Начало "Фотоальбом-1. Джелалабад. Наши мальчики" находится здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_00300.shtml Вместо предисловия
Изначально, поставив целью собрать материал о девочках-"афганках", я не собиралась упоминать "афганцев"-мужчин. Думаю: вас настолько много, что и сами способны рассказать, зато о девчонках никто не вспоминает, будто и не было их в том военном пекле. Однако со временем, это когда появились соцсети и люди стали раскрываться с абсолютно неожиданных сторон, я убедилась в очередной раз, что о войне много и звонко трещат штабные писаря, хлеборезы, банщики, завскладами и прочие представители "боевых" должностей. А Настоящих Героев не слышно и не видно. Наш джелалабaдский гарнизон дал ДЕСЯТЬ обладателей Золотых Звёзд Героев: СЕМЬ героев Советского Союза и ТРОИХ героев за афганские подвиги наградили Звездой России. А сколько представлений было отослано наверх и возвращено? Кто и где вспомнил их, не получивших заслуженные награды и звания? Из моего текста: "Десятилетия сменяют десятилетия, но ничего в нашей армии не меняется: одни воюют, отдавая жизни во имя поставленных командирами и партией боевых задач, а другие бряцают наградами. Особенно те, кто служат при "раздаточном окне". Навряд ли найдётся хотя бы один работник штабa или политотдела, вернувшийся с войны без государственных наград. Из первых уст знаю: встретили ребята нашей 66-й бригады своего бывшего "кадровика", а у того только "Красной Звезды" целых две штуки! Помимо медалей "За Отвагу" и "Боевые заслуги". А ни в одном бою не участвовал..." Пришлось осваивать и эту тему хотя бы в доступном мне формате. Я не имею морального права обходить стороной наших ребят, я должна о них рассказать хотя бы парой строк, хотя бы одним абзацем, а то и просто назвав фамилию, но до общества донести. Иначе их имена скупыми казёнными строками останутся только в Подольском военном архиве. Ребята с этих фотографий, конечно же, достойны большего, нежели имеют. Но Герои, увы, немногословны и я попыталась немного восполнить пробел, написав несколько текстов, ссылки на которые даны ниже. ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/apr.jpg)
Восточная провинция Нангархар с центром в городе Джелалабад обведена красным цветом ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/xbild.jpg)
Место нахождения нашего Джелалабада на карте Афганистана. Восточнее, чуть более двадцати километров от афгано-пакистанской границы, в районе города Пешавар находились тренировочные лагеря моджахедов, подконтрольные западным военным советникам ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/66a.jpg)
Место дислокации 66-й ОМСБр в/ч пп 93992 - красный прямоугольник справа. Зелёная зона "Соловьиная роща" ("Соловьиный сад") - жёлтый крест. Городок военных советников Шамархель - жёлтый круг. Левая белая стрелка ведёт к военному аэродрому вертолётного полка ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/66c.jpg)
А э р о д р о м ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/66b.jpg)
На печальной перекличке - Токарев... Юрасов... Кох... - Журавли в ответ курлычут, плача скорбью двух эпох... И из дальнего далёка - чей-то голос, как живой: Разуваев? Крафт? Матоха? Шиварев? Ненно? Куцой? "Ну, так что, ребята, выпьем? Первым делом, за парней, кто чужими в землю ссыпан на афганской той войне, чьих могил координаты не отмечены страной - и присыпаны, прижаты им землею не родной. Так уж вышло... И не надо ни винить себя, ни клясть. Будь в час гибели вы рядом, уж не дали бы пропасть, пронесли бы пол-планеты - до родимых очагов... Шансов не было... И нету... Не горюйте - ничего... Ну, налейте - чтоб до края... И - живите! День за днем, год за годом... Поминая... В вашей памяти - живем!" Ю. Беридзе Отсюда: http://artofwar.ru/b/beridze_j_w/text_0560.shtml * * * ДЖЕЛАЛАБАД Днем ветер, ночью - снегопад, Холодные рассветы, А мы летим в Джелалабад, В Джелалабаде - лето. Там в эвкалиптовых ветвях Большие, как сороки, Десятки желтогрудых птах Устраивают склоки. Там берега реки Кунар Травой покрыты сочной, А над водой молочный пар Восточной дышит ночью. Там пальм упругие листы, Как зеркала, сверкают. И звезды с чистой высоты По ним в траву стекают. Там, как на елке в Новый год, Пунцово - красным шаром Бесценный, безымянный плод Красуется задаром. Там над ручьем стоит камыш В три роста человечьих, Летучая ночная мышь Порхает в нем беспечно. Там обезьяны из чащоб Пугают визгом уток. Там снайпера стреляют в лоб, Что тоже кроме шуток... Виктор ВЕРСТАКОВ Отсюда: http://viktorverstakov.narod.ru/ ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/xmal.jpg)
1. Фото подписано: "Дембельский аккорд". Сержант Александр МАРИНЧЕНКО, Джелалабад, водитель 66-й ОМСБр в/ч пп 93992 (октябрь 1984 - май 1985). Гарнизонная военная прокуратура в/ч пп 21772 (май 1985 - апрель 1986) С Александром МАРИНЧЕНКО мне довелось прослужить в военной прокуратуре Джелалабадского гарнизона oколо десяти месяцев и по меркам моего почти трёхгодичного срока в Афганистане - это не так много. Но, парадокс, именно он оставил о себе самые яркие воспоминания, в то время, как его сменщиков я почти не запомнила. Bоенная прокуратура Джелалабадского гарнизона начала функционировать незадолго до вывода войск, в июле месяце 1985 года. Да, вал военных преступлений настолько захлестнул 40-ю армию, что к концу войны пришлось открывать три новых гарнизонных прокуратуры (Гардез в/ч пп 25856, Джелалабад в/ч пп 21772, Кандагар). В Джелалабаде помещение под прокуратуру выделили в том же модуле, где квартировала бригадная рота разведки: левое крыло (если смотреть со стороны плаца) оставалось у разведчиков, правое отходило прокурорским. Чуть позднее середину этого же модуля займёт военный трибунал, вход в который располагался со стороны бригадного плаца. Но трибунал прибудет позднее, а пока, в июле 1985 года, в Джелалабадском гарнизоне спешно открывалась военная прокуратура, на подготовку помещения для которой отводился минимум времени. А из личного состава прокуратуры присутствовали только Шеф, я и водитель, прикреплённый к нам из бригады. Остальных - заместителя прокурора, старшего следователя, следователя, военного переводчика и машинистку - ещё не прислали. Шеф в спешном порядке знакомился с делами, переданными из Особого отдела и от контрразведчиков, я, совмещая обязанности начальника канцелярии и машинистки, дополнительно суетилась с мелкими хозяйственными поручениями, a основные работы по отделке внутренних помещений и благоустройству дворовой территории первое время оставались зoной ответственности водителя Александра МАРИНЧЕНКО. На фотографии вверху, названной самим Александром "Дембельский аккорд", как раз запечатлён момент рытья нашего бассейна. И бассейн получился на славу. Не знай лично, что при рытье использовались только мужские руки, ни за что бы не поверила. ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/8.jpg)
2. Шеф Юрий Александрович ТОКАРЕВ - справа, слева - водитель, сержант Александр МАРИНЧЕНКО * * * Красивый украинский парубок, помимо трудолюбия, исполнительности, отличного знания своего водительского ремесла, был по-взрослому отважен. Имеет четыре боевых выхода - Чёрные горы (ноябрь-декабрь 1984 года), Хайберский проход, Митерламское плато и Кунарская операция (весна 1985 года), крупные операции, навсегда вошедшие в историю 66-й бригады не только многочисленными подвигами военнослужащих, но и потерей боевых товарищей. А в перерывах между боями Александр на "конченном уазике" (его выражение) возил начальника штаба ПИРОГОВА. Конечно же, я не видела Александра в бою, но то, с каким достоинством он держался после перевода в нашу прокуратуру и его непрекращающаяся тесная дружба с бывшими сослуживцами говорили сами за себя. ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/6.jpg)
3. Сержант Александр МАРИНЧЕНКО Но кое-что могу рассказать и я, ведь я ездила с Александром через джелалабадскую Соловьиную рощу. Во многих советских гарнизонах, дислоцировавшихся на афганской территории, имелись свои клятые точки, облюбованные врагом для совершения регулярных кровавых диверсий. В Джелалабаде одним из таких мест считалась Соловьиная роща, обыкновенная "зелёнка", своими густыми зарослями и удобными подходами позволяющая врагу появиться из неоткуда и исчезнуть в никуда. И когда на место боя, звуки которого рвали округу буквально десяток минут назад, прибывала подмога, то кроме искорёженного транспорта и искалеченных тел, обнаружить ничего не удавалось. Наша Соловьиная роща была не только притчей во языцех, но поставляла сюжеты советским писателям. Так, например, вспоминает её Артём БОРОВИК в своей книге "Спрятанная война": "Побыстрее проскакиваем эвкалиптовую рощу, которую наши ещё давно окрестили "соловьиной". По вечерам здесь поют пули на "смертельный" мотив - заслушаешься. Они прямо-таки заливаются потусторонними трелями. Музыка, так сказать, Запределья..." Поддержу автора, правда, с единственной поправкой: не только пули и не только по вечерам, а риск оказаться эпицентром взрыва мины, снаряда, гранаты присутствовал в той роще круглосуточно. Нужно ли говорить, что советские военнослужащие старались проскакивать прокажённое место как можно скорее и, при возможности, под охраной бронетехники, или хотя бы в составе пусть малочисленной, но колонны? Зато эта роща заменила мне индикатор прочности людских душ. Был один подполковник-щёголь, любивший показать себя, особенно среди девчонок, этаким бывалым воякой, которому море по колено. Шутки и прибаутки на военную тему сыпались им направо и налево с самым непринуждённым видом. Но довелось мне проезжать с ним через Соловьиную рощу. Куда делись его напыщенность и бравада? На пассажирском месте рядом с водителем сидел скукожившийся трус, опасливо втягивающий голову в плечи. Казалось, будь пространство меж сидением и мотором более вместительным, то он бы забился туда. А Александр МАРИНЧЕНКО, наш водитель, пересекал рощу неоднократно днём, вечером, ночью, и вёл себя самым подобающим для настоящего мужчины образом. Чтоб не повторяться, дам несколько строк из своего текста "Соловьиная роща, или как обманчивы на войне птичьи трели", поставленного здесь: http://samlib.ru/s/smolina_a_n/k.shtml "[...] А уж через прокажённую рощу Александр помотался будьте-нате. Если и боялся, то настоящему мужчине немыслимо увильнуть от воинской службы, a служба водителя заключается в крепкой сцепке с рулевой баранкой. Водители на войне, как лётчики, не только руль-штурвал держат в своих руках, но и человеческие жизни. И им, в отличие от пассажиров, ни в угол не забиться, ни под сидение не спрятаться, но положено стрелой проскакивать смертельно опасные участки, коими Афганистан изобиловал. А наша мандариново-апельсиново-банановая провинция с центром в городе Джелалабад вообще считалась одной из самых опасных. K нам моджахеды как на работу ездили. Заскочат, совершат диверсию и убывают обратно на территорию Пакистана. А чего им не гонять туда-сюда-обратно, если нас с ними соединяла превосходно асфальтированная автомагистраль Исламабад-Пешавар-Кабул? Александр по складу характера был весельчаком-балагуром, но под сенью "соловьиных" деревьев замолкал. Только сжимались губы, застывали желваки, да глаза начинали полыхать злым огнём, бросая невидимому противнику вызов: "А ну! Давай! Кто кого?!!". А замаскировавшиеся враги, может, и готовились пустить на воздух первый появившийся советский транспорт, но душой размякали, увидев до блеска начищенный наш "уазик". Так матери за детьми не ухаживают, как Александр следил за машиной, прочищая, промывая, промазывая каждую детальку и складочку. A среди моджахедов числилось предостаточно водителей, водителей высшего класса, профессионализм которых проявлялся в отрыве от преследующих их "шурави". И наверняка, заметив наш озорно бликающий в солнечных лучах "уазик", из шофёрского уважения опускали гранатомётное рыло..." ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/5.jpg)
4. Фото подписано: "Мой "Мустанг". Без болтовни, самый быстроходный автомобиль гарнизона. Однажды даже "губой" грозили за то, что обогнал УАЗ комбрига" * * * После появления у моджахедов ПЗРК "стингер" водительская служба стала ещё опаснее. Казалось бы, какая связь между водителями и ракетами? Да самая что ни на есть прямая. При появлении "стингера" весь воздушный трафик 40-й армии перенесли на тёмное время суток. А как из 66-й бригады добираться до аэродрома? Только через клятую рощу. Можно было, конечно, опасное место проскочить днём, всё-таки дневная активность противника по сравнению с ночной несколько уменьшалась. Проскочить Соловьиную рощу днём, а оставшееся до полёта время провести у знакомых на аэродроме. И наверняка кто-то пользовался такой возможностью. Только не я. Не получалось выкроить полдня на посиделки с аэродромными девчатами, с которыми познакомилась, находясь на излечении в бригадной медроте. Наоборот, перед командировкой, по закону подлости, наваливалось столько служебных дел, что на аэродром приезжали в последние минуты. Иногда даже случалось, что наша машина вкатывает на лётное поле, а от борта суматошно машут руками: "Скорей же! Скорей! Только вас ждём! Уже давно все погрузились!". Koгo не хватает - знали из заранее составленных предполётных списков, куда вносились фамилии пассажиров и номера войсковых частей. Обычно до аэродрома меня сопровождал кто-нибудь из офицеров. И обратно в бригаду они возвращались вдвоём с водителем. Но как-то в прокуратуре не оказалось офицеров. Я не помню причины, возможно, все разлетелись по следственным делам или по командировкам, не помню, и сначала даже засомневалась: не перепутала? может, забыла? Это же реальное безумие - в Джелалабаде ехать ночью через Соловьиную рощу вдвоём с водителем. Списалась с Александром и он подтвердил. Да, так и было, в тот раз ехали вдвоём: двадцатилетний хлопец и я, безоружная, помертвевшая от страха, жалеющая о незнании православных молитв и шепчущая неизвестно откуда закатившиеся в память шесть слов: "Отче наш, Иже Еси на небеси..." Возможно, мои шесть молитвенных слов обеспечили какую-то защиту, по-крайней мере, до аэродрома добрались целёхонькими: не обожглись об автоматную очередь, не зацепили ни одной мины, не попали под залп гранатомёта. Заехали на погружённую во тьму(1) бетонку ночного аэродрома вертолётного полка и спрашиваю у Александра: "Как ты обратно один поедешь?" - a он задорно так отвечает: "Да вы, Ал Никлавна, за меня не волнуйтесь. Лучше за себя думайте. Ведь это вам сейчас в воздух под "стингеры" подниматься. А мне что? Я на земле!". До сих пор мурашки по телу от этих воспоминаний. Афганская война, южная ночь, таких жгуче-чёрных ночей я больше нигде не встречала, провинция под пакистанской границей, и - одинокий украинский хлопец, прогрызающий тьму Соловьиной рощи ближним светом фар своего железного друга. Да, по ночам мы ездили только при ближнем свете, иначе - верная смерть. Потому неизвестно, сколько раз Александр МАРИНЧЕНКО спасал наши жизни. Да и свою тоже, все годы войны твёрдо веря: дома честно ждёт девочка Света и любимая мама, ежедневно отчитывающая за сына молитвы. Побольше бы таких мам, воспитавших прекрасных сыновей! Отвлекаясь от темы (хотя какое это отвлечение?), скажу, что Саша после войны женился на своей Свете, родилось у него двое чудесных деток, а Саша дослужился до подполковникa и сейчас занимает должность начальникa налоговой полиции...".(2) Весь текст "Соловьиная роща, или как обманчивы на войне птичьи трели" поставлен здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/k.shtml _________________ (1) - с тех пор, как у моджахедов появились "стингеры", воздушный трафик 40-й армии перенесли на ночное время. И взлёты-посадки бортов проходили в кромешной тьме без малейшей подсветки. Если летели вертолётным бортом, то весь полёт проходил без единого фонаря. А самолёты включали огни лишь поднявшись на недосягаемую для "стингеров" высоту. На эту тему у меня есть текст "Афганистан. О девочках Министерства Обороны, погибших в афганском небе", поставленный здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/00006.shtml (2) В 2020 году узнаю, что Александр МАРИНЧЕНКО занял пост заместителя городского мэра. Взрослые сын и дочь, у них - свои дети, однако я знаю точно, что правильный вектор в жизни Александр определил, находясь на службе в Джелалабадской прокуратуре. И, думаю, не малый вклад - личным примером и отношением к делу - внёс наш шеф Юрий Александрович ТОКАРЕВ, замечательный профессионал и человек. * * * Или ещё один эпизод бесстрашия Александра. Служил у нас старшим следователем майор юстиции Борис БОГАЧЁВ. Смелый, решительный, отчаянный. В военную прокуратуру Борис попал из "убойного" отдела МВД, оттуда же принёс жизненный опыт сосуществования с ежедневным смертельным риском. Однако порой его бесстрашие граничило с безрассудностью. Как-то засобирался к месту проведения плановых следственных мероприятий на дальней горной заставе. А любая застава в окрестностях Джелалабада - это точка на карте, куда добирались либо вертолётными бортами, либо наземной техникой под прикрытием "брони". Уж не знаю каким образом Борис прозевал назначенное время выхода бригадной бронеколонны в сторону нужной заставы, но пришлось ту колонну догонять. Вдвоём - Борис и водитель Александр - петляли по горным дорогам в "уазике", вооружённые лишь автоматами. "Афганцы" сходу поймут степень риска такой авантюры, а несведущим поясню, что одинокий советский "уазик" с двумя советскими военнослужащими посреди горного массива Джелалабадской провинции Нангархар - это равносильно советской "эмке" в ставке Гитлера. ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/xsb.jpg)
5. Догнали бригадную бронеколонну. Наши богатыри. Слева - водитель, сержант Александр МАРИНЧЕНКО, справа - старший следователь майор юстиции Борис БОГАЧЁВ, которого вспоминаю в тексте "Джелалабад. О серебряной тюбетеечке и соседях-разведчиках", поставленном здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_0021.shtml ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/zam.jpg)
6. Фото подписано: "Ищу заменщика". Своего "мустанга" Александр хотел передать в надёжные руки ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/xsb1.jpg)
7. Двор гарнизонной прокуратуры, апрель 1986 года. В парадной форме - "дембель" Александр МАРИНЧЕНКО. По краям - наши дневальные Сергей НАУМОВ (г. Москва) и Касым, но мы звали Костей. Касым сменил Александра за рулём прокурорского "уазика". Второй слева, вроде, бригадный "секретчик", но точно не помню
И другие ребята 66-й ОМСБр "Афганистан. Фотоальбом-1 "Джелалабад. Наши мальчики" находится
здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/text_00300.shtml ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/xan12.jpg)
8. Из архива Андрея АГИШЕВА, Джелалабад, медрота в/ч пп 93992, 1983-1986 Воспоминание от Андрея АГИШЕВА 2011/01/18 19:28: "Служил в медроте 66 ОМСБр в/ч пп 93992 (Джелалабад) с 18.12.1983 по 08.02.1986. До боли знакомая тема, правда, мы, солдатики, "своим мирком" жили, мало из сестричек кого узнаю. Помню случай, начало 1984-го. Я совсем молодой. С вечера съездил в автопарк, заправил свой ГАЗ-66. На следующий день подходит к палатке заведующий терапевтическим отделением Сушков, интересуется транспортом. Все дежурные машины на выезде. "Хорошо, - говорит. - Сейчас договорюсь насчёт тебя". Договаривается, берем в оружейке автоматы, выезжаем из бригады в сторону аэродрома. Не доезжая пару километров до аэродрома, машина глохнет. Пытаюсь запустить - бесполезно. Сушков спрашивает: "В чём дело?" Отвечаю: "Кажется, бензин". Переключаюсь на резервный бак, результат тот же. Оба бака пусты, весь бензин за ночь "деды" слили. Как выяснилось позже, слил Ваня-молдаван. Но это выяснится потом. А пока я, позеленевший Сушков и заглохший газик без бензина на афганской дороге. Сушков вспоминает мою мать, бьёт меня кулаком в грудь так, что я спиной к дверке припечатался. Потом при помощи автомата останавливает встречную машину - легковой пикап. Недовольные афганцы наливают ведро бензина и мы доезжаем до аэродрома. Вот так и жили. Сейчас вспоминается с улыбкой, а тогда..." ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/xan.jpg)
9. Из архива Андрея АГИШЕВА, Джелалабад, медрота в/ч пп 93992, 1983-1986 Ветер за кабиною носится с пылью, Слева - поворот, осторожней, шофер. Как-нибудь дотянет последние мили Твой надежный друг и товарищ мотор. Не страшны тебе ни дождь, ни слякоть, Резкий поворот и косогор. Чтобы не пришлось любимой плакать, Крепче за баранку держись, шофер. А дорога серою лентою вьется, Залито дождем смотровое стекло. Пусть твой грузовик через бурю пробьется, Я хочу, шофер, чтоб тебе повезло... А. Виницкий ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/xan9.jpg)
10. Из архива Андрея АГИШЕВА, Джелалабад, медрота в/ч пп 93992, 1983-1986 Воспоминание от Андрея АГИШЕВА 2011/01/18 19:28: "На фото 3: я - Агишев Андрей и Федак Роман летом 1985 года, за плечами полтора года службы. Никогда не забуду наш первый с Ромкой обстрел. Попали мы водителями в джелалабадскую медроту самыми первыми из осеннего призыва 1983 года. Карантин - 2,5 месяца я проходил под г. Мары в Туркмении. В качестве военной подготовки один раз стреляли из автомата по мишени. Пять патронов одиночными выстрелами. Ещё бросили из окопа по одной гранате, на этом вся военная подготовка и закончилась. Дальше была афганская выучка, а начиналась она так. В конце декабря 1983 года на второй день нашего пребывания в медроте часикам к 11 вечера начался сильный обстрел. Все выскочили из палатки, взяли автоматы из оружейки, которая находилась рядом. Народ быстро разбежался и мы с Ромкой спросили, что нам делать. Кто-то нам поставил задачу нести охрану автопарка на выходе из медроты. Вобщем, вышагиваем мы возле этих машин, а вокруг такое... Две мины попали в крышу водокачки, которая загорелась. Пару мин разорвались неподалёку, одна метрах в пятнадцати от нас. Вокруг стояла страшная канонада, казалось, что стреляло всё вокруг. Решили и мы с Ромкой пострелять. После нескольких выстрелов вероятно я передёрнул затвор, и мой автомат больше стрелять не хотел. Разбирать его в темноте на булыжниках не захотелось, тем временем обращаю внимание, что у Ромы аналогичная проблема, приклад уперт в пах и клацает затвором. Подхожу ближе, наклоняю голову к стволу его автомата и интересуюсь, что случилось. Вдруг - перед глазами вспышка, пуля прошла рядом. Оба очень испугались, я сказал Роме: "Давай больше не стрелять, а то друг друга поубиваем". Мимо пробегал лейтенант, спросил кто мы такие, ответили, что службу несём. Получили дельный совет спрятаться куда подальше. Вот так и учились". ![[]](/img/s/smolina_a_n/text_00301/xan16.jpg)
11. Фото подписано: "Верхний ряд: я - Агишев Андрей, Цебенога Александр, взводный Эралиев Николай, Дуда Виктор, Бекиев Бекий. Предшественник прапорщика Эралиева ушёл от нас неожиданно, просто не вернулся из командировки в Кабул. Как сказали позже: вертолёт, на котором он летел (МИ-6) разбился под Кабулом. А в памяти остались хорошие воспоминания. Бывало после эвакуации с аэродрома возвращались и не успевали на обед, тогда брали какие нибудь консервы со склада. Когда я был молодой, мог банку сгущёнки выпить на раз. А сейчас не знаю - смогу ли".