Штыров Валерий Яковлевич : другие произведения.

Карточный домик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   
1 Предисловие Лето. Лагерь. Берег моря. Узкий спуск к узкой полосе пляжа. И на месте узкого спуска пробивается родник, который дальше растекается в грязные лужи, пока, наконец, вода не доходит до прибрежного песка, в котором и исчезает. Зашел у нас  разговор по поводу родника и грязи, связанной с ним. Семен сказал: "Это дело нужно облагородить."  Облагородить. А как? Не станешь же заливать всё это дело цементом,  да и ничего это не даст. Мы же там ходим.  "Нужно сделать что-то в роде лотка, чтобы вода из родника подавалась им на песок пляжа. А там уже нет проблем: вся вода будет уходить в песок."  Идея понравилась, и в течение дня лоток мы соорудили.
    Наступил вечер, время отхода ко сну, и я подумал, как хорошо пойти умыться перед сном холодной ключевой водой. Подумал - сделал. Взял полотенце, спустился к роднику, с наслаждением умылся. За спиной лунная дорожка по воде, треск цикад. Сказка. Время словно остановилось, и наступила минута очарования. Неожиданно по лотку прошла волна воды. Что это? Где-то прорвало? Что это за дополнительная вода, откуда она взялась? А если это какая-нибудь канализация? Пытаюсь как-то не фиксироваться на том, что разрушает очарование, и говорю себе что-то в роде "Канализация - а ты не верь". Взгляд наверх - и вижу белеющее лицо Фабриськина, спускающегося к роднику. Очарование разрушилось окончательно. Я начал подниматься вверх по узкой тропинке, и слышу, как Фабриськин переругивается с Иваном. Иван: "Пользуешься своими аспирантами". Рядом с Фабриськиным действительно мельтешит его аспирантишка, неся за ним его полотенце. "Как будто ты своими аспирантами не пользуешься"- огрызается Фабриськин. Я пропускаю мимо себя спускающихся, и думаю: а ведь оба заурядные люди. И не могу понять, как они могут кого-то чему-то научить. А ведь учат.		  
2    

* * *

  
3 Плоды бессоницы   Я сова: поздно ложусь и поздно встаю. Бессоницей я не страдаю, и если рано просыпаюсь, то это означает, что что-то у меня не в порядке, что существует какая-то проблема. И тогда я начинаю следить за теми непроизвольными мыслями, которые независимо от меня посещают меня, и т.о. определяю, что же не дает мне уснуть. А, определив, начинаю думать об этом. И чтобы избавиться от разрушающих меня мыслей я, с головной болью невыспавшегося человека, сажусь за компьютер и начинаю писать.  
4 Я не люблю Познера за то, что он доказывал необходимость развала СССР

 

  До чего же я не люблю Владимира Познера. Всю эту его повадку задушевной убедительности того, что им говорится. Я не люблю Познера с тех самых пор, когда он задушевно убеждал, что СССР должен развалиться, потому что это - историческая закономерность. И когда вижу его на ТВ, думаю: а ведь всё это ты врешь, брат, все твои слова - не более, чем способ зарабатывания денег.
    И когда вчера я нечаянно по первому каналу увидел его лицо, я испытал привычное чувство отвращения. Но на этот раз, когда передача закончилась, я испытывал иные чувства: я был ему благодарен. Невольно возникла мысль: какого высокого класса профессионал, как он может со всей этой видимостью задушевности как прикрытием заставить раздеться человека, и ты впервые видишь человека голеньким, и что-то понимаешь о нём, и, что самое важное, не только о нём. Хотя, впрочем, профессионализм журналиста как раз и основывается на умении заставить людей говорить о том, о чем стыдно, невозможно говорить, то есть заставить их раздеться - я имею ввиду, духовно, - на публике. Хотя, с другой стороны, если человек перед тобой раздевается, значит, он этого, сознательно или бессознательно, сам хочет, значит, ему не стыдно. Ему не стыдно  себя.  Но почему ему не стыдно? Не является ли стыд в этом случае разменной монетой выгоды образа, в котором человек предстает? А если это так, то не является ли этот образ раздетости очередным костюмом, который человек надел на себя, и именно потому, что этот костюм соответствует ситуации и выгоден человеку? И тогда возникает вопрос: а где же сам человек, что человек представляет собой на самом деле, если он к реальности всегда поворачивается такой стороной, которая выгодна ему?
    Но мир противоречив, и всегда существуют те, кто воспринимает костюм человека как его тело, и существуют другие, которые воспринимают костюм человека именно как костюм. И тогда человек предстает перед людьми в двух видах: для одних он одет, для других - раздет. И те, кто видит его одетым, сами давно также раздеты, то есть подобны животным, не знающих стыда.
      Другими словами, всякий суд имеет две противоположные стороны, и именно потому, что сам человек поворачивается всегда только в одну сторону. Но, повернувшись  передом к одной стороне, он тем самым поворачивается к противоположной стороне задней своей частью, и он делает этой частью этой стороне именно то, для чего именно эта его часть и приспособлена.
    Вот так и случилось, что человек, с которым беседовал Познер, оказался человеком, которого я всегда воспринимал как человека, обращенного ко мне лицом, но который, как оказалось, в реальности повернут  ко мне своей задней частью, что, конечно, не может  мне нравиться. И за то, что Познер позволил увидеть своего собеседника в его реальном виде, я ему и благодарен. Мне не нужны карточные домики, построенные в моей душе.		  
5 Улыбчивые   Познер беседовал с Олегом Табаковым.
    Отличительной чертой Олега Табакова является его улыбчивость. Улыбка человека располагает, вызывает в нас дружеские чувства к нему. Улыбка как будто говорит о доброте человека, и ваша душа непроизвольно и некритически отзывается на неё, так что вы не можете сказать ему " нет".
    Правда, в последнее время я начал с осторожностью относиться к улыбчивым людям. Первый случай этого рода  у меня произошел с дамой, которая любила хвастаться подлостью, и при этом смеялась самым заразительным образом. Это была радостная дама, у которой всё получалось. Она втихую переделывала квартиру  родственников на себя - и смеялась от восторга, она отказалась от матери, за которой нужно было ухаживать - и смеялась от восторга перед своей ловкостью. Она восторгалась собой, и её смех говорил: смотрите на меня, как хорошо, как замечательно я делаю свою жизнь. Она как бы своим смехом перетягивала вас на свою сторону, опережая ваши возможные негативные оценки её поступков.
    В своё время я вполне оценил значение смеха в жизни этой дамы. Но - только этой дамы. У меня не появилось обобщений.
    Второй пример из этого разряда относится к моему бывшему коллеге. Это был, хотя почему же был, он и сегодня есть, очень улыбчивый, очень добрый на вид, очень приятный человек. У него действительно доброе, приятное, открытое лицо любящего вас человека. Нет, он не хохотал. Он улыбался. И его улыбка располагала к нему людей.
    И было у него три друга. И оказалось, что именно их, своих друзей, он одного за другим, всё с той же улыбкой невинного младенца, предал.
    Но и тогда я не сделал вывода о значении улыбки. Похоже, бог действительно любит троицу.
    Я любил Олега Табакова, начиная с его роли Олега в фильме по пьесе Виктора Розова "В поисках радости".
    Увы, наивное сознание непроизвольно отождествляет роль человека с самим человеком. Наивное сознание не выделяет себя из всего множества людей, но отождествляет себя с ним; содержание такого сознания - это содержание общего сознания. Человек ориентирован на целое и у него, по большому счету, нет никаких собственных особенных интересов сравнительно с интересами целого. Он говорит: я - такой же, как все, и я хочу также и иметь то же, что и все, и делать всё то, что делают все. И отсюда была моя любовь к Табакову, поскольку я как раз и являюсь представителем наивного сознания, а ведь герой Табакова в "Поисках радости" говорит: "Как будто в начале дороги Стою, собираясь в путь,-- Крепче несите, ноги, Не дайте с дороги свернуть! Знаю, тропинки бывают, Ведущие в тихий уют, Где гадины гнезда свивают, Где жалкие твари живут. Нет мне туда дороги, Пути в эти заросли нет! Крепче несите, ноги, В мир недобытых побед! " -то есть представляет именно такое сознание.
    Но у Табакова есть и еще одна выдающаяся роль - роль кота Матроскина,  который себе на уме и который любит удобную, обустроенную и контролируемую им жизнь".
    Кот Матроскин лишен наивного сознания, отождествляющего себя с целым, для него важен он сам, его собственная духовная и материальная жизнь и единство этих двух её составляющих. Он есть точка, которая летит сквозь социальное пространство независимо от свойств пространства, и одинаково приспосабливается к ним ради сохранения себя. Для него его жизнь - всё, абсолют, точка отсчета, цель; пространство - ничто, средство. Словом, кот Матроскин - хитрый хозяйственный мужик.
    Несмотря на всю кажущуюся ошибочность наивного отождествления артиста и его роли, Табаков - это Олег из пьесы Розова и кот Матроскин одновременно.
    Однако в связи с этим возникает вопрос: а как это возможно? Это возможно, если в человеке нет разрыва, а Табаков разрывом не страдает:
    "В.ПОЗНЕР: Твои слова: "Любую хандру преодолеваю при помощи стакана беленькой и 12 часов здорового сна". Это такой рецепт универсальный, ты считаешь?
    О.ТАБАКОВ: Да, абсолютно. Это признак здоровья душевного."
     Но для нас важен логический вопрос: как способны соединиться между собой эти противоположности?
    Это возможно  таким образом, что либо Олег из "Поисков радости" является котом Матроскиным, либо кот Матроскин является Олегом из "радостей", а это далеко не одно и то же. Разумеется, здесь одна сторона не может существовать без другой, однако существенно важны роли, которые в этом единстве выполняет каждая из сторон, а именно, какая из них является целью, и какая - средством.
   
    Когда Олег из "Поиска радости",  читающий  своё стихотворение,  он является отражением "пропаганды советской системы", и он еще не знает, что этот самый отказ от жизни "жалких тварей" имеет свою цену.  Но ведь подобного рода романтизм проходит у большинства людей вместе с их  юностью и, взрослея, они вполне оценивают достоинства принципов жизни кота Матроскина. 
      Для Олега Табакова  не кот Матроскин является средством для Олега из "радостей", хотя сам Олег Табаков внутренне, в душе, вполне возможно,  думает так, ведь это его надстройка, а, напротив, Олег из "радостей" является средством для кота Матроскина, который является его базисом.
    Вопрос о том, как возможно соединение противоположностей в единстве, является одним из существеннейших. Вспомним формулы товарно-денежных отношений Маркса. Капиталист является собственником д денег. Он выходит на рынок и покупает т товаров, пускает их в п производство, получает в результате новые т товаров, которые выбрасывает на рынок и выручает д' = д + ∆д денег, где ∆д, в общем случае, совсем не обязательно представляет величину положительную, хотя  для капиталиста, конечно,  важно получение положительного, а не отрицательного приращения денег. Т.о., имеем формулу  д - т... п... т - д'  (А). Вывернув эту формулу, как перчатку, наизнанку, получим:  п - т- д....д' - т -п, (В), где д - количество денег, которые потрачены капиталистом на производство его товара, д' - количество денег, которые он выручил за свой товар на рынке. В формуле А центральным пунктом является производство. Оно является, т.ск., средним термином умозаключения, таким,  в котором относительно своих крайних терминов - количества денег, оно выглядит как одно и то же. Средний термин объединяет между собой крайние т.о., что д = д'. И поэтому естественно, должен возникать вопрос: а как это может быть, что деньги изменились в своём количестве.  Перейдя к формуле (В), мы получили видимость причины увеличения денег, и видимость этой причины заключается в свойствах рынка: это рынок обладает свойством преобразовывать одни количества денег в другие.  Однако осуществляет он это преобразование не непосредственно, а опосредованно, через посредство продажи - купли товаров: для самого по себе рынка совершенно безразлично, каким путем вы получили товар - посредством производства  или как-то иначе. Сам по себе рынок не содержит в себе идеи производства, для него важно лишь, чтобы то, что выброшено на рынок, обладало свойством товара - то есть представляло собой некоторую потребительную стоимость, и чтобы человек, который выбросил товар на рынок, являлся его собственником, причем,  отношения собственности определяются на основе рыночного обмена товаров. Если один товаровладелец имеет лошадь, другой - козу, то после обмена имевший в своей собственности лошадь, становится собственником козы, как и обратно.   Формулы (А), (В) представляют собой, однако, нечто большее, чем простой обмен товаров: они предполагают  некоторый непрерывный циклический процесс. Возьмём вора. Украл товар, преобразовал его в деньги. На основе полученных денег усовершенствовал свои способы воровства, снова украл, на рынке преобразовал украденное в деньги и т.д. Но очевидно, что украденное вором представляет собой простую насильственную смену собственника потребительной стоимости, и мы поэтому должны обратиться к предшествующей истории уворованной потребительной стоимости, которая связана с её принадлежностью предшествующему владельцу и которая, в конечном счете, так или иначе связана с её производством, которое, в свою очередь, оказывается связано с формой собственности на средства производства.
    Ничего не продав, ничего не купишь. Продажа всегда идет впереди купли.  Чтобы что-то купить, я должен что-то продать.  Но для того, чтобы что бы то ни было продать, нужно либо его произвести, либо украсть у того, кто  произвел, тем самым  изменив отношения собственности. В этом заключена вся суть капиталистического способа производства, единственным регулирующим центром социальных отношений  которого является рынок. Формула капитализма - это актуально действующая формула (В), в которой собственно производство вытеснено в сферу крайних терминов, которые оказываются, однако, не различными, как это следует из требования умозаключения, а тождественными  и, т.о., умозаключение приобретает форму тавтологии. Однако в качестве среднего термина в этом умозаключении, для того, чтобы оно было верно, должны выступать не определенные различные количества денег, как это имеет место в действительности, а деньги вообще, потому что только в этом случае средние термины умозаключения оказываются тождественными. Но тогда мы получаем простую тавтологию: одно и то же производство, преобразуя результаты своей деятельности в товар, через посредство денег приобретает товары для  того же самого цикла  производства. В результате мы получаем  мертвую схему формального товарного обмена, скрывающую заложенную в ней страсть, направленную на увеличение денег. Истинное положение вещей оказывается вытеснено из сознания в сферу бессознательного.
    Развитие производства самого по себе никогда не стоит в центре капиталистического способа производства, оно не является целью, но - средством получения денег. И поэтому само по себе оно относится к сфере бессознательного.
    Формула (В) может быть преобразована в формулу (С), если мы будем исходить из того, что производство п в результате опосредующих процессов преобразуется в п': п - т - д - т' - п'  (C).  Формула  (С) говорит только о том, что результатом производства являются произведенные товары, которые обмениваются на рынке на деньги, на которые покупаются товары, необходимые для производства, и начинается новый цикл производства. Эта формула говорит только о том, что мы имеем дело с процессом.
   Итак, капиталист имеет дело с объективной реальностью, которая представлена формулой (В): рынок - это та сфера, в которой продажа товара создает для капиталиста возможность преобразовывать меньшее количество денег в большее, и именно эта возможность является движущей силой деятельности человека в качестве капиталиста, но уж никак не развитие производства самого по себе. Однако "в цивилизованных странах" для этого капиталист, встретившись с формулой (В), должен, ради извлечения из рынка б`ольших денег, чем вложил,  дополнить общесоциальную формулу (В) своей частной формулой (А), центральным пунктом (средним термином, в котором сходятся противоположности) является производство. Т.о., формулы (А) и (В) представляют собой необходимое дополнение друг к другу, и лишь вместе они представляют собой универсальный класс. Формула (В) при капитализме является необходимым условием, при котором становится эффективной формула (А). Т.о., если мы имеем реальность формулы (В), то есть формула (В) доминирует в структуре социальных отношений, то она необходимым образом предполагает  существование формулы (А) как того, что является материальной основой идеи, которая заложена в формуле (В), которой определяется способ распределения потребительных стоимостей. Отсюда получаем целостную схему: (Если (В), то (А)), тогда и только тогда,  (Если (А), то (В)) или в краткой записи: (В→А)≡(А→В) (Д).  Мы получили систему противоположностей, в которой стороны взаимно поддерживают друг друга, и тем самым получен круг, из которого нет выхода, поскольку он сам себя воспроизводит.
    Рассмотрим формулу (А→В)→(В→А) (Е) В формуле (А) в качестве центрального пункта выступает производство, поскольку именно оно оказывается способом увеличения денег, тогда как рынок выступает в качестве простого механизма обмена равных стоимостей различных потребительных стоимостей. Тогда в правой  части формулы (Е) условием является рынок, такой, в котором происходит равноценный обмен потребительными стоимостями,  то есть такой обмен, в котором не происходит увеличения количества денег: равное обменивается на равное.  И тогда фикция, согласно которой в обмене происходит увеличение  денег как носителей определенных количеств  потребительных стоимостей, разрушается, и становится очевидным, что за этой фикцией стоит способ перераспределения, то есть неравноценного обмена потребительных стоимостей.  Более того, в этой формуле, предполагающей обмен равноценными вещами,  мы сталкиваемся с непрерывным изменением цены самих по себе денег. Если мы представим себе некоторый определенный уровень производства, в котором осуществляется обмен на основе равных стоимостей произведенного, то общий скачок в уровне производства оставит критерии равноценности производимых стоимостей теми же самыми, так как отношения между стоимостями товаров не изменятся. Т.о., то же самое количество денег будет обслуживать уже иные единицы стоимостей, и тем самым цена денег изменится.  Теперь допустим, что мы имеем дело с неравномерным распределением величин производительности труда у разных производителей. Тогда установится некоторый средний критерий стоимости товаров и, соответственно, денежное их выражение, такое, что существующая средняя единица стоимости приведет к тому,  что товары, произведенные на предприятиях с более низкой производительностью труда будут продаваться ниже их себестоимости, а товары с высшей производительностью труда - выше их себестоимости, чем будет обеспечена селекция производителей в направлении отбора предприятий с высшей производительностью труда. А отсюда возникает возможность госрегулирования цены т.о., что ею будет обеспечиваться  вектор, направленный на развитие производительности труда, либо же на её регрессию.
    В связи со сказанным стоило бы, наверное, заметить, что имеют место  как различие, так и соответствие между стоимостью труда и производимыми им стоимостями, с одной стороны, и между стоимостью труда и его ценой. Но мы не станем вдаваться в это, так как это нас завело бы слишком далеко от темы статьи.
    Метод, применяемый Марксом, является логическим, то есть носящим всеобщий характер,  и он даёт нам ключ также и к анализу отношений между двумя противоположностями, поскольку речь идет об Олеге и Матроскине. Был поставлен вопрос: какая из этих двух сторон доминирует. Следуя логике Маркса, получаем две формулы. Как мы помним, формулой (В) определяется реальность, с которой сталкивается Табаков и, соответственно, его Олег из "радости" и его кот Матроскин. И вот здесь мы сталкиваемся с тем, что Олег жил в эпоху социализма, а кот Матроскин - в эпоху капитализма, то есть эти люди жили в противоположных социальных условиях, причем, при переходе от социализма к капитализму Олег должен быт превратиться в кота Матроскина. Это значит, что при социализме целью Табакова был Олег (О), средством - живший в нём бессознательно кот Матроскин (М). При интерпретации материальной импликации "если А, то В" мы привычно исходим из того, что А влечет В, то есть, соответственно, что А является причиной В. Если А является причиной В, то, грубо говоря, можно считать, что причина А есть средство получения следствия из неё как цели В. В реальности, конечно, последовательность другая: Если мы имеем цель В, то мы ищем средства  для её реализации. Допустим, что таким средством явилось А. Тогда мы можем сказать, что если В - цель, то его средством является А, и отсюда  получаем "В, если А" или кратко "В←А". Т.о., получаем формулу: (В←А)→(А→В). Т.о., если в советское время целью Табакова был Олег, тогда средством последнего был вытесненный из сознания Матроскин, и мы получаем формулу Табакова при социализме: (О←М)→(М→О). Табаковым при социализме был создан образ, любимый миллионами. С наступлением капитализма для Табакова было важно сохранить этот образ, но независимо от того, хотел этого Табаков или нет,   созданный им образ Олега  из цели превратился в средство, а кот Матроскин, вполне соответствующий новой эпохи - в цель. Получили противоположную формулу: (М←О)→(О→М). Т.о, Олег в капиталистическую эпоху России позволил превратиться  Табакову  из Олега в кота  Матроскина.

    "В.ПОЗНЕР:  Ты говоришь, что в театре не может быть демократии.
    О.ТАБАКОВ: Нет. Это абсурд, это противопоказано. Нет, это вообще не сравнение, я хотел сказать. Может быть демократия в авиационном полку? Не может. И в театре не может быть демократии. Нет. В театре должен быть хотя бы один человек, у кого голова болит с половины восьмого до половины первого ночи. Во всяком случае, голова его пропускает через себя.
    В.ПОЗНЕР: Но это своего рода диктатор - так надо понимать?
    О.ТАБАКОВ: Конечно. Это просвещенный абсолютизм, не диктатор. "
  В.ПОЗНЕР: А ты ставишь знак равенства между театром и обществом?
    О.ТАБАКОВ: Нет.
    В.ПОЗНЕР: А в чем разница?
    О.ТАБАКОВ: Театр вбирает в себя отобранную часть общества. У Немировича в одном из писем есть такая запись: "В театр не ходят бедные и больные, в театр ходят богатые и здоровые". Это не совсем точно для советского отрезка времени, в общем, мне глубоко не симпатичного, хотя, это не мешает мне о чем-то вспоминать, потому что я был молод и так далее, и так далее. Так вот, театр - это, как сказать, светская религия, наверное."
   Не стоит искать в высказываниях Табакова логику в её общепризнанном смысле. Её там попросту нет. ОДнако в  его высказываниях есть логика, и это - логика кота Матроскина, то есть логика выгоды. За его высказываниями стоит одно: "существующее положение вещей мне подходит, и поэтому оно должно подходить для всех." И  это  "подходит" - означает возможность для него, Табакова,  вернее,  живущему в нём коту Матроскину, зарабатывать. Что стоит за словами "театр - светская религия"? - то, что театр - для света. А как переводятся слова "театр для света" на практике? -  Театр для тех, кто в состоянии платить. Но мы прекрасно знаем, что кто платит, тот и заказывает музыку. Вот мы и слышим от Табакова музыку его высказываний приспособленца к буржуазии.
   Для людей, подобных Табакову, справедливым является такое устройство общества, при котором 9/10 частей общества работают на 1/10 его часть, и поелику Табаков входит в эту 1/10, он всячески  демонстрирует свою лояльность   ей. И поэтому  на вопрос Познера: "Кого вы не приемлете?" Табаков с готовностью отвечает: "Не приемлю Ленина и  не приемлю Сталина", как и перед этим открестился от своего "советского прошлого".  Он не приемлет последовательных и бескомпромиссных  врагов буржуазного общественного строя, в котором эта самая сегодняшняя 1/10 часть общества имела не многим более того, что имела  остальная 9/10 часть его, что, конечно, Табакова, видимо приписавшего себя к элите общества, н уж, во всяком случае, поступившего в услужение ей,  устроить никак  не может, и поэтому он говорит: "Пусть выживет успешный, а остальные умрут",- это сказал в нём кот Матроскин,  и аргументирует  Табаков сказанное т.о.:
    "О.ТАБАКОВ: Это относится к нашей неизбывной равнодушной, в общем-то, тезе "Всем ровно" и так далее. Помогать надо идущим вперед. Театр, как утверждали учителя, это как велосипед - он либо едет вперед, либо падает. Другого не дано. " И тут же, в полном противоречии со сказанным,  выпускает в качестве своего средства социалистического Олега для того, чтобы умаслить возможное возмущение его словами падающих, которые воспринимают его слова, очевидно, с усилением: "падающего толкни, чтобы он быстрее упал":
    "А падающему надо социальную защиту обеспечить. Это проблема, которой должен заниматься союз, да? Должен ли он быть Союзом театральных деятелей или профессиональным союзом, это не моего ума дело (выскочил всё-таки Матроскин: "мне нет до этого дела, пусть им занимаются другие"). Но я явно понимаю, что по части социальной защиты - большой недобор."		  
6 Аксиомы  Следует ставить вопрос об основаниях наших суждений. Что бы мы ни говорили, что бы мы ни делали, мы говорим и делаем это на основании каких-то аксиом, которых мы чаще всего не осознаем в силу вытесненности их из нашего сознания. Сами по себе наши аксиомы являются отражением  нашего опыта. Наши аксиомы могут меняться. По мере накопления опыта от сравнительно простых и элементарных аксиом осуществляется переход к аксиомам более сложным. Так, от простейших аксиом, связанных с чувственными данными и сопутствующими им переживаниями боли и удовольствия, то есть аксиом, отталкивающихся от фактов жизни, мы переходим к аксиомам, с которыми связаны причины фактов. Если выработанные опытом аксиомы перестают работать, наш организм вырабатывает  другие аксиомы того же уровня, но соответствующие обстоятельствам. Если он не находит таковых, то  возникает регрессия  на более элементарные аксиоматические уровни реагирования.
    Когда мы способны говорить об аксиомах как исходных  принципах, то очевидно, что это относится к нашему осознанию нашего непроизвольного знания, основывающегося на материальных (рефлекторных) механизмах приспособления. Мы таким образом рассуждаем потому, что материально мы таковы, а форма нашей материальности обусловлена  нашим способом приспособления к окружающей реальности.
   		  
7 От универсальной неопределеннности  к определенной односторонности  Человек - универсальное существо. Жизненный процесс  человека заключается в стремлении к достижению соответствия между ним и его внешней средой, а этот процесс  превращает человека из универсального и поэтому неопределенного существа в существо определенное, но  и одностороннее.
    Но мы не можем абсолютизировать это положение, рассматривая жизнь человека как единственный процесс, определяющий его форму, т.е.  с точки зрения только онтогенеза  как способа преобразования  неопределенной человеческой формы в определенную, как форму рода, которая реализуется в виде, а этот последний - в индивиде. Но мы можем рассматривать с этой точки зрения человека, если будем иметь ввиду всю цепочку поколений, результатом которых он явился, то есть также и с т.зр. его филогенеза. Человек - универсальное существо. Но индивид рожденный не является на свет чистым листом бумаги. Он является на свет уже с готовыми машинами создания рефлекторных систем, на основании которых он будет реагировать в мире, и поэтому, при всей его универсальности, он рождается с готовностью к одним формам деятельности и не готовностью к другим, и в этом отношении его универсальность является ограниченной, как ограниченной является любая определенная материальная структура, если она  рассматривается как существующая в определенный момент данность, актуально, а не потенциально. Актуально любая живая система ограничена, но потенциально - она универсальна.
    В своих  непосредственных, чувственно практических  отношениях с внешней средой человек является мерой всех вещей. И он является мерой всех вещей потому, что он судит. Судить же он может только на основании существующих в нём критериев; он судит потому, что он реагирует на раздражения психо-физически и поэтому, в конечном счете, его реакциями определяется содержание его суждений. В основании  его суждений лежат способы и свойства его (врожденных) реакций. Человек может знать объективное положение вещей, он может знать законы социума, в котором существует, но при этом одни законы социума он принимает как соответствующие его социальному коду, другие же он принимает как не соответствующие ему. И когда он следует тому, что ему не соответствует, он испытывает напряжения и стремится изменить то, что ему не соответствует, и это связано вовсе не с критерием полезности для его существования, а также справедливости или несправедливости, но с несоответствием того, с чем он сталкивается, его психо-физической природе. 		 
8 Улыбка - орудие в жизненной борьбе  Словом, человек таков, каков он есть в соответствии со своей природой.
    И если выделяющейся стороной человека является его улыбчивость, то очевидно, что улыбка выполняет в его жизни какую-то полезную функцию. И если улыбающийся человек в переменных условиях социальной среды является одинаково успешным, то становится очевидным, что улыбка в его жизни выполняет функцию орудия в его жизненной борьбе.
    Вообще стоит заметить, что когда человек демонстративно относится к себе с уважением, то это означает, что это демонстрируемое им окружающим уважение говорит о его внутреннем неуважении к себе. Своё внутренне неуважение к себе он компенсирует внешними проявлениями уважения. А если человек не уважает себя, то станет ли он тем более уважать других?! Он знает, что он - не очень чистое существо, но он любит себя, лелеет себя, и эта его улыбочка, помимо всего прочего, является еще и показателем любви к себе, да и его нечистота  является следствием его любви к себе. Пожалуй, в этом весь вопрос - в векторе любви человека, каково его преимущественное направление: на себя, на субъект как индивид, или на себя как представителя рода. Всякий субъект есть единство рода, вида и индивида. Для некоторых людей целью является идея человеческого рода как такового. Для других - вида, когда его деятельность направлена на поддержание существования того видового слоя, например, дворянства, к которому, как правило, принадлежит он сам. Наконец, третьи имеют целью себя как индивида. Они свою родовую универсальную часть приспосабливают к тем слоям социума, в которых они чувствуют себя наиболее комфортно. Думаю, что Табаков относится именно к этому виду человеческих существ.

    Когда  будем слушать высказывания Табакова, давайте станем постоянно иметь ввиду его улыбочку, сопровождающую его слова,  как средство достижения им своих целей, и станем расшифровывать эту его улыбочку, в частности, также и  как его  защитную функцию: человек сделал что-то не соответствующее, служащее не истине, а целям его индивидуального приспособления,  и улыбнулся - и тем самым нейтрализовал свою нечистоту в глазах окружающих: я совершил нечистоплотную вещь, но это - жизнь, и я следую законам жизни. Но сам по себе, в себе я хороший.  Де "Я - человек, и какой человек меня осудит за это?!"		  
9 Потомки и предки  ПОЗНЕР: -. Таша Карлюка: "Чарли Чаплин родился в бедной семье. Он говорил, что бедность его ничему не научила, а лишь извратила представления о ценностях жизни, внушив неоправданное уважение к богатству. Олег Павлович, зная, что вы также не родились с серебряной ложкой во рту, а чему вас научили бедность и богатство?"
    Это говорил Чарли Чаплин, человек, родившийся и живший в буржуазном обществе с расслоением людей на богатых и бедных. И он говорит об инстинктивной реакции бедняка на своё положение в обществе. И Чарли Чаплин далее говорит о неправильности неоправданного уважения к богатству.
    Если человек живет в буржуазном обществе и находится на нижней его социальной ступени, то либо он принимает существующее расслоение в обществе в качестве естественного, нормального, и тогда его идеей становится - подняться по социальной лестнице наверх, поскольку этот самый верх представляется ему входом в райскую жизнь, либо он смиряется со своим положением, рассматривая его как естественное для него лично. Если же им существующее расслоение в обществе на богатых и бедных рассматривается как несправедливое, то перед ним возникает задача изменения этого общества на такое, в котором подобного рода расслоение отсутствует. Табаков родился в стране, в которой поляризация богатства и бедности отсутствовала.
   
    " ТАБАКОВ: "Богатство меня еще научит - у меня есть, куда идти." Другими словами, Табаков говорит: я - богат. И то, что я богат, это хорошо. Богатство является для меня условием моей самореализации, так как доставляет мне средства для этого. "А бедность, пожалуй, научила тому, что есть на свете беда, есть голод." И беда, и бедность - это нехорошо, это ужасно, их всеми силами нужно избегать. "Это, возможно, связано не только с небогатостью моей семьи, но еще с войной." Другими словами, не было богатых, все в это время находились в бедственном положении. "Я 1935 года рождения, поэтому первый год с небольшим, когда немцы начали бомбить мост через Волгу, Крекинг-завод, аэрозавод, я однажды у больной мамы, никак не могущей выздороветь после брюшного тифа, украл сухарик, кусочек теста, который моя сводная сестра и ее подруга Маруся принесли из школы. Просто после брюшного тифа надо есть хорошо, и тогда ты встаешь на ноги. И я это сделал с голодухи." Другими словами, сводная сестра и её подруга, которые ведь находились в том же положении, что и Т, оторвали от себя сухарик и принесли маме. Это значит, что их любовь к себе была слабее, чем любовь к маме. Они были голодны, они хотели есть, но оторвали от себя ради более слабого, ради того, чтобы он выжил. Табакову, конечно, жалко маму, и он понимал, что ей нужно питаться, но он украл у неё этот сухарик, и тут же оправдал себя: ведь это он сделал с голодухи. И украл он этот сухарик потому, что изначально был готов найти для себя оправдание, пойти на компромисс с собой. Иначе говоря, его вектор любви изначально в первую очередь направлен на него самого.
    "С другой стороны, я знаю, как вкусно то, что сделала бабушка со стороны отца. У нее каким-то образом от мирного времени осталась такая большая-большая консервная банка, по-моему, в 10 килограмм или в пуд весом томат-пасты. Она еще к этому где-то прикупила 2 мешка мороженого лука, и потом ей на карточке вместо масла сливочного выдавали хлопковое, но в двойном размере. И она этот лук, смешав с томат-пастой, пережарила на хлопковом масле, и с этой приправой я мог есть всe." Отметим: речь идет о себе: не об окружающих его родных, не об их положении и страданиях, но - о себе, о своём положении. Для человека предметом рассмотрения является он сам и то, что доставляет ему удовлетворение и что не доставляет ему удовлетворение. И всё то, что доставляет ему удовлетворение, а это удовлетворение Табакову доставляли действия бабушки, это он принимал как нормальное положение вещей. Если же что-то его не удовлетворяло, то он находил выход в воровстве, то есть в перераспределении благ в свою пользу, но это он не рассматривал в качестве греха, и не рассматривал он это в качестве греха потому, что у него нет органа для этого, того, что называют совестью и правдой, а этого органа не бывает у людей, вся любовь которых сосредоточена на самих себе. И потому он говорит: "ведь я был голоден",- и это является решающим для него аргументов. Подразумевается, что он не должен быть голоден, и если в результате этого оказываются голодны другие, то они выносятся за скобки, во внимание принимается только критерий своего собственного состояния, которым и определяется его согласие с самим собой.
   
    "ПОЗНЕР: Ольга Сергеевна Смолякова: "В возрасте 29 лет вы перенесли инфаркт. В тот момент у вас не было мысли: "Пора остановиться, иначе в моем доме будет играть музыка, но я ее уже не услышу"?"
    ТАБАКОВ:-"Почему же? У меня были мысли вполне а-ля Андрей Болконский. Помнишь, когда он лежит на Аустерлицком поле? Но, пожалуй, польз от этого было две. Во-первых, я не испугался. А второе, я понял, что если Господь даст мне встать и обрести опять здоровье, я ничем, что меня не интересует, заниматься не буду." Никакие болезни на нас не сваливаются как рок. Все они являются результатом всевозможных рассогласований, существенным образом определяемых нашим неприятием каких-то фактов. У вас во время летних сборов машина на смерть сбила сына. Если вы отец, утрату сына вы не можете принять. Вы пытаетесь как-то спастись от этого факта, вы пытаетесь себя успокоить. Но успокоить себя невозможно. Вы не сумели найти выход из положения, который заключается в одном - в принятии того, что вашего сына больше нет. Действительно нет. Вашего сына нет, и вы знаете, что его нет, но вы отрицаете, не принимаете это. Поскольку вы сами не нашли выход из существующего противоречия, выход из него находит ваш организм. Вы заболеваете раком и умираете. Ваш вектор любви находился не в вас, а в вашем сыне. Ваша жена бесконечно плачет о сыне. И однажды ей снится сон: могила сына, и в нее течет вода. И она слышит голос: что ты всё время плачешь, ты же размываешь его могилу, ему плохо от сырости". И её мертвый сын вытесняется в её прошлое, превращается в воспоминание, болезненное, но, тем не менее, лишь воспоминание, перестав быть её актуальной реальностью, благодаря хитрости её бессознательного. А хитрость её бессознательного обусловлена тем, что она сама является хитрой, то есть обладает способностью лгать. Прямой характер отца не умел солгать, не умел отделить, вытеснить сына из своей актуальной реальности в прошлое, и отец погиб. Мать сумела обмануть свой инстинкт, и спаслась.
    Табаков, в качестве молодого человека, ориентировался на окружающую среду. А формула молодых людей заключается в страстном стремлении привести внешнюю среду в соответствие с собой, то есть в соответствие с теми завиральными идеями справедливости, которыми так богата молодость. Все то, что не соответствует "инстинктивным стремлениям духа тела", воспринимается как неправильное, как то, чего не должно быть. Ведь пока мы является детьми, мы руководимся взрослыми, и у нас возникает множество претензий к ним. Став "взрослыми", мы понимаем, что теперь мы делаем жизнь, и мы начинаем делать жизнь под себя. Рано или поздно, но реальность вырывает у молодежи зубы. Человек Табаков нервный, легко возбудимый, его несло, и поэтому он даже не заметил, как его претензии к внешнему миру разрешились инфарктом. Но, в качестве человека умного, он нашел выход из противоречия в формуле: "я ничем из того, что меня лично не касается, больше заниматься не буду. Я буду заниматься только моей собственной жизнью". Это называется тем, что человек вошел в свой собственный разум. Эта мысль Табакова есть работа его хитрости, как проявлением работы его хитрости являются и его защитные улыбочки. Это - всё тот же "украденный сухарик, но - с голодухи". Непроизвольность, возбудимость с этого момента уравновесилась торможением, рассудочностью.
    " ПОЗНЕР.- Удалось?
    ТАБАКОВ.- Да"
   
    ПОЗНЕР: - Егор Синебок: "Сказывается ли то, что вы являетесь руководителем МХТ и отвечаете за множество людей, на вашей возможности свободно высказывать свою позицию по общественно-политическим вопросам на, скажем, встречах с премьером или президентом?"
    ТАБАКОВ: "Нет. На встречах с ними я высказываю свою позицию ясно и довольно радикально. Но позиция, статус государственного служащего, конечно, обязывает меня к соблюдению определенных правил приличия." Как вопрос, так и ответ ни о чём. Вопрос, правда, предполагает, что позиция Табакова отличается от позиции государства и что это - аксиома, что Табаков - борец "за справедливость, "за народ", и государство, в свою очередь, по определению, "против справедливости и народа". Но ведь всякий вопрос должен быть дополнен: за справедливость - какую и для кого? для какого народа? Очевидно, что речь идёт о реализации такой справедливости и для такого народа, которые способствуют самореализации его, Олега Табакова. Разумеется, Табаков защищает интересы МХТ, потому что МХТ есть часть его самого, его личности, есть средство и способ его самореализации. И естественно также, что политика Табакова заключается в "радикальном" отстаивании  интересов своей личности. Табаков - это траектория самостоятельной и самодостаточной точки, которая непосредственно реализует себя и опосредованно, через реализацию себя, реализует общественный интерес класса, от которого зависит существование его как личности, а так как театр есть часть его личности, то тем самым и театра.
   
    Представим себе такой социальный опыт. Пусть существует общественная система, построенная на эксплуатации, неважно, будет эта система феодальной или капиталистическтой. Эта система характеризуется тем, что она состоит из хозяев и работников. Естественно, что работникам достается ботва, а хозяевам - репа. Допустим для большей образности, что отношение между числом хозяев и числом работников 1 к 10. Это в среднем. Ну, а по факту, это уж как придется. Вот существует такое общество, общество хозяев и общество работников, общество тех, кто производит материальные ценности, и тех, кто их потребляет. И к последним относится небольшая часть, создающая культуру и науку. И вот революционным путем социальная система изменяется т.о., что хозяева в системе отменяются, то есть также превращаются в работников. Вопрос: как будут чувствовать себя хозяева в качестве работников? Не будут ли они себя чувствовать себя т.о., что у них отнята свобода, и именно, свобода эксплуатировать работников? Поскольку эти люди считают для себя естественным эксплуатировать других людей и присваивать  результаты их труда. Естественно, что  они испытывают непреходящую ненависть к "поработившему"  их строю.  Они ощущают себя людьми особого рода и особенной крови, они оскорблены в своих "высших" чувствах. Но все эти их "высшие" чувства - это голод вампиров, лишившихся своих доноров. И поэтому эти люди начинают кричать о тоталитаризме, об отсутствии свободы. А в чем заключается для них свобода? - в возможности превращать в несвободных других людей. Как вообще следует относиться к такой породе людей, которые считают, что они имеют право порабощать других людей, отнимать у других людей свободу ради свободы "собственного самовыражения"?!
   
    В.ПОЗНЕР: Ты, подчас, не скрытый монархист, нет?
    О.ТАБАКОВ: "Нет. Просто у деда по маме было очень большое имение, оно находилось в черте оседлости, эти места - Голта, Балта, Бердичев, Минск. Короче говоря, значительную часть нужды в зерне во время русско-японской войны дедушка Андрей Францевич покрывал своим урожаем". Другими словами, дед был крупным землевладельцем со своими работниками. И у Табакова рисуется образ деда, который был патриотом, поскольку поставлял зерно в армию. При этом остаются за скобками все те его работники, которые на самом деле производили зерно, которое чудесным образом благодаря собственности деда на землю превращалось, в свою очередь, в собственность деда. При этом, разумеется, совершенно выносится за скобки, сколько дед заработал на поставках зерна в армию. Реальность идеализируется. Люди, которые богатели на поставках в армию, и делали это именно ради прибыли, вдруг превращаются в род святых. В классовых обществах вообще реализуется поляризация между сознанием и бессознательным: чем более подлым и диким является бессознательное, тем в более благородные и священные одежды одевает его сознание.
    За этим "нет" в ответе Табакова стоит "но". Нет, я не монархист, но во время монархии существовала частная собственность на землю, и собственником на землю был мой дед, а я - его внук. И если бы сегодня была монархия, то, возможно, и я был бы собственником земли, и это было бы для меня хорошо". Обязательно, если копнуть, у всех этих людей, ненавидящих советскую власть, есть в предках то помещик, тот кулак, то капиталист, и эта тоска по светлому прошлому своих характерна для памяти их потомков.
   
    В.ПОЗНЕР: Ты говоришь, что уже с восьми или девяти лет (кстати, твои слова меня поразили) ты жил "по двойной или тройной бухгалтерии, сопоставляя официальную пропаганду с арестами, происходящими или происходившими в твоей семье". Во-первых, кого?
    О.ТАБАКОВ: "Во-первых, не в моей семье. ....Летом открывалась рама, там была сетка от мух, и было видно, иногда даже слышно, как приводили и увозили человека. Мне было шесть или семь. Но смысл этого я узнавал из молитв бабушки. Она после этого не засыпала довольно долго, становилась на колени, молилась. И довольно ясно формулировала происходящее." Отношение бабушки "как классового элемента" понятно, как и понятно и просто человеческое отношение к происходившему. Легко поставить подпись под приговором, не видя глаз человека. По человечески это понятно. И понятно, что человек стремится сохранить в себе человека. Но что делать, если вопрос стоит: или - или. Если не ты его, то он тебя. Что выбирает инстинкт самосохранения? В том числе и инстинкт самосохранения общественной системы? Сел на тебя комар. Тоже ведь живое существо. Тоже хочет жить. Он не совершает никакого преступления. Это просто его такая природа - пить кровь. И вот ты видишь, как его брюшко надувается твоей кровью, как он тяжелеет. Ах, чтоб тебя, вот ведь тварь какая. Хлопнешь по руке и погубишь живое существо. Ну, никак не получается оставаться только человеком. Люди так или иначе защищаются от происходящего, и не только необходимого, но еще больше от не необходимого. И говорят себе: "тоже, верно, повезли врага народа". И что остается делать потомкам тех, которым ненавистна сегодняшняя власть? Они становятся многоликими, у них тысяча лиц, и они заводят двойную, тройную бухгалтерию, в которую складывают свою классовую  ненависть к существующей власти за уничтожение своего "естественного" права быть господином, за приравнивание хозяина с работником.
    "В.ПОЗНЕР: Тебе удается ныне жить по одной бухгалтерии?
    О.ТАБАКОВ: "Да. Я тебе скажу больше. Что 20 лет, 21... " Другими словами, изменился социальный строй, возвратились к власти хозяева, и нужда в двойной бухгалтерии отпала."
   
    "О.ТАБАКОВ: Самый большой успех мой театральный, знаешь, какой? Вот, когда он умер, "горный орел".
    В.ПОЗНЕР: Не все даже знают сегодня, о ком ты говоришь.
    О.ТАБАКОВ: Иосиф Виссарионович Джугашвили! Так вот, когда он умер, руководительница нашего драмкружка сделала очень ловкий какой-то радикальный, что ли, поступок. Она собрала замечательные стихи замечательных поэтов Исаковского, Твардовского, Берггольц, не стану дальше перечислять, понятно кого, среди которых, вообще были замечательные строки: "Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе". И я с партнершей Ниной Бондаренко... Она была звонким голоском, она вела вместе со мной пионерскую радиогазету "Школьная жизнь". И вот мы с ней это читаем, две минуты читаем, пять минут читаем. И вдруг я слышу, что в зале что-то ... Это падали в обморок люди, не выдержавшие этого стресса любви к ушедшему, усопшему. Вот, ведь, как было.
    В.ПОЗНЕР: А сам-то ты переживал его смерть?
    О.ТАБАКОВ: Да нет.
    В.ПОЗНЕР: Нет?
    О.ТАБАКОВ: "Мой дядя говорил, что "вот, Лeленька, этот слепоокой погубил 30 миллионов людей наших"." 		 
10 потомки Иуды в качестве профессионалов
Именно "наших", то есть бывших. Потому что нужно различать, что имеют люди в ввиду, когда  говорят: "мы", "наши".  Кого именно они имеют ввиду. Слышащий эти выражения,  "мы", "наши", понимает под ними, что это относится и к нему. Потому что таким буквальным образом понимает речь бессознательное. На деле же слово точно само по себе, и не следует его генерализировать. Когда человек говорит нам "наши", он имеет ввиду не нас, а таких же, как он. Кто в обморок падал? -  пролетарское большинство. И в обморок оно падало потому, что у большинства было ощущение детей, которые остались одни, без учителя. И дальнейшая история  страны действительно оказалась историей постепенного, ползучего, начиная с Хрущева, уничтожения страны людьми, которые ни в малейшей мере не могли претендовать на роль учителей, и если страна продержалась еще какой-то срок,  то только благодаря инерционным процессам и в существенной  мере   Брежневу, который  в своей деятельности  продолжал следовать "заветам учителя" и не занимался отсебятиной, подобно Хрущеву или Горбачеву.
   Когда мне случается идти по ростовским резервациям новых русских - улицах с прячущимися в зелени и за высокими заборами их особняками, мной неизменно овладевает чувство унижения и ненависти, и я неизменно чувствую опасность, идущую от этих особняков и для меня, и для будущего моих детей. Нет, мной не владеет чувство зависти к ним. У меня не возникает мысли "почему не я?" Мне это не нужно.
    До каких пор можно говорить об устойчивости социальной системы? Социальная система устойчива до тех пор, пока система управления и объект управления принимают друг друга. До тех пор, пока крепостной видит в помещике своего естественного хозяина, пока он на слова Чичикова "выпорю" отвечает "Что же, и выпори. Мужик балуется, так что без этого нельзя". Пока, т.о., одна сторона управляет, а другая сторона принимает это управление, система устойчива. Но вот появляются кулаки, заявляющие себя хозяевами сельской жизни, помещичьи хозяйства начинают трещать по швам - и система становится неустойчивой вплоть до тех самых пор, пока власть не утверждается за новыми хозяевами. И, точно также, до тех пор, пока для беднейшего крестьянства кулак выступает в качестве спасителя и благодетеля, власть кулака на селе является устойчивой. Но когда в глазах крестьянства образ кулака из благодетеля превращается в кровопийцу, она перестает быть устойчивой, и капиталистическая система хозяйствования на селе, воспроизводящая самое себя, ниспровергается колхозным строем. Но жизнь заключается в развитии, в уничтожении старых форм и возникновении новых. Люди богатеют, и у них возникают новые идеи, и эта новая идея - идея денег как средства свободы Ведь социальное движение реализует себя посредством идеи свободы: свободы крестьянина-кулака от помещика, свободы крестьянина - работника от кулака, свободы организованного в коллективное хозяйство крестьянина от зависимости от коллектива. И так и пошли... по кругу.    Но сама по себе идея денег для того, чтобы она могла реализоваться в рамках стабильной социальной системы, должна перестать быть  проявлением тупо-животного, не зависящего от человека инстинкта. Она должна быть осознана.  Никакое естественное, то есть эволюционное изменение социальной системы невозможно без осознания нового развивающегося инстинкта, преобразования его в идею как человеческий способ реализации инстинкта. Сам по себе инстинкт - выражение чувства. Чувство само по себе - это слепой импульс, содержание которого должно быть осознано. Инстинкт указывает нам, что нужно сделать, но он ничего нам не говорит о том, как это нужно сделать. То, как нужно нечто сделать, исследуется мышлением и определяется опытом. Почему то, что произошло с Россией, носит название не революции, а контрреволюции? Потому, что в России произошел переход от тождества инстинкта и мышления - объекта и системы управления объектом - общества и власти - к их противопоставлению.  Произошло противопоставление власти-обществу, у власти возник свой собственный, частный интерес в отношении общества,  в результате чего власть из системы управления сама превратилась в объект управления и тем самым - в инстинкт. Власть из того, действия чего опосредованы объектом и определяются им, превратившись в объект,  тем самым для своего самосохранения  требует для себя систему управления. И т.о. и оказалось, что нити управления группой людей, удовлетворяющих свой частный интерес, оказались тянущимися из-за рубежа. Эта группа людей, управляемая её инстинктом - жаждой денег - управляется западом в интересах запада. А в интересах запада - развал и (или) колонизация России. После падения СССР прошло 20 лет. Падение СССР сопровождалось распадом  страны и разрушением её экономики. Сегодня, через 20 лет после контрреволюции, страной управляют те же силы. Эти силы имеют конкретные имена. И процесс распада России продолжается. Гегель говорил, что если в мире что-то изменяется, то оно происходит посредством зла. Однако всякая противоположность имеет две стороны: другой стороной зла является добро. Наращивающий силы кулак есть зло для помещика, поскольку он стремится к уничтожению помещика. Но это зло есть для кулака освобождение от помещика как того зла, которым ограничиваются его, кулака, свобода  и сила. То западное управление Россией, которое является злом для неё, есть добро для запада, поскольку открывает ему доступ к её ресурсам.
    Отношение между государствами как сообществами индивидов, как и отношения между индивидами  определяются соотношением сил и способами их взаимоприспособления. Когда Ницше объявил войну христианству,  он упустил из вида важнейшую вещь: христианство - это проявление инстинкта истины в качестве противопоставления мышлению фарисеев (здесь: фарисейство: лицемерие, ханжество; фарисеи - лицемеры, ханжи).  Но мышление фарисеев  как раз и направлено на извращение, сокрытие  истины ради выгоды. Для фарисея принципиальная точка отсчета - не истина, но выгода), и, конечно, также и учением христианства они воспользовались в своих целях. В основе современных информационных войн лежит принцип фарисейства. Запад мог колонизировать Россию только на основе применения этого принципа путем внедрения мыслительной надстройки на возникшие инстинктивные импульсы,  которая соответствует интересам запада, и его стратегия в этом отношении тем более оказалась успешной,  "что умом Россию не понять....в Россию можно только верить". То есть Россия - женская страна, страна инстинктов.  Почему я не приемлю  Познера и подобных ему, при всем моем уважении к нему как профессионалу высочайшего класса? Потому что нормальный открытый русский человек, который говорит то, что думает, и который от визави ожидает того же, оказывается им без особых усилий опутан ложью. Для русского человека по большому счету не существует мышления как такового, так что мышление выступает для него не в качестве того, что обязано соответствовать реальности прежде, чем оно будет принято.  Нет. Для него мышление - объект веры. Сначала поверит и последует вере. Потом,  когда окажется, что мышление не ведет к удовлетворению инстинкта,  он отказывается от этой веры и ищет другую.  Но дело - то в том, что после того, как у тебя украли обманным образом страну, как говорится, всё, поезд уже ушел, ты живешь уже в чужой стране, и с мозгами в своей голове, которые тебе не принадлежат. Однако то, что у тебя осталось -  это твои инстинкты, и только они - твоя правда. И если ты сохранил свои инстинкты и будешь следовать тому, что они говорят, у тебя существует возможность вырваться из рабства,  которое обусловлено внедренным в тебя чужим  мышлением, которое как раз и направлено на то, чтобы извратить твои инстинкты и удерживать их от самореализации.  Вот образчик работы Познера на массы: после окончания передачи с Зюгановым  Познер делает любимую свою физиономию фарисея, которую слушатели должны принять за физиономию человека "своего", "родного", искренне заботящегося о них и о правде, и заявляет (не цитата, пересказ) следующее. "Очень скоро, 22 апреля, день рождения Ленина. Все мы когда-то умрем. У разных народов людей хоронят по-разному. В Индии трупы сжигают. У нас то, что осталось от человека, его труп, предают земле. Или сжигают в крематории, и потом собирают его пепел, помещают в  коробку и передают  родственникам или помещают в колумбарий.  Теперь представьте, что вы умерли.  Как бы вы хотели, чтобы вас похоронили? Скажите, было бы вам приятно, если бы вас положили в стеклянную коробку и выставили на всеобщее обозрение,  чтобы каждый, кому не лень, глазел на ваш труп? Ведь нет?! Я понимаю, если бы Гитлера положили в такую коробку. Но трупа Гитлера не существует, он сожжен. А Ленин... нет, я думаю, он не заслуживает этого.  Так давайте сделаем Ленину ко дню его рождения подарок - похороним его."  Здесь что ни слово, всё правда. Но всё это выглядит как правда только в данном контексте, потому что в действительности не один человек захотел бы оказаться на месте Ленина, и чтобы именно на него приходили и глазели. Но дело совсем не в этом. Когда мы имеем дело с каким-то высказыванием, мы должны задать себе вопрос: для чего это говорится,  какую действительную, а не непосредственно явленную цель оно преследует. Для того, чтобы выяснить, какую действительную цель преследует Познер, ходить далеко не нужно.  Ленин в мавзолее - это символ и память советской власти, которую как раз и стремится стереть из народной памяти буржуазная власть, по отношению к которой Ленин был непримиримым, смертельным врагом. Это открытым текстом заявляют люди типа Жириновского. Но подобного рода открытые заявления вызывают сопротивление. А вот методы Познера всюду, где они срабатывают, позволяют не просто уничтожать врагов, но делать это их собственными же руками. А ведь именно это и произошло с Советским Союзом. Эффективность работы Познера показала его встреча с Зюгановым:
    В.ПОЗНЕР: "Вы настаиваете на том, что КПРФ должна придерживаться "политического завещания Сталина, который имел в виду две вещи: демократические права и свободы человека и национальную государственную независимость". Геннадий Андреевич, права и свободы человека в Советском Союзе! О чем вы говорите? Да, бесплатно то, бесплатное се - это все понятно. Значит, какой же Сталин и свобода?"
    И тут неожиданно оказывается, что коммунисту Зюганову фарисею Познеру ответить нечего. Он чувствует, что Познер лжет, что ни о какой свободе для масс говорить не приходится, а возразить ничего не может. И после этого такого человека, являющегося к тому же лидером компартии, который, как оказывается,  не знает азов коммунизма, вы будете продолжать называть коммунистом?! Что такое права человека и его свобода? Права человека и его свобода - это равный доступ к образованию, это обеспечение работой, это материальное обеспечение в соответствии с трудовым вкладом человека, это равенство всех перед законом и т.д и т.д. Естественно, что для лицемера Познера все эти вещи не имеют значения и не относятся ни к правам, ни к свободе человека. Но для того, чтобы трудящиеся массы могли обладать этой действительной, материальной свободой, для этого социалистическая демократия должна уметь защитить себя от всех познеров,  стремящихся эту действительную материальную свободу трудящихся превратить из реальности в слова, для того, чтобы захватить в свои руки материальные ресурсы страны и объявить массам: "Теперь вы свободны. Вы свободны потому, что можете говорить обо всём, что хотите". Буржуазная демократия есть демократия на словах для  подавляющего большинства населения страны и есть действительная, материальная демократия для меньшинства, захватившего власть  и материальные ресурсы в свои частные загребущие руки.  И после всего этого  Познер смеет сравнивать свободу и права человека в СССР и буржуазную свободу в сегодняшней России?! Какую инстинктивную реакцию вызывают подобные штучки познеров? Дал бы сапогом им в рожу и растер бы их рожи по стене. И они еще обижаются, что после 17 года их преследовали!
    Иуда, предавший Христа за тридцать серебряников, сидел возле денег и был корыстолюбивым человеком (http://www.pravmir.ru/dva-predatelstva-video/).  Но корыстолюбие  - это только одна черта Иуды. Гораздо важнее натура Иуды, выражающаяся в способе его предательства:
    "Евангелие от Луки: глава 22, стихи 3 - 6 
    Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им. Они обрадовались и согласились дать ему денег; и он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать Его им не при народе.
    Евангелие от Луки: глава 22, стихи 47 - 48
    Когда Он (Христос) еще говорил это, появился народ, а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его. Ибо он такой им дал знак: Кого я поцелую, Тот и есть.
    Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого? "
    Мы видим здесь противоположность в единстве. Ведь предмет - это единство признаков и свойств в одном; в данном случае в качестве такого предмета имеется ввиду Иуда, и в нём два противоположные качества: с одной стороны, корыстолюбие, с другой стороны - следование за учителем. Сначала предательство учителя, а после того, как предательство свершилось, Иуда повесился. А если бы ему заплатили не 30 серебряников, а больше, так, пожалуй, и не повесился бы! А так почувствовал, что продешевил. Но опыт в поколениях Иуд остался,  и самим этим опытом было достигнуто единство противоположностей, которое заключается в том, чтобы входить в истину, выдавать себя за её сторонника, а затем, целуя её,  продавать её.  Есть ли здесь какое-нибудь предательство? Нет, хотя всё то, что происходит, имеет вид предательства.  Иуда всё-таки предал. И он предал не потому, что выдал Христа, хотя и поэтому тоже, а потому, что предал важную часть себя - ту часть себя, которая стремилась к истине в качестве ученика Христа. И эта часть стремления его к истине и  заставила бросить его тридцать серебряников назад первосвященникам и удавиться. Можно предавать другого, не предавая себя, и можно предавать себя, не предавая другого. Своим рассудком, своим корыстолюбием Иуда был на стороне первосвященников. Телом своим он был на стороне первосвященников, но душа его, оказавшись без истины, не могла еще выдержать предательства, и поэтому он умер. 
    Однако современные Иуды давно уже устранили раскол в себе, давно уже установились на точке корыстолюбия, на той точке, что деньги - всё, истина - ничто. Их формула единства выражается словами : "Истина - в деньгах".  Месть природы по отношению к ним  состоит при этом в том, что истина становится для них недоступна. И поэтому, когда они объявляют себя приверженцами истины, это всего лишь прием профессионалов, и те, которые принимают их заявления всерьез и позже оказываются обманутыми, объявляя их предателями, должны, в первую очередь, винить свою собственную близорукость. Предавая, человек предает себя. Если же человек при этом не предает себя, он не предатель, ведь он же не предал свою истину, которая заключается в деньгах. Можно назвать его подлецом,  мошенником,  но не предателем, потому что ваша истина никогда не была его истиной. Он просто притворялся. Хотя, конечно, вопрос в том, а как узнаешь, притворяется человек или нет? По сути своей он просто шпион. Но шпион для одной стороны является разведчиком для другой, и тем самым, выступая в качестве преступника для одной стороны, он является героем для другой. И, т.о., мы имеем дело просто с профессией войны, которая оказывается всегда востребованной. И то, что пойманных шпионов иногда сажают за решетку, то есть колотят иногда сапогом в лицо, так это - просто издержки профессии.

   		  
11 формула Табакова   Но вернемся к встрече Познера с  Олегом Табаковым. Они как раз заговорили об интеллигентности и  нравственности.
    " В.ПОЗНЕР: Говоря о том, что понятия нравственности, интеллигентности и верности не меняются, ты вспомнил три трагических случая, которые лично на меня произвели сильное впечатление. Во-первых, что твой дядя, будучи эсером, получил задание убить одного из...
    О.ТАБАКОВ: Это мой дядя, старший брат моей мамы.
    В.ПОЗНЕР: ...получил задание убить одного из крупных землевладельцев - не смог этого сделать и застрелился сам. У тети твоей был роман с директором гимназии. Она забеременела, и, чтобы не упала тень на любимого, покончила жизнь самоубийством.
    О.ТАБАКОВ: Да, это правда.
    В.ПОЗНЕР: И, наконец, в семидесятых годах ты дал почитать одной женщине самиздатовскую копию "В круге первом", она была арестована, от нее требовали сказать, откуда у нее эта книжка, и, не желая выдать тебя, она повесилась в тюрьме. Во-первых: как тебе живется с памятью об этой женщине? Ты не можешь, наверное, забыть. И второе: как ты вообще относишься к самоубийству? Ведь это с точки зрения христианства - грех великий.
    О.ТАБАКОВ: Конечно, грех. Но... Я - мужчина, и мне вспоминать и то довольно тяжело.
    В.ПОЗНЕР: Не хочешь - не надо.
    О.ТАБАКОВ: Не в этом дело. Конечно, грех. Но это же от отчаяния делалось. Это же от невозможности какое-либо примирение с самим собой получить. "
     Речь идет о людях великого стыда и великой совести. Или, если хотите, о дураках. Мне рассказывали об учительнице, которая в гостях пукнула - и повесилась. То, что подумают о них люди, является для некоторых  решающим аргументом. Вся совесть человека целиком обусловлена отражением им   отношения к нему общества. Критерием самоценности у человека оказывается  отношение к нему окружающего его общества. Для учительницы невозможно стало жить, потому что она не могла пережить  своего  "позора". Даже независимо от того, как в действительности после этого случая будут относиться к ней люди, а ведь люди - все люди, все пукают, и понимают, что такая нечаянная вещь со всяким может случиться, хотя, конечно, и не упустят случая позлословить на этот счет. Но, в общем,  неловкая, но довольно обыденная вещь человеком гиперболизируется до невероятных размеров, до того, что человек ощущает для себя невозможным продолжать жить среди людей, потому что он чувствует себя опозоренным и выброшенным из общества. У него отсутствует чувство собственной самоценности. Он способен приобретать это чувство самоценности  только через отношение к нему общества. Точка опоры, критерий его существования - не он сам по себе, а он как некая часть, соответствующая общественным установкам.
    То, что произошло с эсером, связано с идеализмом. Человек что-то насочиняет о себе необыкновенное, героическое, а потом, когда натура его не позволит ему сделать то, что он считает геройством, хотя  на самом деле, возможно,  является преступлением, и когда, т.о., натура его спасает его от преступления, он не в силах выдержать рассогласования между тем героическим образом, который он нарисовал самому себе о себе, и своей  собственной реальностью.  Это - тщеславие. Тщеславие человека не выдерживает своей ординарности, и не натура убивает в человеке его тщеславие,  а тщеславие убивает натуру, то есть его материальную часть. 
    По большому счету центр человека всё-таки в нём самом, а не вне его.  Человек в первую очередь ценен для самого себя. И когда он это сознает, он представляет собой устойчивую систему. Тогда как если критерий своей собственной ценности он выносит за свои пределы, то тем самым он оказывается целиком зависим от тех требований, которые предъявляет к нему его окружение.
    У тёти хватило "порядочности" закрутить шуры-муры с директором гимназии. Когда же грех оказался, как говорится, налицо, она, по словам Табакова, для того, чтобы тень не пала на любимого, повесилась.  Я не думаю, что это правда.  Я думаю, что это - сочинение Табакова, реальность же была гораздо проще: директор забрюхатил её и отошел в сторону, а она осталась одна со своим несчастьем, то есть брюхом. А этого вполне достаточно для того, чтобы наложить на себя руки
    Это же относится и третьему примеру: женщина, которая повесилась в тюрьме ради того, чтобы не выдать его, Табакова. Ведь это опять сочинение Табакова. Как всё происходило на самом деле, Табаков по определению не может знать.
     Но вопрос-то здесь не в этом. А в том, что Табаков выдает именно такую версию событий. А мы возьмём, и его версию событий  примем, и посмотрим, что из неё воспоследует. Как-то все три примера Табакова укладываются в одну схему. Когда человек отливает подобного рода пули, невольно возникает вопрос: а в чем здесь логика? Потому что логика здесь, конечно, непременно есть. Дело в том, что при определенных условиях  люди соскакивают с обычной человеческой логики. Они соскакивают с неё и даже не замечают этого. Потому что, с точки зрения обычной человеческой логики  как выглядят приведенные Табаковым примеры? Есть люди чести, любви и  совести. Есть человек чести - эсер. Есть человек любви - тетка. Есть человек совести - женщина, которая его не выдала.  Обычно, когда люди приводят подобного рода примеры,  логика изложения требует, чтобы люди соответствовали тем высоким образцам чести, любви и совести, которые они приводят. Как должно было бы выглядеть это соответствие? Это соответствие должно было бы выглядеть так, что наш герой отправляется в КГБ и заявляет, что де это он подставил женщину, а она тут не причем.  Глупо, но благородно и пахнет героизмом и самопожертвованием. Разумеется, ничего подобного не произошло, и это "ничего не произошло" звучит диссонансом с приведенными примерами, потому что невольно рисуется образ труса, который прячется за благородными людьми. Потому что ведь у Табакова и в мыслях не было повеситься от угрызений совести просто из-за того, что за один и тот же поступок он остался жить, а другой человек погиб. Так возникает своего рода кокетство.  Одна очень умная женщина по поводу таких ситуаций говорила: я говорю правду, а мне не верят, думают, что я лгу. То есть именно правду - то и можно говорить, но можно говорить при условии, что тебе не поверят. То же самое и у Табакова: он выставляет себя в неприглядном виде именно потому, что рассчитывает на то, что как раз в эту-то неприглядность и не поверят..
   " В.ПОЗНЕР: А несчастье?
    О.ТАБАКОВ: Несчастье?.. Я репетировал в подвале на улице Чаплыгина, дом 1-а, что-то схватило с сердцем, Игорь Нефедов (царство ему небесное) вывел меня, вытащил, положил во дворе этого такого каменного мешка как в Петербурге. И я увидел, как по длинному-длинному такому (там арка есть на Чаплыгина метров, наверное, 30-40, может быть, даже, а, может быть, чуть больше) идут Галя Волчек и моя первая жена Люся Крылова. Я знал, что они поехали к маме, которая лежала в больнице, я понял, что мама умерла. И я... Как сказать? Стал старше.
    В.ПОЗНЕР: Понятно.
    О.ТАБАКОВ: Мама и бабушки были люди, которые любили меня. Я думаю, что я до сих пор защищен их любовью."
    Когда человек привычно защищен чьею-то любовью, то  это отражается в формировании соответствующего этому отношению инстинкта. Когда человека любят и он принимает эту любовь к себе как естественное, природное отношение, то то, что его не выдала женщина,  для него представляется нормальным и естественным, что ради него кто-то делает нечто, хотя бы и ценой высшего надрыва своей души. И им ценится всё то, что соответствует этому его инстинкту, и он старается избегать всего того, что этому инстинкту не соответствует. С другой стороны, мы же понимаем, что если есть одна сторона, то только потому, что существует другая. Если  человека любят, значит, этот человек вызывает в них чувство любви. Это означает, что чувство любви вызывается поведением человека, то есть человек почувствовал или осознал, что это хорошо для него, когда его любят. И сознательно или бессознательно, но в нём закрепляются схемы поведения,  которые вызывают  в людях чувство любви. И этого рода поведение становится определяющим. И у меня естественным образом соотнеслись улыбочки моего сотрудника  с улыбочками  Табакова, и припомнились слова, которые приведены мной в рассказе "В магазине", которые были сказаны совсем в иных обстоятельствах по поводу моего улыбчивого друга: "Я его не люблю. Но мне хочется прижать его к груди и нянчить, как маленького ребенка". Всё это одно к одному и всё это не больше и не меньше, как  привычный, стратегический способ приспособления к внешней среде. По жизни такой человек делает всё то, чтобы его любили  по отношению к тем людям, от которых зависит всё то хорошее, что им ценится в любви.
    И вот после того, как нами открыта эта основная формула, определяющая стратегию поведения человека в социуме, все остальные его высказывания сами собой укладываются в эту формулу. Но мы еще не ответили на вопрос: чем, какой целью обусловлена схема поведения. Как объединение, так и разъединение людей в конечном счете обусловливаются их экономическими интересами. Люди объединяются в коммуналки вовсе не потому, что они их любят, а потому, что это обусловлено их экономическим положением. И сколько бы люди ни жили в коммуналке, как только появляется возможность жить в отдельной квартире, они это делают. И когда они переходят из коммуналки в квартиру, у них появляется свой собственный домик. И когда у них появляется свой собственный домик, возможность возврата в коммуналку их страшит, а бывшие сокоммунальники  начинают восприниматься ими как угроза им, имеющим свою квартиру. И поэтому они объединяются с теми, кто  имеет свои квартиры,  против тех, кто их не имеет. Глубинно  во всём этом действует чисто биологический фактор. Вот и весь Олег Табаков как на ладони. От человека как духовного существа ничего не остаётся, и именно потому, что основой, определяющей его поведение, его мысли и высказывания становится его животный домик - его квартира. Вся его духовность оказывается не более, чем приложением к ней. А ведь человек как таковой появляется тогда, когда он начинает  противостоять  своим животным инстинктам.
  		  
12 оплеуха   "В.ПОЗНЕР: Когда тебе было 18 лет, ты додумался до плана переустройства России и предложил его четырем своим друзьям, и рассказываешь об этом так: "Точнее, идею позаимствовал у декабриста Павла Пестеля. Кто-то из несостоявшихся заговорщиков, видимо, не стерпел и настучал о разговоре родителям".
    О.ТАБАКОВ: А Юрка Гольдман, один из четырех, сохранил тайну.
    В.ПОЗНЕР: Хорошо. Так вот, смерть Сталина в марте 1953 года, то есть буквально через месяц, по сути, спасла вас, ты говоришь.
    О.ТАБАКОВ: Да, я думаю, так."
    Мы с вами помним о формуле Олега Табакова - поведении, которое должно обеспечивать любовь к нему. Но всякое рационализированное поведение всегда вытесняет в бессознательное часть человека, которая и прорывается в прямо противоположном поведении и высказываниях. Это - отдушина от рассогласования, которое вызывается существующими рационализацими, не привязанными к натуре, но натуру привязывающие к себе. И поэтому натура время от времени прорывается в выражениях, соответствующих формуле "когда я говорю правду, мне не верят"  ( то есть не хотят поверить), и я, в соответствии с принципом безопасности,  именно тогда и говорю правду, когда знаю, что мне не поверят. Поэтому в сегодняшних словах Табакова масса позы, которая дополняется прямо противоположным содержанием, так что, так или иначе, а эти два противоположные вектора нужно складывать для того, чтобы добраться до сути. И поэтому, когда сегодня Олег Табаков говорит о своём заговоре, то говорит он это потому, что это позволяет ему представить себя в качестве даже и отчасти героического противника советской власти ради того, чтобы сегодняшняя власть его любила: мол, и я тоже вместе с вами пашу на общей ниве. И поэтому этот непосредственный "импульс протеста" как тогда, когда всё это происходило, так и сегодня, когда он об этом говорит, является не более, чем формой кокетства. Разумеется, родные Олегу разъяснили, чем это заканчивается, и это разъяснение не могло не  привести к глубочайшему стрессу и вытеснению подобного рода импульсов в бессознательное. Но то, что вытеснено, лишается своего естественного объекта, и его объектом становится сам субъект. И это в конечном счете и разрешилось инфарктом в 29 лет.
    "Познер: В тот момент у вас не было мысли: "Пора остановиться"
    Табаков:" Я понял, что если Господь даст мне встать и обрести опять здоровье, я ничем, что меня не интересует, заниматься не буду."
    Это - ключевой, поворотный момент в его жизни. Когда возникает инфаркт? Когда человек всё берет на своё сердце и в то же время не позволяет ему отреагировать. Слова Табакова означали: я больше ничего не буду брать на своё сердце. Я буду заниматься только самореализацией себя, и этому будет подчинена вся моя жизнь. И тогда-то Табаков и вырвал у себя сердце, и всю свою остальную жизнь живет уже без него. И тогда же в нём умер Олег из "Поисков радости" и у Табакова осталось тело Олега из "радости", но уже без его души:
    "В.ПОЗНЕР: Среди всех ролей (а ты сыграл их больше ста, причем с большим гаком, насколько я понимаю), есть ли какая-нибудь или две-три, которые тебе особенно дороги, которые ты можешь назвать?
    О.ТАБАКОВ: Володь, я думаю, что очень важный импульс, посыл - это первая моя роль на профессиональной сцене, это пьеса Розова "В поисках радости". И эта первая моя роль дала мне зрительское признание в той степени, что можно было не протягивать руку всю оставшуюся жизнь."
    В этом высказывании - человека, перед которым стоял выбор: умереть либо лишиться сердца и который выбрал жизнь - два слоя: тоска по тому времени, когда у него еще было сердце, и рассуждение человека без сердца, , который давно уже живет рассудком и который видит только материальную выгоду, которую в своё время обеспечила ему жизнь его сердца. И именно оттуда, из того времени, когда он выбрал жизнь без сердца, у него родилась неизбывная ненависть и к советской власти как к той причине, из-за которой он принужден жить без сердца.:
    "О.ТАБАКОВ: Театр вбирает в себя отобранную часть общества. У Немировича в одном из писем есть такая запись: "В театр не ходят бедные и больные, в театр ходят богатые и здоровые". Это не совсем точно для советского отрезка времени, в общем, мне глубоко не симпатичного, хотя, это не мешает мне о чем-то вспоминать, потому что я был молод и так далее. Так вот, театр - это, как сказать, светская религия, наверное."
    Я слушаю эти слова Табакова, и я чувствую на своём лице нанесенную им мне звонкую оплеуху. И для меня в Табакове умер Олег из "Поисков радости" и остался хитрый кот "Матроскин. Для меня умер мой любимый человек и на его месте остался буржуазный холуй. И именно в этом заключается отрада, в том, что еще одна ложь обернулась истиной, и разрушен еще один карточный домик.		  
13 буржуазный холуй
    Но если высказано слово "буржуазный холуй", то оно должно быть также  и доказано. Что ж, займёмся и этим.
   В связи с поставленной задачей  обратим внимание на логическую сторону дела. В чем заключается логика? В истине. Если вы высказываетесь,  то в вашей речи  не должно быть противоречий  не только между  высказываниями, но, и это, пожалуй, основное, между тем, что вы высказываете и тем, о чем вы высказываетесь. Если же в ваших высказываниях  наблюдаются противоречия, то это вовсе не значит, что в них отсутствует логика. Это значит, что логика высказываний управляется какими-то иными, вне логическими  принципами. А какие могут быть иные принципы? Да разные, и, в общем, какие угодно.
    Для понимания высказываний достаточно знать принципы, которые лежат в  основе высказываний человека, чтобы однозначно  понимать их действительный смысл. А Табаков сам сформулировал этот принцип: "я буду заниматься только тем, что меня интересует". Но заниматься тем, что интересует - это цель. Для того, чтобы цель была обеспечена, для этого необходимы соответствующие средства. И эти средства отражаются на логике. Что значит следовать логике? Это значит быть последовательным. Логикой обеспечивается истинность систем высказываний. Если правила логики выполняются, то если объективно истинны посылки, из которых исходит человек, то из них будет следовать и объективность делаемых им из них следствий. Другими словами, сама по себе непротиворечивая система высказываний еще ровным счетом ничего не говорит об объективной реальности. Но она говорит об объективной реальности тогда, когда посылки системы высказываний ей соответствуют. Вот с этой точки зрения и посмотрим, чего стоят высказывания Табакова.

    "В.ПОЗНЕР: Скажи, пожалуйста, как ты относишься?.. Вот, сегодняшний день. Много людей, как выясняется, все еще... не знаю как сказать - ностальгирует, не ностальгирует - по этому человеку. Много молодежи, которая его не знала и не жила при нем, но, тем не менее, опросы о Сталине показывают, что Сталин популярен. Что ты по этому поводу можешь сказать?"
    Другими словами, Познер говорит о некотором объективном факте реальности.
    "О.ТАБАКОВ: Я не думаю, что большая часть молодежи так думает. Нет. Не может быть. Я думаю, не может быть. Я довольно регулярно общаюсь с молодыми людьми, я не вижу в них и не ощущаю ни ностальгии по ушедшему, ни особого желания восстановить это все."
    То есть я так не думаю, а поэтому этого нет. Важно не то, что есть, а важно то, как я отношусь к тому, что есть. То же, что есть,  это,  как мы видим  ниже, это то, что выгодно мне. И я опираюсь на те силы, которые выгодны мне.
    Познер, как опытный фарисей, подбрасывает Табакову идею:
    "В.ПОЗНЕР: А, может быть, это связано с чем-то другим? Ты не раз говорил о Вампилове, замечательном драматурге, который первым поставил такой диагноз. Болезнь советского общества, назвал это "рак совести"   Советского общества давно уже нет,  но молодые люди хотят возвратиться в проклинаемую Познерами советскую действительность, когда перед ними были "открыты все дороги",  и поэтому естественно,  что у них героем является человек, создавший эту советскую действительность.  И это стремление к свободе людей для себя Познер называет "раком совести советского времени." Табаков радостно подхватывает  соломинку Познера:
    "О.ТАБАКОВ: Да. Это я называю".
  " В.ПОЗНЕР: Хорошо, пусть. А как насчет рака совести? Может быть, эта болезнь все еще не ушла в прошлое? Может быть, и сегодня это как-то?"   Подумать только, какое стремление к объективности!
   "О.ТАБАКОВ: Я думаю, что эта проблема наличествует. Понимаешь, ведь, понятие из Оксфордского словаря, где после intelligence есть расшифровки, да? Есть даже одна расшифровка "российский, русский интеллигент". Так вот, русский интеллигент - это тот человек, которого заботят судьбы людей, живущих хуже, чем он сам живет. Беднее, имеется в виду, ограниченнее. Вот и все. Это не вполне восстановлено. Я думаю, что это, так сказать, находится даже не в том размере, в котором это находилось в 1913 году."  Т.о.,  Табаков рассматривает советских людей, а он был советским человеком или не был? - больных "раком совести". При этом в качестве  времени, когда этого самого рака совести у интеллигенции не было,  он берет 1913 г. Разумеется, себя самого он причисляет к интеллигентам, то есть относит себя к людям, которые озабочены тем, что кто-то живет беднее их.  Как-то люди невольно  называют свой собственный диагноз: ведь это - проявление психологического закона, когда человек собственное содержание проецирует на окружающих и обвиняет их в том, чем страдает, я имею ввиду пресловутый рак совести. Воистину, интеллигентские штучки: она, видите ли, озабочена. Но это нисколько не мешает ей кормиться из рук тех, кем обеспечены основания для подобного рода "озабоченности". Вот уж, действительно, был когда-то Иуда, а эти - мелкие - иудушки.
    "В.ПОЗНЕР: Но, Олег, многие говорят, разные люди, жившие и в те времена, что ты и я, что сегодняшнее общество более бессовестно, более безразлично, более подло даже, чем тогда. Если они правы и если ты с этим согласен, то получается, что болезнь эта развивается, а не отступает. Или как? " Мы уже видели применение Табаковым формулы: истина то, что мне выгодно, а не то, что есть на самом деле. И он всюду опирается на те истины в объективной реальности,  которая работают на него.
    "О.ТАБАКОВ: Я могу тебе возразить. Богатые люди, ставшие богатыми при смене общественно-социального устройства этого общества, моей страны, моей земли, ставшие богатыми именно в этот отрезок времени, довольно много помогали и помогают".  Мы уже знаем цену словам Табакова.  И поэтому если он говорит, что "есть А", то в реальности это на все 100%  "не-А". Это ведь поразительно: люди, отнявшие у подавляющего населения страны все то, чем оно владело, выставляют себя благодетелями этого самого населения. Скажите мне на милость, господа сволочи, почему вы мне должны помогать? Я что, калека, не могу обеспечить себя сам своим трудом?! И вы, после того, как захватили средства производства в свои руки, еще смеете мне говорить, что помогаете мне?! Загнав большинство населения в нищету, вы смеете этому населению, которое производит все материальные богатства, говорить, что помогаете ему?!
   "В.ПОЗНЕР: Я сейчас говорю о другом. Вопрос-то я поставил о нравственности общества сегодня. Не отдельно взятых богатых людей, а о нравственности общества. Здесь многие говорят, что оно безнравственно вообще." Другими словами,  сегодняшняя социальная система  является в основе своей безнравственной.  Вообще когда мы говорим о нравственности и безнравственности, то следует иметь ввиду, что не существует абстрактных нравственности или безнравственности. Нравственность определяется по отношению к чему-то. И когда говорят о нравственности сегодняшнего общества, то она сравнивается с нравственностью советского общества, и из этого сравнения неоспоримо следует  безнравственность существующей общественной системы в России. Это просто объективный факт, и это является объективным фактом потому, что это чувство принадлежит  практике бытия подавляющего большинства  людей страны.
    Вы сами понимаете, что на это может ответить человек, привыкший лицедействовать в свою пользу:
   "О.ТАБАКОВ: Я думаю, что это несправедливо. Я думаю, что говорить про общество, что оно безнравственно, - безнравственно. "
    Как это может ни показаться странным, но вся эта логика, которую применяет Табаков, вся эта логика досталась ему от советского времени с его единственной истиной, принадлежащей партийным лидерам. Но только истина Сталина в основном всё же соответствовала реальности, была сцеплена с нею, и доказательством этого является результат этой истины - великая Советская держава. Зато перенесение этой единственной истины на уровень людей ординарных в роде Хрущева привела к конечном счете к полному отрыву истины от реальности: реальности как таковой не существует. Реальность - это я. Не реальность существует сама по себе и независимо от меня, а я определяю реальность. Нет, разумеется, Табаков не настолько глуп, насколько бессмысленными выглядят его высказывания. Его слова - не бессмыслица. Они всего лишь направлены на сохранение его, Табакова,  благополучия. Единственный человек в мире, который интересует Табакова, это он сам и возможность его собственной самореализации. Всё остальное его не интересует. И он говорит то, что ему выгодно, а потому в его высказываниях не следует искать какого-то всеобщего интереса. Его высказываниями руководит  его частный интерес. Поэтому  объективно Табаков говорит: существующее положение вещей мне выгодно, и поэтому все те, кто говорит о безнравственности существующего общества, безнравственны сами, что вполне естественно, потому что они "больны раком совести". Существующее общество меня устраивает, и поэтому оно нравственно.
  " В.ПОЗНЕР: Отношение к власти. Позволишь? Ты говоришь: "Я достаточно дистанцируюсь от любой власти. Мне в моей жизни не случилось ни продать, ни предать, ни руку протягивать - они мне сами все давали". Это так? Как удалось это?
    О.ТАБАКОВ: О, если бы я только мог хотя б отчасти, я написал бы восемь строк о свойствах страсти. Как тебе объяснить, Володь? Говорить так, сам про себя - как-то неловко. Я же не произвожу впечатление дурака, нет?
    В.ПОЗНЕР: Абсолютно.
    О.ТАБАКОВ: Вот! Я - хитрый.
    В.ПОЗНЕР: Хитрый. Извини, конечно. Кстати говоря, у моей дочери, которая любит котов больше, чем собак, в отличие от тебя (ты любишь собак), есть кот, зовут его Занзибар. Он ярко-оранжевого цвета. Недавно я с ним разговаривал, и он меня спросил: "Как поживает Матроскин?" Так вот, Матроскин не имеет отношения к тому, о чем мы сейчас говорим?
    О.ТАБАКОВ: Ты знаешь, Матроскин - это, по сути дела, герой времени девяностых! Он, по сути дела, из немногих, кто слова маршала Ким Ир Сена перевел на русско-кошачий и выстроил, как говорится, опору на свои силы."  Вот мы и пришли к тому, кем сегодня является Табаков. Но если вы скажете, что именно в этом и заключается природа Табакова, то будете не совсем правы:
    В.ПОЗНЕР: "Если следовать политическим изменениям, освинячиться можно", - как-то ты сказал. Освинячиться. Получается, во-первых, часть страны, очевидно, ходит среди этих освиняченных. Ты сам был членом партии?
    О.ТАБАКОВ: А как же! Олег Николаевич Ефремов повел меня и Женьку Евстигнеева в "Неву", мы заказали, выпили и он сказал: "Ну вот что. Надо в партию вступать. Иначе просрем театр". Почему? Потому что членам партии надо было парторганизацию создавать. А членами партии в тот момент был Маланин - зав монтировочным цехом, два пожарника, Леня Эрман - он в армии вступил, нынешний исполнительный директор "Современника", и сам Олег. "Надо ячейку создавать, тогда к нам отнесутся всерьез", - сказал Олег. И мы, сильно понурившись с Женюркой, сказали: "Да, понимаем".  Кто является героем этого эпизода? - Олег из "Поисков радостей" Что является общего у Олега с котом Матроскиным? - то, что они оба исходят из себя, из собственных импульсов. Они - отражение окружающей их реальности, к которой они приспосабливаются.  Была одна, советская реальность, и был один Табаков, симпатичный Олег из "Поисков радости". Изменилась реальность - и мы получили хитрого кота Матроскина, и за этими двумя образами стоит один человек,   приспособленец,  единственной целью которого является он сам.
    "О.ТАБАКОВ: Со всеми надо говорить ровно и уважительно, стремясь понять логику визави. Я думаю, что слова Юрия Петровича, ( который сказал, что с властью нужно говорить резко),  все-таки, в значительной степени относятся к советской власти." То есть де он, Табаков,  дистанцируется от любой власти, иначе "освинячиться можно" (создание образа на публику независимого от власти человека), со всеми нужно говорить уважительно (основание для того, чтобы не говорили, что он перед кем-то прислуживается,  но иметь возможность это делать), но это понимание власти  не относится к  советской власти ( = прислуживание к существующей власти: "я свой, любите меня.".  Вопрос: ради чего всё это делается? -
    Табаков: "Богатство меня еще научит - у меня есть, куда идти."  		 
14 светская религия  Табаков, говоря об отношении общества к артистам, замечает: "У нас любят артистов". И рассказывает о помощи Путина  театру и видит причину этого в своей известности. Соотнесем это его замечание с уже цитированным его высказыванием:" "В театр не ходят бедные и больные, в театр ходят богатые и здоровые". Это не совсем точно для советского отрезка времени, в общем, мне глубоко не симпатичного, хотя, это не мешает мне о чем-то вспоминать, потому что я был молод и так далее, и так далее. Так вот, театр - это, как сказать, светская религия, наверное. "
    У Табакова - что ни слово, то выгодная для него фантазия. Слова: "у нас любят артистов" относятся не к современной, а к ушедшей советской эпохе, поскольку, подобно тому, как это было у Пушкина "И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые в нём лирой пробуждал", советский театр, как и кино, были народными и пробуждали в народе добрые чувства. Их героев зрители видели на улице, видели в них себя, и их театр поднимал людей над их бытом и показывал смысл и значение их жизни.  И поэтому благодарные зрители платили артистам любовью.  Сегодня Табаков заявляет, что в театр ходят богатые и здоровые , и поэтому театр достиг высшей точки своего развития, превратившись в  "светскую религию". Ну, если сиськи в современных театре и кино, то есть бесконечная пошлость - это светская религия, то с такой религией  Табакова можно только поздравить. Кто платит, тот и заказывает музыку. Сегодня в России театр - для богатых животных, и он работает на потребу их животных инстинктов. Сегодняшний артист - это раболепствующий клоун в худшем понимании этого слова, отрабатывающий деньги своих кормильцев. Богатое животное  и относится к нему как к клоуну, то есть как к существу, которое кривляется ради его, богатого, услаждения вкуса.  Потому и получается определение: "буржуазный холуй"		  
   

*    *    *

  
15 Послесловие Фабриськин: "Ты зачем сюда приехал - отдыхать или глаза портить за монитором. Пошли на море" - "Опять это полотенце с собой тащить... лень".  "Мой верный Панса- обращается Фабриськин к своему аспиранту- быстренько взял полотенце моего друга".
   Лежу на берегу моря на старательно расстеленном аспирантом полотенце и думаю: "А это здорово приятно, когда за тобой ухаживают."  И начинаю понимать Фабриськина.		  
     

21.06.11 г.

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"