- Оно ж у нас, у пролетариев, как?! Это ж праздник души!
Опять же начальство уважает. Главно дело - норму знать и норму дать!
Ведь он же монстр, на шести, аж, колёсах!
Ну, этот!... Как его?!
Вощь мирового пролетарьята!
Он же не абы чё, это ж понимать надо!
Вот и ездит на колёсах!
А как же!
Сам-то не могёт. Ну, эта!...
На площадь иттить, мать его яти!
Он же умер!
А тут Первомай!
А он живее всех живых! Вот мы и способствуем, как могем!
За два отгула и литр спирта, мы его хоть куда...
Хоть на полюс!...
Не! На полюс за литр не дойдём!...
А за четверть - запросто!
Лишь бы Челюскин опять не подкачал!
Мы ж не ледокол!
Мы ногами всё, ногами!...
Так я об чём?! Ааа!
Нас шестеро, и их шестеро!
Ну, колёс этих!
А он стоит.
Наверху! Рулит мировой революцией!
А как же!
Ну, и мы рядом, куда без нас! Он вперёд, и мы туда же!
А на седьмом... Ну, колесе!
Серёжка Лыткин!
А он не пьёт!
Там у него хреновина такая торчит - он ей рулит!
Вождь сверху, Серёжка снизу, и мы по бокам!
Техника!
А Сережке пить никак нельзя!
Эдак мы вождя до мировой революции не докатим.
Мы ж как накатим, так и катим - с накатом!
А как же!
Понимать надо!
- Петрович! Хорош байки балакать! Колонна уже на подходе, а вы пьяные в зюзю! - отчитал пролетариев непьющий Сережка. - Давай, навались, работнички! Мать вашу! Пошшшёл!!!
И шестиколёсная тележка с огромным транспарантом, на котором В.И. Ленин твёрдо указывал рукой с кепкой в светлое будущее коммунизма, стала, подёргиваясь на трещинах в асфальте, выкатываться с улицы Коммунистической на проспект Ленина, которая прямиком вела на Площадь Революции.
По верху транспаранта ало горели три слова "Мир! Труп! Май!".
В тележку мёртвой хваткой вцепилось шестеро пьяных пролетариев с завода "Красный пролетарий".
Рулил этой пьяной телегой Сережка Лыткин, трезвенник и слесарь.
Он не имел представления, куда реально доедет транспарант, но твёрдо знал одно - через Площадь Революции проехать надо палюбому!