Мне теперь кажется, что у меня было столько выбора. Тогда мне мерещилось, что я в тупике.
С возрастом понимаешь многое, что было так чуждо, непонатно и неинтересно в ранней молодости. Мне он был не интересен, но я его любила по-своему. Или мне просто хотелось, чтобы он меня любил. А может мне просто нужно было мужское внимание.
Он был старше меня на 16 лет и его звали Володей. Он носил смешной хвостик и был совсем не привлекателен, но я хотела обладать его вниманием.
Володя работал администратором в американской школе, а я была переводчицей для директора школы, американца Джима, который совмещал свою работу с религиозной деятельностью в нашей республике, для которой я, собственно говоря, и переводила. Джим пригласил Володю из Минска, где они познакомились, для того, чтобы Володя сделал оранжировку для христианских песен Джима, а также для того, чтобы работать в новой школе для детей американских послов.
Каждую пятницу Джим устраивал собрания для христиан, восновном для молодых людей. Первая часть собрания была всегда уделена небольшой проповеди, которую Джим часто читал сам, а я ее переводила. После проповеди у меня было немного времени, для того, чтобы убежать в комнату к Володе и в спокойном уединении с ним общаться.
Общаться с ним было интересно, особенно мне, девушке, которая с раннего детства была склонна к философии. Вот только в этом всем было несколько небольших проблем - я была молода и я была христианкой.
До сих пор понятия не имею верил ли Володя в Бога или нет. Наверное все же верил. Я не упомянула, что он писал философские сочинения, которые на мой взгляд были так далеки от того, что я считала стандартом нормального христианского сочинения, что я не утруждала себя их читать. Когда же он просил меня прочесть его очередную статью, я сидела уткнувшись в экран с умным видом некоторое время, а потом вставала и говорила - "ничего, хорошо, мне понравилось" или "ты знаешь, у тебя талант", "а почему бы тебе не написать о любви?". Да, именно любовь была тогда у меня в уме, в сознании, в сердце, на языке, где угодно. Я жила любовью, я хотела любви, я ее ждала. Разве мог староватый философ Володя подарить мне любовь, когда он даже статью не мог написать так, как я того хотела, ну или по крайней мере, чтобы она была достаточно интересна и романтична, и драматична, и трагична, чтобы привлечь мое внимание? Меня совсем не интересовал тот факт, что речь шла о научнофилософских статьях, а не о сценарии для мыльной оперы. Володя был терпелив. Мне даже казалось, что ему доставляло удовольствие общение со мной. Мне же доставляло удовольствие то, что я пользовалась его доверчивостью во всю.
Я забыла сказать, что жил он при школе, в небольшой, очень уютной комнате, заставленной всякой компьютерной и музыкальной техникой. Володя, кроме всего был еще и музыкантом. Вообще он был разносторонним человеком, достаточно умным и интересным... Да, его единственным недостатком было именно то, что он не слишком много говорил о любви.
Мне нравилось приходить в его комнату, рассматривать всякие безделушки и болтать о вечном, о Боге, о красоте, о мире, о вселенной, о женщинах и мужчинах, о семье, о музыке, о машинах, о странах... Конечно, любви было смертельно недостаточно. Я смотрела на Володю томными глазами, говорила спокойно и размеренно, не перебивала, задавала вопросы, а когда чего-то непонимала, то делала умный вид и кивала в знак согласия головой. Мои глаза, губы, шеки и гордо вздернутый нос умоляли Володю о любви.
Ах, Володя...
Однажды я пришла пораньше, и перед проповедью направилась прямо к нему в комнату. Он очень удивился, что я пришла так рано. Никогда я еще не видела его таким растерянным. Мы посидели немного в его комнате, а потом, когда мы должны были уже выходить к проповеди, Володя вдруг коснулся моей руки. От неожиданности такого непонятного физического контакта у меня поднялась температура. Я уже не могла спокойно переводить, и мне все время было страшно смотреть в его сторону. Да, из этого можно сделать только один вывод - она влюбилась, но не тут то было. Меня не так уж трудно сломить. Более того, я пообещала себе ни за что не влюбляться в Володю. Ну не подходил он под мои критерии сказочного принца.
Я так и не влюбилась в него... никогда...
Так проходили дни и недели. Я переводила, а потом общалась с Володей. Мы стали неплохими друзьями. Наверное я была его самым близким другом в этом городе. Может по-этому он однажды сказал, что любит меня.
Володя наконец говорил о любви.
Я не понимала его любви потому-что она была неромантичной и не страстной. Он не бросался к моим ногам и не обещал повеситься если я не останусь с ним еще на часок. Называла я все это безразличием. "Ну как так можно любить? Ты мне даже не даришь цветов!" - думала я , когда Володя пытался в очередной раз обьяснить, что он думает по поводу бесконечности и вездесущности Бога.
Он пригласил меня один раз к себе посмотреть оперу "Иисус Христос - супер звезда". Мне понравилась музыка, но половину слов я не поняла. Да и постановка была какая-то слишком вольная. Разве это Иисус?
После фильма Володя пытался выудить из меня мысли по поводу оперы. Я честно поведала ему о моем разочаровании в том, каким образом был представлен Иисус. Володя же был иного мнения: "Он тут более человечный, он страдает, как человек и относится к людям, как человек" - сказал он. Мне же хотелось видеть во Христе Бога.
Нет, я не верила в его любовь.
Мы доковыляли таким образом до лета. У меня уже был кавалер, который дарил мне страстную, но пока платоническую любовь, которой я была в достаточной мере удовлетворена. Он гораздо больше походил на принца на белом коне, чем Володя...