никита встретил Алену на такси. Когда она вышла из здания, где работала и подошла к машине, он аж ненадолго замешкался. Настолько шикарно она выглядела. Роскошная шуба, сапоги на высоком каблуке и длинные распущенные волосы. Но потом, опомнившись, распахнул перед ней дверь.
  - А почему не на своей? - улыбнулась она и села в машину.
  Никита уселся рядом, прежде, чем ответить:
  - Решил, что можно расслабиться. Ты разве не знаешь, что в театр ходят ради буфета в антракте и рюмочки конька. - Он хитро посмотрел на нее. У него явно было задорное настроение, и Алена невольно начала потихоньку заряжаться от него этой положительной энергией.
  - Ну, думаю, одной рюмочкой не обойдемся.
  - Даже не надейся. Сегодня мы обязательно напьемся. - Он сказал это, стараясь сохранить напускную невозмутимость, но этим только больше рассмешил Алену. Она, не таясь, прыснула со смеху. И даже не догадывалась, как Никита был доволен результатом. Ведь это и была его цель.
  Когда они оказались в театре и устроились в ложе, настроение Алены немного изменилось, веселье как-то враз спало. Она невольно вспомнила, как они были здесь с Шубиным, сидели в Vip-ложе. К ним заходили его знакомые, здоровались. Муж вел с ними неспешные разговоры. Алене доставались неизменные восторженные комплименты. А потом, когда Шубин ее выгнал, с ней даже здороваться перестали. Только окидывали презрительным взглядом. Хотя, слава богу, встречалась она с этими людьми не часто и случайно. Это теперь явно был не ее круг общения...
  Но поймав на себе довольный взгляд Никиты, она успокоилась. И с чего вдруг расклеилась. Все хорошо. И знакомых из той жизни вроде поблизости не наблюдается. Да если бы и были, ей какое дело. У нее своя жизнь...
  Спектакль наконец начался, все взгляды устремились на сцену, а Алена невольно посмотрела на Никиту. И как будто первый раз его увидела. Русые короткие волосы, прямой нос с чуть заметной горбинкой и открытый взгляд голубых глаз. Она как-то никогда не задумывалось над его внешностью, а сейчас он ей даже показался красивым. Причем красота его была простая, без затей, но этим как раз и ценна. Но это конечно ерунда. Главное, это внутренняя красота, а этим бог ее спутника также не обидел. Видя, как он относиться к ней, да и не только, а больше даже к делу, которому он отдает всего себя, она понимала, что, в какой-то степени, восхищается им. И даже где-то завидует его преданности раз и навсегда выбранному пути. Неужели, действительно, у них может что-то получиться, невольно подумала она. Но тут же отбросила эту мысль? Зачем обнадеживать себя.
  Но потом Алене все же удалось отбросить из головы все ненужное и по-настоящему насладиться этим вечером, который прошел просто восхитительно. Тем более, что Никита также отпустил себя и оказался великолепным рассказчиком и ни на минуту не давал ей скучать, ни в театре, ни в ресторане, куда они направились после спектакля.
  
  Такси подъехало к дому. Оба чувствовали себя уставшими, но это была приятная усталость. Настроение было каким-то умиротворенным, спокойным. Падал снег крупными хлопьями, и хотелось, чтобы вечер не заканчивался. Алене впервые за долгое время действительно удалось по-настоящему расслабиться. Расплатившись, Никита помог ей выйти из такси. Незаметно посмотрев на свои окна, она мысленно простонала. Там горел свет. А чуть повернув голову, недалеко от подъезда, обнаружила машину Шубина. Интуиция ей подсказывала, что он в курсе ее свидания. Возможно в театре кто-то увидел и донес, а может в ресторане. Теперь это уже неважно. Вот и закончилась сказка...
  Поднялись на свой этаж и остановились возле двери Алены. Никита не спешил оставить ее.
  - Спасибо тебе за вечер, - произнесла она. - Такого у меня давно не было, - получилось довольно грустно.
  Он про себя подумал, что такого у него пожалуй никогда не было, но вслух произнес совсем другое:
  - Я думаю, мы не остановимся на одном вечере. - Проговорил довольно самоуверенно, но ей это неожиданно понравилось. А Никита только подтвердил серьезность своих намерений. Шагнул к ней и, притянув одной рукой за талию, а другой ее голову, поцеловал. Она закрыла глаза, потерялась, забылась в новых для себя ощущениях, да и выпитое вино давало о себе знать. Будто растворилась в этом поцелуе, таком невероятно нежном. Ей, вообще, показалось, что никогда ее так не целовали. Когда Никита все же отпустил ее, Алена поняла, что зайти в квартиру просто не сможет, потому что прекрасно знала, что ее ждет. Да и кому бы хотелось после такого вечера, когда на тебя так смотрят, окунуться в дерьмо. Снова оказаться в жестокой реальности. Но огромным усилием воли ей удалось справиться с минутной слабостью.
  - Может пригласишь на чашечку кофе? - Никита, к счастью, не догадывался, о чем она сейчас думает.
  От его банального, казалось бы, вопроса, Алена чуть не заплакала. Так обидно стало. Ей показалось, что у нее бы все получилось сегодня, но, как видно, не судьба. Она незаметно выдохнула:
  - Давай в следующий раз, - улыбнулась, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденней, хотя прекрасно понимала, что следующий раз вряд ли наступит. - Не будем торопиться.
  Никите этого было достаточно. Главное, что он не услышал в ее голосе категорического 'нет'. В нем явно были обещающие нотки.
  - Спокойной ночи, - улыбнулся в ответ и, не удержавшись, наклонился и снова поцеловал ее. На этот раз, коротко, почти невесомо.
  - Спокойной ночи, - прошептала она и, наконец, открыв дверь, вошла в квартиру. На вешалке висело мужское пальто. Туфли снять, конечно, не пожелали. Не барское это дело. Не спеша скинула шубу, сапоги. Торопиться точно было некуда. И даже в зеркало посмотрела, хотя свой внешний вид ее сейчас мало интересовал. Но, увидев свое отражение, осталась довольна. Глаза горели, румянец на щеках и чуть припухшие от поцелуя губы. С каким-то нехорошим злорадством подумала, что приятно, хотя бы немного, но все же насолить Шубину.
  Набрав побольше воздуха в легкие и выдохнув, Алена вошла в комнату. Шубин сидел, развалившись на диване. Дело было, похоже, совсем плохо. Перед ним стояла бутылка водки, уже пустая наполовину, а закуски не наблюдалось.
  - Ну, здравствуй, дорогая, - проговорил он, растягивая слова и с нехорошим смешком, который ей совсем не понравился. Затем встал и, медленно подойдя к ней, ответил увесистую пощечину. Схватившись за горящую щеку, она едва сумела на ногах удержаться и тут же почувствовала вкус крови на своих губах. Это было второй раз в жизни, когда он ее ударил, и она не удивилась. По правде говоря, Алену уже ничего в ее жизни не удивляло. Казалось, все возможно. И, наверное, это пугало больше всего. И давно усвоила, за все хорошее приходится платить, особенно ей. Она была к этому готова и ничуть не жалела о том, что сделала. Да что говорить, если бы Шубин не появился, готова была и на большее. Однако предательские слезы все же выступили на глазах. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы не дать им пролиться.
  - Шл...а, - произнес он сквозь зубы. Алена же смотрела на него с ненавистью. Поединок взглядами длился недолго. Он развернулся и вновь направился к дивану. Плеснув в стакан водки, выпил его и даже не поморщился. Ей, напротив, стало тошно от этого зрелища. Она подошла к окну и, скрестив руки на груди, стала смотреть в никуда, просто следила за слетающими с неба снежинками. Как будто, это было очень важно. Так бабушка в детстве научила, чтобы легче было отвлечься. А потом произнесла, неожиданно даже, наверное, для самой себя.
  - Саша, я так больше не смогу. - Слова звучали тихо, почти просительно, но в тоже время такое отчаяние сквозило в них.
  Алена ожидала бурной реакции, такой, уже ставшей привычной для их жизни, вспышки гнева, но Шубин усмехнулся, наливая очередную порцию водки, и неожиданно спокойно произнес:
  - Сможешь. Я же могу. Нам еще долго вместе на этой треклятой сковородке жариться, - с этими словами он опрокинул в себя уже который по счету стакан. А потом все также вполне мирно продолжил:
  - Докторишку то этого, зачем впутываешь? Мало, что сама в дерьме, так тебе надо приличного человека замарать? Жил бы и жил человек спокойно, а так...
  - Прошу тебя, не трогай его. Ничего у меня с ним не было, - произнесла она очень устало. Понятно, что идея начать новую жизнь была иллюзией, самообманом. Мираж, который тут же рассеялся. Понимала ли она, когда шла на все это? Конечно, понимала. Но попробовать так хотелось.
  - Ладно, не трону. Не знаю почему, но я сегодня добрый. Но сама понимаешь, еще раз увижу его рядом с тобой, пеняй на себя, - последние слова прозвучали с угрозой. - Я его на куски порву.
  - Хорошо, я поняла, - произнесла она поспешно. Слушать его хозяйский тон и угрозы было невыносимо. Алена отлепилась от окна и пошла на кухню.
  - Ты куда? - рыкнул он вслед, отчего она даже вздрогнула, но не остановилась.
  - Чай поставлю.
  Действительно, поставив чайник, снова расположилась у окна. Шубин не замедлил появиться через некоторое время. Она не повернулась, не желая видеть его. Он же, напротив, подошел к ней и, развернув, лицом к себе, пристально смотрел какое-то время в ее глаза, не отрываясь. А потом наклонился и поцеловал. Долго, тягуче и так..., даже нежно что ли. Не переставая целовать ее губы, лицо, он стал гладить ее волосы, обнимать, сжимать ее тело с каким-то одержимым отчаянием. На какой-то момент ей даже показалось, что они вернулись в прошлое. Когда любили друг друга до одури. Когда не могли насладиться друг другом. Тогда он также целовал ее, ласкал и не мог остановиться. Был нежен и готов был, казалось, вечность любоваться ее телом. Но эта был только миг, когда он позволил себе расслабиться, временное помешательство. Все это говорило о том, что он тоже человек, и ему также трудно забыть прошлое, но и только. Очередной мираж в ее жизни, который быстро рассеялся, стоило ему только произнести:
  - Зачем ты это сделала со мной, с нами? - Голос звучал хрипло, тихо. В нем было столько боли. И в ней были отголоски ее собственной боли. Она, похоже, была для них одна на двоих. И оба понимали, о чем он говорит, в чем обвиняет. И дело совсем не в ее соседе. Он еще какое-то время продолжал обнимать ее и говорить куда-то в волосы какие-то непонятные слова. Это было то ли просьбой, то ли мольбой. Алена уже не могла разобрать его шепота...
  - Я ничего не делала. Я не предавала тебя, - с трудом произнесла она. Похоже сил у нее больше не осталось. Его тело тут же напряглось. Он отодвинулся и, продолжая удерживать ее за руки, чуть встряхнул. Сейчас это уже был прежний Саша, которого она знала последний год. Выражение лица злое, челюсть напряжена.
  - Почему ты, наконец, не хочешь покаяться? - почти выкрикнул он и, еще раз встряхнув, отпустил. - Откуда это упрямство?
  Алена видела, что играет с огнем. Его глаза налились, кулаки сжались. А она подумала в отчаянии, что может и правда, признаться в том, чего она не совершала и всем легче станет. И тогда ее оставят в покое. Может быть он только и ждет от нее этого подтверждения, чтобы, наконец, самому успокоиться и начать жить своей жизнью. Неужели после всего того, что он сотворил, у него есть сомнения в ее виновности? Не может быть. Но если это правда, тогда ему точно нет оправдания. Все эти мысли навязчиво кружились у нее в голове. Издевательски жужжали и не давали покоя. Алена обхватила себя руками. Ее трясло, как в ознобе.
  Шубин тем временем, нашел куда выплеснуть свою злобу, одним движением скинул со стола все, что на нем было. И оперевшись об него двумя руками, будто в подтверждение ее мыслей глухо произнес:
  - Признайся, и кто знает, может я тебя прощу. - Однако по его бешенному взгляду, она поняла, что не простит. Уже не простил.
  Она упрямо повернула несколько раз головой, не замечая, как крупные слезы катятся по ее лицу.
  - Я ни в чем перед тобой не виновата. Ни в чем... - А про себя нехорошо усмехнулась. Сколько раз она произносила эти слова, и сколько раз ей еще предстоит их произнести. Только все напрасно.
  Шубина похоже ее упрямство только еще больше взбесило. Его взгляд был полон ненависти. Он выпрямился, а потом, сделав шаг к ней, схватил за руку и дернул на себя. Алена оказалась прижата к нему.
  - Сука... - почти прошипел он ей в губы. - Ты хоть понимаешь, что я тебя когда-нибудь пришибу? - Отвечать, понятное дело, она не собиралась. И признаваться в том, в чем ее обвиняют, передумала.
  Болезненно сжав ее руку, он повел ее к выходу из кухни, почти потащил, а когда они оказались в комнате, толкнул на диван. Алена упала навзничь и увидела, как он начал раздеваться.
  - Прошу тебя, только не сегодня, - произнесла она умоляюще, и слезы снова потекли по лицу. После этого вечера с Никитой, после того, как она почувствовала этот запах свободы, не может она, как ни в чем не бывало, быть с Шубиным, полным ненависти и презрения к ней. Ее психика просто не выдержит.
  Его рот искривился в презрительной пьяной усмешке:
  - А почему нет? Разве что-то изменилось? Ты же не захотела покаяться. Значит все по-прежнему. - Его слова звучали зло, жестоко. Он ни капельки не собирался щадить ее. А потом добавил, глядя на нее чуть с прищуром и таким тоном, точно зная, что ей никуда не деться:
  - Или ты уже не хочешь увидеть сына? - Он снял рубашку и перешел к брюкам. Алена же отвернулась, не в силах видеть его ухмыляющееся лицо.
  Она прикрыла глаза согнутой в локте рукой.
  - Прошу, выключи свет, - произнесла с какой-то обреченностью.
  Шубин снова нехорошо усмехнулся на это, как бы говоря, кто бы сомневался, никуда тебе не деться. Но свет выключил...
  
  Алена лежала рядом со спящим мужем и не могла уснуть. Она просто смотрела в потолок. Все в этот вечер и в эту ночь было необычным. Начиная со свидания с Никитой, приходом Шубина и его непривычной нежностью по отношению к ней в эту ночь. Хотя была готова совсем к другому. Странно, что он не набросился на нее, хотя держался от злости из последних сил, а действительно был нежен. Целовал, любил ее, старался, несмотря на ее сопротивление, доставить удовольствие. Все это дезориентировало и казалось было только хуже. Он уже приучил ее к своей ненависти. Она почти к ней привыкла, а если вдруг поверить, что все может быть по-другому... Ведь потом точно уже не выкарабкаться. Про крышу она тогда Никиту не обманывала. Не раз об этом думала. Только мысль о ребенке останавливала. Да и мама не вынесет. Они точно ни в чем не виноваты.
  Не выдержав собственных мыслей, она встала и, не зажигая света, подошла к столику и налила почти на ощупь водки. Сделав буквально глоток, чуть не поперхнулась. Но в тоже время почти сразу почувствовала, как ее немного отпустило. А потом, накинув куртку, отправилась на балкон. Там у нее были припрятаны сигареты. С удовольствием затянувшись, она стояла, оперевшись на перила и смотрела на падающий снег, как он искрился в свете уличных фонарей. И на какое-то время ей даже показалось, что все не так плохо. Но потом дверь отворилась, и на пороге оказался Шубин.
  - Ты чего здесь? Пойдем, а то замерзнешь. - Он старался говорить грубо, но заботу в его словах не заметить было трудно. И это удивляло, настораживало. Казалось, Шубин ведет свою борьбу до победного конца вовсе не с ней, а с самим собой... А затем добавил:
  - И хватит курить. Ненавижу курящих женщин.
  Алена не стала спорить, сделала последнюю затяжку и выкинула сигарету. А когда выходила с балкона проговорила:
  - Ты меня и так ненавидишь. А то, что замерзну, так это хорошо. Ты же только об этом и мечтаешь, чтобы я исчезла.
  Он помог ей снять куртку, а когда она села на диван, опустился перед ней на колени и стал растирать замершие ноги.
  - Даже и не мечтай о такой легкой смерти.
  
  Утром она лежала в постели и смотрела, как он одевается. Странно, но не было никаких насмешек и злости. Казалось, он был абсолютно спокоен. И наверное только поэтому она решилась:
  - Саша, я могу сегодня...
  - Да, можешь, - перебил он ее, но опять же без нервов, а как будто ему наоборот было неудобно за то, что ей приходится просить. Но она тут же отбросила эти мысли. Чушь какая. Зачем придумывать то, чего нет. Надо взять себя в руки и не распускаться. А Шубин, как фокусник, продолжал доставать из волшебной шляпы подарки.
  - Мы собираемся с Максимом слетать на несколько дней на лыжах покататься. Если ты хочешь, можешь с нами. С работы получится отпроситься?
  Алена поспешно села на постели.
  - Конечно смогу. - Да плевать на работу. Пусть хоть увольняют.
  Вероятно ему не понравилась радость, проскользнувшая в ее голосе. Он посмотрел на нее внимательно и взгляд его вмиг стал колючим. Она испугалась, что он передумает.
  - Не обольщайся, это только ради сына. Хотя возможно, было бы лучше, если бы он тебя совсем не видел.
  Алена, прижав к себе одеяло, затаила дыхание и выдохнула только когда он, уже полностью одевшись, отправился на выход. А потом остановился только на минуту возле двери и, не поворачивая головы, произнес:
  - Во вторник заеду. Будь готова.
  Она только и смогла кивнуть, хотя понятное дело, он этого уже не видел, потому что стремительно вышел из квартиры. Ей даже показалось, что попросту сбежал. А она поняла, что все, что вчера было, это все блажь и неправда. Рисковать тем, что она может больше не увидеть сына, не собиралась. Поэтому, быстро позавтракав, позвонила институтской подруге и напросилась к ней пожить ненадолго. А после поездки, что-нибудь да придумает. Или продаст эту квартиру или снимет другую. Но оставаться здесь точно нельзя. И вовсе не Никиты она боялась в данный момент, а себя, своей слабости...
  
  Алена сидела в кресле, подтянув под себя ноги и полностью завернувшись в плед. Шевелиться совсем не хотелось. Она, действительно переехала к своей однокурснице, правда та сразу уехала в отпуск на месяц. И сейчас Алена была совершенно одна, в чужой квартире, отданная на растерзания своим мыслям. Она понимала, что в ее положении много думать и горевать абсолютно бесполезное занятие. Это она давно уже усвоила, поэтому почти год назад и записалась в художественную школу, чтобы было поменьше времени на раздумья. Но после поездки невозможно было избавиться от навязчивых мыслей. Алена старательно отгоняла все чувства, малейшую слабость, но проиграла. Ее все-таки накрыло, будто лавиной.
  С тех пор, как она вернулась, несколько раз звонил Никита. Он явно беспокоился, куда она пропала. Алена все порывалась сказать, чтобы он не звонил ей, что не собирается с ним больше встречаться, но вместо этого каждый раз врала про подругу, которая якобы заболела и которой надо помочь. Трудно было объяснить, зачем она это делала. Возможно, не хотела обрывать ту единственную ниточку, связывающую ее с нормальной жизнью. Хотя прекрасно понимала, что оборвать все же придется...
  И снова эти въедливые мысли, не дающие покоя. Перед глазами все время стояла картинка. Максимка, она и Саша. Со стороны наверняка всем казалось, что это настоящая дружная семья, но на самом деле таковой не являлась. Все это было действительно только картинкой. Нет, съездили они неплохо, особенно если рассматривать эту поездку в свете их отношений с Шубиным. Он вел себя достаточно сдержанно. Как Алена не боялась за Максима, но он быстро освоил лыжи, хотя ему было всего три с половиной года. Однако было одно большое 'но', которое перечеркивало все. И собственно из-за этого 'но' она и находилась сейчас в таком состоянии. Происходило то, чего она боялась больше всего. Сын явно стал отвыкать от нее. Алена это сразу заметила. Нет, он по-прежнему называл ее мама, но обращался к ней намного реже, чем к отцу. Когда падал и плакал, шел тоже почти всегда к Саше. Она была в отчаянии. И в какой-то момент ей показалось, что возможно таков план Шубина, чтобы постепенно, почти естественно, вычеркнуть ее из жизни сына...
  Думая обо этом, Алена только сильнее укуталась в плед. Слезы, не спрашивая разрешения, оставляли мутные дорожки на ее щеках. Она вспоминала сына, его улыбку, смех. А потом предательница память стала подкидывать другие картинки, воспоминания из прошлого. Те, что совсем уж хотелось забыть, раз и навсегда вычеркнуть, как будто и не было этого вовсе. Но вновь проиграла сама себе и сдалась...
  
  - Куда же ты едешь, Аленушка? - произнесла с горечью Елена Сергеевна, тревожно следя при этом за суетящейся дочерью. Та, укладывала чемодан и старалась не смотреть на мать. - Ведь мы с бабушкой тебя пять лет ждали, когда выучишься, а теперь что... - Она тяжело вздохнула.
  Бабушка, Мария Петровна, сидела тут же, но в отличии, от мамы, старалась держаться и не раскисать. Но видно было, что к отъезду внучки тоже не готова.
  - А здесь никак работу не найти? - спросила она все же сдержано.
  Алена не выдержала и со всего маху села на кровать.
  - Не мучайте вы меня, - почти простонала она. - Я тоже не хочу уезжать, но что делать. Нет здесь работы и вы это прекрасно знаете. А там меня берут в крупную фирму, и зарплата очень хорошая. Вам смогу помогать. Правда пока буду менеджером по продажам, но надеюсь все-таки получится экономистом перевестись.
  И бабушка и мама уже который раз тяжко вздохнули, понимая, что она права. Но легче от этого понимания не было. Ведь вот они три человека были настоящей семьей. А в Алене души не чаяли. Думали, выучится и снова будет жить с ними. А теперь...
  - Я буду часто приезжать, на все праздники, - заверила Алена. Они конечно ей верили. И дочкой и внучкой она была хорошей, но так хотелось бы никогда не расставаться, всегда быть вместе. Алена тоже переживала, но и понимала, что свой шанс упускать нельзя. Из их маленького городка многие уезжают, потому что действительно трудно найти работу...
  Мама и бабушка, провожая ее на вокзале, старались держаться и даже улыбались, справедливо полагая, что ни к чему портить ей настроение. И она уехала, с тяжелым сердцем и в тоже время с ожиданием чего-то нового в ее только начинающейся жизни.
  
  Алена всегда считала себя в какой-то степени везучим человеком. Да, когда она была маленькой, их бросил отец, но, несмотря на это, она росла в семье, где ее всегда любили. Бабушка с мамой души в ней не чаяли. Жили совсем скромно, но забота и любовь помогали не зацикливаться на проблемах. Потом поступила в Университет в областном центре на экономиста. А когда закончила, тут же устроилась на работу. Господи, она столько наслушалась, как люди обивали пороги, рассылали многочисленные резюме, и все напрасно. А ее взяли практически сразу. Мариша, ее подруга, правда сказала, что мол попробовали бы они не взяли с такой то внешностью, но Алена все же надеялась, что приняли ее не только за это. Все-таки училась она хорошо, хотя закончила Университет и не с красным дипломом.
  Но сейчас она сидела в кабинете и плакала. Кажется, везенье ее закончилось. Все ушли на обед, а она осталась и сама не заметила, как по лицу потекли слезы. Когда только пришла сюда работать, так надеялась, что через какое-то время удастся перевестись экономистом, но все ее надежды рухнули. Пришел начальник отдела кадров и сообщил, что она временно переводится секретарем к замдиректору. Это что же получается, пять лет учиться, чтобы кофе подавать. Как только она подумала об этом, слезы потекли с новой силой. Но тут дверь открылась и в кабинет зашла Надежда Геннадьевна, главный бухгалтер. Алена резко отвернулась и попыталась быстро вытереть слезы, но женщина успела разглядеть ее красные глаза.
  - И чего ревешь? - спросила строго. Она была настоящим главным бухгалтером, поэтому любила порядок во всем.
  - Да так, ничего, - попыталась Алена уйти от разговора.
  - Давай рассказывай. - Женщина села напротив нее с таким видом, что ясно было, что без объяснений не сдвинется с места.
  - Переводят в секретари, - наконец выдавила из себя Алена. И произнесла это таким тоном, как будто это было худшим наказанием.
  - И что? - не поняла Надежда Геннадьевна.
  - Ну я ведь на экономиста училась и так надеялась, что когда-нибудь переведусь в экономический отдел.
  Женщина аж руками всплеснула.
  - Вот дурочка. Да ты даже не представляешь как тебе повезло. Зарплата в два раза больше. И по секрету тебе скажу. Берут тебя вроде временно, но я слышала, что вряд ли та секретарша выйдет после декретного. Муж богатый, наверняка не разрешит потом работать. Так что даже не думай, - подвела она черту. - Да тут каждая только мечтать может о таком месте. Так что не раскисай, а лучше покажи себя как следует, - с этими словами Надежда Геннадьевна поднялась и вышла из кабинета.
  Алена так и не поняла, зачем она на самом деле приходила, но настроение у самой Алены явно поднялось. Может и вправду все не так плохо.
  И действительно все оказалось просто замечательным, когда она начала работать секретарем. И опять Алена поверила в свое везение. Был правда неприятный инцидент с непостредственным начальником, Владимиром Николаевичем. Он пытался за ней, так сказать ухаживать, хотя у самого была семья и двое детей. Но Алена твердо дала понять, что ее это не интересует. Начальник отступил, и инцидент был исчерпан. В общем, жизнь снова заиграла новыми красками.
  А потом она встретила его, как там в одном известном фильме говорила главная героиня: 'Мужчину своей мечты', и жизнь ее перевернулась...
  
  Был уже конец рабочего дня, да еще и пятница. Обычно в это время все сотрудники находились на низком старте. И Алена не была исключением. Конец августа, на улице великолепная погода. Солнышко и совсем легкий ветерок, будто перебирающий слегка ветки деревьев. Как тут можно усидеть в душном офисе. Начальник давно уехал домой. Работы особо срочной у нее не было, поэтому Алена просто наблюдала в окно и ждала заветных шести часов. Она уже решила, что как только выйдет, непременно купит мороженого.
  Неожиданно дверь отворилась и в приемную, неуверенно поглядывая на дверь кабинета начальника, вошла Ирина. Они с ней вместе работали в отделе продаж еще до перевода Алены.
  - Ты одна? - прозвучало заговорчески и почему то шепотом.
  Она рассмеялась.
  - Да расслабься ты. Владимир Николаевич уехал.
  Ирина подошла ближе к Алене и встала вместе с ней, также поглядывая в окно.
  - Ну как тебе здесь, нравится?
  - Да ничего, - неопределенно пожала та плечами.
  - На самом деле, я вот что хотела сказать. Мы завтра на дачу едем, поехали с нами?
  - Ты знаешь, вряд ли. У меня дел много. - Не любила Алена шумные компании.
  - Какие дела? - Ира аж глаза закатила. - Ты прямо как старушка. Ни с кем не знакомишься. Никуда не ходишь. Грех с такой внешностью дома сидеть.
  - Ну не знаю, - засомневалась Алена. - Может и вправду поехать. А кто едет и чья дача?
  - Едут почти все с нашего отдела. А дача нашего Игорька. Шашлычки, речка. - Мм... Ира повертела головой и даже глаза зажмурила, как будто уже на даче была.
  - Я подумаю, - все же неуверенно произнесла Алена.
  - Ну конечно, мы тебе теперь не ровня, - обиженно проговорила Ирина и, развернувшись, отправилась к двери. - Зазналась я смотрю ты подруга, - кинула напоследок, не поворачивая головы. Она уже выходила, когда Алена неожиданно согласилась.
  - Подожди, я поеду. - Ей стало и вправду неудобно. Возможно так думает не только Ира. Ей бы этого совсем не хотелось. Зазнаваться она точно не собиралась. Просто, в принципе, особо общительной не была, да и по дачам как то не привыкла разъезжать. Но раз все едут. Почему бы действительно не съездить, развеяться.
  - Вот это другое дело, - обрадовалась Ирина. - Завтра в два часа заедем за тобой. - И вышла из приемной.
  
  Сначала все складывалось действительно вроде неплохо. За ней заехали, и они отправились на дачу. Машину вел Слава из их отдела. Алена знала, что у них вроде с Ириной отношения завязываются. По дороге еще и Риту забрали. Она работала в бухгалтерии. Дорога была неблизкой, но скучно точно не было. Смеялись, шутили и даже песни пели. Настроение было великолепным, и погода не подкачала.
  Но когда оказались на месте, где уже возле мангала суетился Игорь, через некоторое время выяснилось, что народу приехало на самом деле совсем немного, всего то восемь человек. Да и то, получалось, что из их отдела только сама Ира, Игорь, Слава, да еще два человека, которых Алена плохо знала, так как они были новенькими. Когда она уточнила у Ирины про остальных, та, пряча взгляд, сказала, что остальные передумали. И это как то сразу насторожило. Ясно было, что ее обманули. Но еще больше она напряглась, когда увидела, что когда расселись за стол, все разбились по парам. Рядом с ней оказался Денис. Он работал в юридическом отделе и все знали, что он племянник генерального директора. Соседство Дениса Алене совсем не понравилось, потому что это был единственный человек в компании, который был ей несимпатичен, и с которым она уже успела поругаться, хотя в принципе была неконфликтным человеком. А дело было на корпоративе, где он к ней совершенно бесцеремонно начал приставать. И абсолютно не обращал внимания на ее отказ. Казалось, ему вообще было неведомого слово 'нет'. Да и сейчас вел себя нагло и развязно.
  За столом также, как и в машине, царило веселье. Дача действительно была шикарная, красивый сад и речка рядом, но Алене уже было не до этого. По тому, как быстро увеличивалось количество выпитого спиртного, она понимала, что надо как то незаметно улизнуть отсюда. Постепенно парочки разошлись по укромным уголкам, и Денис предложил Алене последовать их примеру. Она понимала, что накаченный алкоголем, Денис, вряд ли спокойно воспримет ее отказ, поэтому пошла на хитрость. Сказала, что ей надо в туалет.
  Денис сказал, что будет ждать ее в доме. Он был пьян и самоуверен, поэтому не сомневался, что Алена придет к нему. Она же отправилась на поиски своей сумки. Найдя ее в районе беседки, наткнулась там на целующихся Славу и Иру. Та, увидев, что Алена собирается уйти, бросилась к ней.
  - Ты куда? - проговорила в испуге.
  - Домой. - Она была зла на Иру, но предъявлять претензии сейчас было не время.
  - Ты что? Тебя же Денис ждет.
  - Откуда ты знаешь, что ждет? - спросила Алена, в упор глядя на девушку. Та не выдержала ее взгляда и отвернулась. - Это все специально подстроено? - догадалась она. Впрочем ответа не ждала. Итак было ясно.
  Однако, Ира видела ситуацию по-своему:
  - Дурочка, ты же знаешь, кто у него дядя. А он сказал, что серьезно к тебе...
  - Значит продала? Интересно и что тебе пообещали за сводничество, - проговорила Алена зло. Ничего более гнусного в ее жизни еще не случалось. И интересно, на самом деле, почему Ира так поступила с ней, совсем не было. Алена не могла больше здесь находиться, поэтому развернулась и пошла к выходу. Ира бросилась за ней.
  - Не уходи. Меня же завтра уволят.
  Но Алена не слушала ее и шаг только прибавила. Наконец от нее отстали, и она с облегчением вздохнула. Но когда уже было вышла за ворота, почувствовала, как кто-то грубо схватил ее за руку. Острая боль отозвалась по всему телу. Обернувшись, увидела конечно Дениса.
  - Ты никуда не пойдешь. - Он был уже совсем пьян.
  - Пусти. - Она пыталась вырваться, но чувствовала, что силы неравны. Денис крепко держал ее и пытался затащить внутрь. Однако она все же сопротивлялась до последнего.
  - Ты кто такая, чтобы мне отказывать. Тоже мне недотрога.
  И когда казалось, что силы у нее на исходе, Алена услышала, как недалеко затормозила машина.
  - Отпусти девушку, - раздалось громкое уже совсем рядом с ними. Денис, по-видимому, от неожиданности, ослабил хватку, так как тон говорившего был резок и совсем нешуточным. Алена наконец смогла освободиться от его рук. Отступив, она обернулась и увидела своего спасителя. Им оказался довольно взрослый мужчина, смотрящий на Дениса с презрением. Но тот, видно от выпитого, не смог правильно оценить обстановку, потому что вдруг пошел на ее спасителя с кулаками. Хотя понятно было, что у них совершенно разные весовые категории.
  - Да ты чего лезешь. Ты хоть знаешь с кем связаться решил...
  Договорить он не успел, короткий удар отправил его в нокаут.
  - Вы где живете? Давайте я вас провожу, - как ни в чем не бывало и абсолютно спокойно спросил мужчина.
  Алена никак не могла прийти в себя от произошедшего, поэтому какое то время молчала, но потом все же с трудом ответила:
  - Я из города приехала. - Она была все еще напугана и крепко прижимала к себе сумочку. Но в каком бы состоянии не была, все же спросила, кивнув в строну Дениса, лежащего на земле:
  - А вы его не убили?
  Мужчина рассмеялся.
  - Оклемается. Ничего страшного.
  Алена и вправду увидела, как Денис потихоньку пошевелился.
  - Садитесь в машину. Я тоже в город.
  Она посмотрела на своего спасителя как то растеряно. С одной стороны, и здесь оставаться не собиралась, но и садиться в машину к абсолютно незнакомому человеку тоже было страшно. Пусть даже он ее и спас. Тем более, выглядел мужчина подозрительно. Одет как рыбак, да и машина под вид военной, она в этом не разбиралась. Но какого-то странного защитного цвета. Да и конструкция у нее необычная.
  Он правильно понял ее взгляд и нерешительность.
  - Вы можете позвонить кому-нибудь и сказать номер машины. И вот еще, - мужчина достал права и показал ей.
  - Шубин Александр Викторович, - прочитала она. А потом кивнула и вправду позвонила Марише и сообщила ей номер машины и имя владельца.
  Он помогал ей сесть в машину, когда она краем глаза увидела, что Денис пришел в себя и поднялся с земли.
  - Ты еще пожалеешь, - процедил тот сквозь зубы, но подойти побоялся. - Мы еще встретимся, - хорохорился он на расстоянии. Правда непонятно кому была адресована его угроза.
  - Я тебя сам найду, - все также спокойно пообещал ее новый знакомый и сел в машину. Уже когда они выезжали из поселка, Алена наконец опомнилась.
  - Спасибо вам большое. Вы меня очень выручили.
  - Да не за что. Только в следующий раз поосторожней друзей выбирайте, а то меня может рядом не оказаться, - заметил он чуть насмешливо, но при этом как то по-доброму. Она ничего не ответила. Но постепенно, следя за меняющимся за окном пейзажем, поняла, что немного успокоилась и напряжение спало.
  - А вас как зовут? - прозвучало неожиданно. - Как-то неудобно. Вы знаете, как меня зовут. А я вас нет.
  - Алена.
  - Красивое имя, вам идет, - произнес он серьезно, а потом, напротив, посмотрел на нее с улыбкой. Правда почти тут же отвернулся, вернув внимание на дорогу. Она тоже посмотрела на него и как будто только что разглядела. И тут же поняла, что он ей очень нравится. Несмотря на непрезентабельную одежду, выглядел он просто сногсшибательно. Красивое мужественное лицо, необыкновенная улыбка. Темные волнистые волосы, загорелое лицо. И сильное накаченное тело. Такой мужчина не может оставить равнодушным. Первый раз наверное в жизни Алена почувствовала настоящее разочарование. Разве такой мужчина может на нее обратить внимание, одернула она сама себя. Тем более, он больше не смотрел на нее. Уверенно вел машину и был полностью сосредоточен на дороге. Она со вздохом отвернулась.
  - Вам кстати, в городе куда? - его голос вернул ее в реальность.
  Алена назвала адрес. Ехать предстояло долго, поэтому молчать было как то неловко, тем более, человек спас ее.
  - Интересная у вас машина, - решила хоть с чего-то она начать.
  - Это мой знакомый собрал.
  - Неужели сам? - искренне удивилась Алена.
  - Сам, из нескольких старых машин, - кивнул Шубин в ответ. Почему то про себя она именно так его называла. Не по имени, а по фамилии.
  - Здорово, когда человек может что-то своими руками сделать.
  - Здорово, - согласился мужчина, - только он умер недавно. А машину я у его жены выкупил. Все равно в гараже простаивала. Раньше мы вместе с ним на рыбалку ездили.
  - Жалко вашего друга, - произнесла Алена грустно.
  - Жалко, но что делать, такова жизнь.
  Дальше они говорили обо всем на свете. На душе было так легко и спокойно. Как будто они всю жизнь друг друга знали. И Алена поймала себя на мысли, что хотела бы чтобы дорога никогда не заканчивалась, а еще в ужасе поняла, что похоже влюбилась в своего спасителя. Да, вот так сразу, почти с первого взгляда. И что с этим делать, совсем непонятно. Ведь вот он сейчас довезет ее до дома и наверняка благополучно забудет. У нее даже паника внутри началась, хотя она и старалась этого не показывать.
  Постепенно разговор сошел на нет. Алена отвернулась и старалась смотреть только в окно. По мере того, как они все ближе приближались к городу, настроение совсем испортилось. Сейчас она думала только о том, как такое могло случиться. Общаться с человеком всего один час и сразу влюбиться. Такого еще в ее жизни не было. Да она и влюблялась то вообще пару раз в жизни, да и то несерьезно. Алена ругала себя последними словами. Ведь он наверняка еще и женат. С досады даже губу закусила. Но потом решила, что так как видеться они потом не будут, а привыкнуть за такое короткое время к человеку невозможно, то и горевать не о чем. Со временем, она, наверняка, его забудет. Перетерпит. Но как то самоуспокоение плохо действовало.
  - Ну вот и приехали.
  У Алены сердце замерло. Шубин вышел из машины и, обойдя ее, помог выйти ей. Они стояли напротив друг друга. Алена старалась при этом не смотреть на него.
  - Спасибо вам еще раз, - буквально промямлила она. Эх, ну почему она такая, мысленно простонала она. Ей бы сейчас улыбаться во все тридцать три зуба, глазки строить, стараться вовсю, а она скисла. Одно слово, непутевая. Сама свое счастье проворонит...
  Возникла небольшая пауза, во время которой Алена продолжала ругать себя последними словами, но вдруг неожиданно услышала:
  - Как насчет вашего телефона? Я хотел бы узнать, не будет ли у вас проблем?
  Она подняла на него взгляд и встретилась с его улыбающимся взглядом карих глаз. С трудом сглотнув, произнесла:
  - Да, конечно. - И продиктовала номер телефона. Он записал и нажал кнопку вызова. Ее телефон тут же отозвался из сумочки.
  - Надо же, не обманули.
  Если бы он только догадывался о ее мыслях, такой бы глупости точно не сказал. Да она сама была готова забыть о гордости и попросить у него телефон.
  Не отрывая от нее пристального взгляда, он неожиданно произнес:
  - Черт, такой день сегодня, а я небрит, - в подтверждение своих слов Шубин провел по своей щеке ладонью. - Да еще в таком виде. Так бы точно вас на свидание пригласил. - Казалось, он действительно сожалел. Но Алене трудно было в это поверить. Она тоже смотрела на него, не отрываясь. Казалось, между ними в воздухе что-то витает, необыкновенное и осязаемое, можно дотронуться.
  - Придется в следующий раз, - усмехнулся он. А она с трудом скрыла разочарование в своих глазах.
  - До свидания, - наконец, проговорила явно нехотя и направилась к подъезду. А потом не выдержала и, оглянувшись, помахала ему рукой. Шубин стоял, уперев руки вбок, и пристально провожал ее взглядом. И ей стало так тепло на сердце. Потому что в его глазах она прочитала ответный интерес. У нее не было особого опыта в общении с парнями, а уж со взрослыми мужчинами и подавно, но сейчас безошибочно поняла, почувствовала, что тоже понравилась ему. Возможно она слишком самоуверенна, хотя раньше за ней такое не водилось, но сейчас ох как не хотелось бы ошибиться.
  
  И все же, как бы Алена не была занята мыслями о новом знакомом, она все выходные переживала, как выйдет в понедельник на работу и не будет ли это ее последним днем в компании. Отказ племяннику самого генерального может ей дорого стоить. И действительно, когда она в понедельник сидела в конце рабочего дня в приемной, ей позвонила секретарь генерального и сказала прийти ровно в шесть часов в его кабинет. Она решила, что вот и сбылись самые худшие ее опасения. Но когда оказалась в кабинете самого главного начальства, случилась фантастика. Владимир Юрьевич извинился перед ней за поведение племянника и заверил, что тот будет непременно наказан. Она всячески просила его не делать этого, но он безапелляционно ответил, что это не обсуждается. Потом Владимир Юрьевич сказал, чтобы она в случае возникновения подобных ситуаций обращалась сразу к нему. На этом они и распрощались.
  Алена вышла из кабинета генерального как будто пришибленная. Во-первых, не понимала, откуда тот узнал о том, что произошло на даче. А во-вторых, это же просто чудеса какие-то, что он встал на ее сторону, а не на сторону племянника.
  Дома она рассказала Юле, с который они вместе снимали квартиру, о событиях, произошедших в ее жизни. И конечно они их подробно обсудили. Подруга тоже была в недоумении от поведения Владимира Юрьевича. Выдвигалось много версий, но ни одна не показалась особо правдоподобной. Однако, потом всю эту неразбериху из головы Алены вытеснили совсем другие мысли. Она думала о своем спасителе. Каждый день надежда, что он позвонит, таяла на глазах. И, кажется, она таяла вместе с ней...
  
  Он позвонил только через неделю, когда она совсем потеряла надежду. Алена готовила ужин и периодически, что-то помешивая в кастрюле, смотрела в окно, жалея об уходящем августе. Настроение было на нуле. Юля, ее соседка, еще не пришла. Скорее всего где-то со своим парнем гуляла. Да и грех в такой день дома сидеть. Так что некому было отвлечь от хандры, постоянной ее спутницей на этой неделе. Тут то и раздался звонок.
  Она даже вздрогнула и будто что-то почувствовала. Выключив газ под кастрюлей, подошла к столу и как то не сразу, а даже вроде с опаской взяла телефон. На экране высветилось заветное: Александр.
  - Слушаю, - голос совершенно предательски выдавал Алену. Был слаб и неуверен. А сердце при этом билось где-то в районе горла.
  - Привет, это Шубин. Если помнишь конечно. - Его голос, в отличии от ее, был очень спокоен. Она подумала, даже раздражающе спокоен. А едва уловимая насмешка в его словах заставила Алену взять себя в руки и как то внутренне подтянуться. Нельзя же так в самом деле, надо и гордость иметь. Следующие ее слова звучали уже намного уверенней:
  - Да, я помню. Вы мой спаситель. - Тьфу ты черт, ну надо же такое ляпнуть. Прозвучало, по ее мнению, довольно по-дурацки.
  - Как в рыцарских романах. - Насмешка в его голосе возросла в несколько раз. Алена внутренне застонала и даже глаза зажмурила. Похоже, если она заклеит рот скотчем, это будет гораздо лучше того, что она говорит. В разговоре наступила небольшая пауза. Очевидно, что следующая реплика была ее, но Алена молчала.
  - Ты извини, я не смог позвонить тогда. В воскресенье с утра пришлось по делам уехать. Только вчера вернулся.
  Она хотела сказать, что ей нет дела до его дел и ему совершенно незачем оправдываться, но не смогла. Почему то с ним не хотелось играть в эти игры, да особо и не умела. А еще заметила, что он перешел на 'ты'.
  - Может сходим куда-нибудь? Выходной все ж таки. - При этих словах Алена даже забыла как дышать. И сама не заметила, как кивнула, будто он мог ее видеть. Да что ж такое. Она его даже не видит, а уже в дурочку превращается.
  - Почему бы и нет, - услышала свой голос как издалека.
  - Хорошо. Я подъеду тогда через час. - И отключился. Она с недоумением смотрела на погасший экран, не понимая вообще, что это было. Все произошло слишком быстро, можно сказать стремительно. Если бы ее сейчас Юля слышала или Мариша, обязательно бы двойку поставили. А где же кокетство. Ведь надо обязательно заставить кавалера помучиться, поуговаривать. Она же сразу согласилась.
  Алена прошла в комнату, села на диван и вроде как сначала пыталась переварить все это, но потом будто опомнилась. Подскочила и стала одеваться. Вот сейчас мыслей практически совсем не осталось, кроме одной, что если уж она умного ничего не может сказать, то должна хотя бы выглядеть на уровне, поэтому отведенное ей на сборы время посвятила исключительно внешнему виду. Через час, кинув на себя в зеркало последний взгляд, осталась довольна. Светлое прямое платье и легкий льняной пиджак очень ей шли. А туфли на высоком каблуке придавали элегантности и какой-то взрослости. Волосы она распустила и тщательно расчесала. Особой прически для них не требовалось, так как и так выглядели роскошно. Волосы были густые и волнистые. Юля так еще и не вернулась, поэтому Алена решила взять без разрешения ее маленькую светлую сумочку. Только она успела переложить в нее всякую мелочь из своей сумки, как зазвонил телефон.
  - Я тебя внизу жду, - прозвучало лаконично.
  - Да, хорошо, я спускаюсь, - ответила без тени сомнения.
  
  Когда Алена вышла из подъезда, сразу увидела Шубина, который стоял возле машины и разговаривал по телефону. Он был очень серьезен и сосредоточен на разговоре, поэтому не сразу заметил ее. Она же невольно остановилась, заглядевшись на него. За неделю уже успела забыть насколько он все-таки взрослый и конечно красивый. Голубой пуловер ему необыкновенно шел.
  - Привет, - наконец заметил ее Шубин и тут же закончил разговор. Алена подошла поближе и была горда тем, какое на него впечатление произвело ее появление. Шубин смотрел на нее не отрываясь.
  - Ты очень красива.
  - Спасибо. - Щеки, не спрашивая хозяйку, покрылись легким румянцем.
  - Ну что, поехали?
  - А куда?
  - Куда пожелаешь. - Он распахнул перед ней дверь, и она села в машину. А через несколько секунд, когда обойдя машину, он оказался на водительском сидении, на ее коленях вдруг появился красивый букет.
  - Спасибо. - Алена склонилась к цветам, будто спрятавшись за них, пытаясь не показать, что снова покраснела.
  Они так и не договорились куда отправятся, поэтому выехав со двора, просто ехали по проспекту. А ей было все равно куда ехать. Шубин уверено вел машину и периодически смотрел на нее, улыбаясь при этом. А ей нравилось смотреть на его руки, крепко держащие руль. Алена еще тогда в первую их встречу не могла оторвать от них взгляда, настоящие мужские руки...
  - Хорошая у тебя машина, - произнесла Алена, стараясь хоть чем-то прервать затянувшееся молчание.
  - Ты шутишь. Старенький Нисан, неизвестно какого года.
  Она смутилась.
  - Извини, я в этом не разбираюсь.
  - Да, нет. Ты права. Машина неплохая.
  - А знаешь, я тоже мечтаю водить машину. Немного подкоплю и пойду на курсы.
  - Я могу тебя подучить, если что.
  - Правда?
  - Конечно, почему бы и нет. - Он вдруг свернул с проспекта и Алена наконец спросила:
  - А куда мы едем?
  - Думаю, неплохо было бы перекусить.
  Она вспомнила про недоваренный ужин на плите и согласно кивнула.
  - Да, можно и перекусить.
  Через какое-то время они подъехали к небольшому ресторану. Когда оказались внутри, администратор проводил их к столику возле окна. Заказали довольно быстро. Видно ее спутник и вправду был голоден, а она и вовсе не собиралась привередничать.
  - Редко бываю в ресторане, - произнесла Алена тихо, после того, как официант разлил вино. В зале было очень уютно и спокойно. Играла тихая музыка. И на душе тоже было очень хорошо, поэтому не хотелось громким голосом спугнуть это состояние. На какое-то время за столом воцарилась тишина, по-видимому, Александр тоже не хотел нарушать эту обстановку. Но потом все-же спросил:
  - Как у тебя дела, ну с тем парнем?
  Она сначала смутилась, но потом ответила:
  - Да нормально, в смысле, никак. А вообще, ты не представляешь, случилась довольно странная вещь. - И она рассказала про разговор с генеральным и про его извинения.
  - Действительно, чудо, - согласился Шубин.
  - Да, и как только узнал, непонятно.
  - Может и вправду, кто из вашей компании рассказал. Просто нам тогда не до этого было, а кто-то возможно все видел. А уж охотников выслужиться перед начальством у нас хватает.
  Алена пожала беззаботно плечами.
  - Возможно. Самое главное, что Денис меня теперь стороной обходит.
  Принесли заказ, и они какое-то время были полностью сосредоточены на еде.
  - А ты кем работаешь? - неожиданно спросил Шубин.
  - Секретарем. У заместителя генерального директора.
  - Не обижает?
  Она посмотрела на него почти удивленно.
  - Да нет. А почему ты спросил?
  - Просто работа секретаря непростая. Иногда начальство срывается на тех кто под рукой.
  - Нет, - помотала она головой. - Владимир Николаевич не такой. Он очень уравновешенный. Бывает конечно, что недоволен, но держит себя в рамках. Мне вообще везет на хороших людей.
  - Понятно, - Шубин кивнул головой, как бы удовлетворенный ее ответом. А она не стала рассказывать, что вначале у нее были проблемы с Владимиром Николаевичем, но ведь потом все разрешилось, зачем же ворошить то, что уже улеглось.
  - На самом деле, я закончила экономический. Но пока вот секретарем работаю. Хотя грех жаловаться. Зарплата хорошая.
  Он как то пристально посмотрел на нее.
  - А это для тебя, я имею в виду деньги, является определяющим?
  Алена удивилась его вопросу и где-то он даже задел ее, но ответила честно:
  - Да, для меня это важно.
  - Почему? - решил он отчего то выяснить до конца.
  - Странный вопрос. Всем нужны деньги.
  - Ну а тебе конкретно для чего они нужны?
  Несмотря на то, что ей не нравилось направление их разговора, она все же решила быть откровенной. Тем более, скрывать ей нечего.
  - Это сложный вопрос. С одной стороны, никогда не завидовала большим деньгам. А с другой, когда бабушке сделали операцию и ей нужны были дорогостоящие лекарства, только и думала о деньгах, где бы заработать. Я в то время училась, ну и подрабатывала конечно, полы мыла, официанткой работала. Мама тоже в двух местах устроилась. Нелегко было. А теперь обязательно буду им помогать. Они у меня замечательные. Так что не знаю, ответила я на твой вопрос или нет, но, когда узнала, что зарплата у секретаря в два раза больше, чем была у меня до этого, обрадовалась.
  - Ясно, - покивал он слегка головой. Не было понятно, понравился ему ее ответ или нет.
  - А ты кем работаешь? - в свою очередь не удержалась она от вопроса.
  - У меня магазин автозапчастей.
  - Правда? - невольно прозвучало удивленно.
  - А почему ты удивляешься.
  - Почему то думала, что ты какой-то начальник или менеджер в крупной компании, - бесхитростно ответила она.
  Он рассмеялся.
  - Ну в общем то так и есть. Для нескольких людей я начальник. У меня в подчинении три продавца. Один из которых постоянно забывает снять магазин с сигнализации. Два непутевых кладовщика и хромой охранник дядя Миша, которого давно пора выгнать за пьянку. Да все жалко.
  Она невольно тоже рассмеялась.
  - Ты так интересно обо всем этом говоришь.
  А он просто улыбался в ответ и не переставал рассматривать ее, чуть прищурив взгляд. Но потом вдруг спросил:
  - Ты разочарована?
  - В чем? - не поняла она.
  - Ну, что я не начальник.
  - Честно?
  - Конечно честно.
  - Вздохнула с облегчением.
  - Почему?
  - Мне всегда тяжело с ними общаться. На работе до сих пор не могу привыкнуть. Особенно, когда кто-то важный приезжает, чувствую себя скованно.
  - Понятно. - Шубин слегка усмехнулся.
  Потом разговор стал совсем легким, непринужденным и уже на другие темы. Они еще какое то время пробыли в ресторане, а затем он повез ее домой.
  Возле подъезда случилось то, чего она ждала и хотела весь этот вечер, Шубин ее поцеловал. Алена ответила ему. Ей так хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. И все же, оторвавшись от нее, явно с неохотой, он отступил на шаг. А она почувствовала разочарование.
  - Я завтра позвоню, - произнес он чуть приглушенно, глядя ей в глаза. Его взгляд был такой откровенный, что она невольно смутилась. Поэтому только и смогла кивнуть, еще не придя в себя после поцелуя.
  - До свидания, - наконец произнесла она, справившись с дыханием и, развернувшись, направилась к подъезду, чувствуя его провожающий взгляд, направленный на нее. Едва переступив порог квартиры, Алена в изнеможении прислонилась спиной к двери, а потом провела пальцами по губам, вспоминая его поцелуй. Она была счастлива. А еще подумала, что завтра воскресенье и они обязательно встретятся и он снова поцелует ее, а она снова ответит. И поклялась, что не будет такой робкой и нерешительной, как сегодня. Он может подумать, что она еще не доросла до него. Невольно разница в возрасте между ними заставляла ее волноваться...
  
  И он действительно позвонил ей на следующий день, и они встретились. И в последующие дни, были встречи, долгие расставания возле подъезда, и конечно поцелуи. А потом он пригласил ее за город. У него была дача как раз в том поселке, где они в первый раз встретились. И Алена согласилась. Она прекрасно понимала, для чего мужчина приглашает к себе женщину и знала, что будет, но в тоже время было понимание, что она не готова еще к таким отношениям. И все-таки согласилась. Возможно, она невольно подумала о том, что ей как то сказала Юля на ее откровения по поводу того, что у них с Шубиным еще ничего не было. Подруга твердо заявила, раз он не настаивает, у него есть кто-то на стороне. Мол к гадалке не ходи. Взрослый мужчина не будет просто так поститься и поцелуев под луной ему явно недостаточно. Конечно, Алене было неприятно это слышать и возможно поэтому она согласилась на предложение Шубина. Нет, у нее несомненно были к нему чувства, но она понимала, что для нее пока рано переводить их отношения на другой уровень, а значит, пошла против себя...
  
  У Алены было прекрасное настроение, несмотря на то, что волнение все-таки присутствовало. Сегодня для нее был непростой день. Да, это она при Саше, когда он ее пригласил, старалась вести себя как ни в чем не бывало, а на самом деле переживала конечно сильно. Но отступать не собиралась. Нравился ей этот человек. Несмотря на разницу в возрасте, несмотря на то, что знакомы то были всего ничего, но разве в этом дело? Уж точно не во времени знакомства. Нет, конечно. Вот чувствовала Алена, что это ее человек. Правда время от времени и сомневалась, что он испытывает к ней тоже самое. Хотя его взгляд чуть с прищуром, когда он на нее смотрел, был более, чем красноречив. Но кто знает, может он на всех девушек так смотрит. Алене очень бы хотелось, чтобы это было не так.
  Чтобы поменьше думать и не дать сомнениям разрастись, она решила занять себя и испекла пирог, решив, что на даче еда точно пригодится. А еще тщательно оделась. Да, вроде, как дача это конечно не театр, и все же Алена подошла к своему гардеробу основательно, несмотря на видимую простоту. Надела новое белье, обтягивающие джинсы и светлую футболку. Волосы собрала в высокий хвост. Правда, макияжем она особо не увлекалась. Так только, чуть тронула тушью ресницы. Да ей это и не надо... Ну вот и готова. Жалко Юли нет, некому оценить ее вид. У подруги, похоже с ее парнем серьезно все складывалось, вот и пропадала надолго. Ну да ладно. Главное, Алене самой нравилось, как она выглядела.
  Шубин позвонил в точно назначенное время, и она, подхватив в одну руку сумку с немногочисленными вещами, а в другую, небольшую корзину с пирогом, спустилась вниз.
  - Привет, - подошел он к ней, чтобы помочь с вещами и поцеловал. - Ты потрясающе выглядишь. - По его глазам было видно, что говорит правду.
  - А в корзинке что? - поинтересовался, открывая багажник.
  - Пирог испекла, а еще морс сварила, - радостно сообщила Алена.
  Он даже замер, когда это услышал.
  - Как? Сама испекла.
  - Ну конечно сама. А кто же? - Алена недоуменно пожала плечами, заметив при этом его пристальный взгляд. Александр смотрел на нее так, будто видел впервые или, по крайней мере так, будто открывал в ней какие то новые грани. Правда, непонятно было, нравятся они ему или нет. Ей трудно было понять его удивление. Что необычного в том, что девушка сама готовит.
  - Здорово, - только и протянул он и захлопнул багажник. Хотя она успела заметить, что ее корзинка не выдерживала никакой конкуренции с тем, что он заготовил. Багажник просто ломился от количества продуктов.
  Но, когда машина тронулась, Алена решила не заморачиваться. В конце концов, ну не съедят они этот пирог. Ничего страшного. Однако потом ее вроде как осенило. Она даже расстроилась и внимательно посмотрела на Шубина, который вел машину и тоже периодически бросал на нее довольные взгляды. А она как будто только сейчас его как следует рассмотрела и до нее по настоящему дошло. Это действительно взрослый мужчина, который привык к взрослым отношениям. Да этот пирог ему нафиг не нужен. Он пригласил ее на дачу совсем для другого. Еда тут не причем, это так, сопутствующие так сказать вещи.
  Алена почувствовала себя настоящей провинциалкой. Настроение уже было другим. А когда они приехали и, зайдя в дом, стали выкладывать продукты, она только утвердилась в правильности своих сомнений. Чего только Шубин не купил. Салаты, закуска, различные готовые блюда, дорогое вино и даже икру не забыл, Ее пирог собственного изготовления просто мерк на фоне всего этого изобилия. Но главное, что ее волновало, это то, что Александр непременно будет считать ее дурочкой из-за этой стряпни, или как там Юля все время говорит о женщинах с авоськами, колхозницей. Она должна кокетничать, обольщать, но никак не стоять у плиты.
  Но в какой-то момент в ней все перевернулось и взбунтовалось. Алена даже разозлилась и саму себя мысленно хлопнула по лбу. Да что же это такое. С каких это пор она стала переживать, что о ней скажут. Этот мужчина действовал на нее просто невероятным образом. Мозги куда-то явно набекрень сползали. Да, Шубин ей нравится, но это не значит, что она должна изменять себе, прогибаться. Это абсолютно неверно. Приняв правильное решение, что должна остаться самой собой несмотря ни на что, Алена даже вздохнула свободней. Ей действительно стало легче. Поэтому, когда с продуктами было покончено и Саша повел ее осматривать дом, а потом и сад, ей уже было гораздо спокойней и она искренне улыбалась. Сомнения, по крайней мере, те, что касались этого злосчастного пирога, отступили.
  Правда, появились другие мысли. А ведь раньше, когда за ней пытались ухаживать она даже близко не переживала, что о ней подумает ее кавалер, но все меняется. Возможно, все зависит от того, какой кавалер и как к нему относишься. Неужели она влюбилась? От этого предположения, совсем не лишенного основания, снова стало грустно. Александр показывал ей дом, рассказывал, что тот достался ему от дедушки, а она думала о том, сколько женщин перебывало здесь до нее. Конечно немало. Не станет ли она просто одной из них для него.
  Ему то что, поиграет и бросит. А ей потом, что делать? Да нет, не может быть. Он не такой. Алена даже головой качнула, отгоняя нехорошие мысли.
  - Тебе не понравилось? - вывел Шубин ее из мрачных раздумий, когда они стояли в саду под яблонями. Его рука чуть приобнимала ее за плечи, и смотрел Саша так по-доброму. По-видимому, все-таки заметил ее беспокойство. Она была неопытна и конечно не умела скрывать свои чувства. Все, что было в душе, тут же отражалось на лице. В который раз за сегодняшний день Алена поспешила взять себя в руки и тут же отвергла его предположение:
  - Нет, ну что ты. Как ты мог такое подумать. Здесь очень уютно и чувствуется история. - Алена вспомнила про фотографии, развешанные в доме. - Сад просто чудесный, - добавила с восхищением.
  А он привлек ее и поцеловал, и она ответила, положив руки ему на плечи, решив про себя - будь что будет.
  - Пошли в дом? Перекусим и сходим на речку. Купаться уже холодно, а вот на лодке поплавать в самый раз, - предложил Шубин, прервав поцелуй, но так и не выпустив ее из объятий.
  Она с улыбкой на губах, еще хранивших печать его поцелуя, согласно кивнула.
  - Пойдем.
  Поели довольно быстро, разогрев привезенную еду в микроволновке. Убрали посуду и отправились на речку. Однако покататься на лодке не удалось. Погода неожиданно испортилась и поднялся небольшой ветер. Из-за волн на воде решили не рисковать, а просто погулять. Они брели по берегу, бросали камни в воду и периодически целовались. Саша держал ее в своих объятьях, а Алена смотрела в его карие глаза и не могла оторваться. А еще думала о том, что это и есть счастье. И у нее только одно было желание в данный момент, чтобы он ее никогда не отпускал.
  А потом был чудесный ужин. Алена приложила максимум умения и фантазии, чтобы красиво сервировать стол. Зажгла свечи. Потом надела свое любимое платье и распустила волосы. Все-таки она не была лишена кокетства, и ей очень хотелось и дальше нравится этому мужчине, с которым ее свела судьба. Она вышла в гостиную, где Саша уже успел разжечь камин, и с удовольствием увидела, как в центре стола красовался ее пирог. Он помешивал дрова в камине и при ее появлении повернул голову, а потом медленно выпрямился и подошел к ней. Слов у него, по-видимому, не нашлось. Саша просто обнял ее и смотрел с восхищением, а потом поцеловал.
  - Наверное, все остыло уже, - проговорила она смущенно, когда они сели все-таки за стол.
  - Ничего страшного, я уверен, твой пирог и остывший - очень вкусный, - проговорив это, он с улыбкой посмотрел на Алену. Потом разрезал пирог и разложил по тарелкам. А ей так приятно стало от его внимательности и от того, что он хвалил ее стряпню...
  Через какое то время, после того, как поели и просто, разговаривая, пили вино, он неожиданно поднялся, чтобы поправить огонь в камине. Но к столу не вернулся, пересев в кресло возле камина с бокалом вина. Какое-то время заворожено смотрели на огонь, но спустя несколько минут, не отрываясь от пламени, он вдруг произнес:
  - Иди сюда. - Слова звучали тихо и чуть с хрипотцой, от которой у нее мурашки прошлись по телу. Алена подошла к нему совсем близко. Он притянул ее за руку и она оказалась на его коленях...
  Он целовал ее сначала медленно, тягуче, но потом его поцелуи становились все более уверенными и настойчивыми. Она растворялась в них, терялась в ощущениях и с готовностью отвечала. Саша нащупал замок, спустил платье с ее плеч, продолжая целовать при этом. Шея, грудь, ничего не осталось без внимания. Одна рука продолжала держать ее за талию, а вторая двигалась вверх по бедру, чуть задирая платье и исследуя изгибы ее безупречного тела. А потом Саша поднялся, держа на руках Алену, и направился в спальню... И вот тут-то ее и накрыло. Именно в тот момент, когда они оказались возле кровати. У нее началась настоящая паника. Спроси ее сейчас, отчего это происходило, она вряд ли бы ответила. Ей нравился этот мужчина, даже очень. Но когда она почувствовала на себе его потемневший взгляд, когда движения его рук стали более жесткими, а намерения явно серьезными, Алена испугалась. Она была не готова к тому, что должно было произойти дальше.
  Он еще какое-то время целовал ее, пока наконец не почувствовал ее напряжение и что она перестала отвечать ему. Саша отстранился и, проведя ладонью по волосам, приподнял ее голову, заставив посмотреть на себя.
  - Что случилось? - Его дыхание оставалось неровным, а слова звучали так ласково, что ей захотелось заплакать. Какая же она дурочка, все испортила. Сейчас был тот самый момент, когда можно было еще все исправить, но она, глядя ему в глаза, помотала головой и со слезами на глазах произнесла:
  - Прости, я не могу.
  - Я тебя обидел чем то? - спросил он с беспокойством.
  Она снова помотала головой.
  - Нет, что ты. Только я не могу. - В подтверждение своих слов Алена даже отступила на шаг.
  Шубин стоял уперевши руки в бок, пытаясь при этом справиться с дыханием, и с недоумением смотрел на нее. В его глазах явно читался вопрос. Он ничего не понимал. Но потом его будто осенило и глаза прояснились. Он приблизился к ней и осторожно приобнял, привлекая к себе. Алена старалась не смотреть при этом на Шубина, но и не сопротивлялась.
  - У тебя никого не было? - спросил он прямо.
  Она зажмурила глаза и кивнула. Ей стало очень стыдно, что вела себя так по-глупому. Алена действительно была уверена, что именно Саша должен был стать ее первым мужчиной, но что то удержало ее от последнего шага, какой то внутренний барьер.
  - Прости меня, - произнесла она сквозь слезы. Сдерживаться дальше было уже невозможно. В голове стояла только одна мысль - она все испортила.
  - Дурочка, нашла за что извиняться. - По его голосу было понятно, что Шубин уже пришел в себя. Он крепче прижал Алену к себе. Ее признание даже вроде как обрадовало его. Поцеловав ее в волосы, он отстранился, и она сама повернула к нему свое заплаканное лицо.
  - Это ты меня прости. Как то даже не подумал. - Они какое то время молча смотрели друг на друга, а потом он произнес то, что хотела бы услышать наверное каждая девушка:
  - Никогда ничего не придумывай себе. Верь мне. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Хорошо?
  Она конечно согласилась, с готовностью кивнув, и даже улыбнулась. А Саша, наклонившись, легко поцеловал ее.
  - Давай спать. Завтра пойдем на рыбалку.
  - На рыбалку? - удивилась она.
  - Конечно. Моя девушка должна, нет, просто обязана любить рыбалку, - проговорил он с насмешкой.
  - Я ее уже люблю, - ответила она серьезно и тоже поцеловала его.
   А потом они легли спать. Причем в одну постель. Она не возражала, а Шубин похоже серьезно хотел ей доказать, что ему можно доверять. Алена же, засыпая в его объятиях, успела подумать, что никогда еще никому не доверяла, так как ему.
  
  За окном лил такой сильный дождь, что, казалось, кто-то из ведра выливает воду на окна. Да и что удивляться, осень на дворе. Алена, забравшись с ногами на подоконник, благо, что он был достаточно широкий, просто смотрела в окно. Последние несколько дней, проведенные без Александра, были будто вычеркнуты из жизни. Он снова уехал по делам из города, а ее одолела настоящая тоска, даже несмотря на то, что он звонил ей каждый день. А еще она вспоминала их поездку на дачу, казалось бы сказочную, если бы не ее глупость. Да, именно так Алена про себя и думала. Как же еще, по ее мнению, можно назвать то, как вела себя тогда. И с чего вдруг испугалась. Теперь это представлялось какой-то нелепостью. И вообще, за эти дни она много всего успела себе напридумывать, но главное, в чем убедилась окончательно это то, что она влюбилась. Именно так. Шубин ей не просто нравился. Сейчас она честно призналась себе в этом и не представляла уже своей жизни без него. Поэтому ее нерешительность на даче выглядела особенно неуместно.
  Алена продолжала во время своих невеселых размышлений смотреть в окно, водя бездумно пальцем по стеклу и думая, как дожить до завтрашнего дня, когда приедет Саша. Как вдруг возле их подъезда остановилась его машина. Она даже не сразу поверила в то, что видела своими глазами. Может это дождь смеется над ней, вовлекая в глупые галлюцинации. Да и машина может быть вовсе и не Шубина. Мало ли Нисанов в городе. Но он даже не успел еще выйти из машины, а она была уверена, что это он. И вправду, дверь распахнулась и в дождь, не боясь этого безумного потока воды, вышел Саша. Любой в этой ситуации это простое движение, исходя из таких погодных условий, сделал бы совершенно по-другому, другими словами, бросился бы тут же в подъезд, но не он. Шубин всегда отличался сдержанностью движений, что ей особенно в нем нравилось. Она видела, как прежде, чем войти в подъезд, он наклонился в открытую дверь машины и достал букет цветов. Сначала Алена вроде, как от такой неожиданной радости от его появления будто к месту приросла, но потом вдруг опомнилась и кинулась открывать дверь, а еще не выдержала и успела пробежать в одних носках пролет по ступенькам. И через каких-то несколько секунд оказалась в его объятиях, ничуть не замечая его мокрой рубашки и, что сама тут же стала мокрая.
  - Ты чего, простудишься, - выговорил он ей куда-то в волосы и, легко подхватив, понес в квартиру. А она так вцепилась в его плечи, чуть прихватив рубашку при этом, что, казалось, просто пальцы будет разжать невозможно. И действительно они стояли в коридоре, обнявшись, не в силах пошевелиться и хоть немного отодвинуться друг от друга. Букет оказался на полу. Было конечно приятно его внимание, но думалось совсем про другое, про то, что он наконец здесь и его горячие ладони, такие желанные, даже через ткань домашнего платья обжигали ей спину. А потом он наконец поцеловал ее и, она не просто ответила, а перехватила инициативу, покрывая его лицо хаотичными поцелуями. Его руки за ее спиной вдруг с силой сжали ее, придавив даже слегка кожу, но потом он явно идя против себя и через силу, отстранился от Алены и тихо, почти с надрывом в голосе проговорил, или скорее предупредил даже:
  - Перестань, не надо, иначе не смогу остановиться.
  Она же с усилием, преодолевая его явное сопротивление, притянула его мокрую голову и прошептала:
  - Не останавливайся.
  Как же он посмотрел на нее после всего-то двух слов произнесенных ею. Его глаза будто огнем полыхнули. У нее аж во рту пересохло от того, что она увидела в его взгляде. Сейчас сдержанностью в нем и не пахло. Никогда он так долго и пронизывающе на нее не смотрел, а еще с большИм значением. И так много было сейчас в его глазах...
  - Ты уверена? - все же спросил он хрипло, но это уже было чистой формальностью. Его руки так сильно сжимали ее, что ясно было, уже не отпустит.
  - Да, - ответила Алена одними губами.
  И у него сорвало все тормоза, напрочь. Он дернул ее, буквально впечатав в себя при этом, и впился в ее губы так, что она забыла, что нужно дышать, полностью потерялась в ощущениях, почти в обморок провалилась. Он будто дорвался до самого запретного, самого желанного. И только сейчас до нее по-настоящему дошло, как же трудно было ему сдерживаться все это время. А еще, было понятно, что скучал сильно по ней, не меньше, чем она по нему. Вон и приехал поэтому почти на день раньше.
  Саша между тем времени не терял, подхватил ее на руки, и через минуту она уже оказалась на кровати. Продолжая целовать ее, он отрывался только на доли секунды, скидывая свою одежду, помогая ей избавиться от почти ненавистного в данный момент платья и белья конечно. Так мешающего ему почувствовать ее, прикоснуться к ней, к каждой клеточке ее тела. Он целовал, исследовал ее как одержимый, но в какой-то момент, все же остатки разума возобладали и он остановился и даже ругнулся про себя. Черт, а ведь хотел быть деликатным, ведь это у нее первый раз, а он набросился как настоящая скотина. Она же удивленно смотрела на него, не понимая, почему он остановился, и похоже его страсть совсем не напугала Алену.
  Шубин снова стал целовать ее, но уже медленно, нежно, явно сдерживая себя и свой напор, хотя это было почти невозможно. Пусть сам заживо сгорит, но поклялся, что первый раз у нее будет такой, какой должен быть. А о себе он потом подумает.
  Он старался максимально расслабить ее, зная, что это необходимо. Алена растворялась, плавилась в его руках. Казалось, уже не было места на ее теле, где бы не побывали его губы. Она забыла, где находится и о своих страхах, когда думала, что не знает, как правильно вести себя, что делать. Она полностью доверилась Саше, и он чувствовал это, особенно когда ласкал ее там, подготавливал, а она даже не отодвинулась, только прикрыла глаза в смущении. А потом он чуть отодвинулся от нее, и она поняла, что должно сейчас произойти, но не испугалась. Только вдруг сделала то, что он и хотел от нее и даже мысленно призывал к этому, повернула голову и посмотрела ему в глаза. Стеснение ушло совсем. Она хотела быть с ним.
  Удерживая ее взгляд, он сделал резкое, движение вперед, зная, что если тянуть, только хуже будет. И как бы Алена не была к этому готова и не храбрилась, она все же прикусила губу от боли и дернулась, но он удержал ее одной рукой за плечо. И остановился, будто замер. Прикрыв от боли глаза до этого, она снова распахнула их, увидев тут же капельки пота на его висках. Он так сдерживал себя, давая ей привыкнуть к тому, что находился в ней, что казалось даже не дышал. Она, видя это напряжение и, несмотря на явный дискомфорт, вдруг подняла руку и провела ею по его волосам, а потом спустилась ниже, как бы говоря, что все в порядке. Успокаивая его этим действием и взглядом, понукая не бояться за нее. И он начал потихоньку двигаться, уперевшись обеими руками по обе стороны от нее. Без сомнения, несмотря на то, что здраво мыслить в такой ситуации было просто невозможно, потому что ощущения были просто нереальные, он все же на подсознательном уровне старался держать контроль. И уже через какое-то время его сдержанность была вознаграждена. Алена немного расслабилась и стала пусть несмело и робко, но все же отвечать ему. Двигаться навстречу его движениям. Пусть сначала неумело, но все-таки с явной охотой.
  И все же он переоценил свои силы, в какой-то момент самоконтроль помахал ему ручкой, и он начал двигаться сильнее, напористее, быстрее, почти не заботясь об Алене. Но она не отодвинулась, не скривилась, хотя явно боль в тот момент никуда не ушла, а без сомнения проснулась с новой силой, Она, напротив, чуть надавила ему на спину, как бы приближая его к себе и без слов призывая не беспокоиться о ней...
  Через несколько минут она лежала в его объятиях и вроде как и не спала, но глаза открыть была не в силах. Что-то между сном и явью. Все силы были отданы ему. И он это прекрасно понимал. Они почти не говорили. Шубин только периодически наклонялся и целовал ее, нежно, ласково и почти невесомо. И так было спокойно в его руках и радостно и слова были совсем ни к чему. Между ними итак все было ясно. Да, возможно, это пока не было тем самым настоящим, что должно быть между мужчиной и женщиной, она это прекрасно понимала, но главное, что Алена интуитивно чувствовала, что все было очень правильно. Так, как и должно быть. С этими мыслями она и уснула, а еще с улыбкой на губах.
  
  Утром они оба спешили на работу. Приняв быстренько душ, накрывали на стол, улыбались друг другу и солнышку, наконец, выглянувшему за окном. Алена никогда еще такой себя счастливой не чувствовала. Все осталось позади, страхи, сомнения. Как будто все начиналось с чистого листа, писалась какая-то новая необыкновенная, принадлежащая им двоим, только их собственная история.
  - Прости, не могу подвезти тебя, уже опоздал, - виновато произнес Александр, когда они прощались в коридоре.
  Алена на это только головой несколько раз повернула.
  - Не извиняйся, мне же на час позже. Я спокойно доеду, тем более, погода какая замечательная.
  Он уже в который последний раз ее поцеловал и все же хоть и с трудом, но наконец разжал пальцы, до этого, сцепленные у нее за спиной, и взялся за ручку двери. А потом обернулся, посмотрел так на нее, что у нее в душе от счастья все перевернулось.
  - Ты переедешь ко мне? - Вот так вот, не больше, не меньше. Но она не испугалась этой скорости, и даже ей показалось, что то, что он спросил, было вполне естественно.
  - Да, - кивнула в ответ.
  А он довольно улыбнулся и наконец вышел. Алена еще не успела дойти до кухни, как входная дверь снова открылась. Это оказалась ее соседка Юля. Она сразу обратила внимание на ее какое-то необычно застывшее лицо и удивленный взгляд.
  - Ну ты даешь подруга, - поводила Юля головой все с тем же изумлением на лице. - Не зря говорят, в тихом омуте черти водятся. Какие люди от тебя по утрам выходят. Офигеть. Предупреждать вообще-то о таком надо. Так и до инфаркта недалеко. - Она со всего маху уселась на тумбочку в коридоре. Видно от удивления ее действительно ноги не держали.
  - Ты о чем? - не поняла Алена.
  - Она еще спрашивает о чем, - закатила глаза подруга. - Отхватила себе такого мужика и ничего мне даже не сказала.
  Алена рассмеялась.
  - Что с тобой? У тебя от твоей любви с Костей память отшибло? Я же тебе рассказывала про Сашу.
  - 'Про Сашу'? - в недоумении передразнила Юля. - Только забыла одну совсем малюсенькую деталь, что это не просто Саша, а тот самый Александр Шубин, которому в городе немало чего принадлежит. Да и не только в этом городе.
  - Слушай, не говори ерунды. - Алена все-таки рассердилась и пошла на кухню. Иногда ее подруга в своей болтовне заходила слишком далеко. Был у нее такой грех. - Я не знаю, про какого ты Шубина говоришь, а у моего-то всего и есть в этом городе, что магазин автозапчастей. Да и то, по правде сказать, меня это мало интересует.
  - Ты что, правда не знаешь? Ну ты даешь, - услышала она за спиной, когда уже оказалась на кухне и обернулась. Что-то во взгляде такое было у Юли и в ее чуть приглушенном голосе, что она вдруг забеспокоилась.
  - Да, объясни ты толком. Запутала меня совсем.
  Подруга покачала головой все с тем же недоумением и, развернувшись, направилась в комнату. Алена невольно двинулась за ней.
  - Так ты все-таки объяснишь?
  - Тебе сейчас все наш любимый и всемогущий гугл объяснит, - уверенно произнесла Юля не оборачиваясь
  Через пять минут Алена сидела перед монитором и никак не могла сосредоточиться на том, что читала. Да в общем то и так было понятно, даже из той информации, что она все же успела узнать, пока глаза не начала застилать эта противная и липкая пелена из слез. Мозг успел вычленить основные фразы: 'банк, принадлежащий Александру Шубину... ', 'основной акционер такой-то компании...' и много чего еще. Вполне достаточно. Еще была надежда, что это просто однофамилец, если бы не фотографии. Они не оставляли никаких сомнений, что это был именно ее Шубин, и что Алену попросту все время обманывали. Сейчас у нее в этом не было никаких сомнений. Она была оглушена, раздавлена. Такого не может быть, это не могло случиться с ней...
  Юля, видя ее почти невменяемое состояние, слегка потормошила Алену за плечо.
  - Эй, ты чего?
  Но та не реагировала.
  - Да брось ты. Ну подумаешь, обманул. Я же всегда говорила, мужики все козлы. А уж богатенькие то, тем более, - попробовала она как то вывести подругу из ступора, но та оставалась неподвижной. Но потом нашлась:
  - Тебе на работу разве не надо? Вот выгонят за прогул, тогда точно плакать придется. Работу то приличную труднее найти, чем мужика. - И кажется она своего добилась. Алена медленно поднялась из-за стола и пошла одеваться. Правда все с тем же застывшим выражением на лице, но все же это лучше, чем ничего. Юля потихоньку позвонила своему Костику.
  - Срочно приезжай, надо Алену отвезти на работу. Потом объясню.
  Ясно было, что нельзя без присмотра сейчас ее оставлять. На работу ее Костя отвозить будет, и с работы тоже придется встречать, а Юля пока здесь останется. Да, она уже сегодня собиралась к своему любимому переехать, но придется объяснить, что переезд откладывается. Она была уверена, что Костя поймет. Решив все это для себя, Юля набрала номер Маришы, Алениной подруги. Они вместе учились, правда она местная была, с родителями жила. Как то вместе им точно легче будет помочь Алене. Она конечно не все поняла, что произошло с подругой, но догадывалась, что ничего хорошего.
  
  - Алена, вы меня слышите?
  Ох, она кажется отключилась. Господи, прямо в кабинете у начальника, когда он ей что-то говорил.
  - Простите, Владимир Николаевич, - пролепетала Алена и опустила голову.
  - У вас что-то случилось? - спросил он довольно спокойно. А ей от этого спокойствия плакать захотелось. Лучше бы, ей богу накричал. Так стыдно.
  - Извините, голова сильно болит.
  - Ясно, - продолжал он смотреть на нее пристально. А потом терпеливо повторил еще раз то, что говорил до этого и она, наконец, благополучно все записала. И в который раз извинившись, вышла из кабинета.
  Ну уж нет. Не хватало еще, чтобы личное мешало ее работе. Да кто он такой этот Шубин, чтобы она в тряпку превращалась. За ответом далеко ходить не надо было. Вот он весь целиком перед глазами, на экране монитора ее компьютера. Когда она пришла на работу, не удержалась и снова открыла несколько страничек, где упоминалось о Шубине, как будто еще надеялась, что, увиденное ею до этого дома, просто игра воображения. И по мере того, как она смотрела на его фотографию, в ней закипала злость. Она так никогда и ни на кого в жизни не злилась. Особенно ее воротило от его сытого и довольного лица. Казалось, он смеется над ней прямо с экрана монитора. Алена с силой сжала кулаки. Злость конечно плохой советчик, но в данный момент никаких других чувств по отношению к этому человеку у нее не было. Или, по крайней мере, казалось, что не было. И вроде глаза были сухие, и она дала себе слово больше не плакать, но в груди у нее жгло. Причем так сильно, что казалось этот огонь сожжет ее всю целиком, без остатка.
  И все же, каким-то титаническим усилием воли ей удалось собраться, и она погрузилась в работу. И даже смогла улыбнуться нескольким посетителям, но после обеда волна накрыла ее вновь. И вот тут то и позвонил Шубин. Она смотрела на надрывающийся телефон и, несмотря на то, что звук был почти на минимуме, ей казалось, что он разрывал ей голову. Глубоко вдохнув, Алена все-таки ответила.
  - Я не могу говорить, очень занята, - проговорила скороговоркой и отключилась. Это первое пришедшее ей в голову. На самом деле, она не знала, что ему говорить. Если скажет, что все знает, придется выслушивать его объяснения, и скорее всего, это будет ложь. Она боялась окончательно не выдержать и сорваться. Ведь пока еще, слабо, но все-таки держалась.
  А потом, как назло, Владимир Николаевич уехал, не оставив никаких поручений. Не зная, чем себя занять, после того, как закончила со всеми делами, она стала помимо воли вспоминать их свидания с Шубиным. Алена только сейчас поняла, как была слепа. Ведь действительно, какой из Шубина директор магазина автозапчастей? Весь такой гордый или скорее пренебрежительный ко всем окружающим. Теперь то она это понимала. Руки холеные, никогда не знающие, что такое вообще в каких-то деталях или машинах ковыряться. Он и масло то наверняка даже не подозревает куда в машину заливать. Это ее заключение конечно не выглядело особо справедливым, но с ней то тоже никто по совести поступать не собирался. Еще она вспоминала, какие рестораны или кафе они посещали. Теперь ясно, что Шубин выбирал именно такие заведения, в которых была минимальная вероятность встречи с его знакомыми, простые и неприметные. Да и гуляли они обычно там, где было совсем не много людей.
  Или, вот еще одно, когда ему звонили. В ресторане он обычно выходил или сбрасывал звонок. А то и вовсе отключал телефон. Она тогда думала, что звонок был не очень важным, а теперь понимала, что Шубин просто не хотел, чтобы она слышала о чем он говорит. Если бы это произошло, наверняка, ее бы очень удивила тема разговора. Иногда невольно Алена слышала какие-то обрывки разговора, но ей и в голову не приходило анализировать их. А как выяснилось, надо было бы.
  А его поездки. Возможно, он вообще никуда не ездил. Или еще того хлеще, у него есть другая. Та, которая для серьезных отношений, а не для того, чтобы посмеяться над ней. Выставить полной дурой. Алена горько усмехнулась. А собственно кто она, дурочка и есть. В следующий раз хорошо подумает, прежде, чем на дороге знакомиться.
  Все эти детали, ранее не замеченные ею, сейчас явственно всплыли в голове у Алены. Как же правы те, кто говорит, что любовь слепа. Она ничего вокруг себя не видела, не замечала.
  Почти перед самым ее выходом с работы позвонил Костя и сказал, что подъедет за ней, и только она успела положить телефон, как тот снова ожил. Звонил Шубин. И прежде, чем Алена успела хорошенько подумать, рука казалось сама потянулась к телефону, и она услышала будто издалека свой твердый голос, чеканящий каждое слово:
  - Александр Викторович, никогда мне больше не звоните. - И отключилась. Она стояла, не шевелясь, будто изваяние. Какое-то время ей понадобилось, чтобы немного прийти в себя. Совсем немного, ровно настолько, чтобы хотя бы иметь возможность двигаться. А потом, схватив сумку, бросилась вон из приемной. Ей катастрофически не хватало воздуха. Да что говорить, все, что произошло с ней за последний месяц, было сплошной катастрофой. Только она слишком долго об этом не догадывалась...
  Когда уже спустилась на первый этаж, ее остановила Катя из отдела маркетинга. Что-то говорила, спрашивала, но Алена ничего не понимала и не слышала. Бросив что-то вроде 'потом', она невежливо развернулась и выскочила из здания. На улице ей наконец удалось вздохнуть полной грудью. А еще подумалось, хорошо, что сегодня пятница. Можно будет сбежать куда-нибудь, она правда еще не знала куда, и вволю наплакаться. Главное, чтобы он не увидел. Не сказать, чтобы Алена считала себя очень гордым человеком, но ей почему то это было очень важно - не пролить перед ним не единой слезинки.
  Алена направлялась к машине Кости, когда чуть впереди нее притормозил черный Мерседес. Появление Шубина, который вышел из него, ее почти не удивило. Она даже на минуту замедлила шаг. На этот раз он уже никого похоже не играл. Одет был, как и подобает человеку его уровня, в дорогой костюм. Хотя, кто знает, возможно у него много этих самых ролей и костюмов заготовлено. Алена, даже не собираясь останавливаться, прошла мимо, смотря прямо перед собой и плотно сжав губы. Но сильная рука остановила и развернула ее.
  - Нам надо поговорить. - Шубин смотрел ей прямо в глаза, а она не отворачивалась. Как будто хотела в его глазах найти ответы на так мучившие ее вопросы. Почему он так жестоко над ней посмеялся? Почему именно она? И главный вопрос: за что? От ее пронизывающего взгляда он невольно разжал пальцы и, чертыхнувшись, отвернулся, засунув при этом руки в карманы брюк. Но потом вновь посмотрел на нее.
  И тут она вроде как очнулась и поняла, что ничего не хочет слышать. Даже захотелось руками уши заткнуть. Сейчас Алена была уверена, что чтобы он не сказал, это будет стопроцентная очередная ложь. А с нее его сказок итак достаточно.
  - Я могу все объяснить... - начал было он. Но она очень сильно завертела головой и попятилась.
  - Нет. Ничего не говорите. Просто никогда больше не подходите ко мне, - почти прокричав это, она буквально метнулась к машине Кости. Тот понял все без слов. Рванул так, что чуть покрышки на асфальте не оставил. А она закрыла ладонями лицо и уже, не таясь, зарыдала. Впервые за сегодняшний день.
  - Мерс за нами едет, - осторожно заметил Костя, когда увидел, что она немного успокоилась.
  - Прошу тебя, - взмолилась она, глядя на него мокрыми от слез глазами.
  Он только серьезно кивнул на это.
  - Сделаем.
  Машина прибавила скорость и начала лавировать в потоке, уходя от нежелательных провожатых. Через некоторое время, Алена поняла, что они оторвались. Отличный Костя парень и высококлассный водитель. Причем настоящий, непридуманный. Повезло Юле. Жаль, ей так не повезло...
  Она попросила его отвезти ее к Марише. Там ее встретили без лишних вопросов. С утра Юля уже обо всем им рассказала. Алена пробыла у подруги и ее родных все выходные, а в понедельник собиралась отправиться домой, к матери. Тамара Леонидовна, мама Маришы работала врачом, хоть и была на пенсии. Она пообещала, что сделает ей больничный на неделю. Сначала ни о чем таком Алена даже не думала, но позже поняла, что переоценила свои силы. Да и Шубин непонятно по какой причине, наверняка не оставит ее в покое. Он получил, что хотел, но по-видимому ему этого было мало. Он хотел увидеть ее слезы...
  И Алена действительно поехала домой, в родной город, где ей предстояло собрать себя по кусочкам. Правда у нее еще была задача не напугать маму с бабушкой. Конечно, возможно лучше было бы совсем их не тревожить, но она понимала, что одной ей не справиться. Нет, она не собиралась им все рассказывать. Алена всегда берегла своих близких, но в тоже время надеялась, что рядом с ними ее душа успокоиться и ей станет намного легче. Как говорят, дома и стены помогают...
  
  И действительно, уже на третий день по приезду домой Алена чувствовала себя совсем по-другому. Нет, конечно, отношение к Шубину и его обману не изменилось, но хандра почти прошла. Да и вообще, все произошедшее сейчас не казалось таким уж трагическим. Ведь на любую ситуацию можно смотреть с разных сторон, обязательно найдется и положительная сторона. Ну понравился ей мужчина. Ну, подумаешь, переспала с ним. Что плохого в том, что ее первым оказался опытный мужчина. Ей скоро двадцать три стукнет. В конце концов, это даже неприлично, так долго в девственницах ходить. Алена старалась мыслить по-современному и более широко что ли. Конечно, все это напоминало аутотренинг, но если он хоть немного помогает, почему бы не прибегнуть к такому средству. Во всяком случае, это лучше, чем купаться в собственной жалости к себе.
  Родные сразу завалили вопросами, удивившись такому неожиданному ее приезду. Были даже предположения, что с работы выгнали, так как прекрасно понимали, для отпуска еще слишком рано. Проработала то всего ничего. Но Алена, смеясь, отмела все догадки, сказав, что просто соскучилась. Недоверие в маминых глазах никуда не делось, но приставать с расспросами больше не стала, а только продолжала приглядываться к дочери. Именно поэтому Алена ходила почти целыми днями с улыбкой на лице от уха до уха, так, что к вечеру щеки уже болели.
  В этот день настроение было особенно хорошим. Возможно погода тому способствовала, а может действительно время лечит. Мама ушла на работу. Бабушка отправилась в гости к своей знакомой в соседний поселок. Алена тоже встала пораньше и хорошенько прибралась в доме. А потом отправилась в сад. Там стоял старый сарай, где нужно было навести порядок, да мама еще просила яблоньки побелить. Так что времени особо печалиться и не было. Такая простая и понятная работа ей всегда нравилась и действовала успокаивающе. Алена долго суетилась, расставляя нехитрый скарб в сарае, потом побелила яблоньки, а еще собрала листья. В конце концов, утомленная, но довольная, что удалось столько всего сделать, она уселась в саду за стол и решила отдохнуть. Благо, что погода была хороша. Бабье лето в этом году радовало.
  Подставив солнышку лицо, Алена взяла со стола яблоко и уже собиралась его надкусить, как неожиданно заметила, подъехавший к их калитке внедорожник. А еще через минуту, увидела Шубина собственной персоной, который самым наглым образом без спроса хозяев открыл калитку и, только на секунду замешкавшись и оглядевшись, тут же направился к тому месту, где сидела Алена. Ну что же, она была к этому почти готова... Он уже был на расстоянии метров шести, когда она поняла, насколько они по-разному сейчас выглядят. Просто из разных миров. Хотя, на самом деле, так и было. На ней были надеты, старые джинсы, какая-то фуфайка и резиновые сапоги. Да еще ярко алая косынка красовалась на голове. Шубин же напротив, был одет с иголочки. Его дорогой костюм, правда без галстука, блестящая на солнце кожа ботинок и не менее дорогие часы довольно нелепо смотрелись в их саду. Первой реакцией Алены было сдернуть косынку. Сказалась привычка все время быть в форме рядом с Шубиным и желание нравится ему. Но она вовремя отдернула себя. И даже наоборот. Подняв руки, поправила узелок на косынке, затянув тот сильнее.
  Он остановился сначала буквально в паре метров от нее.
  - Привет, - голос звучал настороженно, да и взгляд его казалось ловил каждую деталь на ее лице. Алена не ответила. Так и не дождавшись приглашения, Шубин сел на лавку напротив нее. Их разделял всего лишь небольшой стол, но на самом деле, они были сейчас далеки друг от друга, как никогда.
  Она продолжала молчать, теребя в руках яблоко. Но взгляд не отводила, напротив, смотрела прямо. Ей нечего стесняться. Алена, в отличии от некоторых, никого не обманывала и никогда не скрывала своего, так сказать, происхождения. Он конечно не мог не заметить ее осуждающего взгляда и он ему явно не понравился. Кто бы сомневался, не привык Шубин к подобным взглядам. Ничего, пусть привыкает. Хотя, какое ей до этого дело. Она то уж точно с ним встречаться больше не собиралась. Уверена, что сегодня они все выяснят. Пусть ищет себе другую игрушку для развлечений.
  Какое-то время так и сидели молча, будто заново изучая друг друга. На самом деле, было на что посмотреть. Алена, не считая той последней встречи возле работы, впервые видела его в таком виде. И действительно, одежда очень сильно меняет человека. Он выглядел совсем не так, как прежде. Деловой человек в дорогом костюме с налетом этакой властности, чувства превосходства и пренебрежения к простым смертным. И все это присутствовало в полной мере и в чертах лица, манере говорить и конечно в том, как он смотрит на своего собеседника. Хотя, она явно лукавила сама перед собой. Все это было и раньше. Просто Алена не замечала. Она думала только о своей любви, а на остальное совсем не обращала внимания.
  Шубин тоже не прерывал молчания, похоже, не зная с чего начать разговор. Перед ней такой задачи не стояло. Говорить с ним, точно желания не было. И даже не хотела знать мотивации его поступка. Пусть это останется на его совести. Она, вообще, была бы не против, если бы он также молча сейчас встал и ушел. Но у него явно было другое мнение на счет разговора. И он не сомневался в его нужности.
  - Я тебя понимаю, - произнес, наконец, Шубин довольно серьезно, решив, по-видимому, что рассмотрел достаточно, но голос звучал чуть хрипло и не сказать, что особо уверенно. - Легко осуждать другого, когда совесть чиста. Неужели на самом деле у самой ни одного греха нет? - Вопрос для нее прозвучал неожиданно. Но она не растерялась:
  - Вы очень удивитесь, но подобного вашему, припомнить не могу, как бы не старалась, - ответила она твердо.
  - Хотя нет, - вскинулась Алена неожиданно и наигранно, сделав лицо суровым, проговорила:
  - Вы правы. Есть один грех. Доверилась не тому, кому надо. Но я уже исправилась. Дала себе слово, никогда не знакомиться на дорогах и не доверять неожиданным спасителям.
  - Мы вроде, как на ты? - решил он напомнить ей.
  - Мы с вами на ты уже никогда не будем, - отрезала она.
  Александр некоторое время сверлил ее взглядом и она все же, не выдержав, отвернулась. Но испугалась конечно не его взгляда, а своей реакции на этого человека. Как не хорохорься, а просто так вычеркнуть из памяти все, что было, оказалось труднее, чем бы ей хотелось. А уж последний их день перед расставанием, а вернее, ночь, и подавно, забыть просто невозможно. Хотя она и старалась. Одно хорошо, слезы сдержать все же удалось. А Шубин между тем останавливаться явно не собирался, да и для чего бы он вообще тогда приехал. Ясно же, что не просто на нее посмотреть.
  - Извини. Сам не знаю, как все это вышло. Но, что не специально, точно, - проговорил он то, ради чего собственно и приехал, глядя при этом на свои руки, лежавшие на столе и сцепленные в замок. Просить прощения ему явно было трудно.
  - Побойтесь бога, Александр Викторович, - усмехнулась Алена. - Вы и не специально. Такие люди все свои шаги на десять ходов вперед просчитывают. В шахматы то поди хорошо играете? - Ясно, что его извинения не произвели на Алену особого впечатления и она не собиралась этого скрывать. Хотя, что греха таить, было пусть чуточку, но приятно, что Шубин сейчас находился здесь. Путь то не близкий проделал. Но второй раз на его удочку она попадаться не собиралась.
  Ее слова ему явно не понравились. Неожиданно взгляд Шубина изменился, стал жестким. Никогда прежде он не смотрел на нее так. Алене даже стало не по себе. А еще подумала, что наверняка это и есть настоящий Шубин, а не тот, придуманный и хорошо сыгранный.
  - А не слишком ли ты дерзкая? - Его голос сейчас был под стать его взгляду. - Поверь, не стоит так со мной себя вести.
  Она с усмешкой посмотрела на него.
  - Даже не сомневалась, что наш разговор закончится угрозами. - А потом резко встала и направилась к дому. Разговора очевидно не получилось.
  - Подожди. Мы не договорили. - Он было пошел за ней, но тут им обоим пришлось остановиться, так как услышали за спиной:
  - Алена.
  Обернувшись, увидела встревоженное мамино лицо, и тут же поспешила ее успокоить.
  - Мама, это мой знакомый. Он из города приехал, но сейчас уже уезжает, - заверила она с улыбкой. Как вдруг неожиданно, Александр решил подать голос:
  - Никуда я не уезжаю. Столько слышать хорошего о твоей маме и не познакомиться лично, это было бы свинством с моей стороны.
  Алена аж опешила от такой наглости, у нее даже рот округлился от удивления.
  А Шубин меж тем, времени зря не терял. Подошел к ее маме и представился.
  - Шубин Александр Викторович. Здравствуйте.
  - Здравствуйте. Терентьева Елена Сергеевна, - невольно ответила женщина, находясь в явном недоумении от такой прыти. А потом еще больше удивилась, когда он произнес:
  - Позвольте, я вам помогу. - Шубин наклонился и взял из ее рук тяжелые сумки.
  Алена, которая тоже не могла прийти в себя от самоуверенных действий Шубина, все же подошла к маме и поцеловала ее. Затем они вместе отправились в дом. Деваться то некуда. Не устраивать же сцены. Алене предстояла трудная задача, одновременно не огорчить маму и сделать так, чтобы у Шубина навсегда пропала охота беспокоить их семью.
  В доме еще минут двадцать продолжалась суета. Пока Елена Сергеевна раскладывала продукты, пока Алена переодевалась. Все ж таки, косынку и телогрейку ей пришлось снять. Когда она наконец оказалась на пороге кухни перед ней предстала просто идиллия. Шубин сидел за столом с таким видом, как будто совеем никуда не собирался. Мама накрывала на стол и параллельно с этим вела неспешный с ним разговор. Тот охотно отвечал, и даже комментировал. Речь, как ни странно, шла о газе. У них давно была эта проблема. Газопровод проходил недалеко, но как оказалось, вести его до домов жителей их района никто не собирался. А для самих жителей это была непосильная задача.
  - Вот и маемся с этими баллонами, - вздохнула Елена Сергеевна, поправляя газ на плите.
  - Мама, Александру Викторовичу совсем неинтересно слушать про наши проблемы с газом, - решила вмешаться Алена. На что Шубин тут же ей возразил:
  - Почему же, очень даже интересно. Тем более, у меня здесь есть кое-какие связи, я бы мог попробовать помочь.
  - Не сомневаюсь, - буркнула Алена совсем тихо себе под нос и стала помогать матери. Надо было срочно занять себя, а то непременно сорвется.
  Зато Елена Сергеевна оживилась.
  - Вы в самом деле можете помочь?
  - Я попробую, - ответил Шубин осторожно. Ну еще бы, Алена и представить не могла, что он действительно будет этим заниматься. Такие люди думают только о себе и о своей выгоде. А от них, какая же выгода...
  Ну ничего, мистер всемогущий, он и не подозревает, какой она ему сюрприз приготовила. Скоро сам убежит, только пятки сверкать будут.
  Пока ужинали, разговор между мамой и Шубиным продолжался. Говорила конечно в основном Елена Сергеевна, а он поддакивал или вставлял небольшие комментарии. И ел при этом с большим аппетитом. Алена же все больше злилась и предпочитала помалкивать, пока мама все-таки не спросила:
  - А вы вместе работаете? - Видно, что причина появления неожиданного гостя и вопрос, что его связывает с дочкой, беспокоили ее. Да и как иначе...
  Алена не сразу поняла, о чем это мама, но потом очнулась.
  - Нет, что ты. - Ответ прозвучал излишне резко. Видно было, что Елене Сергеевне много чего еще хотелось бы узнать, но спрашивать больше не решалась.
  С ужином покончили, разговор сам собой иссяк, но гость, как ни странно похоже так и не собирался уходить, попросив уже третью по счету кружку чая. Видно, в правилах приличиях не очень-то разбирался. Тогда Алена решила взять инициативу в свои руки. Пора уже было осуществлять свой план. Она поднялась и, зайдя за спину матери, чуть приобняла ее, положив при этом руки ей на плечи. А потом неожиданно произнесла с фальшивой улыбкой на губах, которая без сомнения предназначалась Шубину, так как сидел он напротив:
  - Мама, ты только не волнуйся. Я не хотела тебе раньше времени говорить, но раз уж Саша здесь... - Она сделала вид, что смущена, а потом выпалила на одном дыхании:
  - В общем, Саша сделал мне предложение.
  Наступила пауза, во время которой был слышан малейший шорох. Елена Сергеевна тоже похоже была в ступоре. Алена злорадно смотрела на Шубина, но с удивлением поняла, что растерянности и паники, чего бы очень хотела, в его глазах не наблюдалось.
  - Правда? - наконец выдавила мама. Растеряна, как раз была именно она. Ее взгляд был направлен также на новоявленного жениха. В глазах без труда читался вопрос.
  - Да, правда. Я предложил вашей дочери выйти за меня замуж, - как ни в чем не бывало ответил Шубин. Трудно было понять. Или он действительно был спокоен или просто хорошо умел держать удар. Вместо того, чтобы поставить в затруднительное положение его, Алена, похоже, сама оказалась в нем. И вопрос матери только загнал ее еще глубже.
  - И ты согласилась?
  Ух как она посмотрела сейчас на Шубина, будто огнем опалила, на что он только слегка усмехнулся, а в его глазах вовсю веселились маленькие чертята. И она решила идти до конца.
  - Да, я согласилась, - произнесла с трудом, слыша свой голос будто издалека. Мамина рука накрыла ее руку и слегка сжала.
  - Господи, доченька. - Мама, похоже, не просто растерялась, а была в панике. Алена с новостями явно переборщила. - Все так быстро. - Елену Сергеевну можно было понять. Еще утром она ничего не знала ни про какого Шубина, а теперь он предстал перед ней в качестве жениха ее дочери.
  Шубин же неожиданно поднялся и, подойдя к Елене Сергеевне, взял ее за руку. Алена при этом, напротив, отшатнулась и села за стол. Ноги явно не держали. Он похоже переиграл ее. Все шло совсем не так, как она задумала.
  - Елена Сергеевна, - заговорил очень серьезно, - я очень люблю вашу дочь и обещаю, что сделаю все, чтобы она не пожалела, выйдя за меня замуж. И прошу вашего согласия на наш брак. - Он наклонился и поцеловал мамину руку. А потом, как ни в чем не бывало, сел на место. Немного старомодно, но его пространная речь явно достигла цели.
  - Да я что... - Действительно, в этой ситуации трудно было подобрать слова. Алена прекрасно понимала маму. У нее у самой будто временный паралич наступил.
  - Как же я могу быть против. Главное, чтобы доченьке хорошо было, - все-таки проговорила Елена Сергеевна и замолчала. Похоже, на сегодня с нее было достаточно. И дочь это хорошо поняла.
  - Ну ладно. Я думаю мы еще поговорим об этом. А сейчас Саше уже пора ехать. - И вот тут то мама встрепенулась и проявила, учитывая ее недавнее состояние, неожиданную твердость. Видно не такой уж и растерянной она была.
  - Да ты что, доченька. Ты посмотри, на дворе темно, а ты собираешься человека в ночь в дорогу отправить. Да он в городе только к утру будет. Даже не думай, - проявила мама категоричность. - Вы у нас останетесь. Комнат всем хватит. И не вздумайте спорить. Я вас никуда не отпущу.
  Такого удара под дых, Алена от мамы не ожидала. Шубин даже и не думал спорить. У него было такое лицо, будто морда у кота, который до сметаны дорвался. Улыбка как приклеенная и она могла бы поклясться, что выглядел он на редкость счастливым. Нет, не такого эффекта она ожидала. Как минимум, надеялась, что после ее слов, он по-тихому смоется. А тут... Все пошло совсем не по ее сценарию, да и мама хорошо так ей жизнь подпортила и продолжала это делать, даже не подозревая, в каком состоянии находится дочь.
  - Ой, я глупая, - вновь как то растерялась Елена Сергеевна. - Про комнаты рассуждаю, а вам, я так понимаю, уже можно одну постель стелить... Сейчас то все по-другому. Свадьбы никто не ждет...
  - Мама! - вскрикнула Алена в отчаянии со слезами на глазах. Выносить все это дальше было невозможно. Она бросила последний более, чем сердитый взгляд на Шубина, который уже и не скрывал, что вовсю веселиться, и бросилась вон из кухни. С нее хватит. Пусть сами разбираются. Нет, не ожидала она такого от мамы. Всю жизнь они с бабушкой воспитывали ее быть скромной, а теперь мама, можно сказать, своими руками ее с Шубиным в одну постель укладывает. Да уж, мама оказалась более современной, чем Алена могла себе представить.
  Слава богу, никто ее не останавливал. По-видимому, списали ее состояние на волнение. Она только и успела оказаться в своей комнате, как приехала бабушка. Снова разговоры на кухне, шушуканье. По-видимому, мама рассказывала бабушке главную новость дня. Потом звуки воды в ванной. Шаги в коридоре и только, наверное через час все наконец затихло. Но, что толку. Алена понимала, уснуть не удастся, ведь за стеной был Шубин. И почему он не уехал. У него то явно больничного не было. Хотя, кто его у начальника будет спрашивать. А спектакль, который она устроила, ему явно понравился. Алена уже жалела, что все это затеяла. Выкручивайся теперь. Не успела она додумать, что же ей делать и как объясняться с родными, когда все вскроется, как дверь ее комнаты открылась, и на пороге оказался Шубин.
  Да, наглости ему не занимать. Алена вскочила в кровати и, натянув одеяло до самого подбородка, произнесла зловещим шепотом:
  - Ты что тут делаешь? - Даже не замечая, что невольно перешла на 'ты'.
  - А что такого? Почему я не могу зайти к невесте и пожелать ей спокойной ночи? - проговорил он как ни в чем не бывало. Использовать ситуацию в своих целях Шубин явно умел.
  - Спокойно ночи, - буркнула она недовольно, но без всякой надежды, что он уйдет. Не кричать же. Сейчас это будет нелепо. Между тем, Александр своими действиями только подтвердил ее уверенность, что не собирается просто так уходить. Он взял стул и сел возле кровати. Алена, намертво вцепившись в одеяло, напряженно следила за его действиями.
  - Нам надо поговорить, - произнес он настойчиво. Веселья в его глазах уже не было.
  - Поговорили уже, - ответила она устало и отвернулась. Видеть Шубина было выше ее сил. В клетчатой дедушкиной рубашке, которую ему одолжила, по-видимому, мама, он выглядел сейчас также, как в те дня, когда они только познакомились. Воспоминания вновь нахлынули на нее и глаза помимо воли увлажнились. Хорошо хоть он не мог видеть этого. В комнату проникал только слабый свет от уличного фонаря, поэтому они могли видеть только практически контуры друг друга.
  - Я клянусь, что не специально все это затеял, - прозвучало глухо. - Как то получилось само собой. Надоело, что все во мне видели всегда только денежный мешок. А тут ты, такая вся настоящая, ничего не изображающая из себя...
  - Зато ты изображал, не пойми кого, за нас двоих, - не выдержав, перебила она его. - Не думай, что от этих глупостей я растаю.
  - Так было ценно, как ты на меня смотрела. Именно на меня, как на человека, - старался он не обращать внимания на ее недовольный и непримиримый тон.
  - Дура была, вот и смотрела. Но теперь все, с этим покончено. И разговаривать нам ни к чему. Уже ничего не исправить. - Слова звучали категорично. Но вдруг нервы все же не выдержали и она уже совсем другим тоном с горечью произнесла:
  - Неужели ты сам не понимаешь, как мерзко ты поступил? Ведь то, как вел себя Денис там на даче, это детский лепет по сравнении с тем, что сделал ты. Кстати, ни к чему было разговаривать с моим начальством.
  Он даже не стал отрицать ее догадки.
  - Значит, ты не дашь мне даже шанса?
  - Для чего? Тебе нужно поставить еще один эксперимент?
  - Черт, - вскинулся Шубин. - Перестань. Я уже извинился, или ты теперь до конца жизни будешь мне это припоминать?
  Она только и смогла, что головой помотать.
  - Какой же ты самоуверенный, Шубин. Завтра ты уедешь, и я о тебе и не вспомню. Зачем мне о чем-то тебе припоминать. Подумай сам. Просто, прошу тебя, если действительно хочешь, чтобы я тебя простила, утром уезжай по тихому. И на этом поставим точку.
  Александр вдруг нехорошо усмехнулся.
  - И какую участь ты интересно для меня заготовила? Утопишь или бросишь под машину?
  Она с недоумением уставилась на него.
  - Не понимаю. О чем ты?
  - Ну как же. Ты же должна будешь как то своим объяснить, куда я внезапно делся.
  - А, ты об этом? - дошло наконец до нее. - Все гораздо проще, мы просто поймем, что наша встреча была ошибкой и даже останемся друзьями. Я не такая кровожадная, как ты думаешь. Как видишь, все пройдет достаточно мирно. Хотя... - она вдруг передумала. - Я думаю, версия, что ты мне изменил, будет совсем правдоподобная. Да и вопросов после этого будет меньше.
  - Понятно, - он наконец поднялся, но сразу не ушел, а какое-то время пристально смотрел на нее. Она тоже не отрывала от него взгляда. Как же тяжело ей сейчас было.
  - Спокойной ночи, - наконец проговорил Шубин и, развернувшись, вышел из комнаты.
  Утром, когда она его провожала до машины, надо же было перед родными поддерживать легенду о влюбленной парочке, он вдруг остановился возле калитки и произнес:
  - Прошу тебя, не принимай поспешных решений.
  У Алены помимо воли выступили на глазах слезы. Притворяться дальше уже не было сил.
  Александр поднял руку и провел по ее волосам, как бы поправляя, а потом неожиданно ухватил за затылок и, притянув ее голову, поцеловал. Алена задохнулась и даже не пыталась сопротивляться, но и не отвечала. Он также внезапно отпустил ее. Она чуть не упала, настолько ее расслабил этот поцелуй. А еще его напор.
  - Я люблю тебя, - внезапно тихо произнес Шубин, пристально глядя ей в глаза. А у нее от такого заявления дар речи пропал. Можно было конечно и дальше противостоять, возражать, но почему-то не хотелось, да и сил не было. Алена просто опустила голову и сделала шаг назад. А он сел в машину и уехал. Оставив ее в еще большем раздрызге, чем раньше. Алена поняла, что всеми силами пытается бороться, но в глубине души, и от этого никуда не деться, ей так хотелось верить ему...
  
  Ничего не выходило. Как она не ругала Шубина, как не поддерживала, не подогревала и не лелеяла злость внутри себя на него, вновь и вновь воскресая мысли о его обмане, понимание того, что Алена любит, несмотря ни на что - пересиливало. И тогда она начинала злиться на саму себя. За свою, как ей казалось, безвольность и слабость.
  Алена сидела на своем рабочем месте и действительно работала, пытаясь отогнать ненужные, назойливые мысли, но они не отставали. Шубин не звонил, но это неважно. Между ними точно сейчас была какая-то незримая связь. Она была уверена, что он тоже думает о ней. Конечно, это было слишком самоуверенно. Ведь только недавно, она думала о том, что наверняка, у него есть другая. И, тем не менее, уверенность в его мыслях о ней была почти категоричной, не требующей доказательств. Она это ощущала на себе и точка. Но дело не в этом. А в том, что верить она ему больше не могла, особенно, так, как раньше. Безоглядно, безоговорочно. И это мучило ее больше всего. Алена понимала, будет еще разговор и возможно не один. И она боялась, что сдастся без боя, но мучившие ее сомнения то никуда не уйдут.
  Но больше всего ее волновал вопрос, кем же она является все-таки для Шубина? С одной стороны, ведь приехал же к ней, а с другой, понятно, что разговоры про женитьбу, это только разговоры. Он просто не растерялся и поддержал ее игру. А что на самом деле? И мысли про то, что она действительно для него просто игрушка, с новой силой завладели ею. И от этого больше всего стало больно в груди. Так больно, как никогда в жизни. Почти на физическом уровне. Казалось, на самом деле, сердце заболело...
  Из раздумий ее вывел телефонный звонок. Она встрепенулась и схватилась за трубку как за спасательный круг. Это оказалась секретарша генерального Ирочка. Сказала, срочно прийти помогать на совещании и бросила трубку. Бог ты мой, у нее вообще-то свое начальство есть. Она кинулась к Владимиру Николаевичу и, тот не просто не удивился тому, что ею командовала секретарь Олега Сергеевича, а напротив, попенял, что Алена все еще здесь. Совещание действительно намечалось, по-видимому, важное. Ей не надо было повторять дважды. Она прямиком из кабинета почти понеслась на другой этаж.
  Когда в кабинете у генерального все было приготовлено: бумага, вода, карандаши. А кофемашина заправлена, они с Ирой уселись вместе за стол и делали вид, что усиленно работают. Буквально через десять минут в приемную начали заходить первые гости и, не останавливаясь, проходили в кабинет. Алена с Ирой здоровались, улыбались и показывали направление куда проходить. Но это было лишним. В дверях всех гостей встречал сам Олег Сергеевич. Да уж, видно птицы высокого полета, раз такой ажиотаж. Наверняка, Ира всех знала, но расспрашивать сейчас не стоило.
  Когда немного все улеглось, и они только вздохнули свободно, вроде как гостей больше не ожидалось, дверь в приемную распахнулась и Алена увидела Шубина собственной персоной. Он полностью был сосредоточен на разговоре с Владимиром Николаевичем, который что-то очень увлеченно объяснял и доказывал своему собеседнику. Едва поздоровавшись, даже не повернув головы, Шубин проследовал с ее начальником в кабинет. Дверь за ними закрылась, а Алена так казалось и сидела застывшая и забыв как дышать. Впечатление от неожиданного появления Александра, о котором думала все последнее время и никак не ожидала встретить именно здесь, было сильнейшим. Она никак не могла прийти в себя. И даже, когда Олег Сергеевич приказал принести кофе, ей так и не удалось до конца выйти из ступора.
  В кабинете, когда они с Ирой расставляли чашки перед гостями, тоже все было как в тумане. И все же удивленный взгляд Шубина, направленный на нее, смогла разглядеть. И она видела, что он искренний. Шубин, конечно, знал, что она здесь работает, но также и знал чья Алена секретарша. По-видимому, то, что она окажется в кабинете у генерального оказалось и для него неожиданностью. Но в отличии от нее он быстро справился со своим удивлением. Потому что буквально через десять минут вышел в приемную и подошел к столу, где она сидела.
  - Привет. - Его чуть насмешливый взгляд не отпускал ее. Алена кожей чувствовала, как теперь пришла очередь Ирины, сидящей рядом, удивляться. Она ее не видела, но казалось та сейчас застыла также, как только недавно сама Алена.
  - Здравствуйте, - только и смогла выдавить в ответ.
  - Я думал, ты у Владимира Николаевича работаешь?
  - Попросили помочь, - прозвучало как то жалко. Алена почему то только и думала, о том, что подумает Ира о ее знакомстве с Шубиным. А еще она думала, зачем он вышел из кабинета и так открыто с ней разговаривает, почти демонстративно указывает на их знакомство. Но это было мелочью по сравнению с тем, что Шубин сказал дальше:
  - Ты во сколько заканчиваешь?
  - В шесть, - ей даже пришлось откашляться.
  - Я заеду?
  Алена уставилась во все глаза на него, как бы призывая остановиться, но Шубин только улыбнулся в ответ, явно понимая ее взгляд, но не собираясь идти на попятный.
  - Так я заеду? - прозвучало уже более настойчиво. Нервно сглотнув, она только и смогла кивнуть. Не хватало еще устраивать дискуссию в приемной у генерального, да еще и при Ире. Шубина ответ, по-видимому, удовлетворил, а может решил все-же не мучить больше ее. Он развернулся и снова отправился в кабинет.
  Алена сидела не шевелясь и не поворачивая головы. Но Ира была настоящей секретаршей и довольно бойкая. Поднявшись, она обошла стол и встала напротив Алены, точно там же, где только недавно стоял Александр.
  - Слушай, вы что-ли встречаетесь? - прошептала заговорчески и с глазами в пол лица.
  Алена не знала, что и ответить на такой прямой вопрос.
  - Да нет, с чего ты решила, - все же ответила она неуверенно и уткнулась в компьютер.
  - Да он же тебя практически на свидание звал и так смотрел. Только не говори, что не видишь этого.
  - Просто после работы встретить решил. - Алена растерялась и вправду не знала что говорить. И тут ее спас звонок. Генеральный приказал Ире принести какие то документы, так что можно было вздохнуть спокойней. А потом уже было совсем не до разговора. Алена еще пару раз приносила кофе в кабинет и тоже распечатывала какие-то документы, что-то переделывала под чутким руководством юриста компании. Потом заказывали обед из ресторана. Очнулась она уже в своей приемной. Слава богу, когда Шубин уходил, не стал останавливаться возле нее.
  После работы они действительно встретились и поехали в ресторан. И Алена сама не заметила, как расслабилась. Как то вдруг стало спокойно, причем неизвестно почему. Ведь так все и находилось в подвешенном состоянии. Ни на один вопрос она не получила еще ответа, но вот спокойствие было.
  Они сидели в ресторане, в глубине зала, пили вино и обсуждали сегодняшнюю встречу в офисе.
  - Честно говоря, растерялся, когда тебя увидел, - честно признался Александр.
  - Да? Я не заметила. - Алена не стала говорить, что сама дар речи потеряла. Да он, наверняка, это и сам видел.
  - На самом деле, я и не должен был приезжать. Обычно такие дела заместитель решает, но он заболел, так что пришлось ехать.
  - Понятно, - кивнула Алена.
  -Ты меня простила? - спросил он неожиданно в лоб, и при этом пристально глядя ей в глаза. А она смутилась и отвернулась, не зная что ответить. И какое-то время делала вид, что пейзаж за окном ее очень интересует. Можно было конечно поиграть, надуть губки, но искренность всегда в ней побеждала. Он тоже молчал, ожидая от нее ответа.
  - Не знаю, - тихо произнесла она и вновь посмотрела на него. Шубин взял ее руку и поцеловал. Она не стала одергивать.
  - Ты можешь задать любой вопрос, и даю слово, что получишь правдивый ответ.
  - Зачем ты это сделал? - Это был главный вопрос, и он ее действительно волновал.
  - Я тебе уже говорил. Никогда никто ко мне не относился так искренне. Всех интересовали только мои деньги. Ты даже не представляешь, что значит так жить.
  - Вроде богатые тоже плачут? - усмехнулась она.
  - Ну да, что-то в этом духе. Захотелось увидеть рядом с собой искреннего человека, который бы не притворялся ежесекундно в твоем присутствии и которого бы не интересовал исключительно мой кошелек.
  Алена вдруг хитро улыбнулась.
  - А почему ты думаешь, что твой кошелек меня не интересует?
  Приподняв чуть брови, Шубин посмотрел на нее с легким недоумением.
  - Думаешь, нашел дурочку, которой вроде как ничего не надо? Ты ошибаешься, я вот уже стала о машине мечтать, которую ты мне купишь. Не знаю только, какую марку выбрать.
  - Хорошо, куплю, - кивнул он с неожиданно серьезным видом. - Куплю все, что захочешь, только скажи что простила.
  Теперь она смотрела на него с недоумением.
  - Но как же? Ведь ты хочешь видеть рядом с собой искреннюю девушку, чтобы ей от тебя ничего не надо было? - он ее сумел удивить и уже не в первый раз.
  - Плевать, - повернул Александр несколько раз головой. - Возможно дело вовсе не в искренности, а в том, что я люблю тебя?
  - Ты действительно так думаешь? - она смотрела на него с недоверием.
  - Ничего я не думаю. Я вообще рядом с тобой думать не могу, - вдруг признался он и так посмотрел на нее, казалось в душу заглянул.
  - Так что проси все, что хочешь, - повторил снова, а потом добавил:
  - Только скажи, что простила.
  - Посмотрим, - также, как недавно он, приподняла слегка брови и пожала плечами. Похоже, все ее планы напугать и оттолкнуть его, проваливались. Сама она сделать это была похоже не в состоянии. Но потом снова хитро посмотрела на Шубина. И он понял, что Алена просто намеривалась помучить его.
  - А знаешь, - решила она не останавливаться на достигнутом. - Несмотря на твою крутость, ты в тоже время наивный человек.
  - Ты о чем? - не понял Шубин.
  - Я про твой эксперимент.
  - Перестань, сколько мне еще раз нужно извиниться, чтобы ты забыла? - он даже отвернулся в досаде.
  - Да нет, я не собираюсь тебе все время тыкать в это пальцем, но ведь на самом деле. Каких-то вещей, ты оказывается, совсем не понимаешь. - Алена и вправду смотрела на него с легким превосходством.
  - Это каких же? - все же заинтересовался он.
  - Ты не понимаешь, для чистоты эксперимента тебе все надо было сделать совсем по-другому. Ты у нас по легенде кто был? Директор магазина автозапчастей. Так вот. - Она вдруг начала загибать пальцы. - Итак, директор магазина. Есть машина, даже две. Наверняка, квартира, хотя я там не была. И еще в придачу ко всему, довольно хороший домик в деревне. Да для такой провинциальной девушки как я, это уже богатство. Чтобы по-настоящему проверить мое искреннее отношение к тебе, надо было привезти меня куда-нибудь в общагу например.
  - Не говори ерунды, - явно не поддался он. - Когда мы с тобой встречались, ты меньше всего обо всем этом думала.
  - Какой же ты самоуверенный, - ее удивление было уже точно, без всякого сомнения, искренним.
  - Привыкай, - просто ответил он.
  - Зачем? - спросила в лоб. Хотел искренности, вот и получай.
  - Ну странно будет, если моя жена будет постоянно удивленная ходить.
  Алена как то сразу поняла, что он говорит серьезно.
  - Если ты думаешь, что я просто так твоей маме о женитьбе говорил и просил твоей руки, ты ошибаешься, - только подтвердил он ее слова. - Таким вещами я не шучу. - А потом добавил:
  - Ты согласна?
  Она опустила голову. Ее просто раздирало на части.
  - Ты считаешь, что мы достаточно знаем друг друга?
  - Я уж точно достаточно, - прозвучало очень категорично. Как будто он действительно ни капли не сомневался.
  - Хорошо, я подумаю, - наконец ответила она. Ему этого было вполне достаточно. Ей даже показалось, что для Шубина это было практически согласие. Возможно он прав...
  А потом они поехали к ней домой. Он звал ее к себе, но она не согласилась. На какой-то момент ей захотелось от всего отключиться. Невозможно всегда быть в напряжении и стараться поймать другого на обмане. И вновь, как когда то, Алена подумала - будь что будет.
  Она не стала ломаться и что-то изображать из себя, когда он привез ее домой. Они зашли в квартиру и она моментально очутилась в его объятиях. Алена попыталась что-то сказать, но не успела, он поцелуем смог ее убедить, что слова ни к чему. А еще более убедительными были его руки, сжимающие так крепко, что дыхание выбивало из легких. Когда они оказались в комнате, говорить уже и вовсе не хотелось. Столько страсти было в его глазах, поцелуях, в том, как он обнимал ее. Даже какой-то жадности. Будто ему все было мало. И все сейчас, в отличии от того раза, первого и единственного, было уже по взрослому.
  Алена уже через несколько минут оказалась обнаженная на кровати. Александр целовал ее, ласкал, не давал ни малейшей передышки. А потом без промедления вошел в нее. Ждать видно уже не было сил, да и терпение иссякло. Она слегка прикусила губу, но в этот раз он не останавливался. Страсть захватила его полностью. И тоже самое практически происходило с Аленой. Она отвечала ему, изучала его тело и казалась такой же ненасытной...
  Они потом так и лежали, будто сплетенные телами, восстанавливая дыхание, не в силах оторваться друг от друга. Капельки пота блестели на их телах. И в этот раз Алена короткими поцелуями покрывала его грудь. Она была не просто утомлена, а казалось почти истощена, но и остановиться была не в силах. Столько чувств и эмоций переполняло ее.
  Ей было плевать сейчас, что она проиграла эту битву самой с собой. Да, она уступила. Капитулировала, но вряд ли жалела об этом. Она любила...
  
  А потом не просто все было хорошо. Алена буквально погрузилась в пучину счастья. Шубин привез ее в свой дом, и они уже через месяц поженились. Она оставила работу по настоянию мужа. Да и возражать ей и в голову не пришло. Тем более, что еще через пару месяцев узнала, что беременна. Алена помнит, как сообщила эту новость Александру. Его ступор, его взгляд, направленный на нее, не давали и малейших сомнений в том, какое впечатление произвела на него эта новость...
  
  Алена взяла сигареты и закурила. Почему то воспоминания именно про это самое счастливое время были самыми тяжелыми. Возможно из-за понимания, что больше такого никогда не повторится в ее жизни. Кануло в лету. Ей не сиделось на месте. Поднявшись с кресла, стала бродить по комнате и крупные слезы, не спрашивая хозяйку, потекли из глаз. Она будто зверь в клетке, металась по комнате из угла в угол, пытаясь остановить эти глупые слезы, которые уже никогда ни на кого не произведут впечатления.
  
  Шубин не любил ее слез, да она и не плакала практически при нем. Просто не было причин. Правда однажды было, почти рыдала тогда. Когда приехала его мама из Парижа. Такая вся светская, элегантная. Алена чувствовала, что не понравилась ей. И как то в разговоре, Ольга Владимировна чуть ли не напрямую назвала ее деревенщиной. Она и не собиралась жаловаться Шубину, но тот, видя слезы жены и, по-видимому, хорошо зная свою мать, сам обо всем догадался и быстро поставил ее на место. Она даже уговорила потом Алену поездить по магазинам и сама подобрала ей гардероб. Алена удивлялась такой покладистости, но потом Шубин без обиняков объяснил ей, что полностью обеспечивает мать и не в ее интересах ему перечить и обижать его жену. Алена конечно была шокирована такими взаимоотношениями в семье, но решила, что не вправе осуждать. Как говорится, в чужой монастырь нечего лезть со своим уставом. Тем более, ее новоявленная свекровь и не задержалась у них надолго.
  
  Ей все же удалось справиться со слезами, но чтобы больше не сорваться, Алена прошла на кухню и, открыв шкафчик, налила себе немного вина. Последнее время без него практически невозможно было расслабиться. Потом вернулась в кресло, снова завернувшись в плед. Да, вспоминать было тяжело, но по большому счету она впервые это делала по-настоящему. Ей казалось, что возможно воспоминания помогут как то понять, что же произошло в ее жизни. Где Алена сделала ошибку. Ведь до сих пор, хотя прошел уже год с тех самых событий, а она до сих пор так ничего толком и не сделала. Алена вместе с воспоминаниями будто начинала просыпаться.
  
  Через точно положенное природой время родился Максимка. Шубин был на седьмом небе. Если бы ее спросили тогда, чтобы она еще хотела для счастья, Алена точно удивилась бы и ответила бы абсолютно ничего. У нее было все.
  Через полгода после рождения сына она все-таки пошла работать в благотворительный фонд. Максимке взяли няню, да и мама с бабушкой часто приезжали. Алена была очень благодарна Шубину, что позволил ей работать. Сидеть в четырех стенах было трудно.
  И вот тут-то все резко обрывается. Как будто сознание само пытается вычеркнуть, вытеснить все нехорошее, что произошло потом. Что же было там дальше? Но стена, барьер, ее не пускают. Алена сжала виски, почему-то стараясь все же восстановить картинку, вспомнить, что тогда происходило, хотя и понимала, что будет больно, почти невыносимо. Она даже закрыла глаза, как будто надеясь, что это поможет ее памяти...
  Тогда к ним приехал младший брат Шубина, Артем. Алена встретила гостя, как настоящая хозяйка большого уютного дома. Но потом быстро поняла, что все напрасно, Шубин ненавидел своего брата. А она не понимала почему. Тот ей казался очень хорошим. Не перечил Саше, был очень милым, всячески пытался угодить Шубину и только вздыхал, когда он грубо ему отвечал. А еще очень любил Максимку. Они быстро нашли общий язык и Артем часто играл с малышом.
  Алена пыталась образумить Шубина, убедить, что он неправ. Но тот только нехорошо посмеялся над ней. Мол неужели она поверила, будто Артем действительно такая уж невинная овечка. И рассказал, что на самом деле это как раз брат ненавидел его всю жизнь за то, что когда то отец все оставил Шубину, а Артему достались совсем крохи, потому что был по жизни игрок и настоящий мот, у которого ничего и никогда в руках не держится. И конечно и то, что ему все-таки досталось, он быстро спустил. А сейчас приехал с повинным видом, и делает вид, что мечтает помириться. Шубин был уверен, что все это вранье, ему просто в очередной раз нужны деньги. Алене трудно было все это понять. Несмотря на объяснения мужа, не могла она разглядеть в Артеме ничего плохого, поэтому продолжала общаться с ним как ни в чем не бывало. И даже жалела его, когда он сетовал на категоричность Шубина. И потом ей это дорого стоило, слишком дорого. Она заплатила за свою наивность запредельную цену.
  Шубин полюбил, по его словам, ее за искренность, а ей самой эта самая искренность не пошла впрок...
  
  Да, все изменилось именно с появлением в их доме Артема. Только Алена конечно даже и не догадывалась об этом. Со временем он обосновался в городе, купив себе квартиру, но в их доме бывал очень часто, иногда ночевал. Шубина его нахождение у них не очень-то радовало, но на просьбу брата дать им шанс на восстановление отношений он все же откликнулся. Шубин, скрепя сердцем и не без участия жены, согласился, но практически не верил в хороший исход подобной затеи. Алена также старалась всячески этому поспособствовать, но на самом деле даже не подозревала, в какой капкан это ее приведет...
  Все стало закручиваться еще задолго до развязки. У Шубина начались проблемы с банком, этому способствовал очередной кризис в стране, и он почти постоянно пропадал на работе или уезжал в Москву, сказав, что только там по большому счету можно что-то решить. Алена всячески старалась ему не мешать, взяв все заботы о доме на себя. Конечно, занималась с ребенком и встречала Александра после его трудовых будней как самая идеальная жена, с улыбкой и пониманием. Ни разу не упрекнув его, что он так надолго оставляет ее одну. Да, по сути, она и была идеальной женой.
  А потом в ее жизни случилась первая настоящая беда. Умерла бабушка. Алена сильно переживала. Мама и бабушка были самыми близкими и единственно родными для нее людьми, если не считать папиного брата, жившего в городе, но практически не общающегося с ними. И как то так получилось, что Артем все время был рядом с ней в столь трудный период ее жизни. Она и вправду не могла длительное время прийти в себя. Конечно Александр тоже помогал, но из-за проблем долго рядом находиться не мог. Практически сразу после похорон снова уехал в Москву. И именно тогда она практически подружилась с его братом.
  Артем в ту пору затеял свой небольшой бизнес. Он уверял Алену, что непременно хочет доказать Шубину, что тоже чего то да стоит. И попросил Алену помочь ему с бухгалтерскими документами. Она, не раздумывая, согласилась. У нее было свободное время, почему бы действительно не помочь. А может это и вправду поспособствует сближению братьев. Шубин увидит, что Артем совсем не бездельник и возможно просто посмотрит на брата другими глазами. К тому же, у них будут общие темы для обсуждения. Правда, пока решили, что не будут тревожить Александра, так как у него и так проблем хватает, зато потом успех Артема будет для Шубина настоящим сюрпризом. И никто не подозревал, что беда уже вот она, за поворотом. Разве что кроме одного человека...
  
  Алена тогда уехала на несколько дней к матери, которая сильно заболела. У нее уже давно были проблемы с сердцем, а со смертью бабушки они только обострились. Сына пришлось оставить дома с няней. Конечно, ей этого совсем не хотелось, но что делать. Во-первых, путь совсем не близкий. Да еще к тому же, у мамы, как говорила ее соседка, было несколько приступов, Алене понадобится полная самоотдача, чтобы ухаживать за матерью, а с активным Максимкой это будет сделать трудно.
  Ей пришлось пробыть в родном городе почти две недели, а там уже мама сама начала выпроваживать ее домой, хорошо понимая, что Алена нужна своей семье. Елена Сергеевна сказала, что ей намного лучше, и она сама справится, а дочери непременно надо домой, к сыну. И она действительно стала собираться, тем более, происходило что-то странное. В последний день перед отъездом, она никак не могла дозвониться ни до кого. Ни муж, ни няня ей не отвечали. Только она собралась было звонить начальнику службы безопасности банка, номер которого на экстренный случай был у нее в телефоне, как он появился сам собственной персоной в их доме, вернее, в дом он не заходил, а вызвал ее к воротам. Алена буквально взяла только сумку и, едва попрощавшись с мамой, тут же поспешила сесть в машину, где сидело еще два человека из службы безопасности. Она была в недоумении от происходящего и ничего не понимала, зачем ей такой эскорт, но Константин Львович сказал, что дома ей все объяснят. Единственное, в чем он ее заверил, что все домашние живы здоровы, но его слова не очень-то ее успокоили.
  На самом деле, тревога в душе просто зашкаливала. Но все попытки затеять разговор не увенчались успехом. Поэтому, Алене только и оставалось молить бога, чтобы они скорее оказались дома. Но если бы она только знала, что ее ждет, вряд ли бы стала торопить время...
  Когда они к вечеру все же прибыли на место, беспокойство еще более усилилось. Особенно от того, что никто не собирался отвечать на ее вопросы. Константин Львович при этом заметил с довольно хмурым лицом, что сейчас ей самой предстоит ответить на ряд вопросов. Ее буквально чуть ли не под конвоем повели в дом. Во дворе тоже были какие-то люди. Лица у всех были напряженными, а у некоторых под пиджаком явно просматривалось оружие. Шубин никогда особо не увлекался охраной, поэтому сейчас все происходящее казалось особенно странным. Алена практически не сомневалась, что случилось действительно что-то нехорошее. Сердце колотилось где-то в районе горла. Хотя слова начбеза о том, что все живы, давали какую-то надежду. В голове была только одна мысль, только бы с сыном и Сашей все было в порядке.
  Когда они оказались в доме, необходимо было еще спуститься в подвал. Алена уже ничего не спрашивала. Было понятно, скоро и так все станет ясно. Но когда они все-таки оказались в подвале, и ей предстала жуткая картина, неясностей только прибавилось. Вряд ли Алена когда-нибудь забудет то, что тогда увидела. Такое нельзя не забыть, не стереть из памяти. В помещении, освещенном не очень ярким светом, находилось несколько человек, в том числе ее муж. Он то как раз и бросился ей в глаза в первую очередь. Она хотела было сразу обратиться к нему с вопросом, но ее остановило его искаженное от бешенства лицо. Причем вся эта злоба была направлена на нее. У Алены почему-то сразу не возникло никаких сомнений на этот счет. Никогда она не видела и близко у него такого лица. Тем более, Шубин не сделал к ней ни шагу. Только продолжал стоять, уперев руки в бок, отодвинув полы пиджака назад, и смотрел на нее пронизывающим взглядом, буквально прожигающим ее насквозь.
  Люди, стоящие в подвале чуть расступились, и она увидела человека, лежащего на полу. Он был сильно избит, все лицо было в крови, поэтому Алена не сразу узнала в нем Артема. От этого страшного зрелища невольно отступила на шаг назад и зажала рот ладошкой.
  - Что, не ожидала увидеть своего любовничка в таком виде? - бросил Шубин зло.
  Она смотрела на него непонимающе.
  - Что ты говоришь? - произнесла дрожащим голосом. Он не обратил внимания на ее вопрос. А потом присел на корточки возле брата.
  - Ну что, давай братец, рассказывай. Еще раз и по порядку.
  И тот начал говорить, хотя это и удавалось ему с трудом. Губы были сильно разбиты. Алене казалось, что это кошмарный сон. Она даже пошатнулась от того, что ей пришлось услышать. Но самое страшное, что она поняла, Шубин верил всему, что говорил Артем.
  По его словам выходило, что они были любовниками и уже давно, а еще Алена и, как поняла, это было самое страшное обвинение, передала младшему Шубину какие-то бумаги, в которых был компромат на некого Ильина, якобы, украденные из сейфа в кабинете мужа. Все было как в тумане, поэтому она могла неправильно расслышать фамилию. Никакого Ильина она конечно не знала и никаких бумаг в руках не держала. От нереальности происходящего ее затошнило.
  - Саша, - произнесла тихо, смотря при этом на него сквозь пелену слез. - Это все неправда. - Алена повернула несколько раз головой.
  Он тоже какое-то время смотрел на нее, ничего хорошего в его взгляде не появилось. Казалось, он уже вынес свой вердикт - виновна. В его глазах была только ненависть. Шубин дал знак своим людям и ее почти в полуобморочном состоянии повели в кабинет, где показали записи с видеокамер. Она действительно передавала Артему какую-то папку. Это было во дворе, когда он стоял возле машины. В каком бы сейчас Алена не была состоянии, все же вспомнила, она действительно как то вынесла папку Артему. Он тогда позвонил ей и сказал, что вроде как обсуждал что-то с Шубиным и оставил папку в его кабинете. А возвращаться не хочет, мол примета плохая. Но по глазам мужа и всех присутствующих Алена поняла, что ей не верят. Все, чтобы она не говорила, принимали за ложь. А потом показали еще несколько записей, как она несколько раз приходила в офис к Артему. Это она тоже попыталась объяснить, что просто помогала с бухгалтерией. Но самыми страшными оказались записи, где Артем заходил ночью в ее спальню и уходил только часа через два. Причем это происходило в те дни, когда Александра не было дома.
  Она пыталась все отрицать, ничего не понимая, что происходит. Это было безумие, от которого не было спасения. Она чувствовала себя мухой, попавшей в паутину, которой ее опутали с головы до ног. И не знала откуда ей ждать спасения. Уж точно не от мужа. Чем больше она отрицала свою вину, тем больше холодели его глаза. А потом он не выдержал и двинулся на нее.
  - Тварь, - процедил сквозь зубы.
  Его сжатые кулаки не давали сомневаться в его намерениях. Неожиданно Константин Львович прикрыл ее собой.
  - Александр Викторович, надо до конца разобраться.
  Тот непонимающе уставился на начбеза.
  - Разобраться? Мне все ясно, - произнес он тоном, в котором при всем желании нельзя было обнаружить и капли сомнения. Каждое слово словно впечатывалось в ее воспаленный мозг. Ему было все ясно. Ее вина была доказана.
  - Ладно, уведи ее пока, - произнес он со злобой. Прихватив Алену за руку, начбез почти поволок ее по коридору, ноги не держали ее совсем, пока они не оказались в спальне. Он закрыл дверь на ключ и усадил ее на кровать. Сам сел напротив в кресло.
  - Алена Дмитриевна, я настоятельно советую вам подумать, как вести себя дальше. Ситуация, серьезней не бывает. Я думаю, вы это уже поняли. Лучше во всем признаться.
  Она повернула несколько раз головой.
  - Я ни в чем не виновата.
  - Вы же видите, факты говорят об обратном. - Он что-то еще говорил, убеждал в чем-то, но она уже не слышала ничего. А потом встрепенулась и кинулась к двери.
  - Вы куда?
  - К сыну. Откройте дверь! - Алена дергала ручку и почти кричала.
  - Сядьте на место! Вашего сына нет в доме! - рявкнул он так, что она вздрогнула. Его обычным спокойствием и не пахло. Она невольно отлепилась от двери и села на место.
  - А где он? Где мой сын? - Алена во все глаза смотрела на начбеза.
  - Обещайте, что будете вести себя спокойно.
  С трудом сглотнув, она кивнула, хотя сейчас вряд ли понимала точный смысл его слов.
  - Вашего сына забрал Ильин.
  - Как забрал? Что вы говорите? Как кто-то мог забрать моего сына? - она почти кричала. Слезы градом текли по ее лицу. Оказывается, увиденное и услышанное в подвале, а потом в кабинете мужа, было не самым страшным, что могло случиться. - Я не понимаю, что вы говорите? Почему тогда мой муж занимается мной и братом, а не заберет моего ребенка у этого Ильина? - произнесла она дрожащим голосом. Чувствовалось, что Алена уже была на грани. Ее трясло как в лихорадке.
  Константин Львович казалось не обратил внимания на ее вопросы и на ее состояние, по-видимому, считая, что кто-то в этой ситуации должен оставаться спокойным. Он стал терпеливо объяснять:
  - Компромат на Ильина хранился в сейфе вашего мужа. Его выкрали и передали врагам Ильина. Они стали его шантажировать. Ильин знал, что подобные документы есть только у Шубина. Теперь он забрал вашего сына, попросту выкрал, и требует, чтобы Александр Викторович нашел виновных и передал ему. Полагая, раз компромат хранился у него в сейфе, значит он за него в ответе. В общем, он жаждет крови. Артем Викторович сознался во всем. Это именно он отдал бумаги, а ему их, в свою очередь, по его словам, передали вы. Его уже передали Ильину. Про вас Александр Викторович промолчал, но я бы на это не рассчитывал, скорее всего, брат молчать не будет.
  Алена все это время сидела не жива не мертва. Все происходящее казалось каким-то бредом. Сосредоточиться на том, что говорил начбез, было практически невозможно. Она могла думать только о сыне. Потом Алена медленно поднялась, но сил уже ни на что не хватило. Все почернело перед глазами, а начбез едва успел подхватить ее. В себя она пришла только через полчаса. Константин Львович все это время был рядом. Только она успела открыть глаза и выпить воды, как у него зазвонил телефон.
  - Да, Александр Викторович. Как.. ? - видно было, что сказанное ее мужем, ему совсем не понравилось. - Понял, - добавил он уже совеем тихо.
  Отключившись, посмотрел на Алену так, как будто она болела всеми смертельными болезнями одновременно и должна была тут же скончаться.
  - Поднимайтесь, - проговорил он устало и как то даже обреченно, помогая при этом ей встать, а потом пристально посмотрел Алене в глаза.
  - Послушайте меня внимательно. - Начбез слегка сжал ее плечо, чтобы она действительно сосредоточилась. - То, что я вам скажу, это очень важно. Сейчас вас отвезут к Ильину. Он так приказал. И теперь от вас будет зависеть, что будет с вами и мальчиком.
  После его слов она собралась как никогда.
  - Скажите, что я должна говорить? Все отрицать или на все соглашаться? - Она уже поняла, что правда сейчас никого не интересует.
  - Я думаю второе, - без обиняков ответил начбез. - Скажете, что это вы взяли документы, потому что потеряли от любви к Артему голову и делали все, что он прикажет. И вы хорошо знали, что он ненавидит брата и хочет его уничтожить. В общем, давите на то, что не понимали, что творите и все в этом духе. Чем больше вы на себя возьмете, тем меньше будет под подозрением Шубин. Если Ильин убедиться в его невиновности, вернее, в том, что он не собирался давать ход компромату, он скорее всего отдаст мальчика. Хорошие отступные конечно потребует, но это будет уже совсем другая цена, - сказав это, он немного помедлил, а потом добавил:
  - Но вы должны понимать, себя потопите окончательно.
  Она повернула несколько раз головой.
  - Какое это может иметь значение, когда речь идет о жизни моего сына. Я на все согласна. - На этот раз ее голос звучал очень твердо.
  У Константина Львовича снова зазвонил телефон.
  - Да, она все поняла. Мы уже выходим.
  
  Ехали достаточно долго. На этот раз ее никто, кроме Константина Львовича и водителя не сопровождал. Остановились возле шикарного особняка, освещенного яркими фонарями. Начбез обошел машину и помог Алене выйти. Напряжение было настолько сильным, что она не чувствовала ни рук ни ног. В голове было одно - боязнь сделать или сказать что-нибудь не так, ведь четких инструкций никто давать не собирался, а опыта самой понять, что нужно говорить, у нее не было.
  - Дальше вы пойдете сами.
  Алена надеялась, что мужчина подскажет ей, как вести себя, Но он, по-видимому, решил, что сказал и так уже достаточно, а может просто не выдержал ее пронзительного взгляда, поэтому, молча открыл дверцу, и сел в машину, смотря прямо перед собой. Она как то потерянно развернулась и направилась к калитке, которая тот час же открылась. Двое мужчин проводили ее в дом.
  Оказавшись в небольшой мрачной комнате без окон, абсолютно не вписывающейся в интерьер роскошного особняка, в которой были только железная кровать и стул, Алена поняла, что шутить никто не намерен. Какое-то время она в одиночестве сидела на кровати. Неизвестность пугала, обволакивала сердце липким холодом. Но потом в комнату вошел мужчина лет пятидесяти, в сером с отливом, костюме. Он сел около стены на единственный в комнате стул, положив при этом ногу на ногу, и внимательно на нее посмотрел.
  - Здравствуйте, Алена Дмитриевна.
  - Здравствуйте, Глеб Георгиевич. - Она его сразу узнала. Он был спонсором благотворительного мероприятия, одним из организаторов которого была Алена. Да и вообще, известным в городе человеком. Странно, почему она раньше не вспомнила, что знает Ильина, когда только прозвучали первые обвинения в ее адрес, там в подвале. По-видимому, страх и ужас от происходящего затуманили тогда ее сознание. Он выглядел очень презентабельно, а седые волосы придавали ему благородный вид, но все это была только внешняя оболочка, которая не имела никакого отношения к истинному положению вещей. Благородным его точно нельзя было назвать. И в дальнейшем, Ильин только подтвердил это.
  - Я думаю вокруг да около мы ходить не будем. Вы хорошо понимаете, что мне от вас надо. От того, насколько вы будете правдивы, зависит судьба вашего сына, да и ваша тоже, - не стал он тянуть время, сразу перейдя к главному. Слова звучали очень весомо, поэтому и ответ должен быть под стать.
  - Я расскажу все, что вас интересует, - с готовностью заверила Алена.
  - Хорошо, - произнес он почти ласково, но это ее не обмануло. Она догадывалась кто перед ней на самом деле. Обычный человек не будет похищать чужих детей и чувствовать себя при этом абсолютно спокойно.
  - Расскажите все, что связано с документами.
  - Да, в общем-то, знаю я немного. - Алена старалась, чтобы голос звучал как можно более естественно. - Я и Артем были любовниками. Он ненавидел брата, поэтому попросил меня забрать документы из сейфа, зная, что я часто бываю в кабинете у мужа, и он не боится оставлять при мне открытым сейф. Однажды, я этим воспользовалась и забрала документы, как раз в тот момент, когда мужу пришлось срочно уехать. У него давно не ладились дела в банке.
  - Вы взяли документы наугад? - спросил он вроде как спокойно, но было понятно, что за этим вопросом кроется. Ильин хотел ее поймать на лжи.
  - Артем объяснил, в какой папке лежат документы.
  - В какой же папке они лежали?
  - В голубой. Поскольку, других голубых папок там не наблюдалось, я взяла нужную.
  - Так зачем, Алена Дмитриевна, вы это сделали все-таки? Неужели не понимали, на что шли?
  - Я потеряла голову, - произнесла она смущенно и отвернулась. - Вы разве не знаете, как это бывает? - бросила она с вызовом. - Алена боялась переиграть, но и молчать не могла себе позволить.
  - Боюсь, не знаю, - произнес Ильин серьезно. А еще она поняла, что он ей не поверил, и это сейчас было самое страшное. - Да и ваша история не выглядит особо правдоподобной, - подтвердил он ее опасения.
  - Я сказала правду, - голос против воли начинал дрожать.
  - Извините, Алена Дмитриевна, но рисковать я не могу. Слишком многое поставлено на карту. Мне необходимо быть уверенным, что за всем этим не стоит еще кто-нибудь. Сюрпризы будут совсем некстати, - с этими словами он поднялся и, подойдя к двери, открыл ее.
  В комнату вошло трое мужчин. Двое подошли к Алене и приковали ее наручниками к кровати. Она не понимала для чего это понадобилось. Ведь убегать или сопротивляться точно не собиралась. У них ее сын. О каком сопротивлении вообще можно говорить. Между тем, третий мужчина, похожий на врача, достал ампулу и стал наполнять из нее шприц. Через минуту, Алена почувствовала, как ей сделали укол.
  А еще через некоторое время тело начало буквально наполняться болью. Все поплыло перед глазами. Ильин стал задавать вопросы, и она какое-то время, несмотря на сильную боль, могла осознанно на них отвечать. Спрашивал практически одно и тоже. Про папку, Артема, мужа. Потом ей сделали второй укол, и боль стала невыносимой, ее буквально скручивало в тугой узел, и она поняла, что сдается. Последнее, что Алена помнила перед тем, как провалиться в окончательное беспамятство, свои слезы. А еще крик, похожий на вой раненого зверя. Она даже не сразу поняла, что это она сама и кричала. Не выдержала, не смогла. Сначала, да, она держалась и твердила как заведенная то, что и должна была говорить. Но потом уже не в состоянии была себя контролировать. И от этого слезы побежали еще быстрее. Она предала своего ребенка.
  Так она безапелляционно решила, очнувшись через сутки уже совсем в другой комнате, в постели. И сразу все вспомнила. Это было даже странно, потому что чувствовала себя, на самом деле, довольно скверно. Ее тошнило, голова кружилась, а ноги и вовсе отказывались слушаться. Хотя после всего, что было, это совсем неудивительно. Слезы снова потекли из глаз. Алена все рассказала, так, как дело обстояло на самом деле. И теперь даже не представляла, что будет с ее сыном. Положение и так было шатким, а теперь, когда Ильин понял, что его обманывают, неизвестно, что он надумает в этой ситуации. Хотелось биться головой о стену. Но в тоже время, было понятно, что толку от этого мало, купаться в жалости было для нее непозволительной роскошью. Надо что-то делать. Необходимо убедить Ильина, что Шубин тут не причем. Ведь она помнила слова начбеза. Алена встала, оделась и, пошатываясь, прошла в ванную. Хорошенько умывшись, прошла к другой двери и вышла в коридор.
  Никто ее похоже не собирался останавливать. Длинный коридор, освещенный тусклым светом. Зайдя за поворот, Алена очутилась в гостиной, погруженной в полумрак и остановилась на пороге. Какая жс покойная обстановка царила здесь, заставляя поверить, что ни боли ни жестокости не существует вовсе. Возле горящего камина в кресле сидел Ильин.
  - Проходите, Алена Дмитриевна, сейчас будем ужинать.
  Она подошла почти вплотную к нему.
  - Где мой ребенок? - Голос дрожал и готов был вот-вот сорваться.
  Он посмотрел на нее будто даже удивленно.
  - Ваш сын у своего отца, - проговорил, как ни в чем не бывало. А она выдохнула. Вот прямо почувствовала, как все тело расслабилось. Алена прошла и села рядом с Ильиным в соседнее кресло. Ею овладело полное опустошение, и ноги снова отказывались держать свою хозяйку. Его игра была ей непонятна, но главное, сына отпустил. Остальное неважно.
  - А вы держались молодцом Алена Дмитриевна. Артем Викторович оказался послабее вас. Но, вы знаете, я даже восхищаюсь им в какой мере. Поставить на карту собственную жизнь, только, чтобы брату было еще хуже. Он точно рассчитал, как ударить побольнее.
  Она повернула голову и посмотрела на него пристально, но ненависти в ее взгляде не было, а только безграничная усталость.
  - Мне просто нужна была правда, - чуть развел он руками. - Шубин опытный игрок. Мог запросто всех использовать и подставить, в том числе, и вас. Но в этот раз он смог меня удивить. Подставили его самого и его жену, а он ни сном ни духом.
  - Вы скажете ему правду? - спросила Алена с надеждой.
  Ильин помотал головой, и надежда тут же угасла.
  - Простите. Нет. Шубин конечно не передавал сам компромат, но ответить должен. Хотя он уже подписал нужные мне бумаги, но этого явно недостаточно. Знаете, Артем Викторович меня подставил и за это получит по полной, но что касается вас, в этом я с ним солидарен. Шубин вас почти боготворил, так что ваше предательство, хотя и мнимое, на него произвело неизгладимое впечатление. Пусть помучается. Подставился он сам и сам не смог разобраться в ситуации, тут нет моей вины. Я лишь это использую. Из-за этих бумаг я теперь на крючке у очень нехороших ребят. Так что, око за око, зуб за зуб. Это будет для него хорошим наказанием, от которого не скоро оправится.
  - Для него? - Алена нехорошо усмехнулась. - А то, что я возможно никогда не увижу сына, хотя ни в чем не виновата, это справедливо? - она говорила спокойно. Таких людей слезами не пронять. Если уж он сохранял спокойствие, когда она корчилась от боли, то что говорить о слезах.
  - Мне очень жаль. - Ильин говорил серьезно, но она ему конечно ни капли не поверила.
  Алена поднялась.
  - Я могу уйти?
  - Только после того, как поужинаете. Тем более, идти вам особо некуда. Шубин от вас отказался. Практически подарил мне.
  Алена не собиралась спорить. Сил на это у нее не было, да и к ее мнению Ильин точно не собирался прислушиваться. Он помог ей сесть за стол. Она проглотила несколько кусочков и поняла, что на большее не способна.
  - Неужели в вас нет ни капли жалости? - произнесла она, едва сдерживая слезы. Алена давала себе слово держаться, но мысли о сыне разрывали ей сердце.
  - Почему нет? Мне искренне вас жаль и поэтому я предлагаю вам остаться здесь.
  - Вы шутите? - Он смог ее удивить.
  - Я очень редко шучу и уж точно не в этом случае. Вы мне нравитесь. Уже тогда на благотворительном вечере понравились. Даже, признаюсь, позавидовал Шубину. В вас сразу чувствуется сильная натура, хотя пока вы об этом не догадываетесь.
  Она резко поднялась из-за стола.
  - Нет.
  - Ну что ж, - Ильин развел руками, будто и вправду сожалел, - воля ваша. Вас отвезут.
  Он отдал распоряжение, чтобы Алену отвезли, куда пожелает. Она уже выходила из комнаты, когда он внезапно остановил ее.
  - Подождите.
  Она оглянулась, а Ильин подошел к ней совсем близко.
  - Вот мой номер телефона, - проговорил, протягивая карточку. - Звоните, когда понадобится помощь.
  Алена усмехнулась.
  - Вы знаете, какая помощь мне нужна.
  Он повернул несколько раз головой. Его тон и взгляд стали жесткими.
  - Нет, девочка. Это ты должна будешь сделать сама. А я посмотрю, как ты обставишь Шубина. А если нет, значит, я сильно ошибся в тебе. И помни, к адвокатам соваться бесполезно. Тебя даже слушать не станут. Никто не возьмется за это дело. Ты попала в такой мир, где действуют совершенно другие законы и правила. И бороться за своего сына тебе придется по ним.
  - Достаточно одного вашего слова и мне не придется бороться.
  Ильин нехорошо усмехнулся.
  - Согласен. С вами обошлись жестоко и еще не раз это повторится. Но не мне менять правила. А вам я советую, как можно быстрее отрастить острые коготки и научиться царапаться ими. Иначе не выжить. И повторяю, вот тогда я вам возможно помогу. Только сильные личности заслуживают помощи. А остальных и не жалко.
  Он замолчал, посчитав, что сказал достаточно. Алена молча вышла из гостиной.
  
  Оказавшись возле своего дома, стало понятно, что чуда не случится. Ее даже на порог не пустили. Только охранник открыл дверь и выставил ее чемодан и сумку. Алена продолжала какое-то время стоять возле закрытой двери, прекрасно понимая, что это бесполезно, но просто сил ни на что другое у нее не было. Но потом будто очнулась и, взяв маленькую сумку, побрела по дороге, вряд ли вообще понимая, куда идет.
  Неожиданно, ее обогнала машина и остановилась чуть впереди. Оказывается, водитель Ильина, который привез Алену сюда, так и не уехал.
  - Садитесь, - распахнул он перед ней дверь. Даже не думая отказываться, Алена села в машину. Ильин, конечно, знал, как будут развиваться события.
  - Куда вас отвезти?
  Задумавшись буквально на минуту, она назвала адрес квартиры, которая досталась ей в наследство от дяди. Получив этот неожиданный подарок судьбы, будучи уже замужем, она тогда даже не знала, что с ним и делать то. У нее все и так было. Теперь эта квартира оказалась очень кстати. Идти ей было больше некуда.
  Оказавшись в квартире, она практически сразу легла спать, так как организм был буквально истощен от всего произошедшего с ней за столь короткое время, и проснулась только на следующий день к обеду. Алена понимала, что долго в таком состоянии находиться нельзя, нужно срочно брать себя в руки. Тем более, что Шубин не оставил ей ничего. В сумочке, которую ей отдали, были только паспорт и телефон. Ну что ж, и на этом спасибо. А теперь Алене придется самой как то выкарабкиваться. А еще она была благодарна маме, которая очень просила, чтобы Алена оставила себе карточку, которая была у нее до замужества. Там было немного, но на первое время, пока не устроится на работу, точно хватит. Да, мама... Вот что ей говорить, это вопрос. Но пока решила не думать об этом, надеясь все же потом что-то сообразить.
  Алена заняла себя на какое-то время. Убрала в квартире, сходила за покупками. В общем, старалась держаться, как только могла. Но, когда легла спать, все-таки не выдержала и разрыдалась. Она не могла себе представить свою жизнь без сына. Это было просто невозможно. Понимая, что это напрасно, все же позвонила Шубину, но он конечно не ответил. Отчаяние, плохой помощник, но пока ничего другого у нее в душе не было...
  
  Что Алена помнит о том времени? Да, она устроилась все-таки на работу. Простым бухгалтером в небольшую фирму, но это было неважно. По сути, жизни у нее тогда совсем не было. Сплошная боль и унижение. Бесконечные попытки встретиться с мужем, дозвониться до него, увидеть сына, заканчивающиеся полным провалом. У него сейчас была очень хорошая, а, главное, многочисленная охрана, которая к нему и близко никого не подпускала, и уж, тем более, Алену. Она теперь была для Шубина никто, даже хуже последней бродячей собаки. Караулила Александра возле офиса, даже бежала однажды за его автомобилем, в попытке достучаться до него. Но он конечно не остановился. Только этим и была заполнена ее жизнь, а вернее, в ней была одна пустота...
  Ничего не получалось, не выходило. Алена чувствовала себя неудачницей, ни на что не способной. Она ругала себя, клеймила последними словами и даже говорила, что так ей и надо. Но, в тоже время, понимала, можно сколько угодно посыпать голову пеплом, но что толку с этого. Оставлять свои попытки увидеться с сыном, она не собиралась, а значит надо просто набраться терпения. И однажды ее терпение было вознаграждено. Шубин все же ответил на ее звонок.
  Как же она обрадовалась. Казалось, вообще, никогда в жизни так не радовалась. А когда он ей разрешил приехать к нему, правда не домой, а на квартиру, у нее даже дух захватило. И появилась, пусть маленькая, но надежда, а еще гордость - она смогла добиться своего. Не опустила руки. И ее не смутил его голос, по которому без труда можно было понять, Шубин был чертовски пьян. Нет, она конечно не думала об этом. Главное, ответил ей, остальное абсолютно неважно, пустяки. Хотя пустяком это не было. Просто еще не понимала этого. Алена выскочила на улицу, едва переодевшись, и остановила первое попавшееся на дороге такси.
  И вот она стоит перед Шубиным, развалившемся в кресле со стаканом водки в руке, и пытается снова достучаться до него, что-то объяснить. Даже ладони к груди прижала, так хотела быть убедительной. И не сразу понимает, что его вообще не интересуют ее объяснения.
  - Раздевайся, - бросает он коротко, глядя при этом на нее с презрением. А потом цинично добавляет:
  - Красиво раздевайся.
  Она замолчала на полуслове и не сразу поняла о чем он, настолько была сосредоточена на попытке доказать свою невиновность. Даже подумала, что ослышалась. Но он от ее сомнений камня на камне не оставил. Алена все правильно расслышала и его намерения правильно поняла.
  - Если хочешь увидеть сына, придется постараться. Да тебе и не привыкать, ты же шлюха. - Шубин говорил растягивая слова, даже не думая выбирать выражения и ясно давая понять, кто здесь хозяин положения. - Так что приступай. Надеюсь, минет ты в состоянии сделать, хотя очень долго и прикидывалась паинькой. - Он чуть ослабил ремень на брюках, как бы наглядно показывая, что именно она должна делать.
  - Саша, что ты говоришь? - Алена ничего не понимала. За что он так унижал ее. - Ведь я твоя жена. - Но лучше бы она не напоминала ему об этом. Его взгляд из презрительного вмиг стал злым. Он смотрел на нее почти как тогда, в подвале, с ненавистью. Шубин медленно поднялся и подошел к ней. А она невольно отступила, испугавшись его бешенного горящего взгляда. Но он удержал ее, крепко схватив за руку повыше локтя.
  - Какая ты мне жена? Забудь об этом. Ты ничто, даже меньше, чем ничего. - Слова звучали жестко, хлестко, будто впечатывались в мозг, действительно не давая надежды на то, что когда-нибудь она их забудет. А потом он ее ударил, сильно. Она едва сумела на ногах удержаться. А вот этого уж точно никогда не забудет. Алена провела ладонью по губам, почувствовав на них кровь, и посмотрела на Шубина также с ненавистью. Но он только нехорошо усмехнулся. Казалось, это и была его цель, чтобы у нее не осталось никаких иллюзий.
  Он снова вернулся в кресло, уселся, широко расставив ноги при этом. Расстегнул на груди рубашку.
  - Давай, поторапливайся. А то я могу и передумать.
  Алена резко развернулась и бросилась к выходу, но уже возле самой двери также внезапно остановилась. Уйти сейчас, для нее было сродни самоубийству. О надежде увидеть сына можно будет забыть навсегда. Понимая это, она буквально взвыла, обрушив сжатые кулаки на твердую поверхность, а затем прижавшись к ней всем телом. Но, потом, собрав всю свою волю, отлепилась от двери, вновь развернулась и медленно пошла обратно. Остановившись прямо напротив Шубина, Алена начала раздеваться, глядя на него с еще большей ненавистью. И уже не сомневалась - муж ее не остановит и не скажет, что все это просто неудачная шутка. Он же смотрел на нее с насмешкой, чуть прищурив при этом глаза. Значение этого взгляда читалось без труда - тебе некуда деваться, будешь делать то, что я прикажу. Дрожащие руки не слушались ее, но Алена продолжала расстегивать пуговицы на блузке.
  - Когда-нибудь, ты об этом сильно пожалеешь, - произнесла она сквозь слезы.
  Шубин, щелкнув зажигалкой, прикурил сигарету, сильно затянулся и проговорил, наблюдая за ее действиями:
  - Ты даже не представляешь, насколько я пожалел, когда узнал, что женился на потаскухе.
  Алена стояла какое-то время, полностью обнаженной перед ним, а он просто смотрел на нее, продолжая курить. И вдруг она увидела что-то такое в его глазах, мелькнуло и исчезло. Будто отголоски того, как когда то он смотрел на нее. Но Шубин вскинулся, выпуская дым сквозь неплотно прикрытые губы, как бы избавляясь от последних скудных воспоминаний и остатках каких-то чувств к ней, безусловно, еще живших в нем и возможно даже в какой-то мере болезненных для него. И тут до Алены дошло, зачем Шубин ее позвал сюда. Да все просто, избавиться от всего этого, ненужного, как он считал, теперь для него. И дальнейшие его действия и слова только подтвердили правильность ее догадки.
  - Поспеши милая, я ведь могу и передумать. Кто знает, может больше и не отвечу на твой звонок. В нашем городе полно шлюх.
  Алена медленно подошла к нему почти вплотную и, опустившись на колени, стала расстегивать ремень на его брюках все еще дрожащими и непослушными пальцами. Александр откинулся поудобнее в кресле, прикрыв при этом глаза. Ее же движения были неуверенны, неубедительны и явно неловки, что видно ему совсем не понравилось. Он вдруг выпрямился и, схватив ее за волосы, заставил поднять голову и посмотреть на него.
  - Мне тут детский сад не нужен. Или ты делаешь все как надо, или уматывай. - А потом помог ей, продолжая держать ее голову и буквально нанизывая на себя, отчего Алена чуть не задохнулась, и крупные слезы потекли из глаз.
  - Привыкай милая, - он снова закрыл глаза, но ее волосы при этом не выпустил.
  
  На следующее утро она просыпалась мучительно, медленно открывая глаза. Шубина уже рядом не было, и она откровенно про себя поблагодарила бога. Хотя, бог в эту безумную ночь явно ее оставил. Алена попыталась подняться, но тут же рухнула обратно на постель. Все тело болело, будто ее избили. А возможно так и было. Теперь она уже во все могла поверить. А не помнила до конца, все, что было этой ночью, только потому, что в какой-то момент, не выдержав всего происходящего, просто хватила полстакана водки, и возможно только это ее и спасло от того, чтобы не свихнуться. А сойти с ума было от чего.
  Если бы кто-нибудь когда-нибудь раньше только намекнул, что Александр будет обращаться с ней, так, по скотски, она бы плюнула этому человеку в лицо. Но в эту ночь он именно так и вел себя. Планомерно и методично втаптывал ее в грязь, убивая на корню остатки хоть малейших иллюзий по отношению к нему. Делал практически все, что ему вздумается.
  Подтянув на себя одеяло, она увидела на простыне кровь. Это была ее кровь. И, несмотря на сильную, раскалывающую ее на части, головную боль, она сразу все вспомнила. Как в какой-то момент Шубин повернул ее на живот и прижал ее голову лицом вниз к кровати так сильно, что она едва не задохнулась. Полностью дезориентированная его действиями, Алена не сразу поняла его намерения. До нее дошло только в тот момент, когда острая боль буквально пронзила ее там. Он сделал это почти без всякой подготовки. Возможно, намеренно, а возможно уже просто ничего не соображал, потому что продолжал пить на протяжении всей ночи. И она закричала, пытаясь оказать хоть какое-то сопротивление. Но у нее ничего не получилось. Шубин держал ее крепко. А потом она молила бога, чтобы только поскорее все закончилось. Каждое его движение, каждый новый толчок приносили невероятную боль, казалось, ее просто сейчас разорвет на части. Она продолжала плакать, умоляла его остановиться. Ей было не до демонстрации своей гордости. Но он конечно не слышал ее.
  Он вообще уже тогда ничего не слышал и не чувствовал. А просто планомерно шел к своей цели. А цель была ясной: не оставить камня на камне от того, что было раньше между ними. Убить все чувства в себе и в ней и, похоже, у него это отлично получилось. Алена ненавидела его сейчас, всем сердцем. Шубин поставил жирную точку, она же с ним согласилась. Это был уже не ее муж. Он явно перешел черту. Теперь начинался новый этап их отношений. Совсем других отношений...
  Алена кое-как встала, умылась и с трудом одевшись, поспешила уйти из этой квартиры, предполагая, что никогда сюда не вернется. Но она сильно ошибалась. Ей еще много раз придется побывать в ней и, как говорит Шубин, хорошо постараться. Потому как он действительно не шутил, говоря, что ей надо ему угодить, чтобы увидеть сына.
  Она это быстро уяснила. Шубин был хороший учитель. Когда Алена все же отправилась после этой страшной ночи к нему домой в надежде увидеть Максима, ей снова не открыли и на ее звонки Шубин даже не думал отвечать. Она, как раненный зверь выла, бродила вдоль длинного забора и колотила по закрытой двери, но никто так и не сжалился над ней.
  
  Алена была раздавлена, растоптана и практически сдалась. Казалось, она уже ничего не чувствовала и ничего не хотела. Так прошла неделя. Звонок начбеза раздался неожиданно для Алены, когда она уже практически потеряла всякую надежду и даже перестала названивать Шубину. Она сидела на работе, тут то и позвонил Константин Львович.
  - Вы можете приехать. - И отключился. Всего три слова, но они так много для нее значили. Да что говорить, вся ее жизнь сузилась сейчас до этих трех слов. Во рту пересохло, а голова закружилась. Катя, коллега, сидящая за соседним столом, сразу почувствовала неладное.
  - Что случилось? - спросила сочувственно. По-видимому, Алене не удалось скрыть своего состояния.
  - Нехорошо что-то, - произнесла она, схватившись за горло. Воздуха и в самом деле не хватало.
  - Так ты иди, а я скажу Антонине Петровне, что тебе плохо стало. Тем более, остался то всего час до конца рабочего дня.
  - Да, пожалуй, пойду. Спасибо, - согласилась Алена и, стараясь сохранять спокойствие, отправилась на выход. А вот на улице, уже не скрывая своего нетерпения, вскинула руку и бросилась к такси. Но в каком бы состоянии она не была и как бы не хотела быстрее оказаться рядом с сыном, Алена все же заскочила по дороге в магазин и купила ему игрушку.
  Она шла по знакомым коридорам и не могла поверить в происходящее. Слишком долго этого добивалась. Казалось, этот дом уже навсегда будет для нее закрыт. Остановившись возле знакомой ей комнаты, где так много проводила времени с сыном, она замерла на какое-то время возле открытой двери. Посередине комнаты среди бесконечного количества игрушек сидел Максим. Его светлая головка выделялась на фоне темного ковра. Няня сразу заметила Алену и хотела было уже обратиться к ней, но та прижала палец к губам, призывая молчать. Ей так хотелось насладиться этим зрелищем в полной мере. И поверить, что это не сон.
  Вероятно почувствовав ее взгляд, Максим повернул голову и, увидев ее, тут же соскочил и бросился к Алене.
  - Мама приехала!
  Игрушка выпала из ее рук, она сделала всего несколько шагов и буквально рухнула на колени, прижав сына крепко-крепко к себе. Слезы помимо воли застилали глаза, и она уже думала, как же сможет расстаться снова с ним, это просто невозможно.
  Несколько часов пролетели словно один миг. Они играли с Максимом, дурачились, запускали купленный Аленой вертолет, но вот пришло время сыну идти спать. Няня с виноватым видом уводила Максима в его спальню, сказав, что Алене уже пора уходить, иначе Александр Викторович будет сильно недоволен. Алена прекрасно знала, насколько он может быть недоволен.
  И все же, прежде, чем уйти, она прошла в кабинет Шубина, рискуя вызвать его гнев.
  - Здравствуй, - произнесла, зайдя в кабинет, предварительно постучавшись. Она стояла перед мужем, как провинившаяся школьница. Он какое-то время делал вид, что изучает документы, но потом поднял все-таки на нее глаза. И она окончательно поняла, что это действительно был уже совсем другой Шубин. Легкая небритость, колючий взгляд и скривившийся в злой насмешке рот. Та ночь безвозвратно изменила не только Алену, забрала и навсегда уничтожила все, что было хорошего между ними, но также изменила самого Шубина. Все случилось так, как по-видимому, он и хотел.
  - Что надо? - бросил он грубо. - Разве мало того, что тебе позволили?
  - Спасибо. Ты очень добр, - произнесла она тихо. В ее голосе и словах при всем желании нельзя было обнаружить ни капли иронии.
  - Ну так, что еще?
  - Я хотела поговорить о Максиме. Он то чем виноват, что ты лишаешь его матери?
  Шубин выпрямился и, резко откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на груди.
  - Что же ты раньше не думала о сыне, когда под моего братца ложилась?
  Алена невольно тяжело вздохнула. Все напрасно. Непонятно, вообще, зачем затеяла этот разговор и также непонятно, зачем произнесла следующие слова:
  - Я не спала с твоим братом.
  Шубин почти удивленно повернул несколько раз головой.
  - Твоему упорству можно только позавидовать, - с этими словами он вдруг достал что-то из ящика стола и, подойдя к ней, всунул в руки фотографии. Алена нервно сглотнула, хотя, по большому счету, уже почти не удивилась этим новым доказательствам ее вины. На снимках она целовалась с Артемом возле бассейна. Она прекрасно помнила этот инцидент, после которого брат Шубина долго извинялся и просил не говорить ничего Александру. Она тогда загорала возле бассейна и уснула. А когда проснулась, оказалось, что целует Артема. Она прекрасно помнила, как думала, что целует мужа. Алена резко оттолкнула Артема, он даже в бассейн тогда упал и сильно на него разозлилась. Но все-таки решила не говорить Шубину про этот случай, решив, что у мужа и так проблем достаточно, тем более, Артем больше ничего подобного не делал. А теперь она понимала, почему. Действительно, этих снимков и записей с камер видеонаблюдений, когда Артем приходил ночью к ней в спальню, Шубину оказалось достаточно для обвинений. И все же, прекрасно понимая, что все бестолку, Алена рассказала сейчас правду об этом поцелуе, но, как и следовало ожидать, он ей не поверил.
  - Это даже хорошей попыткой не назовешь, - сказав это, Александр посмотрел на нее почти брезгливо и вернулся в кресло. Она только и смогла на это покачать головой, понимая, что дальше кидаться на амбразуру не имеет смысла.
  - Когда я смогу снова увидеть сына?
  - Когда мне снова придет охота с тобой поразвлечься, - ответил он цинично. Перед ее глазами сразу всплыла та ночь. Значит, это для него развлечение. Алена вскинулась, жалея, что у нее нет оружия. Она даже предположить не могла, что когда-нибудь так сильно будет ненавидеть Шубина, что готова будет убить его. Если бы только взгляд, действительно, мог испепелять.
  - Подонок, - не смогла она сдержаться. Даже кулаки сжала.
  Но он только насмешливо скривил губы.
  - Ты можешь идти.
  - Ты еще пожалеешь об этом, - произнеся это, она развернулась и стремительно вышла. Хотя и успела услышать, как он произнес:
  - Ты это уже говорила.
  
  А потом собственно и начался этот год, в котором почти все дни были для нее похожи один на другой. Не считая того времени, когда ей все-таки позволяли видеться с сыном. Правда было это не так часто, как хотелось бы. И она ничуть не покривила душой, когда сказала Никите, что она девочка по вызову. По сути, так и было. Да, та ночь, полная жестокости, была единственной, но запомнила Алена ее уроки навсегда. Теперь у них с Шубиным были совсем другие отношения. Она должна была исполнять любую его прихоть. И ей и в голову не приходило отказаться, сказать 'нет'. Впрочем, иногда, когда он особенно ее доводил, она все же бунтовала. Например, как в тот раз, когда ударила Шубина вазой, и он пришел потом к Никите.
  Хотя иногда, все же Шубин был нежен с ней и даже дарил дорогие подарки. Но она старалась потом побыстрее забыть такие моменты, вычеркнуть из памяти, будто их и не было. Расслабляться было чревато. Потому что настроение Александра слишком резко менялось от одной крайности к другой. То он был ласков с ней, одновременно целуя ее и твердя, зачем она это с ними сделала. А то наоборот, мог накричать на нее и выгнать. Или хуже того, грубо воспользоваться ею, ничуть не думая о боли, которую причиняет. Но она научилась уходить от всего этого, мысленно отключаться. Вроде, как это и не с ней происходило вовсе и ее не касалось.
  В тот год Алена и познакомилась с Никитой. Что говорить, понравился он ей. Она так устала от грязи и мерзости, которая была в ее жизни. А рядом с Никитой, кажется, душой отдыхала. И да, у нее мелькнула шальная мысль, начать свою жизнь сначала. Но это было невозможно по многим причинам. Во-первых, Алена плотно сидела на крючке у Шубина. А во-вторых, Никита был прав. Ей давно надо было идти к специалисту. Он тогда безошибочно угадал, хотя и был хирургом. У Алены были проблемы. Почти каждая ее близость с Шубиным сопровождалась не только душевной, но и физической болью. Поэтому приходилось прибегать к специальным средствам. Даже, когда он старался, ей почти никогда не удавалось расслабиться. И поэтому она просто терпеливо ждала, когда все закончится. И это тоже было поводом для его злости.
  
  И вот сейчас, сидя в кресле, по прошествии этого года, Алена почему-то решила все вспомнить. Но зачем, почему именно сейчас? Она понимала, что не зря затеяла сама себе промывание мозгов или как там выговаривала Никите, препарирование. И тут ей снова вспомнился их разговор с Ильиным. Как он тогда сказал, только сильные личности заслуживают помощи, а остальных и не жалко. Он конечно прав. Ей надо давно что-то делать. Алена будто очнулась от спячки и ясно поняла, что будет бороться. Пока правда не знает как, но точно просто так сложа руки сидеть не будет. Возможно набьет много шишек и наверняка сделает много ошибок. Но как там говорят, лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал. Пусть с ошибками, но она пойдет вперед, а иначе окончательно перестанет себя уважать. Да и сын будет вряд ли гордиться такой матерью.
  Решив это, она будто духом воспряла. И когда в очередной раз позвонил Никита, она твердо сказала, что возвращается к Шубину. Однако сказать, значительно легче, чем сделать.
  И все же, набравшись храбрости, она поехала к Шубину в офис. И, как ни странно, ее пустили. Алена сочла это хорошим знаком.
  Сидя перед ним в кабинете, она пыталась подобрать слова для разговора, теребя при этом ремешок сумочки.
  - У меня мало времени, - поторопил ее Шубин. Он был на редкость терпелив.
  - Я хочу признаться, - произнесла она не в силах поднять голову и посмотреть ему в глаза.
  - В чем интересно? - Алена сумела заинтриговать его.
  - Я, действительно, спала с Артемом. Прости меня. Сама не знаю, как это вышло. Наваждение какое-то. Просто ты все время был занят, я чувствовала себя одиноко, а тут он, всегда рядом, - проговорила она на одном дыхании.
  Шубин откинулся на спинку кресла и с силой втянул в себя воздух. Его глаза превратились в мелкие щелочки.
  - Почему ты раньше не призналась? - произнес он сквозь зубы. Спокойствие давалось ему с трудом.
  - Я боялась.
  А потом была пауза, очень долгая, почти невыносимая.
  - Ты обещал простить меня, если я признаюсь, - напомнила она ему.
  - Так ты только поэтому призналась? Надеешься, что я оставлю тебя в покое наедине со своей совестью.
  - Нет, - помотала она головой. - Я прошу простить меня только ради нашего сына. Ничего больше мне не надо. - А потом наконец, прямо посмотрела ему в глаза и произнесла то, ради чего собственно и затеяла этот разговор:
  - Прошу, позволь мне вернуться. Я ни на что не претендую, ни на что не рассчитываю. Я готова на все, готова вернуться в любом качестве, пусть даже прислугой.
  Он с недоумением посмотрел на нее.
  - Неужели? - Видно, что ее слова заинтересовали его.
  Она кивнула головой.
  - Да.
  - Хорошо, я подумаю, а сейчас иди, - вдруг резко бросил он. Каким бы циником он не был, видно, что ее признание и просьба, произвели на него впечатление.
  Она не стала искушать судьбу. Да и раздражать его более также не стоило. Алена поднялась и поспешно вышла из кабинета.
  И как ни странно, но Шубин разрешил ей вернуться и именно в качестве прислуги, как она и просила. Конечно, он ее не простил, да она и не надеялась на это. Но главное, она была дома, с сыном, остальное неважно.
  
  Вот уже неделю Шубин был в отъезде. Алена не могла нарадоваться. О таком подарке можно было только мечтать. Целую неделю провести с сыном, и при этом не надо было ни на кого оглядываться, не спрашивать ни у кого разрешения и не смотреть постоянно на часы, моля бога, чтобы время хоть ненадолго остановилось. Хотя их совместное времяпровождение ограничивалось пределами дома, таков бал приказ Шубина, но это не страшно, главное, что Максим всегда был рядом. И зря она боялась, что он отвык от нее. Сын хорошо понимал, кто его мама и тянулся к ней.
  Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. С возвращением Шубина все изменилось. В воздухе появилось напряжение. Он приехал вечером, немного раньше, чем предполагалось, и зашел в кухню. Сначала обратился к Надежде Ивановне, женщине, которая следила за домом, насчет ужина, а потом наткнулся взглядом на Алену. Не очень-то приятно она чувствовала себя под его тяжелым взглядом. Ему будто понадобилось время, чтобы вспомнить, а что собственно она здесь делает.
  - Я буду ужинать через полчаса, - очнулся он наконец. Обращался Шубин к Надежде Ивановне, но с Алены глаз при этом не сводил. Нехорошо так смотрел, не по-доброму. Как будто уже пожалел, что разрешил ей быть здесь. Она же не знала, куда деться. Ей хотелось превратиться в маленькую незаметную мышку, спрятаться от его холодного взгляда. А еще Алена молила бога, чтобы только ничего не испортить. Проведя эту неделю с сыном, она поняла, что сойдет с ума, если ей придется снова с ним расстаться.
  Слава богу, этот первый ужин прошел спокойно. Она накрыла на стол и тихо удалилась. Шубин даже ничего не сказал ей при этом. Вот бы и дальше все шло также.
  На самом деле, ее вообще, не напрягала и никак не унижала эта работа. Алена никогда не была белоручкой. Подумаешь, приготовить ужин и прибраться в доме. Тем более, что делала она это для своего ребенка. Надежда Ивановна даже забеспокоилась, что ей работы совсем не останется, и ее выгонят, так Алена старалась. Но на самом деле, беспокоилась она напрасно, дом был большой и дел хватало. К тому же, надо было кормить охрану.
  Надежду Ивановну взяли на работу совсем недавно. Поэтому она ничего не знала о событиях, произошедших год назад. Когда Алена вернулась, ей не посчитали нужным что-то объяснять. А няня, по всей видимости, умела держать язык за зубами. И конечно женщина очень удивилась, застав Алену в детской, играющей с хозяйским сыном. Надежда Ивановна даже шикнула на нее, мол что она делает. Не успела появиться в доме и полезла куда не надо. Когда Алена сказала, что Максим ее сын, удивлению женщины не было предела. Да уж, говорить, что она к тому же пока еще законная жена Шубина, очевидно, не стоило. Хотя, наверняка узнает через какое-то время.
  А вот Шубин прекрасно помнил, кто его жена, а возможно просто не хотел оставлять, как он говорил, ее наедине со своей совестью. Он появился в ее спальне буквально через два дня после приезда. Удивительно, что не сразу. И снова нетрезвый. Похоже, в таком состоянии в последнее время он был гораздо чаще, чем наоборот. Алена выходила из душа, вытирая при этом голову, и откинув волосы назад, наткнулась взглядом на Шубина. Даже вздрогнула от неожиданности.
  Он же не собирался зря времени терять. Да и разговаривать с Аленой не считал нужным. Действительно, кто она такая, чтобы опускаться до разговора с ней. Всего лишь прислуга. Да и ее признание своей вины, после которого она оказалась здесь, будто разом стерло для него остатки хоть каких-то границ дозволенного. Казалось, теперь он уже точно не сомневался, что имеет на ее жизнь и на ее тело все права. Шубин больше не считал нужным хоть немного церемониться с ней. Ее признание давало ему полный карт-бланш, и она это прекрасно понимала. А его дальнейшие действия только подтвердили это.
  Посверлив ее какое-то время более, чем скверным взглядом, он сделал к ней пару шагов и, схватив за руку, тут же прижал к стене, покрывая жадными грубыми поцелуями лицо, шею, грудь. Нетерпеливо распахнул халат, и уже ничего не скрывало ему доступа к ее телу. Его жесткие и совсем неласковые руки были повсюду, мяли ее, грубо терзали. Алена отворачивала голову от его поцелуев и запаха алкоголя, и в тоже время терпела его ласки. Он подхватил ее и положил на кровать. И уже никак не сдерживая себя, полностью отдался своей страсти. Целовал, чуть прикусывая кожу, опускаясь все ниже, снова припал к груди.
  Алена была уверена, что стерпит, но, по-видимому, переоценила себя, потому что в какой-то момент неожиданно, наверное, даже для самой себя, с каким-то отчаянием вдруг надавила со всей силы на его плечи руками. Шубин, оторвавшись от ее тела, недовольно посмотрел на Алену.
  - Я не могу, - произнесла она, смотря ему прямо в глаза и поворачивая при этом головой. В ее глазах была настоящая мольба и слезы. - Мне больно, - это было уже сказано с надрывом. Она готова была вот-вот расплакаться. И это была правда. Каждый поцелуй причинял ей боль, особенно, когда он касался ее груди, прикусывал, втягивал соски. Было почти невыносимо.
  - Неужели ты не понимаешь... - не смогла она закончить фразу и прикрыла согнутой в локте рукой глаза.
  Все еще нависая над ней и тяжело дыша, будто не поверив ей, он провел ладонью по ее животу, спустился ниже, пока его пальцы не оказались в ней. И как практически всегда за этот год, там было сухо. Алена чуть дернулась, но не отодвинулась. Шубин, по-видимому, все же убедившись, что она говорит правду, сам отодвинулся от нее. А потом, поднявшись, произнес недовольным голосом:
  - В следующий раз я не остановлюсь, так что позаботься об этом.
  Он уже развернулся, чтобы уйти, когда она вдруг произнесла:
  - Неужели тебе приятно спать с куклой, которая даже не возбуждается от твоих ласк?
  Он зло усмехнулся.
  - Какая тебе разница, что мне приятно, а что нет. - А потом вновь подошел к ней и, наклонившись прямо к ее лицу, произнес с нажимом:
  - Ты будешь делать то, что я прикажу, остальное тебя не касается. - Выпрямившись, Шубин отправился к двери и уже выходя, добавил:
  - А если нет, вылетишь отсюда в три счета. - И тут же вышел из комнаты.
  Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Относительно, потому что Шубин, на самом деле, был всегда недоволен и груб. То кофе не так приготовлен, то ужин остыл. Алена только успевала бегать на кухню и обратно в гостиную, выполняя его распоряжения и прихоти. А ему будто доставляло удовольствие поиздеваться над ней. Даже Надежда Ивановна ее жалела и пыталась сама иногда накрыть на стол, но только получала нагоняй за это от хозяина, который неизменно требовал Алену и придирался исключительно к ней. Так что женщина оставила попытки ей помочь, боясь потерять работу. И в тоже время Алена удивлялась, что Шубин ни разу не появился у нее в комнате после того, как тогда ушел от нее ни с чем. Хотя, когда они отдыхали несколько дней в горах, он и дня не оставлял ее в покое, а вернее, ночи. И тогда его совсем не интересовало ее состояние. Поверить в то, что Александр пожалел ее, было невозможно. Так что оставалось только гадать. Может действительно надоело, что от нее не было никакой ответной реакции. Не очень то, наверное, приятно целовать холодную статую, а возможно дело было совсем и не в этом. Поди сейчас, разберись, что у него на уме. Но однажды стала понятна причина его охлаждения к ней.
  Было обычное утро, все вроде шло как всегда, но неожиданно в кухне раздался звонок. Надежда Ивановна взяла трубку, оказалось, звонил Шубин.
  - Александр Викторович, сказал, чтобы ты отнесла ему завтрак в спальню, - обратилась она к Алене, после того, как поговорила. Та с недоумением воззрилась на женщину. Первый раз такое слышала, чтобы Шубин завтракал в спальне, да еще в будний день.
  - Он что, заболел?
  Надежда Ивановна только поводила головой на это.
  - Ты хочешь, чтобы я стала у него выяснять, зачем ему завтрак в постель? Я еще не самоубийца.
  Алена вынуждена была согласиться.
  - Да уж, вы правы. - И стала собирать поднос.
  - Не забудь вторую чашку поставить.
  - Как? - Алена опешила.
  - Ну что непонятного, не один он там. - У женщины явно заканчивалось терпение от ее бестолковости. Она сама поставила приборы на поднос и сунула его в руки Алены.
  - Все, давай иди быстрее, а то опять же тебе достанется.
  Алене ничего не оставалось, как пойти в спальню, гадая по дороге, откуда вдруг ночью у него кто-то появился, ведь за ужином никого еще не было. Одно хорошо, пока шла, у нее было время подготовиться. Понятно, какую реакцию ожидает от нее Шубин. Но он не дождется. Хотя она и призналась сама себе, что, действительно, какие бы ни были между ними ужасные отношения, увидеть рядом с мужем другую, да еще в их, когда то общей постели, это не так то просто, как возможно должно было быть при сложившихся обстоятельствах.
  Она постучалась и, растянув рот до ушей, зашла в спальню.
  - Доброе утро, - произнесла все с той же дурацкой улыбкой. Шубин лежал на кровати, едва прикрывшись простыней, и как всегда недовольно смотрел на нее из под руки, покоившейся у него на лбу. А его пассия в коротеньком халате сидела за туалетным столиком, кстати, бывшим когда-то ее столиком. Но Алену это не смутило.
  - Вот, пожалуйста, ваш завтрак. - Она ловко сервировала маленький столик возле кровати. И разлила чай. - Что-нибудь еще?
  - Нет, ничего не надо. Можете идти, - снисходительно и даже как то недовольно произнесла блондинка. Алена с удовлетворением заметила, крашеная блондинка. Хотя собственно, какое ей до этого дело. Интересно, а недовольный вид, это что, заразно что ли, мелькнуло у нее в голове. Точно, от Шубина нахваталась.
  - Приятного аппетита, - Алена чуть ли не присела в реверансе и с гордым видом удалилась. Но как только вышла за дверь, все веселье разом прошло. Как бы ей не хотелось, чтобы уже не только для других, но на самом деле, было все равно, с кем спит Шубин, пока, к сожалению, это оказалось не так. Видно, несмотря, на всю ненависть, которую Алена к нему испытывала, все же какие то чувства еще, к сожалению, остались. Сначала она шла по коридору с поникшими плечами, признавая, что растерялась. Как то не подготовлена она оказалась к встрече с подружкой Шубина. Но потом, гордо расправив плечи, вернулась в кухню.
  - Ну что? - проявила любопытство Надежда Ивановна.
  - Ничего, красивая, - ответила Алена, пожав плечами.
  - Понятно. - Что было понятно Надежде Ивановне, неизвестно.
  Слава богу, после завтрака парочка куда-то уехала и дышать стало значительно легче.
  Вечером, когда все дела были сделаны, и она уложила сына спать, Алена вышла покурить на улицу. Присев на крыльцо, с удовольствием затянулась. Эта привычка появилась у нее еще после той ночи. С тех пор ничего больше так не успокаивало, как сигарета. Через некоторое время вслед за ней вышла Надежда Ивановна. Она накинула Алене куртку на плечи и присела рядом.
  - Холодно уже.
  - Спасибо,- искренне поблагодарила Алена.
  Женщина положила ладони на ее плечи и чуть надавила.
  - Ничего, все будет хорошо, все образуется.
  У нее против воли на глазах появились слезы.
  - Что образуется? - бросила в сердцах. - Вы же ничего не знаете.
  - Да что тут знать. Такие истории у всех похожи. Скажи спасибо, что ребенка признал. И то хорошо. Чаще бросают.
  Немного помедлив, Алена после небольшой паузы, глядя куда-то в сторону будто нехотя, призналась:
  - Он мой муж.
  - Кто?
  - Шубин.
  - Как... ? - У Надежды Ивановны дар речи пропал. Но тянуть дальше не стоило, все равно узнает, да и смысла скрывать не было.
  - Да уж, ошарашила ты меня, девонька. Чудны дела твои, господи.
  Какое то время, они сидели молча, но потом Надежда Ивановна все же нарушила молчание:
  - Не знаю, что уж у вас там произошло, что до такого дело дошло, но, поверь, он тебя любит. Смотрит то как.
  Алена невольно горько усмехнулась.
  - Ага, волком.
  - Можешь мне не верить конечно, - почти обиделась женщина. - Но я такие вещи вижу. А эту девку специально привел, чтобы тебе досадить.
  - Да мне все равно. Пусть хоть кого приводит. Прошло все уже, ничего не осталось. - А про себя подумала, после того, что было, обратного пути у них нет. Ни у него ни у нее.
  - Ага, как же. Вижу я, как прошло. Ну да, ладно, пойдем, а то действительно холодно.
  Они встали и отправились в дом, а Алене только и оставалось гадать, почему вдруг с этой по сути, чужой для нее женщиной разоткровенничалась. Возможно, просто уже не было сил все в себе держать. Ведь даже мама ничего не знает. За этот год она была у нее два раза всего, и один бог знает, как она уговаривала Шубина поехать всем вместе, втроем. Как унижалась. А потом также вместе изображали счастливую семью, которой уже и в помине не было. Шубин оказался неплохим актером. Алена же была в какой то мере благодарна ему, что пощадил ее маму. Жестокой правды она бы точно не вынесла...
  Укладываясь в постель и стараясь согреться под теплым одеялом, она вспомнила слова женщины о том, что все образуется. Нет, ничего не образуется. Будет только хуже. Алена интуитивно чувствовала, как в Шубине росло напряжение. Он становился все более раздражительным, несдержанным и непредсказуемым. Ничем хорошим это закончиться не могло. Потому что Алена также менялась. Она понимала, что больше не может быть с Шубиным. Спать с ним, терпеть его ласки. Даже ради ребенка. Это становилось уже невыносимым. Появление этой подружки конечно не могло не порадовать. А вдруг он от нее отстанет. Что она ему могла теперь дать, ничего.
  
  Присутствие блондинки в доме с одной стороны радовало, но с другой стороны принесло новые хлопоты и проблемы. Кристина, так ее звали, быстро смекнула, как Александр относится к Алене и вовсю ему подражала, стараясь при случае покомандовать и унизить Алену. А та, какое-то время, действительно терпела, а потом не выдержала и, когда Кристина что-то выговаривала ей в очередной раз на кухне, пригрозила, что если она сейчас же не уберется, она ей в чай плюнет. Конечно, это было по-детски, но она не знала, как еще ее угомонить. Блондинка тут же побежала жаловаться. Надежда Ивановна только головой на это покачала. Интересно, что Алена ждала грома и молний, но ничего не последовало. Возможно, Шубин считал, что это только его право, доставать и унижать Алену. А вскорости блондинка и вовсе просто исчезла, как будто ее и не было. Ей бы радоваться, но Алена понимала, почему это произошло, и Шубин теперь точно не оставит ее в покое.
  И она оказалась права. Однажды ночью, когда Алена никак не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, в спальне появился Шубин, с грохотом распахнув дверь и не церемонясь, включив верхний свет. Алена в первый момент не могла никак открыть глаза, привыкая к яркому свету, все-таки немного задремать она успела. А когда все же открыла глаза, наконец разглядела Шубина. Он стоял в дверях в одних джинсах и с бутылкой в руке. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы понять, он был жутко пьян. Александр стал, пошатываясь, подходить к ней, при этом приложившись в который раз к горлышку бутылки, откинул ее прямо на ковер. Алена соскочила с кровати. Еще никогда она его таким не видела и так не боялась. Он был не просто пьян, а казалось, просто в ярости. Как будто успел, пока пил, изрядно накрутить себя, прежде, чем прийти к ней. И было понятно, сегодня он точно не пожалеет ее. Налитые кровью глаза просто прожигали ее насквозь и не давали никакой надежды на снисхождение.
  А она поняла, что больше не может всего этого вынести, несмотря на то, что давала себе слово, несмотря на страх. Возможно еще и от того, что здесь, в этом доме был ее сын, и она не хотела, чтобы грязь, в которой Алена жила все последнее время, хоть как то касалась и его. Она сделала обманчивое движение в сторону и вдруг бросилась прямо через кровать к выходу. Шубин было попытался схватить ее за руку, но не успел. Алкоголь явно притупил его реакцию. Алена же бежала на кухню. И как назло, там оказалась Надежда Ивановна.
  - Уходите отсюда! Сейчас же уходите отсюда! - крикнула она со злостью. Церемониться было некогда. Женщина сначала ничего не поняла, но увидев Шубина, появившегося на кухне следом за Аленой, да еще в таком виде, тут же бросилась вон. Он даже не обратил внимания на женщину, а прямо сходу двинулся на Алену, буквально отшвырнув по дороге стул, оказавшийся у него на пути. Его бешенный разъяренный взгляд говорил сам за себя. Шубин будто готов был тут же прибить ее за непослушание. Но она не собиралась так просто сдаваться. Схватив первый попавшийся нож, сжала его в ладони и у нее выступила кровь.
  - Что ты делаешь? - Шубин с недоумением смотрел на ее выставленную с ножом руку. - Ты спятила. - Как бы он не был пьян, ее действия его явно поразили.
  Но она только сильнее сжала руку, и несколько капель крови упало на пол. Сама она, по-видимому, от того, что находилась сейчас в таком невменяемом состоянии, почти не чувствовала боли, но и говорить при этом не могла. А в его глазах появился азарт, как у охотника, преследовавшего свою жертву. Ее действия дезориентировали его совсем ненадолго. Ему будто так даже интересней стало. Мол, ну что ж, посмотрим кто кого. Шубин зло усмехнулся, а потом повернулся и сделал вид, что хочет взять что-то со стола, а когда она повернула голову, последовав за ним взглядом, тут же резко перехватил ее руку за запястье и, сильно сдавив ее, заставил выпустить нож. А когда тот упал, яростно набросился на Алену. Она же просто с отчаянной решимостью боролась с ним, даже несколько раз ударила его по лицу, отчего на нем остались следы крови от ее порезанной руки. Но сил становилось все меньше. Александр будто обезумел и ясно было, его уже ничего не остановит. Он выплескивал всю злость и напряжение, накопившееся в нем.
  И вот уже разорванная рубашка оказалась на полу и Алена загнана в угол. Она кидала в него чем придется, что под руки попадалось. Но Шубин даже не обращал на это внимания, он схватил ее за волосы и толкнул к столу, Она уже практически сдалась под его натиском и грубостью, прижатая к поверхности, не имея больше возможности ни сопротивляться ни двигаться. Только слезы появились на ее глазах от отчаяния, что не смогла противостоять и все оказалось напрасно. Услышав звук расстегивающейся ширинки, Алена все-таки снова дернулась со всей силы, которая только у нее еще осталась, сделав последнюю попытку вырваться, но он крепко держал ее, не давая сдвинуться и на миллиметр.
  И вдруг в кухне раздалось неуверенное покашливание.
  - Простите, - услышали они и одновременно подняли головы. Оба тяжело дышали при этом. В дверях стояла няня. Она смотрела на них расширенными от ужаса глазами и приложив ладонь ко рту. Можно было представить, какое зрелище она увидела и какое впечатление это на нее произвело. То, что творилось на кухне, только в страшном сне может присниться.
  - Простите, - повторила женщина. - Там Максим плачет. У него живот болит. Сильно болит, - добавила она тихо, не спуская с них будто приклеенного испуганного взгляда.
  Алена вмиг оказалась на свободе. А Шубин, будто тут же протрезвев, бросился вон из кухни. Она же, заскочив в свою комнату за халатом и перевязав наскоро руку салфеткой, быстро понеслась вслед за ним в спальню сына.
  - Может какую таблетку дать? - неуверенно произнес Шубин, который сидел на кровати рядом с Максимом и держал в своей руке его маленькую ручку. А другой вытирал его слезы. Но Алена, расспросив подробно Максима и няню до этого, поняла, что дело серьезное.
  - Тут таблетка не поможет, надо в больницу. - И как ни странно, Шубин послушал ее. Он поднялся и, бросив на ходу:
  - Одевайтесь, - взялся за телефон, чтобы разбудить и отдать распоряжения водителю.
  
  Уже в машине, держа на коленях голову сына, она взяла телефон и нажала на кнопку вызова, но ей никто не ответил. Алена набирала снова и снова, пытаясь дозвониться.
  - Докторишке своему звонишь? - зло, буквально выплюнул Шубин, сидящий рядом. - Я ему своего ребенка не доверю. Так что можешь не стараться.
  Но Алена не собиралась быть больше покорной. Если она за себя боролась, то уж за ребенка и подавно.
  - Очень тебя прошу - замолчи, - неожиданно и решительно прозвучало в машине. Шубин даже голову резко повернул в ее сторону и посмотрел на нее уничтожающим взглядом. Но она не испугалась, а ответила не менее гневным взглядом.
  - Сделай милость, сейчас оставь все это, пожалуйста. Я понимаю, ты можешь сделать со мной все, что хочешь, но давай ты на время забудешь о своей идиотской ревности и ненависти, а подумаешь о ребенке, как ему будет лучше. Ты прекрасно знаешь, что Никита лучший в городе детский хирург. А убить меня ты спокойно сможешь и потом. - Произнеся эту отповедь, она снова взялась за телефон. Как ни странно, но Шубин промолчал, только челюсть сжалась так, что казалось зубы раскрошатся. Но ей было на это плевать, тем более, Никита, наконец, ответил. К ее радости, он сегодня как раз дежурил в больнице, а не подходил к телефону, потому что был на операции.
  Он встретил их буквально на пороге больницы и проводил в кабинет. Так непривычно было видеть его в халате. Несмотря на то, что там был другой врач, он сам осмотрел Максима, провел нужные манипуляции. Алена во все глаза смотрела на него и ребенка и постепенно, также, как и Максим, стала немного успокаиваться. Никита так ласково и ободряюще говорил с ее сыном, расспрашивал его обо всем, что было ясно, он в надежных руках. Потом они втроем поднялись на второй этаж и сделали УЗИ. Шубин остался внизу. Ее предположение только подтвердилось. У Максима болел аппендицит. Нужна была операция.
  Они снова спустились. Никита позвал медсестру и сказал, чтобы она отвела Максима в операционную. Алена было дернулась, она хотела быть все время с Максимом, но Никита остановил ее.
  - Все будет хорошо, поверь мне.
  Сына увезли наверх и что удивительно, он совсем не плакал, хотя конечно тревога была.
  - Вера Семеновна, - вдруг обратился Никита к другой медсестре. - Прошу вас, сделайте девушке перевязку и дайте успокоительное что-нибудь. - Он видно заметил ее неловкую повязку на руке, которая уже почти полностью сбилась и пропиталась кровью. Да Алене и не до этого было.
  - Конечно, Никита Андреевич, не беспокойтесь, - ответила медсестра. Видно было, что его здесь очень уважают.
  - Нет, что ты, не надо. - Алена даже головой замотала. Еще не хватало, чтобы на нее время тратили.
  - Надо, - неожиданно твердо ответил Никита, глядя ей прямо в глаза. А потом наклонил голову и взял другую ее руку, на которой отчетливо виднелись свежие синяки. Она невольно одернула руку. И отвернулась, не выдержав его сурового взгляда. Он конечно все понял.
  - Иди, - Никита чуть подтолкнул ее, и она покорно пошла за медсестрой. Сил спорить уже не было, да и место и время были неподходящими. К нему тут же подошел Шубин.
  - Вы можете сказать, насколько состояние серьезное?
  - У кого, у вашего сына или у жены? - ответил он вопросом на вопрос. Голос звучал довольно резко.
  У Шубина желваки на лице заходили от его тона. Видно было, что он еле сдерживался. Они какое-то время так и стояли, сверля друг друга взглядами. А потом Никита демонстративно развернулся и подошел к лифту, ясно давая понять, что разговаривать с Шубиным не намерен. А тому только и оставалось это проглотить. Сейчас, действительно, не время было выяснять отношения. Никите предстояло делать операцию его сыну, и он прекрасно понимал это. Да уж, не привык Шубин к такому отношению. Никита уже второй раз ставил его на место.
  
  Вера Семеновна не только наложила Алене свежую повязку на руку и дала успокоительное, но и заботливо напоила чаем. Все это и уверенность в Никите, помогло ей немного расслабиться. На самом деле, это была безумная ночь, нервы все время были на пределе и расслабиться совершенно необходимо. Иначе, она не выдержит и сорвется, и не сможет помочь собственному сыну. Она должна быть сильной ради него, просто обязана. Алена интуитивно чувствовала, что испытания в ее жизни не закончились. Но как бы она не держалась, слезы все же вырвались наружу.
  - Да вы не переживайте. Все будет хорошо. Вы вовремя приехали. А то знаете, как бывает, родители сами начинают детей таблетками пичкать или хуже того, грелки прикладывать. А Никита Андреевич врач от бога, - успокаивала ее Вера Семеновна.
  - Я знаю. Спасибо, - вытирая слезы, поблагодарила Алена. Она и сама удивлялась, насколько уверена в Никите. Казалось бы, должна была бояться за Максима, да она и боялась, но в тоже время не сомневалась, что все будет действительно хорошо.
  Женщина еще что-то говорила, подливала ей чаю, и она не заметила, как задремала, пристроив голову на руки, лежащие на столе. И, как ни странно в подобных обстоятельствах, но ей приснился удивительный сон. Они тогда втроем поехали на море. Их единственная поездка с Максимом. Ему как раз исполнилось два года. Это было самое счастливое время для их семьи. Купались, загорали. Забавно было наблюдать, как Максимке попало немного соленой воды в ротик. Он так смешно морщился... И сон был так прекрасен, что когда ее кто-то потряс за плечо, она никак не могла вынырнуть из своего сновидения, очень уж хотелось досмотреть, а еще лучше, совсем остаться в этой сказке.
  - Просыпайся соня, - услышала Алена как издалека и наконец разлепила глаза. Над ней возвышался Никита и устало улыбался. Она вопросительно посмотрела на него.
  - Все хорошо, - сказал он все с той же улыбкой. - Операция прошла отлично.
  Поднявшись, она буквально бросилась к нему на шею и поцеловала.
  - Спасибо тебе.
  - Не за что, - усмехнулся он, отчего в уголках глаз появились морщинки, которых она раньше не видела. Видно изматывает его работа до предела.
  Чуть отстранившись, Алена разглядывала его лицо, а он откровенно воспользовался тем, что она так близко и не выпускал ее из объятий.
  - Ты такой замученный, - произнесла она, жалея его. А у Никиты действительно были темные круги под глазами. Он и не должен был оперировать Максима, потому что до этого уже простоял на ногах больше пяти часов. Но не сделать самому операцию ее сыну, конечно, не мог.
  - Ничего, пустяки. А вот ты на ногах не стоишь. Так что пошли, устрою тебя по высшему разряду. - Алена совсем не возражала. Сил уже совсем не было. Он явно нехотя отпустил ее из своих рук, и они направились к двери. А когда ехали в лифте, совсем неохотно и с заминкой Никита произнес:
  - Там правда твой муж бурную деятельность развел и охраны нагнал.
  Алена только голову опустила.
  - Ты мне ничего не хочешь сказать?
  - Нет, - помотала она головой.
  - Ясно, - прозвучало недовольно, но она ничего с этим поделать не могла. Шубин похоже совсем потерял контроль над собой, поэтому Алена понимала, что ей надо быть осторожной и не дай бог не подставить Никиту. Она сама была для Александра сильнейшим раздражителем, как красная тряпка для быка, а вмешай сюда Никиту и все станет еще более непредсказуемым. Хотя, куда уже больше...
  Возле палаты действительно сидели два охранника, а когда они зашли внутрь, около кровати, где лежал Максим, сидел Шубин. Он только слегка голову повернул в их сторону. Никита убедился, что с Максимом все в порядке и отправился на выход, где остановился только на минуту.
  - Он будет спать до утра, так что вы тоже спокойно отдыхайте. Медсестра и я будем все время заходить. - И вышел, аккуратно прикрыв дверь.
  Алена постояла немного возле кровати, а потом, поцеловав сына, пошла и сама легла на соседнюю кровать. Ей просто необходимо выспаться, чтобы в полную силу ухаживать за Максимом. Шубин только молча проводил ее взглядом, но ничего не сказал, а уж у нее и подавно никакого желания с ним разговаривать не было после всего произошедшего сегодня. Едва прислонившись к подушке и закрыв глаза, Алена словно в бездну провалилась и рука, которая вдруг стала сильно болеть или она, наконец, почувствовала эту боль, ей не помешала.
  Утром, когда Максим проснулся, Шубин еще какое-то время побыл с ним, а потом, убедившись, что с сыном все в порядке, уехал. И только тогда Алена вздохнула свободно. Сон придал ей силы, и она чувствовала себя очень хорошо. К тому же Никита был всегда рядом. И это придавало дополнительную уверенность. Ему, по-видимому, также удалось поспать, так как выглядел достаточно хорошо и улыбался уже не так вымученно. Как же хотелось подольше поговорить с ним, узнать о его жизни за то время, пока не виделись. Самой многое рассказать ему. Но это было невозможно. Кругом была охрана, и Алена не хотела, чтобы Шубину доложили, что она слишком много времени общается с доктором его сына. И так все было слишком зыбко.
  Несколько дней прошли спокойно. Шубин конечно навещал сына, они даже что-то обсуждали с Аленой, правда это касалось только Максима и его состояния. А еще, она что-то такое увидела в глазах Шубина за эти дни, что ей совсем не понравилось. Как будто он принял какое-то решение для себя, и это решение касалось Алены. Поняла она это и потому, что вел он себя достаточно отстраненно, будто отгородился от нее невидимой стеной безразличия. А ей стало не по себе. Лучше бы он был груб и не сдержан с ней. Пусть бы даже накричал. Оказалось, что ненависть в его глазах и презрение, это не самое страшное. Холодный, непроницаемый, ничего не выражающий взгляд, наводил на очень неприятные догадки. А его почти всегда теперь бесцветный голос нагонял какую-то вселенскую тоску. Алена боялась и оказалось не зря.
  Примерно к концу пятого дня их пребывания в больнице, когда уложили Максима спать, Шубин вызвал ее на разговор.
  Они стояли на улице, на крыльце, облокотившись на перила. Шубин курил, Алена же отказалась от сигареты. Александр явно тянул с разговором, а ей хотелось, чтобы его вовсе не было. Ничего хорошего она от него не ждала. И наконец он заговорил. Голос звучал глухо и отрешенно.
  - Ты уже наверное сама поняла, что из этой затеи с твоим проживанием в доме, ничего не вышло. Мне казалось, после твоего признания все будет по-другому. Не знаю даже, на что я надеялся. Вроде как ты покаешься, а я тебя возможно смогу простить. Но вышло наоборот. Стало только хуже. - Он повернул несколько раз головой. - Не могу я тебя простить. - Слова давались с трудом, а последнюю фразу произнес с таким напряжением и практически сквозь зубы.
  А потом откровенно признался, глядя прямо перед собой:
  - Однажды, просто пришибу.
  Ненадолго замолчав, Александр продолжил:
  - Но как бы я тебя не ненавидел, ты все же, какая никакая, а мать моего ребенка. Так что после того как Максим поправится, ты должна будешь просто собрать вещи и уехать.
  Вот так лаконично, коротко и сразу в цель. Это было прямое попадание. Выстрел в упор. Бескомпромиссный, не дающий никакой надежды. Как он там сказал, пришибет ее. А сейчас он что сделал? Разве не убил Алену? Ее будто парализовало. Вряд ли смогла бы сейчас и шагу сделать. Руки затряслись и стало так холодно, будто она зимой босиком и раздетая на снегу стояла. К горлу подступил ком, мешающий говорить. Она даже заплакать была не в состоянии. Алена явственно почувствовала, как к ней в душу будто холодная змея заползла. На улице дул всего лишь легкий ветерок, а ей казалось, что пронизывающий ветер и пальто не спасало...
  Шубин же воспользовался ее состоянием. Сделав последнюю затяжку, выбросил сигарету, а затем сел в машину и тут же уехал. Алена стояла какое-то время не в силах пошевелиться. Остатки сил, которые позволяли хоть как то держаться, рухнули в одночасье. Она только и смогла закрыть лицо руками и замереть в беззвучном крике. У каждого в жизни есть свой предел. Похоже, ее уже наступил. В таком состоянии ее и застал Никита, который ненадолго уезжал домой, чтобы принять душ и переодеться.
  Поднявшись на крыльцо и увидев Алену, он сразу понял, что-то не так. Она же, увидев его, вышла из ступора и бросилась к нему. Казалось, просто вцепилась в него и тут-то уже не смогла сдержать настоящих рыданий. Никита понял, у нее началась истерика.
  - Ну все, все успокойся, - наклонившись, осторожно прошептал ей в волосы и гладя при этом по спине. Но она не могла остановиться. Так и стояли, и Никита понимал, что ей нужно время.
  Когда рыдания стихли, он привел ее в комнату отдыха для персонала, предварительно отправив одну из медсестер приглядывать за Максимом. Достав коньяк, налил немного в бокал и буквально приказал Алене:
  - Пей. - Не став спорить, она взяла бокал трясущимися руками и отпила чуть-чуть, но он помотал головой и настойчиво повторил:
  - Пей все. - И поддержал бокал, буквально вливая в нее коньяк, будучи уверенным, что без этого ей не обойтись. Алена расслабилась. Очертания предметов вокруг нее стали неясными.
  Никита достал что-то из холодильника из продуктов, налил еще коньяк. И потихоньку начал расспрашивать Алену. Постепенно, незаметно для себя, а может и намеренно, кто знает, Алена пусть и не полностью, но все же рассказала, пусть небольшую, но полную драматизма историю своего замужества. Надо сказать, что и коньяк этому поспособствовал. А может просто невозможно было и дальше держать все в себе. Ведь иногда просто необходимо выговориться. А Никита внимательно слушал, казалось не пропуская ни слова и, задавая наводящие вопросы. Благо, что сегодня было не его дежурство, да он вообще пришел в больницу только ради Максима и Алены, так что мог спокойно вести разговор.
  А наутро, проснувшись уже в палате, она сначала вроде как рассердилась на саму себя за свою несдержанность и, как ей казалось, ненужную откровенность. Однако, к обеду поняла, что все это было не напрасно. В голове будто все по полочкам встало. И она приняла решение. Да, наверное, слишком быстро, но времени у нее практически для раздумий уже не было. Накормив Максима и уложив его спать, Алена спустилась на улицу и, найдя укромный уголок, где ей никто не помешает, набрала нужный ей номер, заглядывая в карточку.
  - Здравствуйте, Алена Дмитриевна, - раздалось через несколько секунд в трубке. - Я вас внимательно слушаю.
  - Здравствуйте, Глеб Георгиевич, - ответила она буквально на выдохе. - Мне нужна ваша помощь.
  - Я уже понял. Сейчас скину телефон одного человечка. Он вам поможет. И с документами и со всем остальным. Это единственное, что я могу для вас сделать. - И отключился. Она даже спасибо не успела сказать. Да ему и не надо наверное это было.
  Дальше, не теряя времени, Алена пошла к Никите. Слава богу, он оказался один в кабинете.
  - Никита, я хочу тебя попросить... - начала было она, но тут же осеклась. Имеет ли она право вмешивать его во все это. Но потом продолжила, другого выхода у нее просто не было.
  - Пожалуйста, подержи Максима еще пару дней в больнице. А Шубину скажи, что еще немного хочешь понаблюдать.
  Он так посмотрел ей в глаза, словно в душу заглянул.
  - А ты мне не хочешь рассказать о твоих планах? Я ведь могу помочь. - Он конечно уже и сам догадался, что она задумала.
  Алена покачала головой.
  - Нет, Никита. Я не могу тебя во все это втягивать. Ты и так будешь первым в списке подозреваемых. - И он увидел решимость в ее глазах и понял, что Алену не переубедить. Поэтому решил говорить о деле.
  - А что с охраной собираешься делать?
  - Придумаю что-нибудь, - ответила она как можно спокойней, хотя этот вопрос ее конечно волновал.
  - Ладно, я подумаю.
  - Никита, - взмолилась Алена. - Не надо. Сделай только то, что я прошу. Остальное, я сама.
  Некоторое время они молчали, а потом он неожиданно спросил:
  - А ты не хочешь, чтобы я с вами поехал?
  Вот сейчас Алена уже посмотрела на него довольно твердым взглядом и как можно уверенней произнесла:
  - Нет, не хочу. - Хотя в душе было совсем другое. Никита уже стал родным для нее человеком, а она была одна. И такой был соблазн переложить на него хоть часть своих проблем, просто забыться в его объятиях. Но прекрасно понимала, что это невозможно. Шубин не даст им спокойно жить. Им придется все время прятаться, убегать. А у него есть долг, обязательства перед своими больными. Она знала, что это для него значит...
  - Понятно. - Неясно было, поверил он ей или нет. Скорее всего, поверил.
  Алена подошла к Никите и поцеловала его, почти несмело. А он вдруг обхватил ее голову руками и, притянув к себе, обрушился на ее рот своими губами, а потом также внезапно отпустил, почти оттолкнул. Отступив назад, она стояла какое-то время и просто смотрела на него, а потом развернулась и вышла. Слова были ни к чему. Его взгляд ей все сказал.
  На следующий день Никита позвонил ей, и она снова оказалась у него в кабинете. Он протянул ей небольшой сверток.
  - Что это? - спросила с недоумением.
  - Деньги, - спокойно ответил он.
  - Я не возьму. - Алена для убедительности даже головой помотала.
  - Ты возьмешь. - Никита буквально всунул ей деньги в руки. - Хотя бы это, раз уж больше ты от меня ничего не хочешь принять.
  - Спасибо, - произнесла она с трудом. В горле стоял ком. А потом добавила:
  - Не обижайся. Но я должна сама. Ты и так для меня много сделал.
  - Адрес спрашивать не буду, чтобы уж точно не сболтнуть. Но если сможешь как-то дать знать, что у тебя все нормально, я буду счастлив.
  - Хорошо.
  - Ладно, иди. Сейчас надо быть особенно осторожными. - Алена только кивнула на это и, опустив голову, вышла из кабинета. Как же ей тяжело было сейчас. Ведь по сути, это был единственный друг, который мог ей помочь. А приходилось расставаться. Дальше, действительно, ей придется действовать самой, а еще довериться человеку, которому доверять в принципе нельзя было. Но другого выхода у нее не было. Она больше не могла расстаться с сыном. Лучше уж и правда пусть Шубин пришибет.
  
  Никита уже еле стоял на ногах. Операция длилась несколько часов, да еще и с осложнениями. Случай был тяжелый. Он был так напряжен, что казалось, даже видеть хуже стал. Медсестра то и дело вытирала ему лоб салфеткой. Ольга Федоровна, верная помощница, видя его состояние, осторожно обратилась к нему:
  - Вы идите Никита Андреевич, я сама зашью. - Она ждала возражений, зная, что он предпочитает доделывать все сам, до конца, но неожиданно Никита согласился:
  - Хорошо.
  Он уже был на выходе из операционной, когда туда зашла крайне взволнованная медсестра Ниночка и что-то горячо зашептала ему на ухо.
  - Да, я понял. Не волнуйтесь, - спокойно ответил Никита, хотя, понятное дело, в ближайшее время его самого в покое явно не оставят. На ходу стягивая маску, наконец, вышел из операционной. К нему тут же подошли два амбала, один из которых произнес:
  - Никита Андреевич, пройдемте в ваш кабинет. И давайте без глупостей. - Его повели, практически под конвоем, на глазах у всей больницы. Еще, когда Ниночка сказала про то, что происходит в больнице, он сразу все понял. По-видимому, Алене все удалось. Не знает, как, но очевидно, судя по переполоху, который устроили люди Шубина, ни ее, ни ребенка, здесь больше не было.
  В кабинете, возле окна стоял Шубин. Когда он вошел, тот неторопливо повернулся к нему. Сразу бросилось в глаза, что лоск с него мигом слетел. Теперь он меньше всего напоминал добропорядочного банкира, скорее охотника. Взгляд убийственно тяжелый, не предвещающий ничего хорошего. Интересно, что амбалы остались за дверью.
  - Никита Андреевич, церемонии разводить некогда, - Шубин сразу перешел к делу. - И сами понимаете, кости ломать вам совсем не хочется. Так что давайте не будем терять зря времени. Вы просто скажете, где мой сын?
  Никита не спеша сел на стул возле стола и потер переносицу, слегка прикрыв при этом глаза. Затем, посмотрев на часы, автоматически отметил, что уже семь часов.
  - Я не знаю где ваш сын, - спокойно ответил он.
  - Зря вы геройствуете, - нехорошо усмехнулся Шубин, понятное дело, ничуть ему не поверив. - Поверьте мне на слово. Так или иначе, но вы скажете все, что я хочу и даже больше, о том, о чем даже сами и не подозревали. - Он внезапно подошел к Никите и, наклонившись к нему, с нажимом произнес:
  - Только вам то, зачем это надо? Никак не пойму. Жили себе спокойно, и живите также дальше. Зачем вам эти проблемы?
  - Боюсь, вам этого не понять. - Никита прямо посмотрел ему в глаза, показывая, что ничуть не боится его угроз.
  Шубин, с силой сжав челюсть, снова отошел к окну, засунув руки в карманы пальто при этом. Оставалось только удивляться его стараниям по сдерживанию себя.
  - Значит, не скажете, - вроде как задумчиво проговорил он. - Ну хорошо, пеняйте на себя. У меня в подвале и не такие ломались. - А потом подошел к двери и позвал охрану.
  - Александр Викторович, можно два слова наедине? - Шубин резко развернулся, но замешкался только на секунду и все-таки дал знак своим амбалам и те снова вышли.
  - Неужели одумались? - он даже чуть бровь приподнял, вроде как удивляясь.
  Однако Никите было плевать на его удивление, он смертельно устал.
  - Итак, внимательно слушаю.
  Но Никите пришлось его разочаровать:
  - Я прошу дать мне время, один день, а вернее, до завтрашнего обеда. А потом я сам приду к вам. Даю слово.
  - С какой стати?
  - На завтра у меня запланирована очень важная операция. Ребенка долго готовили к ней и случай тяжелый.
  - Да мне плевать, - почти зашипел на него Шубин. - И снова склонился над Никитой и буквально с ненавистью посмотрел на него, прожигая его взглядом. Видно, что сдерживаться ему удавалось с трудом. - Скажи, где мой сын и жена, и катись к чертям собачьим, куда хочешь.
  - Так может в этом все и дело?
  - В чем? - резко отреагировал Шубин.
  - Что тебе плевать на всех и на все, кроме себя самого и своих чертовых денег? - Никита против воли тоже стал выходить из себя. - Будь по-другому, может и жена с сыном были бы рядом.
  Посверлив его еще какое-то время стальным взглядом, Шубин снова отошел.
  - Хочу тебе напомнить, хотя это и не в моих правилах. Я делал операцию твоему сыну и хотя бы ради этого, дай мне эти сутки, а потом, повторяю, я сам приду к тебе. И ты займешься ломанием костей или что ты там собирался со мной делать. Сам подумай, куда я денусь? - Наступила пауза, достаточно долгая пауза. А потом вдруг Шубин подошел к двери и уже, взявшись за ручку, произнес:
  - Даю тебе время до завтра, до конца операции. А за одним, подумай, стоит ли и дальше упорствовать. Не придешь, пеняй на себя, - и вышел.
  А Никита даже вроде как опешил. Не ожидал он такого благородства от Шубина. И просил то без особой надежды. Просто люди действительно издалека приехали. Потратили кучу сил и средств, хотя совсем не богатые. Что же им теперь назад ни с чем ехать. Да и мальчонку жалко. Он ему на самом деле, помочь может. Но слава богу, обошлось. А сейчас спать. Домой точно уже не доедет. Даже об Алене думать не может. Он встал, закрыл дверь и улегся тут же на диване. Отрубился мгновенно, не успев ни о чем подумать. Все потом...
  
  На следующий день самому ехать не пришлось. Шубину явно изменило терпение. Сразу после операции Никиту снова повели под конвоем, но уже до самой машины. Он только и успел на ходу халат сбросить и отдать его Ниночке, которая чуть не плача бежала за ними. Ну надо же, пигалица, а не боится этих мордоворотов.
  - Никита Андреевич, чем я могу помочь?
  - Ниночка, все будет хорошо, поверьте мне, - спокойно ответил он и, уже не оглядываясь, вышел на улицу. Погода была на удивление хорошая, но долго ему наслаждаться солнышком не дали, быстро запихав в машину. Ехать пришлось не очень далеко.
  Машина въехала во двор огромного особняка. Никита некстати представил, что Алена жила здесь когда-то... Сегодня церемониться с ним явно никто не собирался. Едва они зашли в дом, его тут же привели в подвал. Шубин зашел минутой позже. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, охота не удалась. Он был просто в бешенстве. Глаза сверкали, движения нервные и нетерпеливые. Это было видно, когда он попытался прикурить сигарету, но потом, смяв ее, резко отбросил в сторону. А вчерашнее благодушие легко объяснялось. Он явно рассчитывал на быструю поимку беглянки, ан нет. Шубину пришлось утереться. И он конечно заметил чуть заметную насмешку в глазах Никиты. И она ему явно не понравилась. На самом деле, не стоило Никите дразнить и без того разъяренного зверя. Подойдя ближе и сжав кулак, Шубин без всяких предисловий нанес удар, вложив в него всю свою злость. Никита отлетел, оказавшись на полу. Его тут же подхватили и снова поставили на ноги. Похоже, зря он приписал вчера Шубину несуществующее благородство.
  - Давай, выкладывай, пока я из тебя котлету не сделал, - нетерпеливо произнес Шубин.
  - Да пошел ты, - ответил Никита, сплевывая кровь, и тут же получил следующий удар, уже в живот. Да уж, бил Шубин профессионально. Никита снова пристроился на полу, глотая ртом воздух. Но мордовороты не собирались отпускать его и он вновь оказался на ногах.
  - Послушай, я все знаю, как вы там в больнице по углам шептались, как ты снял крупную сумму... Так что не тяни. Иначе, еще немного и некому будет деток спасать, - проговорил Шубин почти благодушно. - Тебе самому помощь понадобится, но я не уверен, что она не опоздает.
  Никита молчал. Интуиция ему подсказывала, что силы еще понадобятся. Геройствовать на публику желания не было. Шубин правильно расценил его молчание.
  - Ну что ж, я хотел как лучше, - будто действительно сожалея, проговорил он.
  Он дал знак и в комнату впустили мужчину, довольно серьезного на вид. Между тем, Никиту усадили на топчан, стоящий тут же в подвале.
  - Приступайте, - отдал команду Шубин. Когда вновь прибывший мужчина достал ампулу и шприц, Никита без труда догадался, через что ему предстоит пройти.
  - Я сожалею, - произнес Шубин уже у двери.
  - Интересно, а Ильин тоже сожалел, когда также пытал твою жену? - чуть повысил голос Никита, пока в это время ему закатывали рукав и делали укол. Но он не сопротивлялся, понимая, что это сейчас ничего не даст. Он увидел наручники у одного из амбалов, поэтому совсем не хотелось быть ими прикованным. Шубин резко остановился и посмотрел на него.
  - Моя жена во всем призналась.
  - Это он сам тебе сказал? А ты знаешь, что сначала она держалась и все тебя выгораживала, потому что твой начбез постарался ее убедить, что она именно так должна была себя вести, чтобы ребенка отпустили. Но потом не выдержала и призналась Ильину, что ни в чем не виновата. - Так ты поэтому ей помогал? Поверил в эту жалостливую историю? Так мы сейчас послушаем твою историю и сравним, - зло бросил он и без дальнейших колебаний вышел. Полностью книгу можно приобрести на сайте САМКНИГА; http://samkniga.net/index.php/item/sosed
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"