В одной деревне у берега моря, что охранялось пернатым драконом, жил-был писатель. Он любил приключения, игры с детишками и свою большую коллекцию гальки. Носил он шляпу набекрень, терпеть не мог штаны в полоску и любовался каждый день своею рыжею причёской! Ах, да это же Анастасий Рубинов!
Деревню Чудесатино нельзя назвать обычной: от художников сбегали картины и пугали прохожих на улице, домашние коты сидели на заборах и рассказывали прогноз погоды, а иногда и новости. Из них выходили хорошие комментаторы во время погонь за шоколадными коровами. Да и погода в этих краях шалит: по воскресеньям снег падает, а по четвергам книги на деревьях растут. Чудесатно, однако!
Но однажды ночью, Анастасий писал эту сказку, и из-под его пера выскочила чернильная капля и давай надуваться в воздухе! Она всё раздувалась и раздувалась, пока не зависла посреди комнаты. А ведь в ту ночь падали звёзды - верный признак чудесатых чудес.
Сказочник испугался, ничего подобного с ним не случалось! Конечно, забредают иногда из леса эльфы, чтобы стырить чего-нибудь пожевать, но в последнее время они обходили его дом стороной. А чернильный шар - это вовсе не эльф, он ведь может лопнуть и замарать всю мебель! Хорошо, что эльфы не лопаются...
Только писатель собрался поймать шар в ведро, как чернильный пузырь стал меняться на глазах, обретать человеческую форму и переливаться всеми оттенками синего.
- Надо же! - воскликнул писатель. - Это же девочка! Девочка из чернил!
И на самом деле, это была девочка в синем платьишке, с бантиками на голове. На вид ей было лет десять, хотя по взрослому взгляду не скажешь. Анастасий в нерешительности наблюдал за ней.
Она легко подлетела к нему и протянула руку:
- Привет!
Сказочник отпрянул:
- Нет, не надо! Не надо! Ты можешь лопнуть!
Она удивлённо посмотрела на него, и лишь чуть позже до неё дошёл смысл сказанного. Её глаза наполнились синими слезами, готовыми затопить кабинет. Как он мог такое сказать? Это так грубо! Она с ним поздоровалась, а он...
- Подожди, не плачь, не надо, - успокаивал девочку Анастасий, привыкший к весёлым и шумным детишкам. Ему так хотелось пожалеть эту неизвестно откуда взявшуюся девочку, погладить по головке и сказать, что с ней ничего плохого не случится, и пусть она трогает всё, что захочет! Но он не мог.
- Привет. Я, наверное, напугал тебя? Скажи, как тебя зовут?
- Линор, - грустно сказала девочка. - Меня зовут Линор.
- Поэтичное у тебя имя, Линор. А я Анастасий. - Он старался говорить веселее и энергичнее, чтобы слова соскакивали с языка, как искры от пламени, чтобы девочка не грустила, чтобы ночь разом посветлела. - У меня длинное имя, но мне нравится. - Он немного задумался, пока девочка вытирала слёзы рукавом, а после, сказал: - А я вот книжки пишу. Детские в основном. Ребятам нравятся, хочешь, я тебе почитаю?
- Нет, лучше потом. Сейчас не хочется.
- А чего тебе хочется? У меня есть красивая коллекция морской гальки, можем посмотреть. Только поглядеть, не трогать, - мягко уточнил писатель, что Линор что-то заподозрила:
- А вдруг вы меня обманываете? Если вещь нельзя потрогать руками, то её может и не быть!
Анастасий совсем растерялся. Никогда маленькие девочки не спрашивали у него таких чудесатостей. И вообще, он ещё ни разу в жизни не задумывался над тем, что в этом мире есть, а чего нет и как это можно проверить.
- Как я могу вам верить, если вы боитесь, что я прикоснусь к предмету и лопну его? - Линор загрустила, и синие чернила снова закапали по её щекам.
- Ну что ты, я ненавижу обманывать детей, это плохо. - Честно говоря, он вообще никого не любил обманывать и жутко расстраивался, когда печалились дети. От безвыходности положения, он крепко зажмурился и закрыл лицо руками. Все слова из головы, попискивая, как тараканы, разбежались по уголкам. - Просто ты особенная. Если ты к чему-нибудь прикоснёшься, то лопнешь - ты! - Ох, как он не хотел этого говорить!
- Лопну? - удивилась Линор и даже улыбнулась, не веря такой глупости. - Не переживайте, я обещаю вам, что ничего такого не произойдёт. Вот, так что и не думайте плакать, хорошо? Не будете?
- Нет, я не плачу и не буду. Но вот если ты лопнешь...
- Что такое 'если'? Я ещё не знаю этого слова.
- Если - это такое условие, и...
- Вот видите - у с л о в и е! 'Если' может и не наступить, нужно только таких условий не создавать. Всё просто.
- Похоже, что так. - Анастасий выглянул из-за забора своих пальцев, прикрывавших его лицо, и улыбнулся. Девочка улыбнулась в ответ. - Тогда будем стараться, ограждать тебя от предметов. Проживём как-нибудь, только вот чем тебя кормить?
- А чем обычно детей кормят? Сказками, стишками, песенками. Я это очень люблю, потому что в них много вкусных букв и добрых слов.
- Ну, уж это по моей части! - встрепенулся писатель и запрыгал по комнате в поисках свежего произведения. - Ты ведь ещё не ужинала, наверное, давай я тебе вот это прочитаю... - Не успел он договорить, как в окно кто-то резко постучал. Чуть стекло не выбил.
- Тише, - прошептал Анастасий, - ночью по деревне ходит Шелест. Он любит красть чужие чудесатости, вроде тебя, которые появляются в нашей жизни неизвестно откуда. Лучше бы тебя спрятать, пока он не увидел.
Тут ему под руку попался снежный стеклянный шар с замком. Силой писательского волшебства, он поместил в него Линор и велел сидеть тихо. Снег в замке шёл настолько буквенный и чернильно-писательский, что даже если он и касался Линор, то не причинял ей никакого вреда.
Шелест, дух непрочитанных и брошенных книг, ворвался в кабинет к писателю. Лохматый, с отпечатками кофе на боках, с переломанными пальцами и горбатой спиной, - он воплощал собою книгу, с которой кто-то плохо обошёлся. Шелест засунул сказочника в самовар, а сам в то время перерывал все его вещи, но не нашёл ничего чудесатого, чем бы он мог перекусить.
Книжный дух-калека разочарованно выпустил на волю писателя и прошелестел на пороге из дома. И когда Шелест ушёл, наш сказочник хотел было освободить девочку, но у него не получалось. Какие-то таинственные силы мешали выпустить Линор наружу.
- Знаете, а ведь тут даже безопаснее, чем у вас, - заметила она. Её голос хорошо был слышен в кабинете, несмотря на стеклянную преграду.
- Да, ты права, в моём мире много вещей, которые могут тебя погубить. А в шаре все удобства для тебя! Но мы всё равно можем общаться с тобой, - сказал уставший от таких эмоциональных потрясений Анастасий.
- Да, да, - согласилась Линор.
На том они и договорились.
Линор жила в стеклянном шаре. Здесь для неё всегда шла зима, а за стеклом заманчиво сменялись картинки жизни. Она гуляла в окрестностях замка и питалась словами и буквами, что ей дарил писатель. Он читал ей перед сном сказки, рассказывал интересные истории из своих путешествий, учил языку и арифметике, забавно изображал животных, а некоторых и приглашал в гости, чтобы развеселить девочку.
К себе в гости сказочник никого не звал. Он боялся, что кто-нибудь случайно широкими плечами или большим пузом столкнёт с полки снежный шар и отчего Линор может пораниться. Обычно он играл с деревенскими мальчишками и девчонками на берегу моря, ходил на рыбалку и поиски Музы, но никогда он не удалялся далеко от дома.
Так прошла весна, а вслед за ней и лето. И за это время Анастасий передал девочке все знания и умения, коими обладал. А сколько он вложил в неё добрых сказок и величественных историй, по прочтению которых, маленькие мальчики, становились храбрыми юношами. Ох, но ведь она девочка! Значит, после этих историй она стала чудесатой принцессой.
В их вечерних разговорах были и правила, которые девочка должна строго соблюдать, чтобы не лопнуть:
- Первое, - говорил писатель, - это никогда не злись. Злоба пуста, нельзя наполнять себя ею, ведь это неизбежная дорожка к взрыву. Второе - это вера глазам, ушам и носу. Да, когда-нибудь тебе захочется увидеть мир не по моим рассказам, но ты понимаешь, чем это рано или поздно кончится. Третье - ты не мыльный пузырь, а это большая разница! Чернила всё-таки имеют смысл, а мыло только за чистоту борется.
Всё шло своим чередом, пока осенним утром Анастасий не сообщил:
- Мне нужно уехать в город на неделю.
- Что случилось? - спросила девочка.
- На трон взошла трёхглавая королева по имени Правда-Ложь-И-ничего-не-отрицаю. - Сказочник вздохнул:- Сложная женщина! Если к одному она повернётся Правдой, то другому обязательно выпадет либо Ложь, либо Ничего-не-отрицаю! Что так плохо, что эдак. - Но тут он вспомнил, для чего завёл эту речь и встрепенулся: - Так вот, пока меня не будет, за тобой проследит моя знакомая Штази. Кто-то ведь должен читать тебе, пока меня не будет!
- Штази? Кто это? - спросила погрустневшая Линор, которой не хотелось, чтобы её друг и создатель куда-то уезжал, да ещё к какой-то трёхглавой королеве!
-Штази девочка, чуть младше тебя, ну совсем малость. Мы играем с ней и другими ребятами на улице. Ты ведь знаешь, я боюсь пускать ребятишек в дом, вдруг они уронят шар и тогда...
- Тогда почему кормить меня будет Штази? Она ведь девочка, как и я. Она ребёнок. Почему вы взрослого не попросите? Они-то точно ничего не сломают!
- Взрослым сюда тем более нельзя, они не поймут для чего тебя кормить. Для них ты вроде надувной игрушки и им кажется странным, что игрушку нужно кормить, да ещё словами! А Штази очень хорошая, я дружу с ней с её рождения. Она смышленая и добрая, а главное та ещё фантазёрка. Она тебе понравится, ведь она рыжая! И у неё веснушки по всему телу. Забавно, правда?
- Ну, уж если она рыжая и ваш друг, то пускай она будет и моим другом тоже.- Немного погодя Линор спросила: - А она хорошо 'р' выговаривает? Умеет читать? Я не люблю некачественную пищу.
- У неё хорошие зубы, и язык, и первые речевые шаги. Так что сказки будут вкусными, с особой рыжей искоркой. Не переживай, время быстро пролетит, не заметишь, как и я вернусь.
Анастасий уехал. Но Линор не пришлось долго ждать девочку. Как только писатель вышел за порог, Штази очутилась тут как тут.
- Доброго утречка, - радостно поздоровалась она.
- Привет, я Линор. Это ты читать мне будешь? - спросила чернильная девочка.
- Ага, я. Меня Штази зовут. - Девочка улыбнулась и полезла на стол вместе с ногами, чтобы достать с книжной полки сборник сказок. - Ты сильно голодная?
- Нет, не очень. Анастасий покормил меня перед отъездом.
- Это хорошо, а то у меня рот ещё зарядку не делал. - Штази уселась на письменный стол и засмеялась: - Я сейчас буду делать упражнение, а ты не смейся и не думай, что я глупенькая. Меня мама учит буквы лучше выговаривать. - И она начала 'зарядку': - Ядро потребителей пиастров - пираты, а пиратов - пираньи. Я д р о п о т р... - проговаривала девочка каждое слово по букве, чтобы растянуть удовольствие от упражнения.
- Скороговорка! - восхищённо воскликнула Линор. - Это она, да-да! Я безумно люблю их, они такие сытные и полезные, что даже самочувствие улучшается!
- А ты какие буквы любишь? - вдруг спросила Штази, которой надоело выполнять 'упражнение'.
- Разные люблю, гласные особенно. Они певучие и голосистые. А вот ъ и ь не очень, они ничего не обозначают и от них тяжесть в животе возникает.
- Ой, хорошо, буду избегать их в сказках. Но хорошо, что их мало в словах.
- Да, мало, зато они как специи, с ними слова то мягче, то жестче становятся и вкус сразу меняется.
- Интересно, а люди могут пробовать слова, как ты? - спросила Штази, которой нравилось, как Линор описывает всё это чернильно-кулинарное дело.
- Не знаю, могут, наверное. Вот Анастасий точно может, иначе не вышел бы из него писатель. Питаться словами нужно уметь.
- А кто этому учит? Может я тоже хочу обедать сказками и ужинать песенками!
- В школах такому точно не учат. Их там только быстрота проглатывания букв интересует и правильно ли ты их прожевал, а про то, как переварить их они ничего не говорят. И не знают. Этому учат сами книги, сказки, что-то внутри само тебе подсказывает во время чтения, как ты должен обрабатывать пищу.
- Внутри говоришь? А если внутри пусто?
- Мы же не мыльные пузыри, значит не пусто. В людях обязательно должно что-то быть. Если обычную пищу пропускают через живот, то словесную через голову и сердце. У тебя есть сердце? Голова-то точно есть, вот она, рыженькая! Вовсе внутри нас не пусто, как видишь. - Линор сама стала замечать, что сказки Анастасия не прошли сквозь неё в пустоту, а остались здесь, в чернильном сердце. Иначе откуда бы она научилась так красиво говорить и мыслить?
- Ух, ты, ладно, я запомню. - Штази спрыгнула со стола и подкралась ближе к полке, где стоял снежный шар. - Тебе там удобно? Не тесно?
- Мне здесь очень удобно. А что?
- Да вот думаю, перед обедом неплохо было бы с тобой поиграть. Во что ты любишь?
- Нет-нет-нет! Какие игры, я ведь лопну! Бум-ба-бах кряк-шмяк-плюх! И нет меня!
- Да что с тобой случится? Почему ты так разволновалась? Мы ведь не выйдем за пределы королевства, ну ладно, не улетим дальше нашей планеты. Если что, то я биться за тебя с эльфами буду! Смотри, какие мускулы, смотри! - вертелась перед шаром девочка, подставляя на обозрение Линор то одну, то другую тощую ручку. - Обещаю, что с тобой ничего не случится, - уговаривала чернильную девочку Штази, заглядывая в шар то одним, то другим глазом.
- Не думаю, что это хорошая идея. Анастасий будет сильно расстроен. Да и как ты меня вытащишь, если это даже у него не получилось?
- А он пробовал разбивать шар? - казалось, что у неё не только глазёнки загорелись, но и волосы покрылись искорками авантюрной затеи.
- Разбивать? Что разбивать? Это может мне повредить! Тебе повредить! Комнате повредить, в конце концов!
- Ой, да стукну молоточком пару раз, ну расколется стекло, зато ты выйти сможешь. Знаешь, сколько всего мы с тобой переделаем? Тьму вещей, вот!
- А я вот всё-таки не уверена, - засомневалась Линор и ближе придвинулась к замку.
- Может, ты не хочешь со мной играть, потому что я рыжая? А?
- Разве я такое сказала? - удивилась Линор, которая ещё никогда в жизни ни с кем не спорила и не знала, как это делается. - Даже если ты меня освободишь, я не смогу с тобой играть. Только кинешь мне мяч, а от меня только брызги в разные стороны! Понимаешь?
- Понимаю... а мы с тобой что-нибудь придумаем! Хотя бы погулять сходим! Тебе же нужно воздухом дышать.
Откуда ни возьмись, появилась рука Штази с маленьким детским молоточком, который не смог бы и мухи обидеть, но таинственное дуновение волшебства захотело, чтобы этот 'безобидный' молоточек расколол шар.
Осколки посыпались в разные стороны и чудом не задели рыжую девочку, звонко хохотавшую и хлопающую в ладоши.
- Получилось! Получилось!
Линор, внезапно оказавшаяся без защиты и дома, летала по комнате, стараясь ничего не задеть:
- Вот и я.
'Когда-нибудь тебе захочется выйти наружу, - вспоминались однажды сказанные слова Анастасия, - я бы не смог тебе запретить. Ты ещё ребёнок, конечно, тебе хочется столько всего увидеть и узнать! Жаль будет...'
- Тогда пойдём? - спросила Штази.
- Пойдём, ты покажешь мне море, мы попьём чай с пернатым драконом и чайками, а взамен я расскажу тебе что-то интересное, но для этого тебе придётся взять несколько чистых листов бумаги, иначе не получится.
Взяв кипу бумаг, поправив платья и бантики, девочки с предвкушением необычного приключения перешагнули порог дома писателя.
Штази резво прыгала по песку, а Линор летала с ней рядом.
- Так вот оно какое... море! - прошептала чернильная девочка.
- Какое такое? Чудесное? Мощное? Дивное? - разулыбалась Штази, радовавшаяся, что смогла удивить её.
- Да, да, чудное, сильное и всё то, что ты перечислила.
Линор долго восхищалась морскими птицами, дико хохотавшими после чая и печенья, бушующим морем, деревянными аккуратными домиками деревни. В этот момент не было ничего, что могло быть ей безразлично. Она поминутно спрашивала обо всём, тут же впитывала в себя ответ и сразу придумывала новый вопрос, увидев что-то крайне удивительное.
Они проходили по улице мимо котов на заборе, как вдруг услышали:
- Мр-р-ау! Кто идёт? Одна вредная девчонка и синий шарик! - сказал серый кот.
- Нет-с, это не шарик, что-то другое, - промяукал белый кот.
- Может, хватит сплетни собирать? - разозлилась Штази, закрывая спиной подругу. За время общения, девочки определили, что они вполне могут называться подругами.
- Мрау, сегодня вторник, а по вторникам-с у нас Скучно-день! Что же нам в новостях рассказывать, если сплетни-с закончатся?
- Передачи придумайте, песни пойте. Не всё же людям знать, у кого курица на заборе 'мухомор' нацарапала!
- Передачи - не наш формат, а вот песни... мы серенады-с хорошо исполняем!
Коты вытащили гитары, нацепили на себя шляпы и под бурные аплодисменты с соседних хвостатых заборов, затянули любимую кошачью - 'Донна Маркиза усы опустила, уши поникли, и шерсть потускнела, но не сдаётся же донна Маркиза: за мышкой она угоняется смело!..'.
Во время суматохи и пляски (а коты обязательно её устраивают, да с таким топотом, что земля в пляс уходит), девочки скрылись с улицы и направились к дому писателя.
- Ты хотела мне что-то рассказать? - спросила Штази, когда солнце уже клонилось за горизонт и девочки смогли удачно пережить этот день.
- Да, хотела. Бумага ещё с тобой? Расстели её кругом и на себя закрепи как-нибудь. Не спрашивай, ты всё поймёшь, но чуть позже.
Штази задумчиво выполняла приказания.
- Отлично. Вот и настал момент, когда и мне нужно показать этому миру нечто необычное, хватит ему нас удивлять! - Да, за время общения с писателем, маленькая Линор познала столько вещей, что многие взрослые показались бы рядом с ней наивными глупышками. - Я не мыльный пузырь, но я тоже могу лопнуть. Разница лишь в том, что если лопнет пузырь из мыла, то кроме салюта из пены после него ничего не останется. А чернила, они и в воздухе чернила!
Штази не могла ничего сказать. Ей было грустно слышать такое, тем более от девочки, с которой они так крепко успели подружиться за один день. Их объединили слова, общий друг, жажда знаний и открытий, а что ещё нужно для крепкой дружбы?
- Моей главной мечтой было прикоснуться к чему-то мягкому, тёплому и поистине замечательному. А рукопожатие с лучшим другом - это действительно замечательно!
Линор, вся синяя и переливающаяся от заходящего солнца, улыбаясь, легко прикоснулась к руке плачущей Штази. Секундный взрыв и... она лопнула. Разлетелась чернильными кляксами и буквами на бумагу. Они легли так ровно и волшебно, что если начать читать, то можно обнаружить сказку, взрывную, яркую, с чернильным фейерверком в конце. Да, Линор не была пустой, не зря писатель учил её, рассказывал сказки перед сном, кормил детскими стихами. Она сама была сказкой, их сказкой, писателя и детей. Она была сказкой, которую надо было лишь излить на бумаге.
В момент взрыва, Штази даже не почувствовала её прикосновения. Это скорее напоминало лёгкое дуновение в сердце. Зато она отлично чувствовала запах свежих чернил и бумаги. Это была свежая сказка. Это был мир Линор, созданный её жизнью.
'Взрыв длиною в сказку', - прошептала Штази, собрав все листы вместе и приготовившись к чтению. 'Пожалуй, начнём'.