Аннотация: Рассказ опубликован издательством "Астрель СПб" в альманахе "Русский фантастический" N1 "Сказители"
Водитель маршрутного шатла оказался нормальным мужиком и согласился высадить опаздывающих на матч пацанов в пяти мегаметрах от орбитального стадиона. Высадка пассажиров на полном ходу да посреди открытого космоса никакими пунктами ППД не предусмотрена, но какой маршрутчик соблюдает правила? Лет десять назад сам, небось, сигал в открытый люк за милую душу.
Славику прыгать на ходу было не впервой. Глядя в плавно удаляющуюся спину Пумбы, он медленно досчитал до десяти и со всей силы толкнулся напруженными ногами. От угольно-чёрной бездны, раскинувшейся под растопыренными руками, у него сразу закружилась голова. По личному опыту Славик знал, что головокружение пройдёт, как только перед глазами появятся ориентиры. Он ещё чуть-чуть подождал и врубил двигатели пешкодранца. Бездна тут же прекратила тошнотворное вращение, а из-за правого плеча всплыл ультрамариновый край Земли. Славик сориентировался в пространстве, нашёл глазами свечку удаляющегося шатла и немного развернул ранцевые сопла, чтобы скорректировать свою траекторию. Пумба, летевший впереди, слегка притормаживал, чтобы дать приятелям возможность себя нагнать. Славик прибавил газа и боковым зрением заметил, как справа его обгоняет Марёк в пижонском белом скафандре. Снизу один за другим появились Штырь, Ганя и Пряник, рубчатые пятки Пумбы медленно приближались, и вскоре вся компания уже летела маленьким дружным роем.
- Оле-е, оле, оле, оле-е-е! - во всю мощь своих неслабых лёгких горланил Пумба.
Несмотря на совершенно зверскую наружность и отсутствие двух передних зубов, Пумба имеет довольно приятный голос и отличный музыкальный слух. Он играет на ударных и поёт в команде под странным названием 'Офсет'. Славик раза четыре бывал на их концертах.
- Эй! Пацаны! Кто-нибудь стадион уже видит?! - пытался перекричать вокалиста Пряник.
- На кой тебе стадион, дорогуша? - высокомерно поинтересовался Марёк. - Тебя туда всё равно не пустят.
- Это почему? - спросил Пряник, подозревая подвох, но в силу своего странного характера, сразу попадаясь на удочку.
- Ты не по форме экипирован.
- В смысле?
- В смысле средств самозащиты, - объяснил Марёк. - Ну, или самонападения... Пумба, кончай трубить!.. Вот чем ты собрался друзей защищать в случае незапланированного инцидента?
- Иди ты! - на всякий случай обиделся Пряник.
- Нет, серьёзно, - наседал Марёк, - у меня, допустим, как у потомственного эстета, дюралевый кастет под перчаткой, у Пумбы железка в рукаве, у Штыря лезвие от ножика канцелярского. А у тебя что?
- У него быстрые ноги! - заорал Пумба.
'Инфузории, - обречённо подумал Славик, - и самое ужасное, что эти инфузории мои лучшие друзья'.
- У меня нету бритвы, - подал голос Штырь, - у меня иголка скорняжья в авторучке. - Да и не будет сегодня толкотни. Я говорю.
Заявление мосластого апатичного Штыря выглядело более чем сомнительно. Если Штырь и Пумба собирались где-нибудь вместе, драка случалась с вероятностью в семьдесят процентов, даже если ни один из приятелей сам ничего не затевал. Славик вздохнул: драка сегодня в его планы никак не входила, и он изо всех сил надеялся на оставшиеся тридцать процентов.
- Чтобы толкотню затевать, надо бандой лететь на матч, харь в тридцать. А иголка так... - Штырь на лету махнул рукой, - на всякий пожарный.
- Чё вы огёте на весь эфиг, пгидугки? - немилосердно картавя, вмешался молчавший до сих пор Ганя. - Даогётесь до непгиятностей.
- Фигня, - убеждённо сказал Марёк, - менты тоже селектор включают.
- За такую иголку можно в тюгму угодить.
- Иголкой скафандр навряд ли пробьёшь, - глубокомысленно изрёк Пряник. - Давление на кончике иглы составляет порядка ста пятидесяти мегапаскалей, а скаф расчитан...
- Заткнись, Пряник, - разом сказали Марёк и Пумба.
Пумба, обогнув Штыря, подлетел поближе к Славику:
- Славян, ты у нас голова, скажи: можно скаф иглой пробить или нет? - он дружелюбно пихнул Славка в плечо, отчего его товарищ сразу поменял траекторию полёта. - И вообще, чё ты молчишь всю дорогу? Ты же у нас главный конструктор! Помните, пацаны, когда наши с 'Космобилистом' играли...
Вся компания разразилась довольным хохотом. Помнили все.
- Вся компания желает знать, отчего её мозг такой задумчивый, - настырничал Пумба.
- Я штуку одну спаял, хочу сегодня опробовать, - неохотно сказал Славик.
- Ух ты! - Пумба пришёл в полнейший восторг. - Милитури бомб?
- Милитари, - поправил снизу Пряник.
- Не совсем, - Славик досадливо поморщился.
Ладно, подумал он. Всё равно придётся показывать.
- Это вроде репроектора, но с расширенными возможностями.
- Чего? - не понял Пумба.
Славик нащупал под толстой тканью скафандра коробочку прибора, надавил указательным пальцем и негромко сказал:
- Шесть, четыре, пятнадцать, один, Пумба, упреждение десять метров.
В ту же секунду десятью метрами впереди возник Пумба - точная копия настоящего.
- Ух ты! - восхитился оригинал.
- Двенадцать, два, поворот, - сказал Славик.
Изображение повернулось и помахало рукой.
- Забой! - сказал Штырь и ускорился, пытаясь догнать фантома.
- Такой пгибамбас у Тимки был, - сообщил Ганя, - У Тимки, котогый из двести шестнадцатой. Ну, котогый тепегь в Питеге учится.
- Я его Тимке и делал, - сказал Славик пренебрежительно. - Тот репроектор - так себе, только и может, что фантомы хозяина вдоль трассы пускать. А у этого память на триста тысяч видеообразов, гибкая система управления, система считывания. Я только командные сенсоры на скаф вывести не успел, зато на шлем камеру-трёхмерку приделал, могу записывать и тут же транслировать.
- Чё-то я не врулился, зачем тебе на матче эта хрень? - Пумба наморщил лоб.
- Я тоже, - поддержал его Марёк. - В чём интрига, братан?
- Увидите, - Славик загадочно улыбнулся. - Не форсируйте, пацаны.
- Эй, Пряник, - позвал глазастый Штырь, - ты, вроде, про стадион спрашивал...
***
С определённого расстояния и в определённом ракурсе орбитальный стадион имени первого спонсора чемпионатов ИНХаэЛ Антонио Санчеса походит на большой одуванчик, летящий под куполом параплана. Когда приближаешься, сходство пропадает, пушистая головка быстро превращается в сферу игрового поля, окруженную сетью зрительских трибун, а парапалан - в гигантский противосолнечный щит. Становятся видны решётчатые фермы шпангоутов, полярные шапки комментаторских кабин, раздевалок, технических отсеков, и тогда ни у кого язык не повернётся назвать крупнейший из заатмосферных стадионов одуванчиком.
Первым делом вновь прибывшие настроили свои переговорники на местный диапазон и подключили селекторы сигнала. Многотысячный гомон трибун сразу ушёл на задний план, зато сочный бас диктора Перфильева вылез на передний.
- Итак, уважаемые любители спорта, - гудел комментатор, - приветствую вас от лица спонсоров Интернациональной Холоубольной Лиги, устроителей ежегодных игр на кубок имени Алексея Леонова, первого человека, вышедшего в открытое космическое пространство. Пользуясь тем, что до начала нашего четвертьфинального матча остаётся ещё десять минут, разрешите представить вам составы играющих команд. Спешу напомнить, что сегодня встречаются Челябинский 'Реактор' и 'Астрохимик' с Ганимеда. В воротах 'Реактора' Станислав Гжечек, сегодня он основной голкипер. Первая семёрка: Алексей Морозов - номер двенадцать, Сергей Васильев - номер четыре, он же капитан команды, номер восемнадцать - Юкка Силайнен, номер двадцать два...
У входа в сектор D полисмент с сержантскими нашивками на форменном скафандре сумрачно оглядел сине-красные шарфики с эмблемой 'Реактора' и отправил ребят к сектору L. Пришлось облетать половину станции, зато места достались просто атомные, почти за самыми воротами, где восемь широких бортиков, меридианами опоясывающих игровую пустоту, собираются прозрачным соцветием.
Славик пристегнулся к креслу между Пряником и Пумбой и осмотрелся. Диспозиция была, на его взгляд, не самая шикарная, но скамейка запасных 'Астрохимика' просматривалась отсюда довольно неплохо. Славик потёр руки и огляделся. Справа через пять или шесть рядов, за прозрачной, хлипкой на вид, перегородкой соседнего сектора махали жёлто-зелёными флажками болельщики 'Астрохимика'. Пусть себе машут. Славик чуть приглушил канал комментаторов.
- Эй, пацаны, - сказал Ганя, висевший за спиной Пумбы. - Я тут заганее пгетупгежу: вы Аньке не говогите, что мы на матч ходили.
- А что так? - Марёк моментально сделал стойку, хлебом не корми - дай поехидничать.
- Она со мной пгосилась, а я совгал, что билетов нет.
- Он боится девушку потерять, - развеселился Марёк.
- Правильно, что не взял, - одобрил Пумба. - А спросит, так и скажи прямо: нехрен бабе на пустоболе делать.
- Пумба, тебя слушать срамно, - Марёк напустил на себя серьёзный вид, - Ганс столько искал девушку с именем без рычащих... У него ж с Магинами и Игинами никаких шансов.
- Иди ты к попу, пгидугок! - Ганя попробовал дотянуться до Марька, но через Штыря в толстом скафандре это плохо получилось. - Гонишь тут, а у самого отгодясь девчонки не было!
Хорошо бы устроить чек-ап до начала матча, думал Славик, в пол-уха слушая весёлую болтовню приятелей. Сейчас, пожалуй, самое время. Он отыскал глазами черлидинг-гроуп. Девчонки в весёлых жёлто-зелёных скафандрах с пышными юбочками, размахивая святящимися метёлками, изображали в центре стадиона какую-то сложную танцевальную композицию.
- Куда пялишься, Славян? - Пумба дружески боднул соседа шлёмом.
- Тихо ты. Хочу проектор опробовать, - сказал Славик. - Видишь девчонок в центре поля? Сейчас я туда картинку отправлю.
- Не получится, - Пряник оказывается тоже слушал их беседу. - Любой маломальский стадион оборудуют рекламогасителями.
Славик ухмыльнулся:
- Поглядим.
Он отчётливо видел, как на левом фланге у кувыркающихся девушек возникла в пустоте новая жёлто-зелёная фигурка.
- Забой, - сказал Штырь.
- Классно, - сказал Марёк, - только непатриотично.
- Кгасиво, - сказал Ганя.
- Чё-то я не вруливаю. Где картинка-то? - сказал Пумба.
- Девчонок пегесчитай. Было двенадцать, а тепегь тгинадцать... или четыгнадцать.
- Ух, ты! - Пумба аж подпрыгнул на своём кресле.
У группы поддержки тем временем началось хитрое перестроение, фигурки замедлили движение, запутались и смешались. Славик ухмыльнулся и быстро отключил репроектор.
- Ерунда какая-то! - Пряник никак не мог поверить в происходящее. - Рекламогасители отслеживают источник сигнала и расфокусируют любое изображение ярче двухсот люменов.
- Дилетанту это понять сложновато, - Славик снисходительно похлопал Пряника по макушке шлёма. - Слышал про эффект гравитационной рефракции? Могу транслировать изображение хоть за угол дома, и ни один сканер не зацепит.
- Дифракция... - повторил Пумба, его лицо за стеклом шлема приняло потрясённое выражение.
Пумба повернулся, дабы брякнуть по этому поводу что-нибудь весомое, но в это время заревела бравурная музыка, и команды начали выходить в игровое пространство. На тон выше загалдели и без того оживлённые трибуны, шестеро комментаторов наперегонки принялись описывать происходящее. Славик дал на стекло шлёма десятикратное увеличение. Он отчётливо видел, как завертелась в пустоте блестящая монетка, как толстая перчатка судьи ловко, словно змея птичку, выхватила её из черноты космоса, как почти разом кивнули оба капитана и, нарезая ногами широкие полукружья, покатились к своим командам по несуществующему льду вакуума.
Через полминуты первые игровые семёрки уже заняли свои места, голкиперы медленно переворачивались в воротах, обживая пустоту штрафной зоны. Стихли трибуны, затаились комментаторы. Главный арбитр, похожий на большую хищную птицу, замер над центральной точкой сбрасывания. Двое нападающих неторопливо и осторожно, словно боясь эту птицу спугнуть, с разных сторон приблизились к светящемуся оранжевым светляку и опустили широкие крюки плюшек на уровень своих ботинок. Они походили друг на друга, как братья близнецы. Славик даже подумал, что если поменять двадцатому номеру 'Астрохимика' шлём, перчатки и штанины спортивного скафандра с жёлтого на красный, а рукава, грудь и спину перекрасить из зелёного в синий, то он станет похож на своего оппонента как отражение в зеркале. Мысль была странной, и додумать её Славик не успел, потому что судья сделал резкое движение рукой и взмыл вверх, а двое нападающих со страшным, конечно же воображаемым, треском ударили плюшкой о плюшку.
- Понеслась, - алчно прошептал Штырь.
***
К середине второго периода из шести комментаторов, ведущих матч, двое слегка подвыдохлись и ограничивались тем, что время от времени вставляли слово-другое, зато оставшиеся четверо держали темп с упорством крупнокалиберных пулемётов. Двое из них были ведущими известными, фамилии двух оставшихся Славик позабыл, как только услышал.
- Итак, дорогие зрители! - гулко бубнил известный комментатор Перфильев. - Сыграно уже двенадцать минут во втором периоде, - а счёт по-прежнему один-один...
- ...хотя обе команды играют просто потрясающе, - дискантом подхватывал комментатор Зубкус. - Небольшое преимущество по броскам в створ есть у 'Реактора', но Сергей Малкин как всегда стоит насмерть.
- Да! - встревал в разговор приятный тенор номер один, - Малкин молодец, но и Станислав Гжечек уже не раз выручал свою команду!
- Вы совершенно правы, коллега, - соглашался приятный тенор номер два. - Гжечек тоже стоит насмерть...
- ...хочу напомнить, зрителям, - чуть раздражённо гудел Перфильев, - что оба шара забиты в большинстве. Открыл счёт капитан 'Реактора' Сергей Васильев, когда Николай Алтаев был удалён на две минуты за блокировку противника выхлопом реактивного ранца...
- ...и совершенно законно был удалён! - поддерживал Перфильева первый тенор.
- Ну, за это ганимедцы и были наказаны голом, - перехватывал инициативу Зубкус. - Хотя в начале второго периода 'Асторохимик' восстановил равновесие. После того, как Янсона удалили на две минуты за превышение скорости в штрафной зоне ворот, меткий бросок Алексея Егорова распечатал ракушку 'Реактора'!
- Не забывайте, коллега, - гудел Перфильев, - что бросал Дементьев, а Егоров удачно подставил плюшку...
- ...но это никак не принижает его заслуг, - вмешивался тенор номер два.
- Никак не принижает, коллега, - напористо бубнил Перфильев. - Напротив...
- А 'Астрохимик' между тем собирается делать смену, - замечал Перфильев.
- Смена им не помешает! - пищал Зубкус. - Обе команды во втором периоде держат просто невероятный темп игры. Ресурсы ранцев вырабатываются со скоростью света!
- Да и игроки быстро устают, - бубнил Перфильев.
Всё, подумал Славик, напряжённо следивший за игровым пространством. Надо решаться. Сейчас или никогда, а сейчас - самое удобное время. Он выждал, пока сменится верхний нападающий 'Астрохимика', нащупал под плотной тканью скафандра коробку репроектора, надавил указательным пальцем клавишу и прошептал: 'Нападающий Дементьев двести шестнадцать, четыре, дробь семь, пять секунд'. Изображение в жёлто-зелёном скафандре возникло возле прозрачного бортика, врубило двигатель ранца и ринулось в круговерть жёлтых и синих реактивных струй.
Дребезжащий свисток порвал гул стадиона, ржавой бритвой распорол болтовню комментаторов. Арбитр вскинул руку с растопыренной пятернёй, рука мигала зелёным и жёлтым. Нарушение численного состава! Славик моментально нажал на репроектор. Изображение Дементьева исчезло, будто его и не было. Возле бортика в позе глубочайшего недоумения одиноко висел прыгнувший на смену центрфорвард 'Астрохимика'.
Славика сильно толкнули в спину, он обернулся и стукнулся шлемом о шлем Марька.
- Ты?! Славян, это ты устроил? - Марёк был вне себя от восторга.
Сбоку заглядывал Пряник.
- Похоже, что я, - сказал Славик, улыбаясь.
- Эй, вы про чё? - Пумба завертел головой, с трудом отрываясь от созерцания поля.
- Славка своим репроектором устроил удаление! - шёпотом проорал Марёк.
- Ну?! То-то я смотрю херня какая-то!
- Тихо, тихо, - уговаривал друзей Славик, которого хлопали в десять руку по плечам, по спине и по шлему. - Гола ещё никто не забил... пока.
- Процент реализации большинства у 'Реактора' семдесят шесть и четыре, - подал голос Пряник.
- Вот, пусть и реализовывают! - постановил Пумба. - Зря что ли Славян старался?
Как выяснилось чуть позже - не зря. На восьмидесятой секунде игры в большинстве Дмитрий Макаров бросил с очень острого угла, Малкин отбил шар щитком, но вывернувшийся откуда-то снизу Евгений Трач отправил рикошет в нижний сектор ракушки. На трибунах поднялся такой рёв, что несмотря на включённый селектор, у Славки заложило уши, а друзья тискали его и колотили по шлему с таким энтузиазмом, будто это он, а не Трач, забил гол в ворота 'Астрохимика'.
Когда возбужденные болельщики немного успокоились, Ганя, перегнувшись через спинку Славикова сиденья, задумчиво сказал:
- Два-один - это здогово, но тги-один было бы вообще атомно.
- Не надо форсажа, - со знанием дела отозвался Славик, он чувствовал себя могучим и счастливым божеством.
Удобная ситуация подвернулась за четыре минуты до конца периода. Двое игроков 'Астрохимика' разом пошли на смену, и почему-то оказалось - втроём. Опять прозвучал свисток. Тренер в строгом сером скафандре, попытался что-то выяснять у судьи, но вторично взметнувшаяся вверх сердитая пятерня, яснее ясного сказала: 'Я видел в игровом пространстве на один жёлтый выхлоп больше, чем положено! А всё остальное не имеет значения'.
Зрительские ряды шли волнами. Синие и жёлтые огни выхлопов зависли вокруг точки сбрасывания. Секунда, и они, сорвавшись с мест, завертелись безумной каруселью.
- Семёрка большинства 'Реактора' выигрывает сбрасывание! - истошно комментировал Зубкус. - Трач на Макарова, Макаров - Веласкису. Они отчаянно рвутся в зону 'Астрохимика'! Трач получает шар, пересекает синие линии! Положения вне игры нету!
- Да, - вторил басом Перфильев, - пока пятнадцатый номер ганимедцев отдыхает на скамейке штрафников, челябинцы идут в наступление. Фирсов открывается под бросок, но Трач идёт сам, обыгрывает защитника. Неужели будет дубль?!
Трач всегда славился отменным броском. Шар ловко перескочил с левого крюка плюшки на правый и выстрелил вперёд, точно ядро из древней пушки.
- Ух-х! - взвыли комментаторы.
- Ах! - выдохнули трибуны.
- Ап-х... - сказал Славик и едва не перевернулся вместе с креслом.
Шар, мазнув по выставленной плюшке защитника, изменил траекторию, пронёсся между двумя бортами, пробил защитную сетку и попал изобретателю точнёхонько в живот. Руководствуясь каким-то животным инстинктом, Славик обеими руками схватился за брюхо, но драгоценный трофей таки отскочил вниз, прямо в причинное место, потом отрекошетил вбок, где на него хищным зверем кинулся Пумба.
Пока Славик, моргая от навернувшихся слёз, пытался проглотить порцию воздуха, застрявшую в районе солнечного сплетения, Пумба, не без сожаления, вручил ему законную добычу, вожделенный приз любого пустобольного болельщика - добытый на четвертьфинальном матче игровой шар.
- Держи, Славян, твой по закону, - сказал Пумба, неохотно разжимая перчатки.
- Везунчик, - зачарованно пробормотал Пряник.
Славик недоверчиво взял у Пумбы упругий, плотный шар, литой из термостойкой пластмассы. Шар напоминал средних размеров очищенный апельсин, разделённый узкими тёмными поясками на восемь одинаковых долек. Шар светился изнутри ярким голубоватым светом, на одной из долек красовалась крупная, сияющая жёлтым, надпись: ИНХаэЛ.
Зрители с соседних мест завистливо тянули шеи.
- Славка, дай посмотгеть, - просунулся с заднего кресла Ганя.
- Дома посмотришь! - отрезал Пумба, по-видимому решивший взять добычу под жёсткий патронаж. - Славян, у тебя карман есть? Убери, пожалуйста, наш трофей, а то он некоторых дураков нистабилизирует.
Славик послушно сунул шар в накладной карман скафандра, отчего сбоку штанов образовалась эдакая приметная оттопыренность. Настроение было просто великолепным, даже несмотря на то, что Пумба прямым текстом намекал на свою сопричастность к обладанию ценной добычей. Сегодня точно мой день, с гордостью подумал Славик.
- Посмотреть... - кипятился Пумба. - На поле смотри лучше!
Но смотреть пока было нечего. Прерванная игра возобновилась, 'Реактор', пытавшийся организовать ещё одну атаку на ракушку соперника, никак не мог вывести новый шар из средней зоны. Со скамейки штрафников, наконец, вышел пятнадцатый номер 'Астрохимика', и нереализовавшая большинство семёрка 'Реактора' была оттеснена в свою зону. Ганимедцы провели две неудачные атаки, получили неудачную контратаку, прогудела сирена, засветились зелёным ракушки ворот, и обе команды ушли на перерыв перед третьей двадцатиминуткой.
Трибуны расслабленно загалдели, а в пустоту игрового пространства выпорхнула стайка девчонок из группы поддержки. Немного погодя в самой середине поля засветился гигантский Дмитрий Макаров без ранца и шлема. Его голова с мокрыми спутанными волосами казалась непомерно маленькой в сравнении с шарообразными плечами атлетически раздутого спорт-скафа. Вертлявая хорошенькая корреспондентка, исполненная чувства собственной значимости, снизу вверх совала ему в лицо пушистый цветок микрофона:
- Дмитрий! За три минуты до конца периода ваш партнёр, Евгений Трач, с очень выгодной позиции не попал по воротам 'Астрохимика'. С чем на ваш взгляд связанна подобная неудача?
- Что-то с мышцедатчиками, - благосклонно поглядывая на корреспондентку, рычал Макаров, прозрачные капли срывались с кончика его носа и падали в обод широкого ворота. - Сопла правого плеча немного подкачали. Сейчас технари скаф проверяют.
- Уважаемые зрители нашего канала, - щебетала корреспондентка, - Дмитрий говорит о том, что со скафандром Евгения Трача небольшие проблемы. Как вы, наверное, знаете спорт-скаф - это сложная система внешнего экзоскелета, мышечных датчиков и внутренних силовых компенсаторов. Любое движение спортсмена считывается датчиками и передаётся на экзоскелет и сопла ранцевого двигателя. То есть, чтобы помчаться вперёд Евгений Трач должен в прямом смысле этого слова помчаться вперёд! Как вы считаете, Дмитрий, Евгений сможет играть в третьем периоде или поломка серьёзная?
- Это как специалисты скажут, - добродушно вещал Макаров. - Обслуживание экипировки - их задача. А наша задача - забивать голы в ворота соперника, и со своей стороны мы...
- Во загибает! - Пумба выпустил изо рта трубочку от питьевой системы скафандра и рыгнул. - Мочеприёмник в скафе - вот что высоко и технологично. Точно, Славян? Я уже два литра будвайзера высосал и два раза отлил. А так бы бегал, сортир искал в космосе!
Вся компания радостно заржала. Славик тоже засмеялся, хотя пива не любил, и предпочитал питьевые ёмкости своего скафандра заполнять минералкой или соком.
- Мочеприёмники изобрели в восьмидесятых годах позапрошлого века, - сообщил Пряник, - Так что у первых космонавтов никаких привилегий не было, хочешь ходить - ходи прямо в ботинок.
- Ну? - поразился Пумба. - Не хотел бы я быть первым космонавтом.
- А тебе никто и не пгедлагает, - сказал мстительный Ганя. - Вон, на поле лучше смотги.
Славик украдкой сунул руку в карман и потрогал шар, шар по-прежнему был плотный и упругий.
Девчонки из черлидинг-группы нахально сновали сквозь изображение корреспондентки, желающей удачи Дмитрию Макарову, Пумба, Марёк и Штырь о чём-то ржали на три голоса. Славик нетерпеливо взглянул на часы. Ему хотелась, чтобы перерыв кончился как можно скорее.
***
Третий период начался целой серией опасных моментов у ракушки 'Реактора'. 'Астрохимик' жал изо всех сил. Челябинцы ушли в глубокую оборону и лишь изредка огрызались короткими контратаками. Прошло уже семь минут. Темп игры был просто атомным, и хотя смены участились, Славик всё никак не решался запустить своего фантома. Ему казалось, что после двух аналогичных нарушений кто-нибудь из судей непременно заметит подвох. И он всё тянул, и тянул, а нетерпеливый Пумба уже в пятый раз намекал, что пора бы уже, в конце концов, посодействовать любимой команде. Остальные помалкивали, но глядели на друга, будто на доброго джинна из бутылки. Так что становилось вконец неудобно.
Была, не была, подумал Славик. Всё равно доказать подвох будет сложно. Палец уже привычно нащупал скрытую под скафандром клавишу. Надо таки было её куда-нибудь на рукав вывести...
Обе команды разом пошли на смену. Пора! Славик нажал кнопку и прошептал: 'Дементьев двести шестнадцать, четыре, дробь двадцать, три секунды'. Лишний нападающий проявился у бортика и с подозрительным проворством рванул вперёд. Славик опешил и заморгал глазами: фантом нападающего Дементьева был неправильно раскрашен, жёлто-зелёные цвета 'Астрохимика' волшебным образом сменились на сине-красные, а из ранца бил выхлоп синего цвета. Ещё не понимая толком, что происходит, Славик побыстрее ткнул себя пальцем в живот, неправильный фантом, чуть поколебавшись, исчез, но лайнсмен уже зафиксировал нарушение и дал свисток. Его перчатка, неумолимо мигая синим и красным, прыгнула вверх. Славик видел как растерянный тренер 'Реактора' доказывает, что-то подлетевшим к бортику арбитрам. Те, судя по всему и сами чуяли, что дело неладно, но уступать не желали принципиально. Тренер размахивал руками, приподымаясь над скамейкой запасных.
- Ты чё вытворяешь?! - возмущённый Пумба тряхнул Славика так, что у того чуть не оторвалась голова. - Ты чё творишь, профессор?! Я не врулился!
- Тихо, тихо, - уговаривали его Ганя и Марёк, слегка придерживая за плечи.
- Да я сам ничего не понимаю, - оправдывался Славик. - Я же Дементьева запускал, а он красно-синий. Это всё шар проклятый! Он в репроектор попал и наверное что-нибудь испортил! Схема графическая полетела! Теперь все цвета инвертируются в негативные!
- Тогда выключи его нахрен! - рявкнул Пумба и наконец разжал руки.
Славик завозился, пытаясь прощупать репроектор под слоем синтетического материала.
- Отключи... - бормотал он. - Как его отключишь? Мне что, скафандр снимать?
Но Пумба его не слушал, всеми органами своего недюжинного восприятия он уже был в игровом объёме с игроками любимой команды. Пумба превратился сжатую до последнего 'не могу' пружину, в перетянутую басовую струну фортепьяно, и Славик, безнадёжно тыркая привязанный к животу репроектор молил Бога, чтобы ганимедцы не реализовали большинство.
Я даже в церковь схожу с бабулей, мысленно клялся неудачливый изобретатель. Свечку поставлю! Или что там надо...
'Раньше думать надо было!' - сурово изрёк Всевышний.
Ощущая себя лепёшкой пластической массы на вибростенде, Славик пытался отстегнуться от кресла. Его зубы клацали, голова моталась.
- Душу вытрясу! - Пумба был настроен самым решительным образом. - Ты за кого болеешь?! За кого болеешь, гад?! За 'Астрохимика' болеешь!
В животе у Славика глухо щёлкнуло, и над всем игровым пространством расцвела жёлто-зелёная надпись: 'Астрохимик' - чемпион!' В тот же миг длинный Славиков шарф перекрасился из сине-красного в жёлто-зелёный. Видно от бешеной тряски репроектор сбрендил окончательно и проецировал уже чёрти что, чёрти куда, повинуясь первым попавшимся голосовым командам. Эх! Если бы это понимал хоть кто-нибудь кроме изобретателя...
Штырь, Марёк и Ганя, наконец, очнулись и полезли через кресла разнимать дерущихся. Вокруг Славика моментально образовалась куча мала. Уже совсем плохо что-либо соображая, герой дня справился-таки с застёжкой ремня, отчаянно крутнулся, выдираясь из Пумбиных лап, и тут же окончательно усомнился в реальности происходящего: прозрачная перегородка между секторами, опасно прогибалась под напором лезущих на неё людей с включёнными пешкодранцами. В следующий миг она сорвалась с креплений и в образовавшуюся щель, со старым как мир боевым кличем 'наших бьют', хлынули болельщики 'Астрохимика'...
Как ни крути, а администрации орбитальных спортивных комплексов не зря получает свои министерские зарплаты. Драке, спонтанно вспыхнувшей в секторе L, не дали перерасти в крупные беспорядки. Через три минуты после того, как лопнула перегородка, часть сектора вместе с креслами, внутренним слоем предохранительной сетки и внешним ограждением просто отстрелили от станции. Пух! И двести пятьдесят дерущихся фанатов обеих команд уже барахтаются в открытом космосе. Установить сотню-другую новых кресел и заново натянуть сеть не такая уж головоломная задача. Как говорится, сор из избы, и пол чище.
Когда немного оглушённый Славик выпутался из предохранительной сетки, вокруг беспорядочно кружились кресла, куски труб, сегменты решёток, вперемешку с азартно тузившими друг дружку болельщиками. Драться или искать кого-либо в этом бедламе Славик не имел ни малейшего желания. В конце концов, Пумба сам всё заварил, теперь пусть сам и расхлёбывает. Славик уже прикидывал, куда лучше дёрнуть: к парковке стадиона или к ближайшей орбитальной стоянке, когда с четырёх сторон появились ментовские мигалки. В эфире на несколько голосов заорали: 'Атас!', и вся честная компания фанатов брызнула в разные стороны, будто в ночном небе лопнул шар фейерверка. Славик тоже нажал на газы, но, вот невезуха, почти сразу перед ним возникли два форменных скафандра.
- А ну, стоять! - приказал тот, что располагался слева. - Гаси двигатель, падла!
- Лёха, аккуратней, - предупредил его правый, с сержантскими нашивками, - у пацана что-то в кармане. Может, граната.
- На месте, падла! Замри! - грозно крикнул полисмент по имени Лёха. - Что в кармане?! Граната?!
- Какая граната?! - похолодел Славик. - Это шар! Пустобольный!
Совершенно забыв про приказ замереть, он сунул руку в карман и вытащил свой трофей.
- Б...дь! - закричал оба мента хором.
И почти моментально, без всякой задержки, прямо перед ошалевшими стражами порядка в космической пустоте появилась довольно привлекательная особа почти без признаков одежды и, самое ужасное, совершенно без признаков космического скафандра.
Дожидаться, пока менты проверят у дамочки документы, Славик не стал. Он дал на сопла максимальную тягу и рванул прочь так, что от перегрузки в глазах потемнело. Точно заправский супермен он мчался вперёд, вытянув перед собой правую руку, в которой был зажат рубчатый тусклый бок гранаты.
Ни о какой парковке уже речи не шло. До ближайшей к стадиону орбитальной стоянки было мегаметра три, три с половиной, и если постараться долететь туда раньше ментов, то на горизонте появлялась небольшая возможность отвертеться от неприятных процедур, как то: ночёвка в летучем обезьяннике, выяснение личности, объяснения по поводу выброшенной невесть куда гранаты, сигналы по месту учёбы... и далее в том же духе. Поэтому Славик, не меняя позу супермена, мчался по намеченному курсу. Граната в руке никак не хотела превращаться обратно в пустобольный шар. Славик был почти на сто процентов уверен в безобидности своей ноши, но разжимать пальцы всё же не решался. Кто его знает этот репроектор с эффектом гравитационной рефракции?
Надежды на коммуникабельность полуголой девицы и впечатлительность стражей порядка пошли прахом. Сзади появились две мигалки. Славик видел их в левом верхнем секторе забрала, настроенном на задний вид. Кое-какая фора ещё имелась, но это ненадолго. Полицейские движки в два раза мощнее несчастного пешкодранца, а посему на любой параболе Славика догонят, как пить дать. Добраться бы до стоянки! Там чёртова уйма космомобилей, в десять рядов и в двадцать пять ярусов, по-крайней мере там можно попробовать спрятаться. Но для этого нужно добраться туда раньше внимательного сержанта и крикливого Лёхи.
Впереди уже маячили яркие точки разметочных бакенов, словно неведомый художник наметил в черноте каркас виртуального небоскрёба. Славик лихорадочно соображал, как бы ему нырнуть внутрь стоянки, так, чтобы сбить с толку ментов. Позарез нужна была свежая, как говорили во времена дедушек, креативная идея. Да где ж её взять, креативную? Хотя...
Возле самой стоянки, там, где её огибала километровая зона внешнего проезда, Славик сбросил скорость. Не до тридцати километров в минуту, как требовал знак, а примерно до шестидесяти. Иначе было просто не завернуть по достаточно крутой дуге. Преследователи тоже притормозили. Дело ясное! Пацан сейчас рванёт в полукилометровый просвет между двумя корветами, а потом полезет прятаться под брюхо мерса. Тут-то мы его и спеленаем! Главное, не терять придурка с гранатой из виду, пока не спецназ не подтянется.
- Шесть, тридцать три, двадцать два, два, Я, упреждение пятнадцать километров, три часа, - прошептал Славик одними губами.
Только бы прибор сработал без фокусов.
- Жми! - Славик ткнул пальцем в репроектор и нырнул вбок.
Туда! К спасительному борту жёлтого, как лимон, микрокосмобуса. За широченную корму! Вырубить ранец! Вырубить радио! Задержать дыхание... и затаиться.
***
Славик висел позади здоровенного микрокосмобуса марки 'Вольво'. Левой рукой он держался за край дюзы, в правой был зажат нежно исходящий голубоватым светом ИНХаэЛовский шар. Всё было на своих местах и тёмные пояски, и апельсиновые дольки, и надпись. Никакого рубчатого металла. Славик подождал ещё немножко и включил радио.
- Товарищ сержант, - где-то далеко надрывался Лёха. - Что же это такое?! Едрить его налево! Что ж у него за движок?
- Ничего, ничего, - сквозь зубы приговаривал товарищ сержант. - Пока мы на хвосте, не уйдёт... Сайга! Три, сорок три! Преследуем террориста. Сектор сто двенадцать. Уходит в пространство гад. Шлите помощь!
Преследуйте, преследуйте, злорадно подумал Славик. Сегодня мой день, а не ваш.
Он уже хотел включить пешкодранец, но на секунду заколебался. Корма 'Вольво' не весть бог какое укрытие, но Славику отчего-то жуть как не хотелось выбираться на открытое пространство, будто там за жёлтым бортом его поджидала бригада спецназовцев с наручниками и автоматами. А ведь правда, чем чёрт не шутит, вдруг он вылезет из укрытия, а менты тут как тут, просто дурачили его по радио. Господи! Что за дикие мысли? Нельзя же сидеть здесь до скончания веков. Чей, в конце концов, сегодня день? Кто сегодня везунчик?
Славик трижды глубоко вдохнул, подплыл к наружному ободу крайней дюзы и осторожно выглянул наружу. Никого! Пустая, пустынная, наипустейшая пустота.
- Слава Богу, - выдохнул везунчик и в ту же секунду зажмурился от ударившего в глаза ярчайшего света.
В следующую секунду его уши заложило от невыносимого трубного рёва на всех диапазонах, а мысли перепутались. Казалось, будто прямо по курсу заработал двигатель грузопассажирского орбитобуса. Но когда ещё через секунду Славик решился открыть глаза, никакого орбитобуса перед ним не было. Зато в усыпанной точками звёзд пустоте висел человек.
Человек был огромен, как минимум в три раза больше Славика. Его суровое лицо, с правильными, но тяжеловесными чертами, пылало гневом. Белая как снег борода была всклокочена, а лёгкие точно перистые облачка волосы стояли дыбом вокруг блестящей лысины. Никакого скафандра на человеке не было, только бесформенная белая же хламида, да сверкающее колесо прямо над лысиной.
- Вы кто? - прошептал Славик.
Человек качнулся вперёд:
- Кто Я?! - загремел он таким басом, что барабанные перепонки в Славиковых ушах задрожали будто мембраны в динамике. - Кто ты, маленький негодяй?! Кто ты такой, чтобы вмешиваться туда, куда не вмешиваюсь даже Я?! Кто ты такой, чтобы портить Мне отдых и лишать удовольствий, которых и так негусто?
Славик беззвучно открывал и закрывал рот.
- И запомни, сопляк! - продолжал человек тоном чуть ниже. - Я мог бы превратить твою жизнь в полный отстой, но сегодня мы болели за одну команду. Иди и не греши боле! Хотя нет! Погоди! Я тут подумал, что в порядке расширения связей с общественностью, Я могу ответить на один твой вопрос... любой вопрос. Спрашивай.
Славик сглотнул.
- А какой счёт? - спросил он.
Сидящий в пустоте качнул головой:
- Три - два, - его бороду раздвинула довольная улыбка. - В овертайме.