Я прочёл ваш роман (правильнее будет назвать его повестью). Вот мои соображения по нему. (Я прошу вас не обижаться на критику - хотя бы потому, что я неплохо потрудился).
1. Канцелярит.
Его в вашей речи так много, как осенью сухих листьев. Он с самого начала и до самого конца: "...не могло стать причиной отсутствия дворника на работе", "удовлетворяла всем требованиям Романа", "его работа в отношении вновь прибывших выполнена", "ненавязчивый сервис, прекрасно вышколенная прислуга, тишина, элитарность отдыхающих как нельзя лучше соответствовали его запросам", "ввиду отсутствия пьяных разговоров она слышать не могла" (смесь канцелярита с милицейским протоколом), "профессия снабженца, как и любая подобная ей профессия, открывающая доступ к кормушке, давала возможность сделать определенные накопления" (гремучая смесь канцелярита с разговорной лексикой: "кормушка" и "накопления"), "пользовалась данным способом", "Посетители рестораны "ресторана" надо бы прекратили рассматривать их и вернулись к своим прерванным занятиям", "наблюдать за кушающими людьми" и мн. др.
Люди не разговаривают на столь жестоком, клиническом канцелярите: "Тяжесть брелока заставляет не забыть этого сделать". Или: "При нашей гостинице работает прекрасный ресторан. Заказы на обеды, а также завтраки и ужины, можно делать заранее. Опытные повара в силах удовлетворить любую вашу фантазию. Естественно, все блюда готовятся из свежих и натуральных продуктов. Кроме того, в вашем распоряжении бассейн с морской водой, тренажерный зал, сауна. Пользование этими услугами для наших постояльцев бесплатно". Это рекламное объявление, но не реплика живого человека. Сами-то говорите этак? Или так: "у нее был чемодан, когда она садилась в такси, вызванное мною"?
2. Думание за читателя, подсказки читателю. (То, что я называю "пояснениями для первоклашек").
"Женя появлялся во дворе всегда в одно и то же время. По нему хоть часы сверяй. Изо дня в день, из года в год. Казалось, если утром не раздастся шарканья метлы, то, значит, мир разрушился, мира просто не существует. Ведь ничто другое не могло стать причиной отсутствия дворника на работе. Женя был символом надежности и постоянства. Жильцы гордились дворником. Он был добросовестный и очень старательный". (Последняя поясняющая фраза - для первоклассников). "В это утро она, и так совсем не красавица, выглядела плохо". (Ваше дело - изображать, а не сообщать, не констатировать. Этим вы отнимаете удовольствие у читателя). "А то, что ее надо соблазнить, прежде чем завоевать сердце, было всем понятно" (без комментариев). "Эля пыталась отказаться, но ее мнение Ольгу Викторовну абсолютно не интересовало. При разговоре с Даниловым ей присутствовать ни к чему. От него Ольга Васильевна ничего хорошего не ждала. Появление Данилова совсем не входило в так хорошо продуманный план". (Во-первых, кому - ей? Получается, что местоимение приходится на Ольгу Викторовну. Во-вторых, читатель уже обо всём догадался; не нужно ему растолковывать. Лишаете читателя удовольствия думать; заставляете читателя, как дитя малое, жевать разжёванное). "Игорный бизнес - штука сложная. Но можно сказать одно: как бы не складывались дела, в проигрыше само казино не останется". (Таких вот избитых истин лучше не сообщать читателю. Если только автор не видит в читателе дошкольника). "Эля забралась в кровать, накрылась с головой одеялом и стала думать" ("стала думать" лучше бы опустить).
3. Речевые, морфологические, грамматические, синтаксические, орфографические, пунктуационные ошибки, а также разного рода опечатки - в изобилии.
"Девчонка-то совсем" (сумасшедшая? Надо: "Девчонка ещё"); "на лице отразились реальные переживания" (а нереальные могут отразиться?); "распускают улыбки" ("распускают" руки, а не улыбки); "ни наесть" (ни на есть), "И пусть мужчины отдыхают" ("И пусть другие отдыхают". Но не "мужчины". Она же не лесбиянка), "не спускали с них взгляд" ("не сводили с них глаз" было бы лучше), "Но шарм и благородство просвечивались..." (просвечивали), "волосы спадали водопадом на плечи. Цвет их не мог быть создан никакой покраской" (краской), "в замен" (взамен), "будет недовольная" (недовольна), "пять месяца" (месяцев), "элегантное кафе" (кафе не может быть "элегантным", оно не зонтик), "Решение ее было сравни попаданию в сказку" (сродни, а не "сравни"), "поедим в ювелирный магазин" (ювелирные магазины не едят), "жалюзей" ("жалюзи" - несклоняемое имя существительное), "раздирали впечатления" (переполняли), "не а самый" (не в самый), "заподозрила не ладное" (неладное), "на сколько знала" (насколько), "этому самому руководство" (руководству), "Это Петр Степанович делил поступающий в институт материал по справедливости, никого не выделяя" ("делил... не выделяя"), "по манере того, как человек поглащает пищу" ("поглощает"; "по манере есть"); "не смотря на это" (несмотря), "Не правда" (Неправда), "как на зло" (назло), "тоном нетерпящим возражения" (тоном, не терпящим возражения), "безкультурных постоялец" (бескультурных постоялиц), "всепоглащающей" (всепоглощающей), "не мало лет" (немало), "А в накладе ты не останешься" (внакладе), "игры про маленьких девочек" (в маленьких девочек), "маршрут, куда идти" (маршрут - это и есть "куда идти"), "в сторону гостинице" (гостиницы), "Ирина со своей мамой говорить не собиралась. К этому времени она почти потеряла человеческий облик" (кто, Ирина?), "Ирина долго звонила в двери, пока Сережка, сонный и взъерошенный, не открыл ее" (кого, Ирину?), "отсидеть целый день за швейной машинкой было не легко" (нелегко), "мучалась" (мучилась), "Оно лежала" (лежало), "расковано" (раскованно), "к молчавшей Эли" (Эле), "тетя еще больше разозлиться" (разозлится), "Тетя, конечно, еще больше разозлиться" (разозлится), "А я его-то самого ты знаешь?" (без комментариев), "На счет вас планы" (деньги перечисляют на счёт. А планы составляют "насчёт"), "Планы имеют привычку не сбываться" (планы вообще никогда не "сбываются". Сбываются мечты. А планы осуществляются), "прошкодившим ребенком" (неверное употребление приставки; "нашкодившим"), "а ни что иное, по его мнению, в гостинице и не произошло" (ничего иного), "Позлиться и перестанет" (Позлится), "Ни какой гордости" (Никакой), "Не во время появился" (Не вовремя), "После поездки может быть тетя станет" (нет запятых перед и после "может быть; аналогичной прихрамывающей на все шесть паучьих лапок пунктуации в повести изрядно), "не взлюбил" (невзлюбил), "тетя Оля поймет, какое это счастье иметь отца" (ну, тёте Оле Князев не отец), "по приезду" (по приезде), "Что она будет именно такой ни Наташа..." (ещё один образчик вашей прижимистой на запятые пунктуации), "тетя обязательно поправиться" (вспомните школьное правило: "Что сделает? - Поправится. Что сделать? - Поправиться". Нет мягкого знака; есть мягкий знак).
4. Ошибки в описании внешности героев.
"А Ольга, высокая и крупная..." (гл. 3). Это надо было раньше сказать, в первой главе, где она стоит перед зеркалом.
5. Частые ошибки в характерах персонажей (такие, что людей и не узнать).
"А чужие порядки Орел учил Марата уважать. (Чепуха какая. Что за преступник, "некоронованный король", наученный "уважать чужие порядки"? И вообще, этот Марат - явно голубой, дружок голубого Сеньки. Какие у него "женщины"?) "Такие люди не шутят, и, действительно, добиваются своего любыми способами". (Да, особенно люди, наученные "уважать чужие порядки"). "...сказала Ирина и, видя злой взгляд тетки, демонстративно закинула ногу за ногу и пустила дым от сигареты в ее сторону". (Ирина и Раджиев были совсем другими людьми (когда вы их описывали в постели. А Ирина так даже "ждала принца". Типажи надо внимательнее выписывать. А то получается, что речь идёт будто о разных персонажах. Новых Ирину и Раджиева нельзя узнать, их точно подменили. У вас для каждой новой ситуации придумывается как бы новый, временный характер герою, - такой, какой вам требуется по сюжету. Да и всем понятно, что столь опытный в жизни человек, как Раджиев, с Элей не стал бы разговаривать, а пошёл бы к Ольге Викторовне. Раджиев ведь не ровесник Эле, не мелкий рэкетир какой-нибудь гэпэтэушного возраста).
"Единственное, что печалило Раджиева - девушка слишком худосочна и не попадает под каноны признаваемой Раджиевым красоты. Но обида на Ирину все-таки была. Раджиев решил, что смена партнерши на противоположный тип быстрее поможет излечить душевную рану. Да и полнота - дело наживное. При правильном питании девчонка быстро нагуляет шикарные плечи". (Это подгонка под сюжет. Нечестный и грубый приём. Читатель вам не верит. Раджиев у вас ведь не мужчина с "худосочными": "Несколько раз с такими худостройными девицами Марат потерпел фиаско в качестве мужчины. Он сильно испугался: не наступает ли самый страшный период для мужчины, и отправился к известному психотерапевту. В то время обращаться к таким специалистам было зазорно, но Марат был уверен, что врач под страхом смерти никому не раскроет его секрет.
Марат приходил к врачу еженедельно и, лежа на диване, исповедовался в своей жизни. Врачи - единственные люди, которым врать нельзя. Это Марат знал.
Врач оказался действительно хорошим специалистом. Он раскопал причину любви Марата к пышнотелым женщинам. Теория, которой придерживался психотерапевт, заключалась в словах: 'Все мы родом из детства'. Там и нужно, считал врач, искать причины всех жизненных проблем. И они вместе с Маратом копались в его воспоминаниях, искали, анализировали и, наконец, разобрались в причине странной любви.
Одним из самых ярких впечатлений детства Раджиева был поход с мамой и ее учениками в кино. Они смотрели фильм 'Война и мир'. Шестилетнему тогда Марату фильм казался нудным и длинным. Он никак не мог высидеть до конца и постоянно теребил маму, чтобы она отвела его домой. Только, когда на экране появлялась Элен Безухова, мальчик забывал о нежелании смотреть фильм. Оператор своими наводками высвечивал плечи Элен в самом выгодном ракурсе. Марат с замирающим дыханием наблюдал эту красоту, и в его сознании на всю жизнь отпечатался идеал женщины. Несколько лет назад на приеме по случаю дня рождения одного уважаемого человека Марат увидел артистку, исполнявшую роль Элен. Ирина Скобцева постарела и ничем не напоминала той шикарной женщины. Марат не посмел подойти к ней, а лишь издали наблюдал за кумиром своих детских грез.
По воле случая, даму этого года тоже звали Ириной, Ирчик, как предпочитал называть ее Раджиев. Высокая, роскошная женщина с густыми волосами почти черного цвета и шикарными плечами. Ей недавно исполнилось двадцать пять, и по возрасту она скорее годилась в дочери Марата, чем в любовницы. Такая разница в возрасте вначале испугала Ирину, но, узнав поближе Марата, она поняла, что это не может быть преградой в их отношениях. При всей своей яркости и броскости Ирина не была избалована вниманием мужчин. Марат объяснял этот феномен тем, что мужчины просто робели в ее присутствии. У мужчин начинал играть комплекс неполноценности: 'Такая шикарная женщина не может быть моей'.
Марата такая мелочь не пугала. Он знал себе цену и знал, каких женщин он достоин".
Кроме того, Раджиев тут у вас сделался Гаджиевым: "На пути к зеленоглазой красавице не стояло никаких препятствий. Нищие тетушка и племянница будут безмерно счастливы принять предложение Гаджиева").
"Ольга Викторовна еще спала. Эля позавидовала крепким нервам тети". (Эк тётя переменилась! И не узнать. В начале романа сигареты курила, нервничала, думала о том, как крепко спит её племянница, а теперь вот Эля завидует тётиным "крепким нервам" и думает о том, что сон у тёти крепок).
В ваших персонажах, Светлана, по два-три человека. Три-в-одном, как эффектов в шампуне.
6. Смешивание авторского описания с описанием от лица персонажа.
"Прямо над ней стоял Никита, тот парень". (Он ей не представлялся. Она же не знает, что его зовут Никита. Речь идёт от её имени, и имя собеседника должно быть скрыто. Писатель даёт имя тем, что персонаж представляется в беседе).
"В этот раз Дрогов приехал один. Отдохнуть от непосильных трудов, как он всем объяснял. А женщины отнимают сил не меньше, чем работа. Дрогов был богат, очень богат. Но никто не мог точно сказать, на чем он сделал свое состояние". (Последняя фраза - чистая авторская лень. Шла речь от персонажа, и вдруг персонаж окончился, и вместо него вступил автор, ничего не желающий придумывать про своего героя, не желающий тратить на него время и силы). (Другов, кстати, у вас возник необъяснимо. И тут же обратился в Дрогова, а затем вновь стал Друговым).
"...заставляло набухать его мужскую плоть" (Вы от лица мужчины пишете. Мужчина у вас думает женскими мыслями. Лучше это удалить. Мужчина не может думать про "мужскую плоть").
7. Незнание описываемого.
"завораживающая музыка Штрауса" (Иоганн Штраус не писал завораживающей музыки. Обыкновенно он сочинял бурные вальсы. Например, под названием "Wein, Weib und Gesang" - т. е. "Вино, баба и пение").
"Ветки винограда" (ну, какие там у винограда "ветки"?..)
"Даже горничной не было на своем посту" (А у горничной и нет "поста". Пост есть у администраторши).
8. Не выстрелившие, но заряженные ружья.
"Каждый вечер она покидала заведение, хоть и не большим хоть и с небольшим, но выигрышем. Эля по этому поводу даже волновалась. Она ни раз читала в газетах и слышала по телевизору о зависимости от игры. Зависимость эта у некоторых людей становилась подобна наркотической". (Ну, и?.. Куда же это развивается? А если никуда не развивается, то упоминание заставляет недоумевать читателя).
9. Фактические ошибки.
"...в фойе никого не было. Даже покурить никто не вышел". (Выше у вас написано, что курят в игровом зале, а в фойе курить не выходят. См. гл. 4: "Наконец ей надоело бродить по залу, и она вышла в фойе. Здесь стояла тишина. Даже курильщиков не было, так как разрешалось курить в зале").
Сцена в больнице: "...сегодня еще понаблюдают, а завтра, если все нормально будет, выпишут. Говорю же, ничего страшного..." (Никите вообще-то голову ПРОЛОМИЛИ. Или тётя преувеличила?..)
10. Непрописанные действия.
"У Романа сразу пропало желание заниматься собакой. Он, размахнувшись посильнее, бросил палку. И, когда собака с веселым лаем бросилась за ней, повернулся и, не оглядываясь, пошел по той же тропинке к гостинице. Собака осталась сидеть на дорожке, печально глядя на принесенную, но уже никому не нужную, палку". (Она же "бросилась". И, значит, должна была "вернуться". А у вас "осталась сидеть").
Идём далее.
Вам, Светлана, нужно оживить повесть: показать "южный город", обрисовать морское побережье, городок, природу, небо, горы, деревья, воздух, запахи, цвета и звуки. Для этого не обязательно исписывать целые страницы, как это делал Тургенев. Чехов умел создать картину двумя-тремя предложениями, а то и двумя-тремя словами. В книге не может быть ОБЩЕЕ, а должно быть СВОЁ, неповторимое.
У вас не видно ни гостиницы-замка (название которой вы придумали только в 5-й главе), ни моря, ни города, ни улиц, ни природы, нет ни одного названия местности. Повесть ваша космополитична и написана в общем духе - как заготовка-полуфабрикат. Кажется, что в книге мало правды жизни, а много фэнтези. Кажется, что ничего этого не было.
Художник (живописец) ведь не пишет на своём холсте словами: тут море, тут гостиница, тут люди, а изображает то, что его зрители узнают потом как море, гостиницу, людей. Также люди понимают то, почему художник взял этих людей, эту гостиницу, а не тысячи и тысячи других. То же самое и писатель. Если писатель ленится это сделать, то читателю ПРИХОДИТСЯ УДОВЛЕТВОРЯТЬСЯ ХОЛСТОМ СО СЛОВАМИ-ОБОЗНАЧЕНИЯМИ.
К примеру, ваш персонаж Роман - не то программист, не то руководитель коллектива программистов (фирмы). Понять это в точности нельзя. Если он программирует (тем более кандидатскую пишет), он должен иметь какие-то "хакерские" присказки, должен мыслить так, как определяет его профессия, его окружение. Тем более он успешен и одарён. А у него одни женщины в голове. Так не бывает. (Кандидатская его, кстати, должна быть определена как таковая: или она физико-математическая, или техническая, т. е. он будет или кандидатом технических наук, или физико-математических). Словом, надо немножко рассказать о нем, показать его внутренний мир, - и желательно где-то его языком, его мыслями, чтобы он не выглядел схематичной надуманной фигурой, ЧЕЛОВЕКОМ ОБОЗНАЧЕННЫМ.
У Чехова Гаев бильярдист, так он и говорит, как заядлый гоняльщик шаров. А у вас персонажи не имеют ни одной специфической черточки. Почему бы вам их не выписать их? А заодно выписать и "песочный пляж", "синее море", "красивые горы", "богатые номера", "великолепный пар", "экзотические растения", "цветы", то, что у вас "соответствующим образом", "легкий ужин", "порцию", "овощи", "десерты" и даже "десерт с крапинками". Выписывание в литературе называется одним словом: атмосфера. Вот она-то и оживляет повествование, вот через нее-то читатель и верит писателю, через нее-то читатель и погружается в книгу - как в жизнь и даже более чем в жизнь. Иначе книга для читателя - чужеродна. Читатель не может верить писателю, который не знает ни подробностей из жизни описываемых героев, ни местности, в которой развивается действие.
Недопустимы в литературе декларативные заявления вместо выписывания, СЛОВА НА ХОЛСТЕ.
К. Федин советовал одному начинающему писателю вот что: "Побольше конкретности. Образность тем выразительнее, чем точнее, конкретнее назван предмет. У Вас "Лошади жуют зерно. Крестьяне готовят "утреннюю пищу", "шумели птицы"... в поэтической прозе художника, требующей зримой ясности, не должно быть родовых понятий, если это не диктуется самой смысловой задачей содержания... Овес лучше зерна. Грачи более уместны, чем птицы".
Всё, перечисленное выше, необходимо в произведении, даже если говорить о литературе как явлении лубочном, т. е. коммерции, направленной на производство иронических детективов, любовных романов и фэнтези - и удовлетворение через это, как говорят маркетологи, "потребностей потребителей". (Если перечисленное и не нужно, то хотя бы ЖЕЛАТЕЛЬНО, поскольку на рынке конкуренция). И тем более оно нужно, если говорить о литературе как об искусстве, т. е. серьёзно, а я только так и говорю.
Писатель может считать, что знание мелочей и быта персонажей - дело лишнее и утомительное, но прав тут он будет только во втором. "Утомительное" - да, "лишнее" - нет. Писатель может считать, что читатель и так, без подробностей, всё вообразит, - но это будет обыкновенное заблуждение ленивого человека. Писатель может считать, что главное сюжет, а остальное - приложится, но нет: один сюжет есть то же, что кости скелета без мышц, сухожилий, жил, крови, органов, кожи и мозга, - он не живёт.
Наконец, по сюжету.
Прочитав первые главы, я подумал: сюжет у вас получился, и надо вас поздравить. Но затем, приближаясь к кульминации (кульминация - это встреча персонажей в "абсолютно белом доме с башенками по углам") я передумал.
Сюжет-то в конце повести развалился. Читатель ждал интриги, а она не состоялась. Мне, читателю, было обидно!..
Замысел тёти - это что? Месть? А племянница - инструмент мести? Однако этот замысел не состоялся. Он не только не прорисован и не подготовлен автором, но на него и намёка нет (впрочем, в повести совсем нет тётиной психологии. Тётя - настолько странное существо, что ей бы не помешало примерить на себя психологические одежды героинь Достоевского).
И богатые женихи для племянницы тёте тоже не нужны. Но что же тогда?.. Покричать на режиссёра в Доме с белыми башнями?..
Для сюжета нужен конфликт, а его нет (случайные стычки из-за Эли, или явление кавказца - это не конфликт сюжета, а линии побочные).
В финале оказывается, что Раджиев и Роман Скрупский ровно никакого участия в жизни Эли не принимают. Да и не они одни. Сюжет разрушается! Если автор хочет сделать полноценную повесть с хэппи эндом, ему надо бы завернуть интригу, а потом намекнуть читателю, скажем, о будущей свадьбе Скрупского и Эли. И создать такую ещё интригу, где участвует ваш страшный мирный кавказец Раджиев. Иначе зачем он нужен? Роман Скрупский тоже - зачем в повести? Вы попробуйте убрать его - что-то изменится в судьбе Эли и её тёти? Нет. Так зачем же он?
Если бы Эля от того, что Роман проломил голову Никите, влюбилась бы в Никиту, и тётя добилась бы тем самым своей цели (её тайная интрига, заключающаяся в организации свадьбы двоюродных брата и сестры, была бы окончена), то сюжет бы сложился. Но сводить двоюродных - как-то "не того".
Надо было бы сделать так, что Наташа не была бы сестрой Ольги; чтобы они были сводными (не родными). Тут сложился бы идеальный сюжет: Эля выходит за сынка богатенького режиссёра, которому проломил голову его конкурент. Это типичный круговой и дешёвый сюжет, каких пруд пруди, но это - сюжет. А у вас круг не замкнулся; тётино ружьё не выстрелило; Раджиев оказался ненужным; Роман тоже не пришей кобыле хвост; и Никита не жених. Вместо хэппи энда - недоумение. Я даже рассердился на вас в конце. До финала-то я считал, что сюжет состоялся и собирался вас поздравлять...
И ещё одно небольшое замечание.
Фамилии персонажей у вас не живые. Не настоящие. Фамилии лучше брать из жизни или подражать жизненным фамилиям. Фамилии ваших персонажей, Светлана, и для вас - не настоящие. Вы к ним невнимательны; персонажи не существуют и для вас с этими фамилиями.
Смотрите: Раджиев у вас и Гаджиев, а Другов и Дрогов.
И самое-самое последнее.
Дворник Женя должен бы мелькнуть и в финале. Например, тётя с Элей возвращаются в город и встречают его. Если однажды кого-то упомянули - этот человек должен сыграть какую-то, пусть мелкую, роль. Должен, к примеру, отразить как-то счастье Эли. Можно вот так написать: "Мне будет не хватать Жени", - сказал Эля, собирая чемодан. Они продают квартиру и переезжают к режиссёру и Никите, который не двоюродный брат Эле и за которого она выйдет замуж. - "А мы возьмём Женю с собой", - серьёзно говорит тётя. И она и Эля смеются, и солнышко светит, и птички щебечут, и мир полон счастья, и много денег, и хэппи энд.
Желаю вам, Светлана, внимательных читателей, - каковые скоро вымрут, как плезиозавры и археоптериксы.
Олег Чувакин.
2. (lit@telesib.ru) 2008/01/13 19:28
[ответить]
Здравствуйте, Светлана!
Я прочёл вашу повестью. Вот мои соображения по ней. (Я прошу вас не обижаться на критику - хотя бы потому, что я неплохо потрудился).
1. Канцелярит.
Его в вашей речи так много, как осенью сухих листьев. Он с самого начала и до самого конца: "...не могло стать причиной отсутствия дворника на работе", "удовлетворяла всем требованиям Романа", "его работа в отношении вновь прибывших выполнена", "ненавязчивый сервис, прекрасно вышколенная прислуга, тишина, элитарность отдыхающих как нельзя лучше соответствовали его запросам", "ввиду отсутствия пьяных разговоров она слышать не могла" (смесь канцелярита с милицейским протоколом), "профессия снабженца, как и любая подобная ей профессия, открывающая доступ к кормушке, давала возможность сделать определенные накопления" (гремучая смесь канцелярита с разговорной лексикой: "кормушка" и "накопления"), "пользовалась данным способом", "Посетители рестораны "ресторана" надо бы прекратили рассматривать их и вернулись к своим прерванным занятиям", "наблюдать за кушающими людьми" и мн. др.
Люди не разговаривают на столь жестоком, клиническом канцелярите: "Тяжесть брелока заставляет не забыть этого сделать". Или: "При нашей гостинице работает прекрасный ресторан. Заказы на обеды, а также завтраки и ужины, можно делать заранее. Опытные повара в силах удовлетворить любую вашу фантазию. Естественно, все блюда готовятся из свежих и натуральных продуктов. Кроме того, в вашем распоряжении бассейн с морской водой, тренажерный зал, сауна. Пользование этими услугами для наших постояльцев бесплатно". Это рекламное объявление, но не реплика живого человека. Сами-то говорите этак? Или так: "у нее был чемодан, когда она садилась в такси, вызванное мною"?
2. Думание за читателя, подсказки читателю. (То, что я называю "пояснениями для первоклашек").
"Женя появлялся во дворе всегда в одно и то же время. По нему хоть часы сверяй. Изо дня в день, из года в год. Казалось, если утром не раздастся шарканья метлы, то, значит, мир разрушился, мира просто не существует. Ведь ничто другое не могло стать причиной отсутствия дворника на работе. Женя был символом надежности и постоянства. Жильцы гордились дворником. Он был добросовестный и очень старательный". (Последняя поясняющая фраза - для первоклассников). "В это утро она, и так совсем не красавица, выглядела плохо". (Ваше дело - изображать, а не сообщать, не констатировать. Этим вы отнимаете удовольствие у читателя). "А то, что ее надо соблазнить, прежде чем завоевать сердце, было всем понятно" (без комментариев). "Эля пыталась отказаться, но ее мнение Ольгу Викторовну абсолютно не интересовало. При разговоре с Даниловым ей присутствовать ни к чему. От него Ольга Васильевна ничего хорошего не ждала. Появление Данилова совсем не входило в так хорошо продуманный план". (Во-первых, кому - ей? Получается, что местоимение приходится на Ольгу Викторовну. Во-вторых, читатель уже обо всём догадался; не нужно ему растолковывать. Лишаете читателя удовольствия думать; заставляете читателя, как дитя малое, жевать разжёванное). "Игорный бизнес - штука сложная. Но можно сказать одно: как бы не складывались дела, в проигрыше само казино не останется". (Таких вот избитых истин лучше не сообщать читателю. Если только автор не видит в читателе дошкольника). "Эля забралась в кровать, накрылась с головой одеялом и стала думать" ("стала думать" лучше бы опустить).
3. Речевые, морфологические, грамматические, синтаксические, орфографические, пунктуационные ошибки, а также разного рода опечатки - в изобилии.
"Девчонка-то совсем" (сумасшедшая? Надо: "Девчонка ещё"); "на лице отразились реальные переживания" (а нереальные могут отразиться?); "распускают улыбки" ("распускают" руки, а не улыбки); "ни наесть" (ни на есть), "И пусть мужчины отдыхают" ("И пусть другие отдыхают". Но не "мужчины". Она же не лесбиянка), "не спускали с них взгляд" ("не сводили с них глаз" было бы лучше), "Но шарм и благородство просвечивались..." (просвечивали), "волосы спадали водопадом на плечи. Цвет их не мог быть создан никакой покраской" (краской), "в замен" (взамен), "будет недовольная" (недовольна), "пять месяца" (месяцев), "элегантное кафе" (кафе не может быть "элегантным", оно не зонтик), "Решение ее было сравни попаданию в сказку" (сродни, а не "сравни"), "поедим в ювелирный магазин" (ювелирные магазины не едят), "жалюзей" ("жалюзи" - несклоняемое имя существительное), "раздирали впечатления" (переполняли), "не а самый" (не в самый), "заподозрила не ладное" (неладное), "на сколько знала" (насколько), "этому самому руководство" (руководству), "Это Петр Степанович делил поступающий в институт материал по справедливости, никого не выделяя" ("делил... не выделяя"), "по манере того, как человек поглащает пищу" ("поглощает"; "по манере есть"); "не смотря на это" (несмотря), "Не правда" (Неправда), "как на зло" (назло), "тоном нетерпящим возражения" (тоном, не терпящим возражения), "безкультурных постоялец" (бескультурных постоялиц), "всепоглащающей" (всепоглощающей), "не мало лет" (немало), "А в накладе ты не останешься" (внакладе), "игры про маленьких девочек" (в маленьких девочек), "маршрут, куда идти" (маршрут - это и есть "куда идти"), "в сторону гостинице" (гостиницы), "Ирина со своей мамой говорить не собиралась. К этому времени она почти потеряла человеческий облик" (кто, Ирина?), "Ирина долго звонила в двери, пока Сережка, сонный и взъерошенный, не открыл ее" (кого, Ирину?), "отсидеть целый день за швейной машинкой было не легко" (нелегко), "мучалась" (мучилась), "Оно лежала" (лежало), "расковано" (раскованно), "к молчавшей Эли" (Эле), "тетя еще больше разозлиться" (разозлится), "Тетя, конечно, еще больше разозлиться" (разозлится), "А я его-то самого ты знаешь?" (без комментариев), "На счет вас планы" (деньги перечисляют на счёт. А планы составляют "насчёт"), "Планы имеют привычку не сбываться" (планы вообще никогда не "сбываются". Сбываются мечты. А планы осуществляются), "прошкодившим ребенком" (неверное употребление приставки; "нашкодившим"), "а ни что иное, по его мнению, в гостинице и не произошло" (ничего иного), "Позлиться и перестанет" (Позлится), "Ни какой гордости" (Никакой), "Не во время появился" (Не вовремя), "После поездки может быть тетя станет" (нет запятых перед и после "может быть; аналогичной прихрамывающей на все шесть паучьих лапок пунктуации в повести изрядно), "не взлюбил" (невзлюбил), "тетя Оля поймет, какое это счастье иметь отца" (ну, тёте Оле Князев не отец), "по приезду" (по приезде), "Что она будет именно такой ни Наташа..." (ещё один образчик вашей прижимистой на запятые пунктуации), "тетя обязательно поправиться" (вспомните школьное правило: "Что сделает? - Поправится. Что сделать? - Поправиться". Нет мягкого знака; есть мягкий знак).
4. Ошибки в описании внешности героев.
"А Ольга, высокая и крупная..." (гл. 3). Это надо было раньше сказать, в первой главе, где она стоит перед зеркалом.
5. Частые ошибки в характерах персонажей (такие, что людей и не узнать).
"А чужие порядки Орел учил Марата уважать. (Чепуха какая. Что за преступник, "некоронованный король", наученный "уважать чужие порядки"? И вообще, этот Марат - явно голубой, дружок голубого Сеньки. Какие у него "женщины"?) "Такие люди не шутят, и, действительно, добиваются своего любыми способами". (Да, особенно люди, наученные "уважать чужие порядки"). "...сказала Ирина и, видя злой взгляд тетки, демонстративно закинула ногу за ногу и пустила дым от сигареты в ее сторону". (Ирина и Раджиев были совсем другими людьми (когда вы их описывали в постели. А Ирина так даже "ждала принца". Типажи надо внимательнее выписывать. А то получается, что речь идёт будто о разных персонажах. Новых Ирину и Раджиева нельзя узнать, их точно подменили. У вас для каждой новой ситуации придумывается как бы новый, временный характер герою, - такой, какой вам требуется по сюжету. Да и всем понятно, что столь опытный в жизни человек, как Раджиев, с Элей не стал бы разговаривать, а пошёл бы к Ольге Викторовне. Раджиев ведь не ровесник Эле, не мелкий рэкетир какой-нибудь гэпэтэушного возраста).
"Единственное, что печалило Раджиева - девушка слишком худосочна и не попадает под каноны признаваемой Раджиевым красоты. Но обида на Ирину все-таки была. Раджиев решил, что смена партнерши на противоположный тип быстрее поможет излечить душевную рану. Да и полнота - дело наживное. При правильном питании девчонка быстро нагуляет шикарные плечи". (Это подгонка под сюжет. Нечестный и грубый приём. Читатель вам не верит. Раджиев у вас ведь не мужчина с "худосочными": "Несколько раз с такими худостройными девицами Марат потерпел фиаско в качестве мужчины. Он сильно испугался: не наступает ли самый страшный период для мужчины, и отправился к известному психотерапевту. В то время обращаться к таким специалистам было зазорно, но Марат был уверен, что врач под страхом смерти никому не раскроет его секрет.
Марат приходил к врачу еженедельно и, лежа на диване, исповедовался в своей жизни. Врачи - единственные люди, которым врать нельзя. Это Марат знал.
Врач оказался действительно хорошим специалистом. Он раскопал причину любви Марата к пышнотелым женщинам. Теория, которой придерживался психотерапевт, заключалась в словах: 'Все мы родом из детства'. Там и нужно, считал врач, искать причины всех жизненных проблем. И они вместе с Маратом копались в его воспоминаниях, искали, анализировали и, наконец, разобрались в причине странной любви.
Одним из самых ярких впечатлений детства Раджиева был поход с мамой и ее учениками в кино. Они смотрели фильм 'Война и мир'. Шестилетнему тогда Марату фильм казался нудным и длинным. Он никак не мог высидеть до конца и постоянно теребил маму, чтобы она отвела его домой. Только, когда на экране появлялась Элен Безухова, мальчик забывал о нежелании смотреть фильм. Оператор своими наводками высвечивал плечи Элен в самом выгодном ракурсе. Марат с замирающим дыханием наблюдал эту красоту, и в его сознании на всю жизнь отпечатался идеал женщины. Несколько лет назад на приеме по случаю дня рождения одного уважаемого человека Марат увидел артистку, исполнявшую роль Элен. Ирина Скобцева постарела и ничем не напоминала той шикарной женщины. Марат не посмел подойти к ней, а лишь издали наблюдал за кумиром своих детских грез.
По воле случая, даму этого года тоже звали Ириной, Ирчик, как предпочитал называть ее Раджиев. Высокая, роскошная женщина с густыми волосами почти черного цвета и шикарными плечами. Ей недавно исполнилось двадцать пять, и по возрасту она скорее годилась в дочери Марата, чем в любовницы. Такая разница в возрасте вначале испугала Ирину, но, узнав поближе Марата, она поняла, что это не может быть преградой в их отношениях. При всей своей яркости и броскости Ирина не была избалована вниманием мужчин. Марат объяснял этот феномен тем, что мужчины просто робели в ее присутствии. У мужчин начинал играть комплекс неполноценности: 'Такая шикарная женщина не может быть моей'.
Марата такая мелочь не пугала. Он знал себе цену и знал, каких женщин он достоин".
Кроме того, Раджиев тут у вас сделался Гаджиевым: "На пути к зеленоглазой красавице не стояло никаких препятствий. Нищие тетушка и племянница будут безмерно счастливы принять предложение Гаджиева").
"Ольга Викторовна еще спала. Эля позавидовала крепким нервам тети". (Эк тётя переменилась! И не узнать. В начале романа сигареты курила, нервничала, думала о том, как крепко спит её племянница, а теперь вот Эля завидует тётиным "крепким нервам" и думает о том, что сон у тёти крепок).
В ваших персонажах, Светлана, по два-три человека. Три-в-одном, как эффектов в шампуне.
6. Смешивание авторского описания с описанием от лица персонажа.
"Прямо над ней стоял Никита, тот парень". (Он ей не представлялся. Она же не знает, что его зовут Никита. Речь идёт от её имени, и имя собеседника должно быть скрыто. Писатель даёт имя тем, что персонаж представляется в беседе).
"В этот раз Дрогов приехал один. Отдохнуть от непосильных трудов, как он всем объяснял. А женщины отнимают сил не меньше, чем работа. Дрогов был богат, очень богат. Но никто не мог точно сказать, на чем он сделал свое состояние". (Последняя фраза - чистая авторская лень. Шла речь от персонажа, и вдруг персонаж окончился, и вместо него вступил автор, ничего не желающий придумывать про своего героя, не желающий тратить на него время и силы). (Другов, кстати, у вас возник необъяснимо. И тут же обратился в Дрогова, а затем вновь стал Друговым).
"...заставляло набухать его мужскую плоть" (Вы от лица мужчины пишете. Мужчина у вас думает женскими мыслями. Лучше это удалить. Мужчина не может думать про "мужскую плоть").
7. Незнание описываемого.
"завораживающая музыка Штрауса" (Иоганн Штраус не писал завораживающей музыки. Обыкновенно он сочинял бурные вальсы. Например, под названием "Wein, Weib und Gesang" - т. е. "Вино, баба и пение").
"Ветки винограда" (ну, какие там у винограда "ветки"?..)
"Даже горничной не было на своем посту" (А у горничной и нет "поста". Пост есть у администраторши).
8. Не выстрелившие, но заряженные ружья.
"Каждый вечер она покидала заведение, хоть и не большим хоть и с небольшим, но выигрышем. Эля по этому поводу даже волновалась. Она ни раз читала в газетах и слышала по телевизору о зависимости от игры. Зависимость эта у некоторых людей становилась подобна наркотической". (Ну, и?.. Куда же это развивается? А если никуда не развивается, то упоминание заставляет недоумевать читателя).
9. Фактические ошибки.
"...в фойе никого не было. Даже покурить никто не вышел". (Выше у вас написано, что курят в игровом зале, а в фойе курить не выходят. См. гл. 4: "Наконец ей надоело бродить по залу, и она вышла в фойе. Здесь стояла тишина. Даже курильщиков не было, так как разрешалось курить в зале").
Сцена в больнице: "...сегодня еще понаблюдают, а завтра, если все нормально будет, выпишут. Говорю же, ничего страшного..." (Никите вообще-то голову ПРОЛОМИЛИ. Или тётя преувеличила?..)
10. Непрописанные действия.
"У Романа сразу пропало желание заниматься собакой. Он, размахнувшись посильнее, бросил палку. И, когда собака с веселым лаем бросилась за ней, повернулся и, не оглядываясь, пошел по той же тропинке к гостинице. Собака осталась сидеть на дорожке, печально глядя на принесенную, но уже никому не нужную, палку". (Она же "бросилась". И, значит, должна была "вернуться". А у вас "осталась сидеть").
Идём далее.
Вам, Светлана, нужно оживить повесть: показать "южный город", обрисовать морское побережье, городок, природу, небо, горы, деревья, воздух, запахи, цвета и звуки. Для этого не обязательно исписывать целые страницы, как это делал Тургенев. Чехов умел создать картину двумя-тремя предложениями, а то и двумя-тремя словами. В книге не может быть ОБЩЕЕ, а должно быть СВОЁ, неповторимое.
У вас не видно ни гостиницы-замка (название которой вы придумали только в 5-й главе), ни моря, ни города, ни улиц, ни природы, нет ни одного названия местности. Повесть ваша космополитична и написана в общем духе - как заготовка-полуфабрикат. Кажется, что в книге мало правды жизни, а много фэнтези. Кажется, что НИЧЕГО ЭТОГО НЕ БЫЛО.
Художник (живописец) ведь не пишет на своём холсте словами: тут море, тут гостиница, тут люди, а изображает то, что его зрители узнают потом как море, гостиницу, людей. Также люди понимают то, почему художник взял этих людей, эту гостиницу, а не тысячи и тысячи других. То же самое и писатель. Если писатель ленится это сделать, то читателю ПРИХОДИТСЯ УДОВЛЕТВОРЯТЬСЯ ХОЛСТОМ СО СЛОВАМИ-ОБОЗНАЧЕНИЯМИ.
К примеру, ваш персонаж Роман - не то программист, не то руководитель коллектива программистов (фирмы). Понять это в точности нельзя. Если он программирует (тем более кандидатскую пишет), он должен иметь какие-то "хакерские" присказки, должен мыслить так, как определяет его профессия, его окружение. Тем более он успешен и одарён. А у него одни женщины в голове. Так не бывает. (Кандидатская его, кстати, должна быть определена как таковая: или она физико-математическая, или техническая, т. е. он будет или кандидатом технических наук, или физико-математических). Словом, надо немножко рассказать о нем, показать его внутренний мир, - и желательно где-то его языком, его мыслями, чтобы он не выглядел схематичной надуманной фигурой, ЧЕЛОВЕКОМ ОБОЗНАЧЕННЫМ.
У Чехова Гаев бильярдист, так он и говорит, как заядлый гоняльщик шаров. А у вас персонажи не имеют ни одной специфической черточки. Почему бы вам их не выписать их? А заодно выписать и "песочный пляж", "синее море", "красивые горы", "богатые номера", "великолепный пар", "экзотические растения", "цветы", то, что у вас "соответствующим образом", "легкий ужин", "порцию", "овощи", "десерты" и даже "десерт с крапинками". Выписывание в литературе называется одним словом: атмосфера. Вот она-то и оживляет повествование, вот через нее-то читатель и верит писателю, через нее-то читатель и погружается в книгу - как в жизнь и даже более чем в жизнь. Иначе книга для читателя - чужеродна. Читатель не может верить писателю, который не знает ни подробностей из жизни описываемых героев, ни местности, в которой развивается действие.
Недопустимы в литературе декларативные заявления вместо выписывания, слова на холсте.
К. Федин советовал одному начинающему писателю вот что: "Побольше конкретности. Образность тем выразительнее, чем точнее, конкретнее назван предмет. У Вас "Лошади жуют зерно. Крестьяне готовят "утреннюю пищу", "шумели птицы"... в поэтической прозе художника, требующей зримой ясности, не должно быть родовых понятий, если это не диктуется самой смысловой задачей содержания... Овес лучше зерна. Грачи более уместны, чем птицы".
Всё, перечисленное выше, необходимо в произведении, даже если говорить о литературе как явлении лубочном, т. е. коммерции, направленной на производство иронических детективов, любовных романов и фэнтези - и удовлетворение через это, как говорят маркетологи, "потребностей потребителей". (Если перечисленное и не нужно, то хотя бы ЖЕЛАТЕЛЬНО, поскольку на рынке конкуренция). И тем более оно нужно, если говорить о литературе как об искусстве, т. е. серьёзно, а я только так и говорю.
Писатель может считать, что знание мелочей и быта персонажей - дело лишнее и утомительное, но прав тут он будет только во втором. "Утомительное" - да, "лишнее" - нет. Писатель может считать, что читатель и так, без подробностей, всё вообразит, - но это будет обыкновенное заблуждение ленивого человека. Писатель может считать, что главное сюжет, а остальное - приложится, но нет: один сюжет есть то же, что кости скелета без мышц, сухожилий, жил, крови, органов, кожи и мозга, - он не живёт.
Наконец, по сюжету.
Прочитав первые главы, я подумал: сюжет у вас получился, и надо вас поздравить. Но затем, приближаясь к кульминации (кульминация - это встреча персонажей в "абсолютно белом доме с башенками по углам") я передумал.
Сюжет-то в конце повести развалился. Читатель ждал интриги, а она не состоялась. Мне, читателю, было обидно!..
Замысел тёти - это что? Месть? А племянница - инструмент мести? Однако этот замысел не состоялся. Он не только не прорисован и не подготовлен автором, но на него и намёка нет (впрочем, в повести совсем нет тётиной психологии. Тётя - настолько странное существо, что ей бы не помешало примерить на себя психологические одежды героинь Достоевского).
И богатые женихи для племянницы тёте тоже не нужны. Но что же тогда?.. Покричать на режиссёра в Доме с белыми башнями?..
Для сюжета нужен конфликт, а его нет (случайные стычки из-за Эли, или явление кавказца - это не конфликт сюжета, а линии побочные).
В финале оказывается, что Раджиев и Роман Скрупский ровно никакого участия в жизни Эли не принимают. Да и не они одни. Сюжет разрушается! Если автор хочет сделать полноценную повесть с хэппи эндом, ему надо бы завернуть интригу, а потом намекнуть читателю, скажем, о будущей свадьбе Скрупского и Эли. И создать такую ещё интригу, где участвует ваш страшный мирный кавказец Раджиев. Иначе зачем он нужен? Роман Скрупский тоже - зачем в повести? Вы попробуйте убрать его - что-то изменится в судьбе Эли и её тёти? Нет. Так зачем же он?
Если бы Эля от того, что Роман проломил голову Никите, влюбилась бы в Никиту, и тётя добилась бы тем самым своей цели (её тайная интрига, заключающаяся в организации свадьбы двоюродных брата и сестры, была бы окончена), то сюжет бы сложился. Но сводить двоюродных - как-то "не того".
Надо было бы сделать так, что Наташа не была бы сестрой Ольги; чтобы они были сводными (не родными). Тут сложился бы идеальный сюжет: Эля выходит за сынка богатенького режиссёра, которому проломил голову его конкурент. Это типичный круговой и дешёвый сюжет, каких пруд пруди, но это - сюжет. А у вас круг не замкнулся; тётино ружьё не выстрелило; Раджиев оказался ненужным; Роман тоже не пришей кобыле хвост; и Никита не жених. Вместо хэппи энда - недоумение. Я даже рассердился на вас в конце. До финала-то я считал, что сюжет состоялся и собирался вас поздравлять...
И ещё одно небольшое замечание.
Фамилии персонажей у вас не живые. Не настоящие. Фамилии лучше брать из жизни или подражать жизненным фамилиям. Фамилии ваших персонажей, Светлана, и для вас - не настоящие. Вы к ним невнимательны; персонажи не существуют и для вас с этими фамилиями.
Смотрите: Раджиев у вас и Гаджиев, а Другов и Дрогов.
И самое-самое последнее.
Дворник Женя должен бы мелькнуть и в финале. Например, тётя с Элей возвращаются в город и встречают его. Если однажды кого-то упомянули - этот человек должен сыграть какую-то, пусть мелкую, роль. Должен, к примеру, отразить как-то счастье Эли. Можно вот так написать: "Мне будет не хватать Жени", - сказала Эля, собирая чемодан. Они продают квартиру и переезжают к режиссёру и Никите, который не двоюродный брат Эле и за которого она выйдет замуж. - "А мы возьмём Женю с собой", - серьёзно говорит тётя. И она и Эля смеются, и солнышко светит, и птички щебечут, и мир полон счастья, и много денег, и хэппи энд.
Желаю вам, Светлана, внимательных читателей, - каковые скоро вымрут, как плезиозавры и археоптериксы.
Олег Чувакин.
3. (lit@telesib.ru) 2008/01/15 09:26
[ответить]
Простите, пожалуйста, Светлана: брата и сестру правильно назвать родными; я ошибся (вечно путаюсь в этой родственной вакханалии). Но ошибся только в определении. По сюжету это ничего не меняет. Вопрос, в чём же был "план" тёти, остаётся открытым.
Ещё раз прошу вас не сердиться на критику. Я бы очень хотел, чтобы у вас получилась повесть или получился роман. Но для этого нужно крепко-крепко поработать.