Детский сад-8
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Время от времени Тёплую Нору сотрясают катаклизмы, а мир открывается для Селены различными, не всегда приятными сторонами.
|
МЁРТВЫЙ ЛЕС
Глава первая
К последним весенним дням Ирма резко вытянулась и похудела. Селена про себя обзывала её акселераткой и бешеным одуванчиком (волосы, несмотря на все заколки, оставались косматыми), а ужаснувшиеся домовые во главе с Веткиным старались закормить волчишку, приняв её худобу не только близко к сердцу, но и на свой счёт. Усиленному кормлению Ирма не поддавалась. Гиперактивный ребёнок превращался в столь же гиперактивное взрослое существо, пусть и костлявое, порой выглядевшее голодным и измученным от собственного энергичного движения, но всё такое же по-детски увлекавшееся всем подряд.
Ирма придумала новую игру.
Игру обозвали "крепость". Сначала игралось легко. Участников делили на две группы. Одна вставала в круг, и участники крепко хватались за руки друг друга. Другая бегала за пределами круга, пытаясь прорваться вовнутрь. Шум, гам, смех, куча мала - в общем, всё то, что любила раньше Ирма. Освоившись с нехитрыми правилами, маленький народ визжал от удовольствия. Но волчишка постепенно расширяла свод правил, и вскоре "крепость" превратилась в довольно сложное действо. Маленький народ ворчал, но пока терпел, хотя время от времени орал на выдумщицу и требовал старой игры, в которой можно не только активно подвигаться, но и поваляться в своё удовольствие на подросшей зелёной травке. Ирма держалась и продолжала усложнять игру, необычные ходы которой затем хотела опробовать в пейнтболе.
Сегодня её уговорили-таки сыграть в старый вариант "крепости"
В это время, после "тихого часа" и в ожидании ребят из школы, Селена наравне с малышнёй бегала по саду, на зелёной, в жёлтых цветах, лужайке, играла вместе с детишками за пределами "крепости". Игра ей нравилась. Простенькая, но для младших - самое то: и побегать, и посмеяться, и азартно повизжать под безоблачным небом и припекающим щёки солнцем.
... Внезапно группа-"крепость" замерла, а потом дети разжали руки и попятились. Не сразу поняв, что случилось, кое-кто мгновенно проскочил было в круг, а потом без паузы кинулся подальше от него. Хозяйка Тёплой Норы подняла брови в недоумении и вздрогнула от неожиданного звука. В круге стояли недавно проскользнувшие-таки между игроками Люция и двойняшки-оборотни. До сих пор хохотавшие, Тармо и Вилл чуть запоздало, но тоже рванули подальше от девочки-дракончика. И Селена уже не просто привычно, а чисто инстинктивно уставилась на драконишку, в яркий весенний денёк нелепо заверещавшую - и тут же замолкшую.
Дети в секунды спрятались за Селеной, опасливо поглядывая на малолетнюю предсказательницу.
Селена, насторожённая, ждала символического предсказания - такого, что не всегда сразу и расшифруешь, зато по форме выражения порой опасного для детей.
А Люция выкинула кожистое крыло с жёстко торчащим боевым когтем... и всё. Ни попытки броситься на кого-то. Ни - снова закричать. Тишина. Неподвижность. Правда, эта неподвижность не коснулась лица малышки. Чуть полноватое, хоть и с высокими скулами, из-за чего тёмные глазища с возрастом становились всё огромней, оно дёргалось и кривилось. Те же глаза явно пытались что-то рассмотреть, но вглядывались в пустоту перед собой. Люция будто смотрела на стеклянную стену: то фокусируя взгляд на стекле, то словно "падая" взглядом сквозь него... Брови дракончика то морщились, то взлетали в изумлении, рот раздражённо ощеривался, а потом плотно закрывался, и губы сжимались в плотную ниточку.
Медленно подходя к Люции, Селена убеждалась в невероятном: кажется, малышка-дракон не знает, как реагировать на то, что ей пригрезилось, и как именно "рассказать" об этом всем, кто рядом. Если пригрезилось. Крыло с боевым когтем еле заметно опускалось... И внезапно Селена остановилась, сообразив и другое: кажется, предсказание промелькнуло перед глазами Люции так стремительно, что она растерялась! Драконишка старалась поймать промелькнувшее мгновение прозрения, а оно пропало наглухо.
- Селена... - прошептала Ирма, и она чуть не подпрыгнула, не расслышав, как девочка-оборотень очутилась рядом. - Она драться не будет?
Забеспокоившись, Селена вспомнила, что чёрный-то дракон может разглядеть по личному пространству Люции то, с чем связано её пророчество. И торопливо попросила:
- Ирма, сбегай за Колром, пожалуйста!
Как ни странно, минуту назад в азартной игре визжавшая от восторга, сейчас волчишка серьёзно кивнула.
- Ага! Я быстро!
И, развернувшись, помчалась со двора. Следом бросилась, даже не прося подружку остановиться, - её привычная свита: Берилл, мальчишка-вампир, и Тармо с Виллом. Фаркас тявкнул было радостно и тоже побежал за командой, но Селена успела поймать его за шкирку и передать Вади, чтобы посторожил.
И снова обернулась к Люции. Та сама неуверенно брела к ней - какие-то несколько шагов, причём шла, волоча крыло и с застывшими глазами... Дети, догадавшись, что Люция больше не опасна, тоже приблизились к ней. Хозяйка места присела перед драконишкой и осторожно потрогала её за плечо.
- Люция, ты сумеешь сама втянуть крыло?
- Селена! - окликнула её Айна, самая спокойная из младших. - Риган идёт.
Риган, мальчик-дракон, возвращался после учёбы у старика Трисмегиста.
Наверное, он шёл улицей, а потом уже свернул во двор Тёплой Норы. При виде странно замершей толпы он ускорил шаг, сразу начав ковылять, и, уже добежав, спросил:
- Что с-случилос-сь? Поч-чему Люция?..
- Начала прорицать, - объяснила Селена, поняв его недоговорённость, - а потом она замолчала, и крыло осталось. Ты сумеешь сделать так, чтобы она его убрала?
- Не знаю, - признался мальчик-дракон. - Х-хельми легко это делает, а у меня не вс-сегда получаетс-ся.
Будто услышав ответ Ригана, Люция медленно повернулась к нему, а потом вдруг поспешно укрыла плечо Селены единственным крылом. Селена привычно обняла девочку, стараясь не задеть крыло. И лишь после того как Люция прильнула к ней всем телом, почувствовала, как собственную спину обдало холодком, а потом побежали и мурашки: прорицает ли девочка-дракончик сейчас? Или это обычное проявление детской привязанности? Желание найти утешение в объятиях взрослого, после того как испытала некую странность?
Во двор ворвалась Ирма со своей командой. Волчишка добежала до Селены, присевшей на корточки, чтобы Люции было удобно стоять, и вполголоса сказала:
- Он сейчас придёт! Сказал - быстро!
И тут же улепетнула к своим. Селена посмотрела ей вслед, невольно улыбаясь: Ирма теперь возвышалась не только над своей преданной командой, но и над остальными. Даже Вади, бессменный её кавалер, только самую чуточку не уступал ей в росте... Селена хотела бы снова присоединиться к детям, но Люция буквально не отпускала её, обнимая. Инстинктивно понимая, что девочку-дракончика что-то всё ещё беспокоит, Селена продолжала сидеть на корточках, покорно дожидаясь прихода чёрного дракона.
Колр появился во дворе Тёплой Норы, когда маленький народ радостно водил хороводы вокруг Ирмы. Та строго проговаривала считалку, выбирая команды для пряток.
При виде взрослого дракона детишки убежали в сад - и Риган, взявший за руку Стена, пообещал Селене, что будет за ними за всеми приглядывать... Звонкие голосишки поутихли среди пышной зелени садовых деревьев и кустов. Колр подошёл к Селене. Люция глянула на него угрюмыми глазищами, но с места не сдвинулась.
- Что с-случилось?
Ладонь дракона легла на плечо дочери, помогая крылу втянуться.
Встала Селена с трудом - ноги затекли от долгого сидения в неудобном положении. Да и вставать пришлось осторожно: девочка-дракончик, несмотря на присутствие приёмного отца, вцепилась в Селену, сжав в кулачки куртку на её груди. Пришлось подняться вместе с Люцией на руках.
- Я бы тоже хотела знать, что случилось, - хмуро сказала Селена, встревоженно поглядывая на малышку. И кратко пересказала Колру события последнего часа.
Чёрный дракон бережно взял Люцию за подмышки. Та разомкнула пальцы, отпустив куртку, и послушно повисла на руках приёмного отца, пока тот разглядывал её.
- Ничего не вижу, - покачал головой Колр, уже прижимая малышку к себе. - У неё абс-солютно чис-стое личное прос-странс-ство.
- То есть прорицания не было? - уточнила Селена, продолжая беспокоиться.
- Нет, - уверенно сказал дракон. - Что-то, может, и с-скользнуло по краю, но не задело её с-спос-собнос-сть пророчес-ствовать.
- Но почему девочку это так тревожит? Она выпустила не просто крыло, а с когтем.
- Возможно, она с-слиш-шком мала, чтобы понимать, что некоторые прорицания ей недос-ступны. А тот промельк, возможно, был на вес-сьма тонком уровне. Она поняла, что что-то было. Но увидеть не с-сумела. Возможно, потому и появилс-ся боевой коготь, что малыш-шке это не понравилос-сь. Заберу её домой. Аманда приглядит за Люцией, пока не вернутс-ся с-старш-шие девочки
Селена не совсем поняла высказывание Колра про тонкий уровень прорицания, но решила подождать до приезда Джарри, который вместе с другими родителями деревни уехал в пригород за школьниками. Семейный обычно более просто и на примерах объяснял магические штучки, которые не всегда понимала Селена...
Распрощавшись с чёрным драконом и бредя по весеннему саду в поисках детворы, она размышляла, почему несостоявшееся предсказание Люции так беспокоит её. И фыркнула: человек любопытен. И если что-то может узнать заранее, он старается получить знание о будущем в полном, насколько это возможно, объёме.
Успокоившись на этой мысли, Селена немедленно включилась в игру, которую затеяла бессовестная Ирма, - в "прятки". Отсутствие совести в волчишке сказалось в том, что Ирма, как водящая, вместе со своими дружбанами, двойняшками Тармо и Виллом, прячущихся могла легко найти по следам!
Так что Селена, ничтоже сумняшеся, решила подставить волчишку и вбросила вокруг мест с прячущимися заклинание "обесслеживания"! Резко потеряв след, Ирма и двойняшки обозлились и принялись бегать, как бегают обычные дети в поисках спрятавшихся. Теперь "прятки" проходили равноправно для обеих сторон, и довольная Селена примостилась на скамье, на которой сидел Риган с её сыном. Стен жадно смотрел на бегающих оборотней, но не возражал против того, чтобы очутиться на коленях матери.
- Как прошло сегодняшнее занятие? - спросила Селена, тоже не отрывая взгляда от играющих и тихонько похлопывая ладошками Стена в "ладушки-ладушки".
- Трис-смегис-ст хочет с-снова с-сломать мне крыло, а потом с-сложить как надо, - шмыгнул носом Риган и поёжился. - Ему будет помогать Бернар. - И добавил потише: - Я знаю, что это для моей пользы. Но мне... с-страш-шно.
Не зная, как утешить мальчика-дракона, Селена пообещала лишь одно:
- Я буду рядом, Риган. Обязательно! И Хельми будет рядом. И Колр. И Коннор делает так, чтобы ты не почувствовал боли!
Вообще-то, как понимала Селена, Трисмегист и сам придумает какое-нибудь обезболивающее на время сложной операции. Мальчик-дракон не ощутит боли во время операции. И Бернар, и Колр помогут ему в этом. Но сейчас надо поддержать дух Ригана. А чем больше вспомнит Селена всех, кто будет сочувствовать маленькому дракону, тем уверенней будет себя Риган чувствовать.
Риган посидел, посмотрел на деревца с нежно-зелёными листьями, повздыхал, глядя на высокие белые облачка на синем небе, а потом взглянул на Селену и заулыбался. Да так задорно, что Селена рассмеялась и погладила его по голове, хоть и не любила проявлений телячьих нежностей.
Ирма тем временем придумала, как отыскать спрятавшихся: раздражённо взвыв, она решительно полезла на крепчуг, росший посредине любимой площадки для игр в саду. Крепчуг поражал воображение крепкими сучьями, до сих пор безлиственными, а потому воинственно торчавшими в стороны. Забравшись повыше (Селена встревоженно привстала, обнимая сына), Ирма огляделась и принялась отдавать приказы двойняшкам, откуда они должны выволакивать прячущихся. Писк, визг, протестующие вскрики, торжествующие вопли...
- Ирма, мы всех нашли! - заорали двойняшки, встав под крепчугом и задрав голову к своей предводительнице. - Только Вади нет!
- Щас! Я ещё выше заберусь! - откликнулась волчишка.
Испугавшись, Селена закричала:
- Ирма, ты не разглядишь Вади сверху!
- Да? - удивилась девочка-оборотень и принялась быстро спускаться с дерева. С последнего, толстенного сука она спрыгнула. - А почему? А где он?
Селена подняла голову посмотреть на крепчуг и улыбнулась. Волчишка проследила её взгляд и обалдела: Вади, слегка смущённый, спускался следом. Налетев на своего кавалера, она чуть не с кулаками накинулась на него:
- Где ты прятался?! Где?!
- Ирма, тебе не стыдно? - изумилась Селена. - В следующий раз Вади понадобится от тебя прятаться - куда ему податься?
- Вади - от меня?! - рассвирепела Ирма. - Пусть только попробует прятаться!
- Но игра...
- В игре он должен мне помогать найти себя! - заявила волчишка, возмущённо стукнув мальчишку-оборотня костлявым кулачишком в плечо. - Семейный во всём должен мне помогать! А он - прятаться?!
Селена традиционно чуть не закатила глаза: Ирма то ли всерьёз, то ли в шутку, но продолжала играть в "тили-тили-тесто"!
Вади перехватил очередной замах девочки-оборотня, и через секунду Ирма отчаянно дёргала руку, стараясь выдрать её из захвата. Но, к удивлению Селены, волчишка не разозлилась ещё больше, а, успокоившись, гордо сказала, обернувшись к хозяйке места:
- Видишь, какой Вади сильный? Я правильно себе выбрала семейного!
После этой торжественной тирады Вади в очередной раз и привычно для всех густо покраснел и, отпустив ручонку подружки, сбежал сам. А Ирма скептически посмотрела ему вслед и фыркнула, усмехаясь настолько взросло, что Селена даже забеспокоилась. Но долго заниматься проблемами "жениха и невесты" не пришлось. До приезда школьников оставалось всего ничего, и надо бы снова заставить малышню двигаться, чтобы потом не лезли, заскучавшие, к старшим.
Собрав детей в группу (Вади подглядывал из-за яблони), Селена повела всех на самое любимое место - на игровое пейнтбольное поле. Обернувшись в очередной раз, она с затаённой улыбкой заметила, как Вади потихоньку догоняет всех.
Играть в пейнтбол без взрослых, естественно, не стали. Но впечатлений от этого места и так хватало. Так что Селена нисколько не удивилась, когда Ирма стремительно всех "построила" и заставила играть в новую игру, благо место, оснащённое всяческими препятствиями, располагало... Правда, вскоре волчишка, совершенно явно уставшая (вытягиваться в рост начала - двигаться-то стало тяжелей), свалилась на скамью, под бочок Селены. Та обняла её за талию, и девочка прильнула к ней, наблюдая то за детьми, то за Риганом, который за скамейкой играл со Стеном на зелёной траве луговины, не занятой пейнтбольной площадкой.
- Устала? - ненужно спросила хозяйка места, улыбаясь.
- Угу, - отдуваясь, проворчала Ирма. - Селена, почему Вади от меня бегает?
- Ты слишком рано начала называть его своим семейным.
- Ничего не рано, - возразила волчишка, поглядывая на бегающую толпу малышни. - Я подслушала Каису. Она сказала Тибру, как нам повезло: у нас в деревне мальчиков много. А вот в других кланах их мало. И девочек-оборотней трудно пристроить замуж. И я решила, что к взрослой жизни надо готовиться заранее. Ведь Вади добрый и сильный! И обоняние у него лучше всех! - Подумав, Ирма пожала худенькими плечиками: - Значит, семейным его не надо называть? Тогда он убегать от меня не будет?
- Ринд Вилмора своим семейным не называет, - напомнила Селена. - Но все знают, что они скоро поженятся.
От хорошо известной, но сейчас иначе понятой информации Ирма забавно открыла рот. А потом спохватилась:
- А если я Вади называть семейным не буду, он не найдёт себе другую?
Селена про себя покачала головой: откуда у восьмилетней девочки такие мысли? Но в ответ не придумала ничего другого, как коварно перевернуть вопрос волчишки:
- А ты? Ты себе не найдёшь другого семейного за это время?
Ирма озадаченно уставилась на пейнтбольные препятствия: на маскировочные рвы, горки... И глубоко задумалась. В результате, Селена шла с пейнтбольного поля, одной рукой держа Стена, время от времени зевающего в её ухо, другой таща за руку Ригана. Ирма, погружённая в очень глубокие мысли о невероятно трудной взрослой жизни, плелась рядом, вцепившись в карман её лёгкой куртки, пошитой Амандой именно на прохладно-тёплую весеннюю погоду. Краем глаза Селена видела, как Вади крался следом, в толпе болтливой малышни, время от времени бросаясь в сторону, если считал, что Ирма вот-вот оглянется.
Волчишка забыла о "семейном", едва все гуляющие приблизились к калитке в изгороди: на другом берегу речки одна за другой к мосту ехали машины - возвращались школьники. Дети обрадовались так, будто старшие уезжали не на полдня, а на несколько дней, а потому - начали пискляво вопить и визжать от счастья. Ирма подняла голову, скептически посмотрела на машины, потом на свою команду - с выражением: "Я тут над важными проблемами размышляю, а эта мелочь!.." Но всеобщая радость оказалась такой заразительной, что вскоре, отцепившись от кармана Селениной куртки, она подпрыгивала на месте, подняв руки, и вопила, будто боясь, что её-то подъезжающие не разглядят.
Машина Джарри, которая завершала процессию, терпеливо дожидалась, когда можно будет въехать в гостеприимно открытую калитку. И Селена спокойно подошла к ней заглянуть в салон, чтобы приветствовать школьников Тёплой Норы. Сердце впервые за сегодня укололо томящей болью, и она с трудом заставила себя улыбаться, заметив, что в салоне нет братства. Но вопрос задать она не успела.
- Селена! - из салона зазвенела навстречу ей Вильма. - Коннор с ребятами пошёл проверять квартиру Агаты! Они вернутся вечером!
Селена выдохнула. Наверное, подерутся с кем-то по дороге домой, вот Люция и среагировала. Издалека кто-то встревоженный откликнулся: "Но Коннор не впервые дерётся в том районе пригорода! И Люция никогда не пророчила по этому поводу!"
Машина с Джарри поехала на территорию деревни, сопровождаемая толпой малышни. Селена шла следом, трудно улыбаясь... Или сегодня Коннор встретится с превосходящим противником... Или девочка-дракончик пыталась предсказать что-то другое, совсем не связанное с братством... И, лишь дойдя до Тёплой Норы, Селена не выдержала - бросилась в кабинет и, сев в кресло - с дремлющим Стеном на коленях, сняла браслеты, отделяющие её от братства. По одному из братства "услышала" спокойного Хельми, каких-то "тёплых" Мику и Колина (тёплые - для неё значило: оба смеются чему-то), мечтательного Мирта и рационального Коннора, который, кажется, что-то объяснял или рассуждал о чём-то. Снова выдохнула: всё! Это неудавшееся пророчество Люции не о братстве! Фу-у... Гора с плеч...
Из-за двери её коснулось мягкое послание: "Я иду".
Она оглянулась вовремя. Дверь открылась, и на пороге показался Джарри, с улыбкой кивнув сыну.
- Выглядишь обеспокоенной, - заметил он, беря с настенного крюка полотенце и поглядывая на столик перед креслом, куда она ссыпала блокирующие браслеты: руки-то вымыл ещё во дворе, под уличным умывальником, снова востребованным в конце весны.
- Испугалась немного, - призналась Селена, снова надевая браслеты. - Люция сегодня начала было предсказывать, а потом пророчество резко закрылось.
- То есть полного предсказания не было? И отчего ты так испугалась?
- Она выпустила боевой коготь, а братство осталось в пригороде, - всё ещё напряжённо объяснила Селена и с благодарностью приняла ласку сына, который, обернулся к ней погладить по щеке. Она давно знала, что Стен отчётливо чувствует эмоции близких и пытается помочь, когда интуитивно знает, что может. Вот и сейчас - зажатые до боли лицевые мышцы начали расслабляться от тепла его ладошки.
Дальше дело расслабления в свои руки взяла необходимость быть среди детей, И Селена, оставив хохочущего Стена на руках отца, поспешила в гостиную. Здесь пришлось присесть на один из диванчиков, чтобы окунуться в рассказы школьников о проведённом дне, поговорить насчёт проблем, выяснить, кому будет нужна помощь с не понятым кем-то учебным материалом... Потом в гостиной появился Джарри с сыном, а значит, пора загонять всех в столовую. Впрочем, загонять - сильно сказано. Дети и сами быстро заняли привычные столы по группкам. Что братство осталось в пригороде - знали все, так что на пустые места за их столом никто не обращал внимания. Разве что ученики Колра с сожалением вздохнули, предполагая, что ребятам братства удастся сегодня подраться с тамошними, местными хулиганами, наводя порядок в микрорайоне...
Лишь раз Селена заметила кое-что непривычное: в общем негромко-хлопотливом гаме Берилл вдруг тихонько вздохнул, а потом поднял голову - посмотреть на стол взрослых. Александрит, его старший брат, немедленно откликнулся на этот взгляд, вопросительно подняв брови. Берилл поколебался, а потом встал из-за стола и быстро подбежал к столу взрослых. Он никогда при всех не садился на колени к брату, но сейчас сел... Продолжая говорить с Бернаром, Селена опустила руки под стол и сняла браслеты. Странно. Берилл ощущал пустоту. Правда, недолго: мальчик поднял глаза на брата и что-то прошептал. Александрит улыбнулся ему и приобнял младшего за пояс, словно боясь, что он упадёт. Берилл посидел так с минуту, а потом завозился и ушёл. Настроившись на него, пустоты Селена больше не ощущала.
Но под конец ужина к Селене подошёл Вереск. Не сразу, а по своей привычке всех дичиться сначала помялся рядом, выждал, когда вокруг хозяйки места не останется никого из желающих с нею поболтать. Только тогда постарался попасть ей на глаза. Поскольку брат Космеи редко пытался настаивать на личной беседе, Селена сразу откликнулась и кивнула ему остаться в столовой, из которой ребята постепенно уходили.
И подошла, едва только дежурные занялись уборкой столовой.
- Ты хочешь со мной поговорить, Вереск?
- В Тёплой Норе я потерял связь с моим мастером инициации, - хмуро сказал тот. - Пока ехали сюда, я его чувствовал.
Мягко, стараясь, чтобы он не обозлился (а Вереск с момента, как решил навсегда остаться в Тёплой Норе, всё ещё очень обидчив!), Селена ответила:
- Может, у них в пригороде ситуация, что Мирт вынужден тебя заблокировать?
Мальчишка-эльф неожиданно проницательно взглянул на неё.
- Я не об этом... Знаю, что Мирт меня часто блокирует, потому что я ему мешаю. Но я знаю, каков этот блок. Если в это время "стучаться" к нему, я попадаю будто в замкнутое помещение. Но сейчас я чувствую пустоту.
Заглянул в столовую Джарри, вопросительно кивнул: "Ты долго ещё?"
- Сейчас, я скоро, - пообещала Селена и снова перевела глаза на мальчишку-эльфа.
Дрогнуло сердце при воспоминании о пустоте, встревожившей Берилла. Выждав, когда дверь в гостиную деликатно закроется, она прикинула: стоит ли при Вереске связываться с братством? А если мальчишка-эльф снова начнёт ныть, вцепившись в её связь с Миртом? Не хотелось бы, чтобы Мирт снова изо всех сил сдерживался и старался как можно деликатней отвязаться от своего инициированного. Но Вереск выглядел и впрямь обеспокоенным, поэтому Селена решилась, зная, чего он ждёт. Она села на табурет и, поставив локти на столешницу, снова сняла браслет, блокирующий от Коннора.
Как и Вереск, она уже знала то впечатление, когда братство закрывается от неё - например, чтобы она не вмешивалась в горячие ситуации. Вереск выразился близко к тому, что она ощущала в этот миг: блокируемая, она будто попадала в тесную, абсолютно закрытую комнату. Сейчас Селена прошептала только имя: "Коннор..." и прислушалась.
Как будто вызвала не мальчишку-некроманта, а произнесла имя, стоя на краю обрыва - в совершенную пустоту, мгновенно поглотившую имя старшего сына. Но ведь она недавно чувствовала братство!.. Селена открыла глаза. Пустота там, где она всегда слышала живое дыхание закрытого или открытого Коннора, напугала. Она получила странное впечатление, что может упасть в эту медленно, но упорно, расширяющуюся вокруг неё, пустоту сама. И раствориться в ней, рассыпавшись на атомы.
... Опомнившись, прикусила губу. Глупости. Поэтому и использовала образное выражение своего мира - рассыпаться на атомы. "Но час назад я их всех слышала!"
Подняла глаза на терпеливо выжидавшего Вереска и, стараясь, чтобы голос не дрожал от испытанного страха, предложила:
- Давай подождём ещё немного. В конце концов, они часто экспериментируют с магическими приёмами. А вдруг им сейчас просто мешать нельзя, пока они проводят опыт? Обычно они прибегают от дома Агаты за час до ночного сна. Вот и посмотрим, что они скажут в своё оправдание - вернувшись.
Она даже улыбнуться сумела, показывая, что последние слова - шутка.
Но Вереск принял всё на полном серьёзе и вышел из столовой, чтобы присоединиться к ребятам в гостиной - хотя бы в качестве наблюдателя.
А Селена посидела ещё немного, успокаивая смятенное дыхание, а потом вышла к детям с той же лёгкой улыбкой. Одним взглядом оценила усилия старших, которые привычно организовали малышню на вечерние игры. Напомнила Вильме, что неплохо бы всем: и старшим, и младшим - погулять и поиграть на улице. Вечер хоть и прохладный, но солнечный и сухой. Есть два-три часа. А назавтра домашние обещали дождь.
А когда народ Тёплой Норы с радостными криками-воплями помчался на детскую площадку и в сад, схватив за рукав Хаука, хозяйка Тёплой Норы попросила:
- Не мог бы ты передать Колру, что я и Джарри ждём его на веранде?
- Я сейчас! - пообещал маг огня и рванул на улицу.
- На веранде? - переспросил Джарри, оказывается стоявший за спиной.
Селена обернулась и обнаружила, что на неё вопросительно смотрит и старик Бернар. Он всегда оставался на пару часов после ужина, чтобы ребята-маги могли спросить у него то, что не поняли на уроках... Сейчас его присутствие - на руку.
Селена открыла рот объяснить, но неясное чувство заставило её взглянуть на дверь в гостиную. На пороге стоял Хаук. Он сообщил, что чёрный дракон уже сидит на веранде, то есть в гостевом кабинете. И не один, а с Трисмегистом. Селена пригласила семейного и Бернара в кабинет. Едва они расселись, она нервно покусала губы.
- Может, я начинаю слишком рано паниковать, но... мне кажется, у нас проблема.
Глава вторая
Усыпить его нельзя. Ни магически, ни подсыпав чего-либо в питьё или в еду.
Но можно подло ударить сзади по голове... Исподтишка. Сильно. Выстрелив, например, из лука. Или из арбалета... Тупая боль в затылке подсказала.
... Чтобы добраться до самого большого ножа, надо всего лишь опустить руку к ремню. Его неприметная пряжка, придуманная Микой, поддавалась примитивным манипуляциям пальцев, в несколько едва слышных щелчков превращаясь в достаточно длинное лезвие. С последним щелчком нож закреплял свою форму, обретая даже рукоять, тонкую, но ребристую, а потому удобную.
Вздрагивая от холодного сильного ливня, бьющего по полуголому телу (ему оставили лишь штаны), Коннор попытался просчитать пространство вокруг себя. Итак... Он лежал на цельном, грубо обтёсанном камне. Кисть левой руки просунута в ржавый наручник, буквально влитой в этот камень. Грязная и вонючая от старости и гнили тряпка - на глазах. Когда мальчишка начал приходить в себя, он "расслышал" в том же пространстве, как от камня, к которому его приковали, шепча плохо различимые, направленные на него слова, пятились двое или трое.
Несколько минут назад он инстинктивно потянулся свободной рукой к тряпке на глазах. Рука, только было напрягшаяся, упала. Нет - свалилась без сил. Изумлённый, Коннор понял, что она порезана - и глубоко. Боли не чувствовал. Заставили что-то выпить? Смазали порезы обезболивающим?
Пространство он чувствовал хорошо.
Когда те двое или трое ушли настолько далеко, что ближайшее пространство опустело, Коннор собрался с силами и, тяжело подтащив к себе порезанную руку, буквально уронил её на пояс штанов. Пусто. Как и ожидалось. Ремень с него сняли.
Что ещё ничего не значит.
Он мысленно "прошёлся" по своему телу. Клипса, прятавшаяся за ухом, ожидаемо пропала. Неудивительно - бесстрастно признал он. Магический накопитель так фонил магией, что наверняка клипсу сняли в первую очередь. То же - с кольцами и браслетами. Опять странно: почему он тогда не чувствует маму Селену?
Ладно, хватит себя инспектировать. Пора освобождаться. Эти пока непонятные похитители ушли довольно далеко - процессу освобождения помешать уже не смогут, пусть и захотят вернуться... Он напрягся привстать - и, не сумев даже поднять голову, снова рухнул на холодный камень, мокрый, шершавый. Полежал, сморщившись и отворачиваясь от обильной воды по лицу - особенно со сбитой набок намокшей тряпки на глазах. Застыл, снова проверяя себя, странно слабого. И, впервые обеспокоенный, задышал чаще: камень под ним... высасывал из него силы! И не только магические... Коннор снова приподнял правую руку. На этот раз движение далось ещё трудней, чем в первый. Но далось. Пока ещё.
Решил полежать немного, чтобы полностью прийти в себя. А заодно выяснить, где братья. Он настроился на кровь - и через секунды его тело начало ломать страшнейшими судорогами. Чтобы успокоиться, изумлённый Коннор немедленно прислушался к ливню - отстраняясь, переключаясь с кровной связи... Когда тело вновь растянулось по камню, прикусил губу. Им ещё хуже. Это значит, их надежда - только он сам. И главное - они ещё живы.
Значит... Никаких лишних секунд на отдых. Это иллюзия слабого, что потом он будет лучше соображать. Камень-то продолжает высасывать силы...
Как сказала бы мама Селена: что мы имеем? Вспоминая о Тёплой Норе, как ни странно, он мог рассуждать хладнокровно, не впадая в панику.
Из оружия (он прислушался к себе и вспыхнул надеждой: не нашли!) тончайший стилет, спрятанный в тесных ножнах из собственной кожи. Раньше из едва видного отверстия в запястье вылетало дуло мелкокалиберного пулемёта. Теперь здесь пряталось узкое лезвие холодного оружия.
Из магического подспорья - те татуировки, которые драконы оставили, убрав из него оружие. Точней - не оставили. Вынуждены были оставить. Татушки эти Трисмегист вписал с обратной стороны кожи. Ювелирная работа. Ведь вписал он их, по-своему переложив и соединив кровеносные жилы.
Стараясь не вспоминать, каким образом его подловили: воспоминания - это потеря времени и силы! - Коннор сосредоточился на плане поэтапного освобождения. Стилет - в левой руке. Той самой, которая зажата в наручнике. Камень, на котором он лежит, пьёт силы. С чего начать? Оружие подождёт - крови живых, если придётся защищаться. Надо начать с наручника... Но, ещё немного поразмыслив, мальчишка пришёл к выводу: нет, сначала надо попробовать накормить камень.
Камень пьёт жизнь. А если предложить ему смерть?
Коннор сконцентрировал внимание на плечах. Именно здесь начинались невидимые обычному глазу (да и магическому тоже!) древнейшие эльфийские руны, которые затем переходили на спину. Именно отсюда начинался призыв к смерти, силу которой можно собрать отовсюду... Небесная вода била с неба по лицу, мешая сосредоточиться, но вскоре Коннор начал активировать руны. И уже секунды спустя с новым изумлением почувствовал, что некромагические силы собираются в необычайно плотной насыщенности. Он... на кладбище? Но, едва отвлёкся, как сбор сил буквально опал. Пришлось снова заострить внимание только на кровеносных рунах, которые Трисмегист сотворил, помня о главной специализации мальчишки-некроманта.
Камень забыл о живой силе, чуть только Коннор "предложил" ему мёртвую. Мёртвую он жрал так, что временами Коннору казалось - камень всё-таки вот-вот сожрёт и его, как источник лакомства. Но, выждав немного, мальчишка "прощупал" пространство и выяснил, что камень впитывает все силы, кроме его личной. Прекрасно.
Продолжая пропускать сквозь себя и перепосылать мёртвые силы ненасытному каменному вампиру, Коннор, морщась и отплёвываясь от попавшей в рот дождевой воды, открыл второй канал некромагического сбора. Добрав нужный концентрат, он направил его к наручнику. Удерживая сосредоточенность сразу на двух действиях, мальчишка ощущал себя так, словно он удерживал течение разбушевавшейся по весне реки (было с ним такое однажды) и одновременно проводил сложнейший ритуал...
Левая рука дёрнулась, когда острым краем наручника, внезапно проржавевшего и обломившегося под напором некромагии, порезало пальцы. Коннор, продолжая кормление камня, медленно сел на нём. А потом быстро съехал с него и, чуть не упав, но всё же ступил босыми ногами несколько шагов по... болоту? Он вздрогнул, отдёрнув ногу, в которую впились, похоже, какие-то острые камешки. Но прошёл по колючему, лишь бы оказаться подальше от жадного "ложа". И только затем остановился - и закрыл сбор некромагических сил.
Правая рука с усилием поднялась и с трудом стащила пропитанную водой повязку с лица. Коннор невольно содрогнулся, когда открыл глаза. Теперь ясно, откуда здесь столько некромагических сил. Грубо обработанный камень в два человеческих роста - вокруг него россыпь мелких серых предметов, в которых легко даже в подступающем сумраке угадать кости. Вокруг - мёртвый лес. Чёрные деревья (он пригляделся к стволу ближайшего), на которых даже мха и лишая нет, настолько они сгнили. Под ногами непролазная грязь, в которой - чудо, что не застрял и не проткнул стопы полусгнившими костями. И - вечер, в котором беспрестанный, нудный холодный дождь и чёрные тени...
- Жаль, убить тебя нельзя... - прошептал мальчишка, глядя на камень и досадливо морщась: сил таких сейчас нет. - Ты не представляешь, как жаль...
Закрыв глаза, Коннор поднял лицо к небу. Кажется, дождь - единственная живая сила в этом странном месте. Для начала он проверил, не магический ли это дождь. Не является ли он таким же вампиром, как камень... Магический - вызван искусственно, но обычный. Просто вода. Из неё силу можно брать.
Он снова обратился к кровеносным татуировкам. Пора спасать братьев, а делать это - лучше вернувшим силы. Здоровым. Слабым он им не нужен.
Ливень сбивал кровь с порезанной руки и с пальцев. Держать правую на весу было довольно сложно. Но неизвестные надрезали кожу на ней так, чтобы кровь только выступила. Чтобы камню-вампиру сразу стало понятно, кого жрать... Вскоре кожа на порезах не спеша, но начала соединяться. Коннор взглянул на левую: пальцы тоже больше не кровоточат. Оставив на некоторое время кровеносные руны в действии, он медленно, остерегаясь пропороть стопы разбросанными всюду костями, хлюпая вязкой грязью, обошёл вампирский камень. Смутно надеялся найти свою куртку или хотя бы рубаху. В идеале - обувь, которую с него сняли. Нашёл только два черепа. Один совсем старый, лишённый любой информации, - он присел перед обоими на корточки: пришлось "пытать" черепа на близком расстоянии - сил маловато для обычного анализа. Другой - свежий. Судя по глухим эманациям от свежего, человека выпил камень-вампир. Значит, камень-вампир - капище? Коннор осторожно повернул череп. Затылок пробит.
- Мне это не нравится... - прошептал он и поёжился. Дождь продолжал хлестать, и он впервые за последние годы усомнился, что был прав, отказавшись от металлической начинки, внедрённой в него Трисмегистом. Внутренние механизмы давно бы подняли температуру тела. А личная аптечка мгновенно бы впрыснула нужные лекарства, если бы магический определитель решил, что хозяин может заболеть.
Когда мальчишка понял, что замечтался о несбыточном, он, с трудом двигая замёрзшими губами, то ли усмехнулся, то ли ухмыльнулся. Дёрнул пальцами левой руки - и правой подхватил выскочивший стилет. С камнем-вампиром он ещё разберётся. Нельзя его оставлять просто так. Нисколько нет сомнений, что им ещё воспользуются. С теми, кто послабей его, Коннора. Но пока... Пора искать ребят.
Быстрый прикид ситуации. Прослушивание пространства - и Коннор сначала неуверенно, но затем всё быстрей побежал от капища между чёрными деревьями. Грязь брызгала в стороны из-под ног, мерзко вязла фонтанчиками между пальцами, а он стремился к первому ближайшему зову крови, лишь раз внутренне обозлившись, что связь плохая. Не потому что её глушат. А потому что маловато его собственных сил - слушать. Но на злость тоже нужны силы. Поэтому злоба - излишняя роскошь в его положении. И тем более - в положении его друзей-кровников. И он заставил себя быть спокойным и сосредоточился на беге, который, ко всему прочему, должен его разогреть.
Одновременно он держался не только направления к ближайшему брату, но и контролировал пространство вокруг себя. Пустота, которую он ощущал, поражала, хоть он и оставался равнодушен к ней. Поражала отсутствием живого на дальние расстояния. Он был прав, когда впервые определился, что вокруг него мёртвый лес. Но... почему? Кому понадобилось бросить его и братьев здесь? Почему он не помнит, как вообще произошёл переход сюда? Что-то смутное о том, что его ударили в затылок, который едва заметно ныл, когда он поворачивал голову... Повезло, что не убили, как того, чей череп постепенно утопал в грязи возле камня-вампира? Хватит об этом думать!
Он остановился так резко, что босые ноги проехались по гнилой поверхности почвы - здесь спустя минуты бега уже не такой податливой, как недавно. Спуск. Небольшой, но ощутимый. Коннор смахнул ладонью воду с лица и замер на месте, вслушиваясь в то, что его инстинктивно заставило застыть не месте.
Два чёрных дерева... Нет, три - впереди, а за ними - что-то необычное. Хмурясь, Коннор пытался понять, что именно. Не живое. Но... и не мёртвое. Не замечая, что ёжится и поднимает плечи от влажного холода, словно постепенно вселяющегося в него, Коннор шагнул раз, другой... Что-то живое, но как мёртвое... Он понял, что эта несуразица его раздражает. Как раздражали сумерки, которых сейчас по времени вроде как быть не должно. Как не должно быть и этого ливня, намагиченного кем-то...
Он сглотнул и, не сдержавшись, всё же обозлился на эту неопределённость. С минуту приводил зачастившее дыхание в порядок... Вновь прислушался. И - забыл дышать. Та неопределённость двинулась к нему.
Дождь бил по плечам, но внутренне Коннор будто выпал из реальности, вытянувшись в струну. Он слушал пустоту впереди и отслеживал, как живая мертвая неопределённость по шагу... ползёт к нему. Ещё немного вслушивания - и мальчишка будто очутился в пригороде, где к нему с двух-трёх сторон спешили Ночные Убийцы. Но на этот раз у него не было сил, которые создадут непробиваемый для Убийц кокон. Так что... Он сжимал стилет, перестраивал рисунок кровеносных эльфийских рун... И слушал, как нечто подбирается всё ближе.
Когда ладони наполнились некромагической силой, так легко накапливаемой здесь, он машинально шмыгнул носом, забыв, что насморка нет, а по лицу продолжает лить небесная вода. И медленно, присматриваясь, зашагал к месту, которое двигалось, но не имело права на определение как "живое", так и "мёртвое". Впрочем, мёртвый лес мог себе позволить играть такими понятиями. Коннор согласился с собой, когда эта мысль возникла. Пока оставалось неясным, насколько враждебным и опасным будет это нечто.
Пройдя два ствола, мальчишка застыл. Не зря вспомнились Ночные Убийцы.
За третьим громадным, но уже привычно чёрным гнилым стволом, на земле, смутно светлело белёсое пятно размером с машину, в которой школьники Тёплой Норы ездили в школу. Если бы эту машину раздавили всмятку. Его передние по отношению к Коннору края судорожно поддёргивались и сокращались, чтобы приблизить пятно навстречу невольному путнику. Второе впечатление - раскатанное тесто с рваными краями. Видел Коннор такое в кухне Тёплой Норы, когда домашние готовили выпечку. Но волны на этом нечто быстро заставили забыть о мирных воспоминаниях. Особенно когда они всколыхнулись - при виде появившегося из-за ближайшего ствола мальчишки. Нечто заторопилось, выбрасывая неровные клочковатые края вперёд, а потом подтягиваясь к ним всем "телом"...
Коннор медленно пошёл навстречу, присматриваясь к магической структуре странного существа. Новое раздражение, что плохо видит из-за слабости, тут же запихал куда подальше. Наконец, мальчишка остановился в нескольких шагах от тестообразного нечто. То нерешительно тоже замерло на месте, но ненадолго. Желание сожрать живого у этого "теста" оказалось на том же уровне, что и у камня-вампира. Уж это Коннор увидел в пространственной структуре существа отчётливо. И понял, что мирно разойтись не получится. Хотя мальчишка и сделал попытку. Он "предупредил", что опасен не менее, раскрывшись перед изучающим его странным созданием.
"Я тот, кто может тебя сожрать сам", - показал Коннор.
Лёгкое ощущение пренебрежительности коснулось его инстинктов.
- Угу... - проворчал мальчишка, уже сообразивший, что противник хоть и опасный, но не бессмертный. - Тогда давай поспеши с нападением. А то мне некогда!
Пока он мысленно договаривал последнее слово, "тесто", словно ураганным ветром сдутая с дороги бумажка, вспорхнуло кверху, весьма очевидно собираясь накрыть собой потенциальную жертву.
Мальчишка вскинул руки, сконцентрировав некромагическую энергию на кончиках пальцев - и на острие стилета. Взлетевшее "тесто" обрушилось на него и шлёпнулось наземь с быстро расползающейся по центру дырой, внутри которой и оказался Коннор. Если сначала мальчишка побаивался, что "тесто" за милую душу сожрёт набранную им силу, а потом кинется на него самого, то теперь получил впечатление, что стилет, дребезжащий от напряжения собранных некромагических сил, сам прожорливо всосал часть немёртвого создания - его магическую оболочку.
Коннор быстро опустился на корточки, обводя узким лезвием пространство вокруг себя и добирая материальные остатки создания, чтобы тут же перевести его в силу. То, что существо - чьё-то создание, он уже нисколько не сомневался...
Он так увлёкся сбором необычной магии, с помощью которой было создано это существа, что забыл поостеречься. И в голос вскрикнул, вскакивая на ноги, а потом перепрыгивая через обрывок создания и судорожно втягивая воздух сквозь зубы, лишь бы не кричать от боли: пока он тщательно обирал силы с "теста", его часть, оставшаяся за спиной и притворявшаяся мёртвой, вкрадчиво приблизилась к нему и облепила щиколотку.
Хлопка ладонью по ноге было достаточно, чтобы уничтожить присосавшуюся к коже часть создания, уже потемневшего от впитанной крови. Когда с ним было покончено, Коннор, тяжело дыша, прислонился к ближайшему дереву, уже обеими руками держась за щиколотку. Да... сил маловато, чтобы сразу остановить кровь. А бежать с нею под дождём, оставляя отчётливый след, - наверняка приманить к себе не менее кровожадных существ. Это раньше он мог заставить кровь остановиться, лишь взглянув на содранную кожу. Или прошептав краткий наговор на заживление. Но сейчас живые силы брать трудно - и потому, что собственных маловато, и потому, что почти неоткуда, разве что из молотящего сверху дождя. Который, кстати, сейчас ещё и мешает процессу заживления, не давая крови подсохнуть...
С трудом успокоил дыхание, поглядывая на то место, где недавно мутным светом серело создание. Нет, не Ночной Убийца. По своим свойствам больше похож на "живое серебро"... Коннор вдруг сузил глаза на остаточный след создания. Структура-то знакомая... И вдруг понял, что это было - изначально. Гриб! Из тех, что паразитируют на деревьях! Но такой огромный... Кому понадобилось выращивать из мелкого паразита чудовище-людоеда?..
... Досадливо огрызнулся на себя: хватит о ненужном! Срезал стилетом часть штанины и перемотал рану. Пусть и намокнет под дождём, но ведь хоть что-то...
И снова настроился на кровь.
Братьев как будто развезли в разные стороны на перекрёстке, центром которого был он, Коннор. В какую сторону бежать в первую очередь? Он начал с той, где, чувствовал, - кто-то из них был ближе. Но сейчас... Прикусив губу, впервые со страхом Коннор "слушал", как жизнь одного из четверых слабела слишком быстро. И этот брат, которого он, тоже ослабевший в этом невообразимом месте, сейчас не может отличить от всех остальных, находился слишком далеко.
В следующую секунду Коннор бросился на затихающее биение чьей-то жизни, которое резкими ударами общей крови било по его сердцу. Бежать пришлось по склону, ведущему куда-то вниз. И теперь злость, овладевшая-таки им, помогла: чисто машинально он переводил её эмоциональную силу в силу физическую, вкладывая её в ноги. Последнее было необходимо, потому что склон предательски заставлял скользить босые стопы, а неутихшая боль от впиявившегося в щиколотку и отодранного гриба дёргала на каждое движение.
Но мальчишка упрямо заставил себя думать о чём угодно, лишь бы не о том, что мешает бежать. Пусть даже мысли теперь были глупыми в этой ситуации. Например, о том, что единственная попытка обратиться в личную библиотеку с вопросом, что это может быть за место, осталась без ответа. То есть он, Коннор, остался без подсказок, к которым привык, будучи не только нашпигованным механическими частями.
"Ничего! - мысленно твердил он, ляская от холода зубами и время от времени скользя по легко рвущемуся гнилому дёрну. - Когда мы будем вместе, мы станем сильней - и выберемся откуда угодно!"
Склон становился всё круче, явно превращаясь в овраг. Ещё несколько быстрых шагов - и Коннор был вынужден остановиться, схватившись за торчавший сук мёртвого крепчуга. Темнело, благодаря дождю, всё стремительней. А у него нет сил смотреть сквозь дождь. Придётся идти, выбирая путь ногами, почти нащупывая... Он "прислушался" - и все благоразумные мысли вылетели из головы.
Сосредоточенный на беге, он не заметил, что угасающая жизнь больше не стучит болью в его сердце!
Оттолкнувшись от крепчуга, Коннор бросился по направлению, которое запомнил. Что-то тёмное мельтешило перед глазами в мрачных сумерках, которые становились черней, пока овраг спускал мальчишку всё ниже и ниже.
Он ахнул, когда что-то ударило по коленям, и он кувырком упал на землю. Нет, не на землю, а на кучу бурелома - счастье, что гнилого, но всё же... Полуголое тело обожгло гнилыми сучьями, которые ломались под весом мальчишки. Под конец падения Коннор с невольным вскриком рухнул перед стволом, который коротким суком впился в бок... Дождь равнодушно бил по лицу, по телу, и Коннор кривился от злых слёз, но встать...
Он тяжело отодвинулся от сука, который чуть не пробил его, и сел, опираясь на ствол... Почудилось - он уже дышит не воздухом, а этим жутким ливнем... Опустил ладонь и упёрся ею в землю - в тщетной попытке пробиться к чему-то живому, у чего можно попросить силы. Но под слоями почвы таились та же гниль и смерть.
Помогая себе руками и задыхаясь от кашля - нечаянно глотнул дождевой воды, мальчишка застыл на месте, пытаясь сообразить, куда идти. Зов крови потерян... Зато... Он "услышал", что где-то, пока далеко, к нему идут те трое или двое, которые оставили его на капище-вампире... Мгновенный всплеск адреналина - и он услышал-таки умирающего брата. Он близко!
Переставляя ноги не так быстро, как хотелось бы, но помня, что сейчас многое для братьев зависит только от него, единственного освобождённого, Коннор то шагал, то скользил вперёд. И всё же темнота, в которой он не мог видеть, привычно настроив магическое зрение, сыграла-таки с ним злобную шутку. В очередной раз осторожно поставив ногу на вроде как относительно твёрдую поверхность, мальчишка только собрался перенести другую ногу на это же место, как овражная кромка злорадно рухнула вместе с ним.
Скривившись от ожидаемой боли, Коннор сгруппировался... И с громким плеском упал в воду. Изумлённый и даже ошарашенный, мальчишка с облегчением воспринял подарок судьбы и вынырнул на поверхность оглядеться. Только повернул голову, как буквально в лоб ударил сигнал, на который он настроился. Сигнал умирающего.
Предполагая, что вода может оказаться полной жутких сюрпризов, Коннор, стараясь не шуметь, поплыл в сторону замирающего зова крови.
- Мика... - прошептал он, вылезая из воды и бросившись к мальчишке-вампиру.
Тот не откликнулся.
Мику привязали к прибрежным кустам так, чтобы его руки, привязанными же, оставались в воде. Ран и других повреждений на его теле Коннор не обнаружил. Слегка удивлённый, почему Мика умирает, Коннор, тем не менее, лихорадочно принялся резать намотанные тряпки. Первая мысль: "Отравили! Или усыпили!" Но, когда он вытащил из воды руки Мики, его едва не захлестнуло горячей ненавистью: надрезы на запястьях! А речная вода не давала крови собрата остановиться!
Ощерившись не хуже оборотня, Коннор оторвал от рубахи Мики клок и, стиснув надрезы, замотал их так, чтобы края не расходились. Затем растёр грудь и руки Мики.
Здесь, внизу, он не сумел "расслышать" преследователей. Но на всякий случай решился пройти по руслу реки ещё некоторое время, благо, как он вскоре понял, вскоре она довольно резко поворачивала. А последнее ему на руку - следующий из братьев был как раз в той стороне. Взвалив на плечо Мику и подспудно радуясь, что мальчишка-вампир до сих пор так и не вырос, Коннор зашагал ближе к берегу, то и дело проваливаясь в мягкую тину речного дна. Время от времени он останавливался отдохнуть. И на одной из остановок внезапно вспомнил, что Мика - любитель таскать с собой невероятно много мелких вещичек.
Прислонив его к затопленному дереву, Коннор обыскал карманы штанов и рубахи (куртки Мике тоже не оставили) бессознательного мальчишки-вампира и чуть не заплакал от слабости и счастья: те, кто их сюда заманил (если заманил), не посчитали нужным выбросить из карманов Мики заготовки для поделок - в основном тех браслетов и "бусиков", которые так любили в лавках города и которые с таким удовольствием мастерили ребята в Тёплой Норе. Перебирая кучку этого богатства, высыпанного на ладонь, Коннор судорожно снимал с каждой вещички силу, под конец поневоле усмехаясь при воспоминании, как он в далёком прошлом копил силы, снимая их с таких же мелочей, будучи пойманным драконами и усаженным ими в клетку.
В очередной раз ненужно снял ладонью с лица горсть воды, пробормотав дождю:
- Да когда ж ты заткнёшься...
Мика потерял много крови. Но и ослабевшим, в сознании он будет хоть иногда идти сам. Облизав губы и выплюнув воду, Коннор положил ладонь на голову брата.
И выдохнул, когда прочувствовал малую толику вгоняемой в голову собрата силы.
- Мика... Мика!
- Почему так холодно, Коннор? - прошептал мальчишка-вампир, не открывая глаза.
- Потому что, как говорит мама Селена, мы вляпались. - Коннор сумел улыбнуться заледеневшими губами. - И пока неизвестно, во что.
- Но ты рядом...
- Мика, я рядом, но у меня нет сил.
- У тебя отняли магию...
Мика даже не сумел изобразить вопросительные интонации. Получилось очень обидно. Но Коннор понял. Стиснул губы, чтобы от отчаяния не разъехались плаксиво. И ответил не сразу.
- Почти...
- А где... остальные?
- Мы идём их искать.
- Это как...
- Я нашёл тебя. В реке. А я был наверху, в лесу. Теперь надо искать остальных. Ты что-нибудь помнишь?
- Мы... бежали за кем-то.
- Это я тоже помню, - пробормотал Коннор и встряхнул Мику за плечи. - Мика. Я тебя буду нести какое-то время. Но потом тебе придётся идти самому. Хотя бы немного.
- Я пойду... - шёпотом пообещал Мика.
И Коннор снова поднял его на плечо. Пока идти с грузом на плече возможно: ноги Мики бултыхались в воде, а значит - и часть его веса река приняла на свои волны. Коннор мрачно думал о том моменте, когда Мику придётся поставить на ноги, чтобы шёл сам. Точней - думал о промежутке между этими двумя передвижениями, когда придётся ощутить весь вес Мики. А потом жалко улыбнулся: ну и что, что будет тяжко! Зато Мика живой!
Глава третья
Старый крепчуг неподалёку от мастерской Мики частенько был местом для размышлений и переживаний.
"Да-а... Анитре хорошо-о... Ей уже семнадцать, поэтому она легко разговаривает и с мальчишками, и со взрослыми мужчинами. А я..."
Маев вздохнула, машинально качаясь на простых качелях: верёвка через толстую ветвь крепчуга и дощечка для сиденья. Глупые мысли... Девочка слабо улыбнулась. Ну да. Она до сих пор побаивается подходить к тем, с кем близко не знакома. Хоть и живут в одном большом доме. Да и свои... Маленькая Нуала, которая в пригороде, осаждённом машинами, считала её за старшую сестру, сейчас смотрит на Маев отчуждённо. Ну, не совсем отчуждённо, но уже и не как на единственного родного человека. Она вовлечена в оживлённое расписание Тёплой Норы, и Маев понимала, что младшей подружке среди сверстников уютней, но... "Это у меня характер такой, - грустно подумала Маев, - ни с кем не могу подружиться по-настоящему, а если привяжусь к кому, то потом... больно".
Она снова легонько оттолкнулась от неровного земляного круга под качелями, притоптанного желающими покачаться, а потом проехалась ногами по этому же кругу, вздымая едва заметную пыль... Младшие дети под надзором старших девочек, а её отпустили, потому что она сегодня до ужина помогала Аманде в швейной комнате. Лучше бы не отпускали. Лучше бегать среди малышни и не думать... Поёжившись от внезапно прохладного ветерка, она взглянула на небо. Странно. На сегодня домашние обещали ясную погоду, без дождей.
Сидела девочка спиной к детским площадкам и к саду, где кипела бурная жизнь обитателей Тёплой Норы. И сидела спиной к ним не потому, что эта бурная жизнь могла помешать её глупым, как она понимала, раздумьям. А потому, что такое положение на качелях позволяло видеть улицу. А ещё оно позволяло робко надеяться, что на дороге вот-вот появится Эрно, приёмный сын чёрного дракона. Люция-то здесь. Значит, он скоро придёт забирать её. И можно, тайком следя за мальчиком, помечтать, что однажды удивительным образом они подружатся и будут везде вместе ходить, как ходит, например, Анитра с Александритом...
Правда, к последнему выводу Маев опять отнеслась пессимистично. Реалистка же. Кто Эрно - и кто она. Обычная девочка, с короткими русыми косичками, ничего выдающегося. А тут ещё симпатичный темноволосый мальчик успел проникнуться к ней, к Маев, не самыми лучшими чувствами. И Маев в том всецело сама виновата. После тестирования в пригородной школе они попали в один класс магов - расписание обычных образовательных уроков и уроков по магии различалось. И Маев, будучи на год старше Эрно, на курсе общей магии сидела рядом с ним.
Она уже тогда знала, чем привлёк её внимание Эрно.
Он тоже прятался.
Когда Маев попала в группу Коннора в пригороде и узнала, что мальчишка-некромант - очень сильный маг, первое, о чём она попросила его - заблокировать её личную магию. Очень уж натерпелась она из-за неё. Коннор выполнил её просьбу. Как выполнил и разблокировку, после того как закончилась война с машинами, а в Тёплой Норе Маев, наконец, почувствовала себя защищённой. Но даже с открытой личной магией она продолжала "прятаться": вести себя так, чтобы её мало кто заметил.
Темноволосый мальчик поразил её воображение тем, что он был настоящим воином, но при этом прятал от всех свой страх: он боялся открытого пространства за спиной. Хотя дрался на уроках своего отчима лучше всех. Сначала Маев решила, что он прячется у печи, потому что там уютно. Но потом произошло событие, которое всё объяснило: защищая дракончика Люцию, Эрно часто оставлял собственную спину уязвимой. И спина его представляла собой... Маев вздохнула, вспомнив тот учебный бой, в котором Коннор заставил Эрно снять рубашку. Таких страшных рубцов она никогда не видела... А потом и она испугалась за Эрно. У него появились способности к магии.
И именно на одной из перемен, когда они вошли в кабинет по общей магии и сели за один стол, она и испортила ровное к себе отношение Эрно, спросив его:
- А тебе не страшно?
Мальчик аж вскинулся.
- С чего бы это?
От его резкого ответа она смешалась и уже тихо объяснила:
- Не страшно заниматься магией?
Он секунды смотрел на неё, а потом так же резко ответил:
- Если бы я раньше стал магом, многие из нашей группы не погибли бы, когда мы встречались с одичавшими оборотнями!
И отвернулся от неё.
Пересадить от себя Маев он преподавателя не попросил. Просто не замечал её некоторое время, а она снова затаилась, чтобы стать невидимкой, как умела это делать и раньше. И долго потом ругала себя, что не сумела соотнести две абсолютно разные ситуации: она-то боялась магии из-за магических машин. Те рыскали по пригороду, отыскивая живых - в первую очередь, распознавая их по магическому фону личного поля.
Но совместных занятий с сыном дракона Маев всё-таки ждала с нетерпением. Пусть Эрно сидел, не глядя на неё, но ведь сидели они за одним столом. И ей порой этого было достаточно, потому что она невесть каким путём вывела, что у них одинаковая судьба. Разве что Эрно всё-таки повезло больше: его мать, Аманда, жива. А после того как пригород освободили не только от машин, но и от одичавших, после того как хозяйка Тёплой Норы, Селена, начала оформлять детей официально, Маев узнала, что умерла её последняя родственница, жившая в городе. Бабушка. Девочка тогда даже не поняла своей потери. И только когда к ней, узнав о том, прибежала Анитра, обняла её и посидела некоторое время рядом, Маев вдруг разревелась. Успокоилась не сразу. Даже на следующий день не могла "прятаться" и чувствовала себя угрюмой и злой. И поймала на себе удивлённый взгляд Эрно. Но впервые сама мрачно отвернулась от него, не желая говорить хоть о чём-то...
Но сейчас она опять сидела на качели и смотрела на деревенскую улицу. Почему-то именно сегодня хотелось увидеть Эрно.
... - Маев!
Она вздрогнула от зова и обернулась. К ней спешила Вильма. Маев прикусила губу: попросит, чтобы за детьми присмотрела, пока сама гуляет с Моди? Но Вильма радостно замахала рукой, чтобы не подходить ближе:
- Селена разрешила погулять за Лесной изгородью! У нас есть два - два с половиной светлых часа! Ты как? Идёшь с нами?
Маев машинально взглянула на небо. Да, тучи собирались, но как-то так высоко, что не верилось в дождь, который вот-вот грянет.
- А малыши?
- С ними будут Асдис и Викар! Они не хотят в лес!
- Кто-нибудь полетит на дельтапланах?
Вильма была так озадачена, что машинально пошла-таки навстречу Маев.
- Наверное, нет, - встав рядом и тоже глядя на хмурое небо, пожала она плечами. - Разве что Космея... Но, если хочешь, полетай немного. Молодой лес не очень высокий, так что на опушке хватит места для полётов. Ладно, думай, а я побежала!
Глядя ей вслед, Маев быстро прикинула: если Космея не захочет летать, то можно будет взять её дельтаплан! А девочка-эльф наверняка не захочет, потому что выход к Лесной изгороди, в лес, а особенно если будет возможность - и к маленькой заводи, для эльфов - праздник! Всегдашний!.. Руки сами поднялись закрепить шпильками две русые косички так, чтобы они не мешали, если она...
Маев сорвалась с места и побежала в сад, в просторный сарай - ангар, как его называла Селена. Там хранились дельтапланы. Что - что, а летать на них девочка обожала. Поначалу было тяжеловато, но потом Маев как-то внезапно уловила нужный принцип взлёта - и дело пошло на лад.