Неожиданно Рая позвонила. Если честно, не ожидал. Сколько я в офисе распускал перед ней хвост, пытаясь обратить на себя внимание? - Полгода или больше? Не скажу, что на что-то надеялся, так, на всякий случай, а вдруг?
То, что это "а вдруг" никогда не случится, я понял на корпоративе, когда она с шефом попыталась меня унизить: "Вовчик, принеси-ка нам с Аркадием Петровичем ещё по коктейлю", а козёл этот старый добавил: "Одна нога здесь, а вторая-там. А потом наоборот, но с коктейлем!"
-Уже бегу! В стаканы плюнуть по разу или вам с соплями? - поинтересовался ваш покорный слуга так, чтобы слышали все присутствующие и не дожидаясь ответа, отправился, как оказалось, за пособием по безработице.
Интересно, зачем она хочет встретиться? Еле удержался, чтобы не послать. Ладно, с меня не убудет. Да и любопытно.
-В семь в трактире.
Пришёл раньше и успел заказать себе двойной чёрный кофе. Через витрину было видно, как она подъехала на Крузаке.
А вырядилась-то! Можно подумать, собралась совратить олигарха какого: причёска из глянцевого журнала, шпильки высоченные, вечернее платье с разрезом до...
Пытаясь подобрать нужный эпитет, не заметил, как она оказалась за столиком напротив меня.
-Признайся, думаешь ведь, что внедорожник насосала? И зря. Это подарок отца. Он главный акционер нашей фирмы.
-Чего?
-Того.
-Ты пришла только для того, чтобы мне это сообщить?- пытаюсь взять себя в руки и казаться безразличным, но на самом же деле, это далеко не так. Имея богатенького папашу, полгода работать секретаршей в практически собственной фирме...
-Не только. Хочу, чтобы ты сегодня меня потрахал, как следует.
-Я?
-Поверил, что ли?
-Да пошла ты...
Сучка, что она о себе возомнила?
-Володя, не уходи. Прости, пожалуйста. Сама не знаю, что со мной происходит. Вернее, знаю, но признаться в этом даже себе не могу. Поэтому и веду себя так с тобой. Чтобы не поддаться чувствам. Думаешь, легко это- каждый вечер ложиться в пустую постель, а там уже ты поджидаешь? Твой возбуждающий голос, твой гипнотизирующий взгляд, который раздевал меня на работе по десять раз за день, твой, сводящий с ума запах. А твои, якобы случайные прикосновения, от которых дрожат и подгибаются ноги- это, думаешь, можно забыть? Думаешь, легко это- днём делать безразличное лицо, а потом просыпаться посреди ночи в сладкой истоме от собственного вскрика, проклиная тебя, себя и такую жизнь? И не убежать никуда. Потому что, Володя, от себя не убежишь. Не оставляй меня больше наедине только с мыслями о тебе, прошу тебя. Я так больше не могу. Хочешь, на колени встану, хочешь? Хочешь, собачкой твоей буду, рабыней, наложницей? Только не отвергай меня, пожалуйста.
-Обалдеть... ,- я сел назад на своё место, не в силах больше ничего произнести. Если бы в этот момент Рая попросила ради неё ограбить алмазный фонд, побить чемпионов мира по боксу во всех весовых категориях одновременно или угнать истребитель, а потом потопить американский авианосец, то я бы, не раздумывая, это сделал, но она сказала совсем другое:
-Вовчик, это же пипец, какой ты наивный. Ты серьёзно думаешь, что можешь вызвать во мне какие- то чувства, кроме жалости и брезгливости?
Хорошо, что не разрешают носить оружие. Журналисты точно слетелись бы сегодня сюда... А ещё мне хотелось от стыда провалиться сквозь землю. И смотря вслед уходящей фигуре, хотелось её. Здесь и сейчас. Так мне, лоху, и надо!
Прошло десять лет. Взлётов и падений. Зализывал раны и снова карабкался. Всё пытался достичь какого-то уровня. И так раз за разом, пока не понял, что надо просто жить. Каждый день, каждую минуту и каждую секунду. Наверное, поэтому и влюбился в сноубординг сразу же. Как первый раз встал на доску- понял, что это моё. Почувствовав один раз свободу, от неё уже невозможно отказаться. Свободу от всего. В том числе и от самого себя. О Рае не вспоминал. Она была вершиной на Марсе. Можно мечтать, но покорить не удастся.
Вначале декабря на неделю удалось вырваться в горы. Покатались на славу. Одна из лучших покатушек за последние годы. Думаю, ребята тоже согласятся. А вот возвращаясь, в предгорье попали в метель.
Пять метров перед капотом внедорожника ещё можно было что-то разглядеть, а дальше- белая стена. Прорывались по спутниковой навигации. Сигнал периодически пропадал и в результате через четыре часа оказались от федеральной трассы точно на таком же расстоянии, как и при выезде с горнолыжной базы, только теперь федералка находились с другой стороны.
В конце концов, мы чуть не врезались в огромные деревянные ворота, которых в этом месте, если верить навигатору, в принципе, не должно было быть.
Посигналили для приличия, впрочем, ни на что не надеясь. Но на удивление, через пару минут ворота раскрылись и нам навстречу вышла монахиня.
-Мир вам, странники. Многое вам предложить не можем, но на кров, очаг и скромную вечерю можете рассчитывать.
Откуда-то возникли ещё две. Одна из них стала отдавать команды:
-Сестра, Раисия,- обратилась она к той, с которой появилась,- Отведи скитальцев в домик для гостей и зажги там камин. А мы пока с Прасковьей снедь соберём.
Ступайте за сестрой Раисией. Автомобиль пусть останется за воротами. Не беспокойтесь, никто его там не тронет. Вокруг на сто вёрст нет ни одной живой души.
Что Раисия- это та самая Рая, я понял уже внутри домика, когда были зажжены масляные лампы. Можно сказать, по походке. Казалось, что она парит над полом, не касаясь его. Так передвигаться умела только она.
Дешёвые сапожки и грубая ткань на такой фигуре... - нелепее этого сложно что-то себе представить.
Но, что она здесь делает? Как эта светская львица оказалась в таёжном скиту? Кажется, мир перевернулся с ног на голову.
-Рая.
-Володя, сейчас не время. Утром поговорим. Мне пора идти.
А голос стал немного грубее. И черты лица более чёткими. На правой щеке и шее глубокие, ещё полностью незажившие шрамы.
У самой двери поворачивается.
-Шатун осенью повадился на пасеку. Уже на рогатине зацепил слегка.
За ужином отбивался от расспросов ребят. Получалось плохо. На большую часть вопросов я и сам не знал ответов.
Ели дождался утра.
Ненавижу неопределённость, недосказанность, недоделанные дела и незавершённые действия. Для меня всё это, как невзорвавшаяся граната с вытянутым кольцом. Рванёт - не рванёт? И успокоится нельзя и волноваться глупо.
Но и утро не добавило никакой определённости, а лишь окончательно запутало всё в моей голове
Рая, пардон, сестра Раисия, отказалась от мирской жизни через месяц после той встречи в трактире. Понять мотивы её поступком, её логику, то, чем она руководствовалась, принимая решения, я просто не в состоянии:
"-Нет, не врала я тебе, Володя. Любила, правда. До безумия. Знаешь, чего я тогда ждала? Ждала, что ты не станешь слушать этот бабский вздор, а возьмёшь меня, закинешь на плечо и унесёшь в свою берлогу. Но ты же не любил, верно? Поэтому и не унёс. Я это почувствовала. Если бы любил, слушал бы не меня, а голос своего сердца.
Но ты хотел меня, правда? Как и все остальные кобели, с которыми меня сводила судьба. А здесь я нашла покой. Здесь я могу быть сама собой. Здесь не надо отбиваться от лапающих, раздевающих, заглядывающих под нижнее бельё и насилующих взглядов. Здесь не надо следить за каждым своим движением, чтобы ненароком не вызвать у кого- то приступ похоти.
Мне был нужен не самец, а любящий меня ты. Именно ты. Или всё, или ничего. Единственный и навсегда.
И не вини себя. Чувства нам неподвластны. Может быть, в другой жизни, у нас будет ещё один шанс.
Прости за всё. Прости, что прошлась по твоим оголённым нервам. Прости за любовь."