Особенности Мошанского самогоноварения и виноделия
Из цикла: Некоторые события моего Мошанского периода
Осень шестьдесят четвертого. В первых числах сентября Иван Федорович оставил меня после уроков.
- Евгений Николаевич! Я хотел бы предложить тебе полставки воспитателя в интернате.
- Где будет интернат?
- В старом здании, где раньше жили Клюзовы. Сейчас они перешли на солнечную сторону. Там, в интернате и будешь жить. В одной комнате девять мальчиков, в другой - семь девочек. Надо, чтобы с ними был кто-либо из взрослых. Хотя бы первое время.
Так я стал воспитателем в интернате у мальчиков. Воспитателем у девочек была, снимающая комнату в частном доме, Тамара Федоровна Скорцеску.
Директор оказался прав. Не прошло и двух недель, как я, войдя в комнату, уловил запах самогона. Девятиклассники лежали на койках и "старательно" читали. Я сделал вид, что ничего не заметил. На следующий день, когда все ребята были на уроках, я пошел в интернат. Найти бутылку не составило труда. В бутылке оставалось половина самогона. Я выкрутил кукурузный кочан, которым была закрыта бутылка. В нос ударил тяжелый дух свекловичного самогона с примесью горелой резины.
Я вылил самогон за куст сирени, нацедил воды до уровня самогона. Закрыл тем же кочаном. Положил на место в том же положении, в каком взял. В тот же вечер, войдя в комнату, я ощутил на себе вопросительные взгляды. Легли спать. На второй день взгляды ребят стали тревожными. Они провожали меня повсюду. Во второй половине дня, когда в комнате остались одни девятиклассники, я сказал:
- Я никому ничего не буду говорить. Пока. Пока не повторится... Тогда будет знать директор, участковый и ваши отцы. Заодно родители с участковым обязательно выяснят, кто вам продавал самогон, который гнали с резиновой камерой ...
С первых недель моей работы лаборантом Мошанской школы я, не ставя специальной цели, выявил особенности национального, простите, Мошанского самогоноварения. Самогон варили и варят везде. Наверное, если за самогоноварение полагалась бы смертная казнь, находились бы те, которые все равно бы умудрялись варить огненное зелье:
- Авось меня пронесет мимо ...
Испокон веков варили самогон и в моем селе. Варили из сахарной свеклы, перебродивших яблок и слив, о чем я писал. Отец рассказывал, что до войны он варил самогон, пользующийся особым успехом. Его варили из картофеля и проросшего ячменя. Один Остап Бендер знал более ста пятидесяти рецептов самогона, включая "табуретовку".
В последние годы самогон из перебродившей сахарной свеклы стали варить гораздо реже. Сырьем служили больше сливы, абрикосы, яблоки, вторично перебродившая с сахаром виноградная тесковина для "чачи", чистый сахар, неиспользованное варенье. В качестве сырья мой отец покупал ящиками баснословно дешевую слипшуюся неликвидную карамель. Был доволен как отец так и продавец магазина. Были довольны и в сельпо, так как отпадала необходимость возврата карамели на конфетную фабрику с оформлением рекламации. Чтобы замедлить скорость брожения и уменьшить сивушную вонь, вместо дрожжей уже в шестидесятых стали использовать томатную пасту.
Особой забористостью, считай токсичностью, зарекомендовал себя самогон из мелассы. Сок и клетчатка свеклы после диффузии и сатурации на сахарном производстве дает значительную примесь метилового (древесного) спирта. Описаны случаи, когда прием самогона с незначительной примесью метилового спирта приводил к полной слепоте и смертельному исходу. В мелассу также входит промышленная химия, включая высокое содержание формалина. В токсикологии описаны случаи, когда после однократного потребления самогона из мелассы развивалась токсическая нефропатия (поражение почек).
В пятидесятые - шестидесятые Мошанский самогон считался классикой, усовершенствованной местными рационализаторами. Самогон обязательно должен гнаться из сахарной свеклы. Если его гнали из сахара, то для первозданной духовитости в брагу обязательно терли сахарную свеклу. У некоторых дома было налажено настоящее промышленное производство. У ныне давно покойного дяди Васи Балана стоял огромный самогонный аппарат практически непрерывного действия. Подогрев осуществлялся форсунками для соляры.
В том же помещении, рядом с самогонным агрегатом на огнеупорных кирпичах был установлен огромный поддон с высокими бортами. Под поддоном горели несколько форсунок для той же соляры. В поддон насыпали два, а то и три мешка семян подсолнуха. Деревянными, похожими на большие тяпки, мешалками две женщины непрерывно перемешивали семечки. Обжарка должна быть идеально равномерной. Потому женщины, помешивая подсолнух, непрерывно щелкали семечки.
В те годы я был наслышан о самогоне, который варят, для крепости выстилая дно бака листьями табака. Память сохранила рассказы старожилов о том, что после войны для "крепости" самогона вместо табака, выстилали дно изрезанной резиновой камерой. Уже тогда появились умельцы, растворяющие в готовом самогоне таблетки элениума и, только появившегося в те годы, диазепама. Кроме самого "шибания" в голову, такой самогон, особенностью своего "действия", как наркотик, привязывает пьющего к конкретному самогону и его производителю.
Два-три раза за зиму, в зависимости от оборотистости, молочные фляги с самогоном и мешки с жареным семечками поезда увозили в города от средней полосы России до Крайнего Севера. Москва была одним из самых близких пунктов назначения. Ярославль, Пермь, Воркута, Северодвинск ... Такова была неполная география коммерческих путешествий представительниц женской половины Мошан. Почему женской половины? Мужчины почему-то предпочитали сидеть дома ...
Выбирали города с огромными заводами. "Работали", в основном, парами. У проходной на выходе одна коммерсантка стаканами продает семечки. Оттопырив карман клиента, высыпает стакан жареных семечек. При этом вполголоса сообщает адрес, где натруженный за день работяга может восстановить силы стопкой-другой молдавского горячительного зелья. Добирались землячки и до, скрытых в тайге, засекреченных воинских частей ракетных войск стратегического назначения. ЦРУ отдыхает! ...
Преподаватель математики, черчения и столярного дела, бывший фронтовик-артиллерист Иван Иванович Порядин, будучи уроженцем средней полосы России, считал вино, не стоящей внимания, кислятиной. Вдвоем с приятелем, сельским фельдшером Ананием Степановичем Бучковским отдавали предпочтение дважды перегнанному самогону. Их активно поддерживали приехавшие после войны из России и Украины учителя. Мужская половина большинства моих новых коллег - уроженцев Молдовы, предпочитали натуральное сухое вино.
Рядом с моим новым химическим кабинетом располагался четвертый "В" класс. Учителем там был Василий Иванович Долгий. Весь седой, он казался гораздо старше своих лет. Будучи грамотным, в послевоенные годы участвовал в "Ликбезе". Потом закончил экстерном семь классов и курсы по подготовке учителей младших классов. Затем заочно-очное отделение Сорокского педагогического училища.
Василий Иванович, кажется, всю жизнь учился. Уже в пенсионном возрасте, работая учителем, закончил заочное отделение Цаульского совхоз-техникума. Занимался виноградарством. Удачливо прививал саженцы плодовых деревьев. С гордостью носил нагрудные академические знаки об окончании педагогического и сельскохозяйственного техникумов. Играл на скрипке.
Как и многие в Мошанах, Василий Иванович не избежал очарования моей должностью "первого в истории Мошанской школы" лаборанта. После того, как лаборанту отвели отдельный кабинет и я стал его соседом в школе, его интерес ко мне сразу возрос. Бывало, зачем-то задавал вопросы из области методологии преподавания в младших классах. Кажется, я отвечал правильно. А может, интуитивно чувствовал, какого ответа ждет от меня Василий Иванович? Иногда казалось, что интерес его ко мне переходил в своеобразное почитание.
Скорее всего это было связано с табелью о рангах и размером моей заработной платы. Как только что окончившего среднюю школу, меня без подготовки посылали вести уроки по любым дисциплинам вместо отсутствующих и больных учителей. В классы я шел охотно. На память я не жаловался. Глядя с высоты моих лет, могу сказать, что на моих уроках, бывало, иногда случались удачные экспромты. Плюс география на время болезни Кристины Георгиевны Влайко. В итоге размер моего оклада соответствовал сумме, получаемой завучем, то есть второго лица в школе после директора.
Отношение Василия Ивановича ко мне заметили другие педагоги: историк Емил Петрович и физик Петр Кириллович. Полушутя, полувсерьез предупредили:
- Ты у Василия Ивановича на особом счету. Если пригласит на стакан вина, не отказывай. Бери нас с собой. У него есть отличное вино. Есть и бурда, одного с вином цвета.
Как в воду глядели! В конце ноября Василий Иванович пригласил меня к себе домой в гости:
- Приходите! Покажу вам мои книги. Я собираю книги с еще довоенной поры. Стараюсь читать, но времени мало. У меня большая усадьба, огород, виноград, сад... Все требует ухода. А жена больная ...
- Неудобно как-то одному вечером ...
- Возьмите с собой Петра Кирилловича! Может еще кого? Угощу вином. Такое вино только у меня!
Когда я сообщил о приглашении коллегам, они оживились.
- Идем сегодня! Назавтра может передумать!
Мы пришли в гости к Василию Ивановичу, когда стемнело. Во второй половине ноября темнело рано. Василий Иванович засуетился. Усадил нас за, покрытый плюшевой скатертью рубинового цвета, круглый стол. Потарахтев посудой в соседней комнате, убежал. Вскоре принес кувшин с белым вином. Разлил по стаканам. Вино действительно было отменным. Отпив половину стакана, я отложил. Василий Иванович забеспокоился:
- Может не понравилось мое вино?
- Нет, Василий Иванович! Вино редкостное. Мне нельзя пить. Год назад я перенес желтуху.
- Как жаль, как жаль! ...
Остатки вина были разлиты по стаканам Петра Кирилловича и Емила Петровича. Я допил свои полстакана. Становилось скучно. Приготовился прощаться.
Емил Петрович, в свойственной ему непосредственной манере, попросил:
- Еще один кувшин, Василий Иванович!
- С удовольствием! Сейчас! Я угощаю только первым кувшином. Вы у меня сегодня первый раз, как гости. Второй кувшин будет стоить рубль. - в своей наивной откровенности Василий Иванович выглядел почти оригинальным.
- Ладно! - Емил Петрович положил на стол рубль.
В этот момент я увидел то, на что смотрел более получаса и до сей секунды не видел. Это была, вытертая по углам до желтизны, темно-каштанового цвета очень старая скрипка. Рядом висел смычок.
(Я всю жизнь теряюсь, когда вижу талант. Многие недостатки людей меркнут, когда я вижу их способности от бога. И не имеет значения: это игра на музыкальных инструментах, актерское мастерство, пение, рисование, стихотворчество, танцы, лепка. Все то, с чем человек должен родиться. У меня таких талантов нет).
- Это ваша скрипка? Василий Иванович!
- Моя! Я купил ее еще в тридцать седьмом году, при румынах. Учился в Сороках, у одного еврея-музыканта. Ах! Как он играл! Потом еще учился в румынской армии. Тогда музыкантов отбирали отдельно. И служить было легче.
- Вы играете?
- Да. Играю. Сейчас я принесу вино и буду вам играть!
Василий Иванович поспешил на улицу. Скоро гулко хлопнула наклонная дверь его подвала. Василий Иванович поставил кувшин на стол и потянулся за скрипкой. Я обратил внимание, что в этот раз вино в кувшине казалось немного мутным. Пока Василий Иванович пощипывал струны и что-то подкручивал в своей скрипке, Емил Петрович разлил вино. Пригубив, отставил стакан:
- Василий Иванович! Это не то вино! Совсем другой вкус! Налейте вина!
Василий Иванович не растерялся:
- Это тоже вино. Но это вино по рублю. А то вино которое вы пробовали стоит рубль тридцать.
- Вот вам еще рубль. Принесите нам того вина. На два рубля как раз будет полтора кувшина. - со всей своей деликатностью вежливо сказал Петр Кириллович. - Только не забудьте прополоскать кувшин.
Скоро Василий Иванович принес вино. В тот вечер мы сидели у него допоздна. Вели тихие разговоры, а Василий Иванович наигрывал нам какие-то старинные румынские мелодии. Потом неожиданно прозвучали вальсы Штрауса. На мой взгляд, Василий Иванович играл удивительно правильно. Его скрипка, казалось, выговаривала слова. Странно было видеть, держащие смычок и замедленно передвигающиеся по грифу, толстые, с черными трещинами и темными ногтями, натруженные мозолистые пальцы Василия Ивановича. Потом на печи что-то стукнуло. Раздалось злобное бормотание ...
- Это жена. Говорит, что уже поздно. У нее голова болит ...
Мы попрощались. Петр Кириллович пошел домой улочками напрямик, мимо маслобойки. Мы с Емилом Петровичем, дойдя до школы, разошлись в разные стороны. Каждый на свою квартиру ...
PS. Секрет вина "по рублю за кувшин" через добрых два десятилетия открыл мне, ныне покойный, тогдашний заведующий сельской маслобойкой, недалекий сосед Василия Ивановича, его тезка - Василий Иванович Колибаба Второй. (Василий Иванович Колибаба Первый жил под лесом). Сырьем для вина служила кукуруза. Убирал Василий Иванович кукурузу, вернее выламывал початки, в стадии молочно-восковой зрелости. Еще мягкие початки пропускал через сичкарню (соломорезку). Измельченная масса стекала через хитроумно приспособленный бункер в огромную каду.
Затем новатор-винодел добавлял в каду виноградную тесковину (отжимки). Сусло бродило около двух недель. Затем Василий Иванович выпускал "вино" самотеком. Остатки отжимал прессом и сливал в бочки. В бочках "вино" продолжало бродить. С наступлением холодов выпадал осадок. Особенностью такого напитка оставалась незначительная опалесцирующая муть. По рассказам соседа, однажды попробовавшего кукурузное сырье для "Бурбона" (кукурузное виски), "вино" Василия Ивановича было, пожалуй, крепче виноградного. Где ломали столько початков молочно-восковой спелости для изготовления минимум тонны и более кукурузной браги? Остается только гадать...
Для своих постоянных гостей рангом ниже учителей, Василий Иванович устроил "Бар". В отдельной комнате стодолы побелил стены, поставил низенький длинный стол. Во всю длину стола стояли тяжелые широкие, чтобы не опрокидывались, дубовые скамьи. Стаканы гости при желании мыли сами. Закуска не полагалась ...